End And Beginnings

Молчание. Особняк был заполнен самой громкой и тяжелой тишиной, которую когда-либо слышали его обитатели. Никто не двигался, никто не смел говорить, задавать вопрос, который горел у всех на устах; это сработало? Кэролайн открыла глаза и сделала вдох, прежде чем ее тело ушло на исходную. Ребекка, Элайджа, Стефан и Кэтрин наблюдали за Клаусом, когда он приблизился к неподвижной Кэролайн. Клаус неуверенно направился к Кэролайн, стоя на коленях перед ней, он взял ее руку в свою, другой он убрал прядь волос с ее лица, его пальцы дрожали, — Кэролайн? — Она по-прежнему была неподвижна, он не слышал ее сердцебиения, он поднял руку чуть выше ее губ, она не дышала, но жуткие вены, что покрывали каждый участок ее тела уже не были серыми и столь видимыми. Он не знал, что думать, она открыла глаза, она очнулась, даже если это было лишь на секунду. Он положил руку под ее спину и взял на руки. Он прислонился своим лбом к ее, ладонью касаясь щеки, — вернись. — Слеза соскользнула с его щеки, он продолжал умолять, — пожалуйста, вернись ко мне. — Слезы беспорядочно текли из глаз, — Я не могу жить без тебя, Кэролайн. Ты - мое все. — Он крепче прижал ее бездыханное тело к своему и отчаянно закричал ей в шею, чувствуя, будто его сердце было вырвано из груди и брошено на пол, когда она все по-прежнему оставалась мертвой. Единственное, что держало его: надежда, но теперь он чувствовал, что раздавлен под волной горя, она мертва. Услышав вздох, и все, кроме Клауса, посмотрели на Бонни, когда она очнулась. Открыв глаза Бонни почувствовала себя дезориентированной, повернув голову, она заметила, что Кэролайн была заключена в объятия Клауса, и он, казалось, плакал. Поднявшись в сидячее положение, она спросила, — Это сработало? Кэролайн ... Элайджа взял на себя ответственность ответить Бонни, — Мы не знаем, Бонни, — он бросил взгляд, полный боли на своего скорбящего брата, — Кэролайн открыла глаза и сделала вдох, перед тем, как вновь впасть в исходное состояние. Бонни нахмурилась, — Я почувствовала силу. — Она сморгнула слезы, — Это должно было сработать. Все получилось. — Она положила руку на Кэролайн и ахнула. Ее глаза стали белыми, и голос, словно был чужд всем, — Еще не все потеряно. Ее путешествие не завершено. С рассветом тьма уйдет. — Белые глаза были обращены прямо на Клауса, — С приходом сумерек ты узнаешь ответ. — Она моргнула и ее глаза приобрели привычный оттенок зеленного. — Ответ на что? — Кэтрин сморщила свой лоб в замешательстве от загадочных слов того, кем была одержима Бонни, — Есть идеи, Бон-Бон? — Не называй меня так. — Бонни закатила глаза на Кэтрин. Вспоминая, что ее одержимое Я сказало, она продолжила, — Я помню все, что она сказала. Путешествие Кэролайн не завершено, и с приходом сумерек мы узнаем ответ на вопрос, который нам даже не известен. — Она пыталась вспомнить, — было что-то знакомое в ней, но я не знаю что. — Думаю, мы узнаем, что она имела в виду в сумерках. — Элайджа посмотрел на Клауса и сказал, — возможно надежда еще есть. Клаус встал с Кэролайн на руках, — Я пойду в нашу комнату, чтобы дождаться, когда она проснется. — Он улыбнулся, глядя на ее красивое лицо, — Она просто упрямая. Она любит заставлять меня ждать ее. — Он подошел к их комнате и прилег с ней на кровать, не желая оставлять ее, пока она не проснется. Бонни наблюдала, как Клаус уходит с Кэролайн, его переключение с безутешного к полному спокойствию немного озадачило ее. Повернув голову в сторону она обратилась к Элайдже, — Он в порядке? — Нет, Бонни, это