Черный-белый

Я помню… Вдруг раздается робкий стук в дверь, наверное, околдованная блондинка все-таки дошла до меня. Смахиваю предательские слезы и иду к двери, натягивая дежурную улыбку. Так, Гроттер, прошлого не вернешь, прочь воспоминания, пора работать! По пути бросаю взгляд на часы… Что ж, в этот раз Глеб управился минут за 25, недурно, но бывало и лучше. Сколько помню себя здесь, дольше 30 минут девушки в его комнате не задерживались, но выходили совершенно очарованные… Пора, пожалуй, рассказать о нем. О нас. Мы знаем друг друга давно, еще со времен наших прошлых жизней. Когда-то вместе учились, жили рядом и были… людьми. Но мы всегда отличались своим поведением и поступками, и этим были похожи. Хотя он всегда был для меня загадкой, такой абсолютно нелогичной и не решаемой головоломкой. Его отношение ко мне никогда не поддавалось разумному объяснению. Там, в прошлой жизни, он говорил, что любит меня, но иногда совершал поступки противоречащие этому. Я часто думала об этом, тогда мне казалось, что я для него, как недосягаемый кубок для спортсмена, как непокоренная вершина для альпиниста, которую он всеми силами пытается взять… Запретный сладкий плод. Признаться, мне всегда это льстило… Но так было раньше. Что происходит сейчас, мне абсолютно не понятно. Тогда я знала, что люблю Ваньку, хочу связать с ним свою жизнь, хоть и, черт возьми, демон-Бейбарсов манил меня. Не знаю, что это было: желание разгадать, страсть, а может… любовь. В любом случае, от этого не осталось и следа, и я уверена, что мое нынешнее чувство к нему больше похоже на… ненависть. А вот его отношение ко мне сейчас – тайна, покрытая мраком. Он постоянно подкалывает меня, всячески показывает свое превосходство, но иногда… иногда, я ловлю на себе его странный взгляд. Он смотрит на меня, когда думает, что я этого не вижу. Его взгляд из прошлой жизни. Я будто физически ощущаю прикосновения глаз «живого» Бейбарсова… Его таинственных, черных, как сама смерть, глаз. Иногда мне хочется резко повернуться или поднять голову и показать ему, что я вижу, вижу, как он смотрит на меня. Но я этого никогда не сделаю. Потому что я боюсь. Я боюсь, что когда-нибудь перестану чувствовать на себе этот взгляд… Повторный стук. Что-то я увлеклась мыслями о Бейбарсове, не стоит этого делать, ни к чему хорошему не приведет. Итак, блондинка… - Здравствуй, проходи, пожалуйста, - приветливо улыбаюсь девушке, пропуская ее внутрь комнаты. Она испуганно смотрит на меня и проходит в комнату. Я слегка касаюсь ее локтя, провожая к дивану. Что ж, Карина, одно прикосновение – и я знаю твою историю. - Не знаю, о чем вы говорили с парнем в соседней комнате, но предлагаю сразу перейти к делу. – говорю я, переворачивая песочные часы и садясь на свое рабочее место, - Я полагаю, он доходчиво объяснил тебе, кто ты, почему здесь, и что ждет тебя в будущем, поэтому не будем тратить на это время. - Вы… ты тоже знаешь, как меня зовут, и что случилось ты тоже, конечно, знаешь? - Да, Карина, и про лжепродюсера, и про бордель, и про суицид знаю. Мы тут все такие. Все про всех знаем. При упоминании о суициде она бросает на меня взгляд полный испуга и ужаса. Бедная, глупая девочка, которая как тысячи других всего лишь поверила в сказку и жестоко ошиблась. В человеке ошиблась… Все зло в мире от людей. - Я знаю, что парень за соседней дверью, скорее всего, тебе в красках и с примерами расписал все плюсы пребывания в его мире, звал присоединиться к ним, многое, скорее всего, приврал, а что-то не договорил. Я не собираюсь тебе сейчас расписывать все плюсы моего мира, я просто хочу, чтобы ты для себя решила, и ответила мне на простой вопрос. Чего же хочешь ты, Карина? - Чего хочу я? Не понимаю… - о, Боги, похоже, девушка интеллектуальная блондинка. - Хорошо, смотри. – не глядя на стремительно текущий песок часов, начинаю объяснять я. - Две чаши весов: в одной – спокойствие, стабильность, покой; в другой – неизвестность, возможно, повторение прижизненного кошмара или что еще хуже. Так что ты выберешь? Чего хочешь ты? Говорю и вижу, вижу в ее глазах удивление, смятение и недоверие. Конечно, Глеб знатно запудрил ей мозги. Знать бы, какие сказки он поет, что за «запудриватель разума и здравого смысла» он использует, чтобы внешне адекватные люди выбирали Ад. Да, конечно, согласно договору, мы не употребляем в диалоге с душами слова «Рай» и «Ад», но вполне логично, что вседозволенность и распущенность Раю не присущи. А значит, речь идет об Аде. И любой человек, в чьем мозгу есть хоть какие-то зачатки разума, должен избегать его. Но этого не происходит. Потому что Глеб «мягко стелет», и лишь единицы задумываются о том, как же «жестко на этом спать». - Неизвестность? Повторение кошмара? О чем ты? Парень сказал, что там легко, весело и… свободно. Нет границ, законов, рамок приличия! Там можно быть, кем угодно и делать все, что угодно! А я так устала все время подчиняться… Прогибаться устала, понимаешь? Я жить хочу… Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами пятилетнего ребенка, который еще не знает, что плохо, что хорошо, который только познает мир. Ну, что ж, ей Глеб пообещал свободу… Как же тонко он чувствует слабые места и использует их. Ведь если разобраться человек, по сути, это замок. И правильно подобранный ключ всегда заставит его открыться. А Глеб – мастер ключей. - Карина, прошу тебя, подумай, неужели ты и правда не понимаешь, что это ложь? Это сказка, созданная умелым рассказчиком специально для тебя! Он просто подарил тебе красивую надежду… - Он говорил, что ты будешь отговаривать. И знаешь… Я решила, надоело мне, всю жизнь с синицей в руках маяться, попробую поймать журавля, – после этих слов девушка резко замолчала, встала, вышла из комнаты. И я услышала, как хлопнула дверь Глеба. Как хотела я сказать ей, что погнавшись, однажды, за журавлем она лишилась жизни, но Карина не дала мне этой возможности. Что ж, это ее выбор… Звук открывающейся соседней двери говорит о том, что перенесение души Карины состоялось, и сейчас я услышу какое-нибудь колкое замечание в свой адрес. Как же хорошо, что мы строго следим за соблюдением договора, и Глеб не имеет права входить в мою комнату, а значит, и его самоуверенную ухмылку победителя я тоже не увижу. - Гроттер, я знаю, что ты слышишь меня - донесся его голос из-за двери. - А знаешь, ты сегодня молодец, эта девчонка… как ее, Карина. Она перед перенесением передумала, да только поздно уже было… Я вскакиваю со стула и подбегаю к двери. Как же хочется треснуть ему за так глупо потерянную мною душу. Я чуть ее не уговорила! Но когда я распахиваю дверь, то вижу лишь сереющий коридор, а стук захлопывающейся соседней двери говорит мне о том, что разговор окончен. Эх, время, почему ты всегда куда-то спешишь?