Ветер перемен

Говорят, что на выпускном вечере в школе, главное это платье, а на свадьбе? Через несколько дней Даша решилась шагнуть в свадебный магазин, правда не одна. Прихватила с собой Веронику. Прямо с порога к ним подлетел улыбчивый консультант. -Чем могу помочь? -Нам нужно платье. Свадебное. – Ответила Даша, с любопытством оглядываясь вокруг. -У нас здесь все платья свадебные. Что вас конкретно интересует? Может какие-то особые пожелания? -Нет, ничего особенного. Ну, разве, чтобы с жасмином сочетался. -С чем? -Понимаете, в волосы будут вплетены цветы жасмина. Это была идея Вероники, когда она рассказала об этом Даше, та была в восторге. -Так что же, конкретнее… -Нельзя. – Взяла быка за рога Вероника. – Несите все и побольше. Их посадили на мягкие белые диваны и дали по кипе журналов и ретировались. За 2 часа листания все платья слились в одно, глаза устали от белого цвета. Даша с Никой отметили несколько платьев, которые им понравились. Их тут же принесли. Дальше Вероника стала свидетельницей дефиле в исполнении Дарьи Пироговой. Разные свадебные платья, разные туфли, украшения… Обе девушки были на седьмом небе. Ника, войдя во вкус, даже сама примерила пару платьев. В конце концов, остановились на одном. В нем Даша была похожа на ангела, только арфы и крыльев не хватало. Красивое белое платье, расшитое белыми жемчужинами, тугой корсет, двухметровый подол и красивые складки на юбке, закрепленные стразами. Платье весело 25 килограмм. Прямо от магазина, еле уложив платье в багажник, они поехали в ресторан, утверждать меню, где должны были встретиться с Никитой и Женей. Всю дорогу, состоящую в основном из пробок, они оживленно болтали на самые разные темы. Когда они, наконец, доехали, Вероника хотела выйти из машины, но Даша ее остановила. -Ника, можно с тобой поговорить? -Конечно, Дарья Сергеевна. Сейчас? -Да. Скажи, пожалуйста, ты как меня воспринимаешь? Я имею ввиду, кто я для тебя? -В каком смысле? -Мне это очень важно. Так кто? Папина невеста? Подруга? Сестра? Кто? -Да, всего понемногу, Дарья Сергеевна. -Не зови меня «Дарья Сергеевна». Я не хочу, чтобы ты меня воспринимала, как мачеху. -Да, я и не воспринимаю. -Тогда, может будем общаться на равных, как лучшие подруги, как сестры? Все-таки скоро породнимся. Я хочу убрать этот барьер между нами. Зови меня просто «Даша». Хорошо? -Заметано, Дарь… Даша. Спасибо ва… тебе! Они посмотрели друг на друга и рассмеялись чистым легким смехом, как могут смеяться только настоящие подруги. * * * За все эти дни, Даша привыкла просыпаться не от будильника, а от Никитиных поцелуев. К хорошему быстро привыкаешь. В результате, когда в 7 часов утра зазвонил будильник, Даша чуть с кровати не свалилась. Как выяснилось позже, Ника, Антонина Петровна и Женя держали круговую оборону Дашиной комнаты от Никиты, твердо убежденные, что ему нельзя видеть Дашку до свадьбы. Даша скинула будильник с тумбочки на пол, он обиженно замолк. Даша накрылась с головой одеялом и решила досмотреть сон, где они с Никитой в свадебных нарядах скачут по полю, усыпанному ромашками. Через пол часа в комнату вошла Вероника. -Даша! – Позвала она, садясь на кровать. – Пора вставать! Ну, кто сегодня замуж выходит: ты или я? -Не помню. – Пробормотала Дашка, не открывая глаза. – Кажется я. -Ну, тогда вставай. Еще это платье тяжелое надевать. Но видя, что Даша не открывает глаз, Ника пошла на крайние меры. Она вставила кассету в музыкальный центр, громкость выставила на максимум и положила руку на кнопку «play». -Даша, последний раз говорю! Ты сегодня выходишь замуж! -Слушай, а давай ты первая, а? -Ну, мне гос. Дума не позволит пока, а тебе… Ну, как хочешь. Ника вздохнула и нажала кнопку. Из динамиков понесся оглушительный вой, в котором, если прислушаться, можно было различить марш Мендельсона. Даша все-таки свалилась с кровати, поднявшись, она первым делом швырнула в Веронику подушкой. Та, слава Богу, убавила громкость, и , завладев второй подушкой, начала драку, которую практически сразу прекратила Антонина Петровна, оставившая Женю на стреме, а сама стояла на пороге комнаты. -Дочь! У тебя 2 часа! На все! А нам тебя еще в это платье заворачивать. -Да, иду я, иду. Даша направилась, было к двери, но Антонина перегородила ей дорогу. -Стоять! Стоять здесь до команды «можно». -Мне в ванную можно сходить? -После команды «можно» — можно. Если Даше и показалось, что они перегнули палку с этим суеверием, то виду не подала. Дети с Антониной затолкали Никиту в его комнату и только после этого разрешили Даше дойти до ванной. * * * Через полтора часа Даша стояла у зеркала и смотрела на свое отражение. По бокам стояли Ника и Антонина. Приехавший парикмахер вплел в Дашины волосы цветы жасмина, а визажист сделал искусный макияж: бледно розовый первый слой теней и яркие желтые стрелки – второй. Губы были накрашены достаточно просто – небольшой слой практически прозрачного блеска и подчеркнуты розовым карандашом. Платье сидело на Даше, как влитое, будто на нее сшито. Белоснежные босоножки не по сезону на высокой платформе отлично гармонировали с платьем. Даша смотрела на себя и не могла поверить: она выходит замуж, за человека, которого любит больше жизни, который ее любит ни чуть не меньше, и под белоснежным корсетом находится их будущий ребенок. Даша не верила. Она была настолько счастлива, что если бы не макияж, то уже рыдала бы не первый час. В комнату вбежал растрепанный Женя. -Мам, тут тебе Никита передал. Он протянул Даше красивую коробку конфет. Даша бережно открыла ее. На внутренней стороне крышки была красивая, витиеватая надпись: Ветер перемен, естественный и желанный, Он рождается где-то внутри меня И ничто над ним не властно. Иногда легко касается нежным бризом, Иногда, подобно сирокко, увлекает в Неизвестное, наполняя мою жизнь Яркими, волнующими моментами. Именно так и должно быть.