не так. — Элайджа ответил, смотря на то место, где раньше были Кэролайн и Клаус, — Он сходит с ума от горя, и если она не вернется ... — Он замолчал, не в силах произнести слова. Ребекка ответила за Элайджу, — Он не оправится от смерти Кэролайн. — Слезы наполнили ее глаза от мысли о боли ее брата, — Ник отключит чувства, и он никогда не вернет их обратно, он будет еще хуже, монстром, чем когда-либо раньше. Стефан выскочил со своего места, он услышал достаточно, — Она не умерла. — Его глаза были усыпаны влагой слез, чувствуя боль в сердце. — Она. Не. Умерла. — Он оглянулся на присутствующих в комнате, и со скростью молнии скрылся с глаз. — Два человека, которые не оправятся от ее смерти. — Элайджа размышлял вслух. Он не завидовал Клаусу, он знал, что если что-нибудь случиться с Катериной, он будет так же как и он, цепляться за самый малый намек надежды. Но когда всякая надежда покинет его, он разорвет весь этот мир на части, каждый познает его боль, будь то человек, вампир или же оборотень, каждый будет чувствовать его боль и горе. При этих подавляющих и мрачных мыслях, он подтянул Кэтрин ближе к своему телу, оставив легкий поцелуй на ее щеке, вдыхая ее запах, уверяя себя, что она в порядке. — Я этого не допущу. — Пообещала Бонни поднимаясь с места. Она начала покидать комнату, когда голос Ребекки остановил ее. — Куда ты идешь? — Ребекка спросила, удивилась, что Бонни собралась уходить. Бонни посмотрела через плечо на Ребекку, — Я хочу посмотреть в моих гримуарах, есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы помочь ей. — Не дождавшись ответа она ушла. — Я правда надеюсь, что она проснется, Элайджа, — Сказала Ребекка, — я не хочу убирать после двух обезумевших вампиров. — Она решила пойти в свою комнату и попытаться успокоить Стефана. — Как и я, сестра. — Согласился Элайджа, про себя молясь, что независимо от выбора, который предстоит сделать Кэролайн, именно он вернет ее к его брату. Кэролайн открыла глаза, она лежала на земле посреди леса. Приподнявшись, она увидела женщину, что стояла к ней спиной, — Кто Вы? — Здравствуй, Кэролайн, — сказала женщина перед тем, как повернуться лицом к Кэролайн, — я та, кто поможет тебе сделать выбор. Глаза Кэролайн расширялись в шоке от того, кто стоял перед ней, — Эстер?! Ранее: Кэролайн с отчаянием целовала Клауса, когда почувствовала странное ощущение и она больше не могла чувствовать губы Клауса на своих. Открыв свои глаза, она наблюдала, как Клаус лихорадочно оглядывался по комнате в поисках ее, прежде чем спросить у Бонни ее ли это рук дело. Слезы бежали по лицу Кэролайн, когда она поняла, что сейчас находиться на Другой Стороне. Она почувствовала руку на своем плече и повернулась лицом к ее обладателю, к Коулу. — С возвращением, сестренка. — Коул потянул Кэролайн в свои объятия, крепче прижимая к своему телу. Слезы, что так отчаянно заполонили ее глаза, нещадно стекали по коже ее бледных щек, — Отпусти это, дорогая, не сдерживай себя, дай этому волю. Кэролайн дала волю слезам на плече Коула, крепче прижимая его к себе, выпуская всю печаль, которую она сдерживала, не желая обременять Клауса слезами. Коул нежно гладил по спине Кэролайн пытаясь подарить ей комфорт и поддержку, он понимал ее страх, страх не вернуться. В отличии от Кэролайн, он провел недели на Другой Стороне в полном одиночестве после своей смерти. Он был с Клаусом, когда тот появился в доме Гилбертов и увидел его обгоревшее тело. Он видел слезы, они больше что-либо доказывали ему, что его брат не пытался убить его, и он простил его. Он сожалел о том, что умер, думая, что его брат ненавидит его, как и Клаус жил с этой мыслью, что его младший брат питает к нему лишь ненависть. Он провел следующие несколько дней, разделяя свое время между наблюдением за событиями произошедшими между Клаусом, Тайлером и Кэролайн, и тем, что произошло на острове с Джереми, Еленой, Бонни, Дэймоном, Стефаном, Ребеккой и этим жутким профессором Шейном. Он прошептал Елене и Джереми все, как хотел поквитаться с ними за свою смерть. Его желание было исполнено, когда Сайлас убил Джереми, когда они пытались получить лекарство, не без помощи Кэтрин конечно, он посчитал это, своего рода актом возмездия. Вернувшись в дом Гилбертов, он наблюдал весьма печальную картину, Клаус почти позволил Кэролайн умереть из-за своей глупой гордости, но не в силах что-либо сделать, чтобы помещать брату сотворить непоправимое, его брат почти позволил женщине, которую он любить исчезнуть. Он помнить облегчение, что наполнило его, когда Клаус все же дал Кэролайн свою лечебную кровь. После всего произошедшего он подумал об Элайдже, и в миг оказался рядом. Он появился в момент, когда Элайджа и Кэтрин были в самом центре воссоединения. Он одиноко бродил по Земле развлекая себя лишь редкими наблюдениями за своей семьей, пока Кэролайн не присоединилась к нему на Другой Стороне. Это действительно было мучением...застрять там, и будь он сейчас на месте Кэролайн, он тоже боялся бы этого, особенно после того, как ощутил, что значит вернуться только для того, чтобы в итоге обернуться к забвению. Кэролайн немного отстранилась от уютных объятий Коула и вытерла с лица остатки слез, — Спасибо. — Она улыбнулась Коулу, он всегда был рядом, когда он особенно был нужен. — Всегда пожалуйста, сестра. — Коул вернул ей улыбку приобняв ее за плечо, — Давай посмотрим, как твои друзья вернуть тебя. Кэролайн оглянулась и удивилась, увидев ее тело на полу в другой одежде, кто-то отдел ее в белое платье. Она улыбнулась, зная, что именно Клаус выбрал это платье для нее, у него прекрасный вкус; бриллиантовый браслет, что он подарил ей на день рождения и то изумительное синее платье для бала устроенного его матерью. — Время для шоу, дорогая. — Коул сжал плечо Кэролайн, когда Бонни начала читать заклинание. Когда она наполнила чан кровью Елены, он почувствовал дрожь Кэролайн, — Ты в порядке, Кэролайн? — Я странно себя чувствую. — Кэролайн почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, чем больше кровь Елены наполняла чашу, тем сильнее она ощущала свет, что переполнял ее. Когда Бонни закончила читать первую часть заклинания, Кэролайн упала на колени, задыхаясь, она чувствовала будто миллионы маленьких игл у себя под кожей. Она подняла руку и посмотрела на нее, ее кожа светилась белым светом, — Коул... — Она подняла взгляд на Коула, взорвавшись искрами света. — Кэролайн! — Крикнул Коул, когда тело Кэролайн озарилось стеной света перед ним, он видел, как молния ударила в тело Кэролайн, она открыла глаза, задыхаясь, ее спина выгнулась с пола, прежде чем она вновь опустилась на землю. Коул в шоке уставился на тело Кэролайн, — Я действительно надеюсь, что это должно было случиться. Настоящее время: — Что ты здесь делаешь? — Кэролайн спросила, оглядываясь вокруг нее, она добавила, — Что я здесь делаю? Последнее, что я помню, Бонни выполнила заклинание, это сработало, потому что я чувствовала себя странно... — у нее словно пробелы в памяти ... — что-то случилось. — Бонни успешно справилась с этим заклинанием. — Эстер ответила, — Ты перенеслась с Другой Стороны в свое тело. — Так почему я здесь? — Кэролайн спросила указывая на Эстер, — С тобой из всех людей. Эстер улыбнулась, — Я твой проводник. — Она протянула руку Кэролайн, — У нас впереди маленькое путешествие, где ты должна сделать выбор. Кэролайн подозрительно смотрела на протянутую ей руку Эстер, это была женщина, которая пыталась убить своих детей и, наконец, себя и ее друзей. Получись у нее это - вся раса вампиров вымерла, исчезла бы. Игнорируя руку Эстер, Кэролайн встала, — Почему я должна идти с тобой? Не так давно ты пыталась убить всех нас. Взгляд Эстер был устремлен вдаль, а в глазах застыло сожаление, — Возможно это мое искупление за попытку совершить детоубийство. — Она бросила пронизывающий взгляд на Кэролайн, — Нет большего греха, чем попытка убить своих собственных детей. — Нет, — Кэролайн покачала головой, не спеша верить Эстер, — твой величайший грех произошел намного раньше, когда ты позволила Майклу причинять боль твоему сыну. У тебя была интрижка, после которой родился Клаус, ты знала, что если однажды он случайно убьет кого-то, он станет волком, и твой секрет исчезнет. — Кэролайн была безжалостна в своих словах, — монстрами не рождаются, ими становятся. Как ты думаешь, если бы ты достаточно дарила ему любви и показала, что значит сострадание, он бы был таким монстром, кем стал за последнюю тысячу лет? Если бы ты была для него матерью, он бы всегда был милым, заботливым, любящим человеком, который он со мной? В глазах Эстер стояла пелена слез, слова Кэролайн больно ранили ее. Она всегда знала, что поступала с ним неправильно, наказывая Клауса за ее собственную ошибку. Каждый раз отворачиваясь, когда Майкл был жесток с сыном, еще до того, как узнал, что он не его. Вздохнув, она ответила Кэролайн, — Я подвела Никлауса. — Ты подвела всех своих детей. — Кэролайн в иной раз подчеркнула, она была непреклонна к Эстер, ее очевидная печаль и сожаление ничего не значат для нее. Если бы Кэролайн имела такой дар, как детей, она любила бы их каждым дюймом своего существа, защищая их до последнего вздоха, даже от их отца. — Я никогда не чувствовала себя такой любимой кем-то, как я открыла свое сердце для Ника, он каждый день показывает мне, как сильно любит меня. Я чувствую это в каждом поцелуе, в каждом прикосновении, в каждом взгляде, который он дарит мне, радуясь лишь тому, что я нахожусь в его объятиях. Я люблю его всем своим существом, показывая ему, что он, как никто достоин любви, показывая ему безусловную любовь в первый раз в его существовании. — Она посмотрела на Эстер. — Ты провалилась как мать. Я не подведу его как любящая его женщина, я буду рядом с Ником вечно и никогда его не оставлю. — Она улыбнулась мыслям о Клаусе, все, что она хотела, это вновь вернуться в его объятия и никогда не оставлять его. — Я его, как он мой. — Ты и вправду идеальная пара для моего сына. — Эстер тепло улыбнулась Кэролайн, у нее есть верность волка, сострадательное сердце человека и ярость вампира. Она хотела рассказать Кэролайн, кем на самом деле она являлась для ее сына, но еще не время для этой истории. Пока она не сделает свой выбор, духи не позволят ей сделать этого, — Пойдем. Наше путешествие начинается. — Эстер отвернулась и начала свой путь через лес. Кэролайн последовала за Эстер, не зная, было ли хорошей идеей следовать за ней, но у нее действительно не было выбора, если у нее были шансы вернуться к Клаусу. Она ускорила шаг, пока не оказалась рядом с Эстер и спросила, — Какой выбор мне нужно сделать? Эстер улыбнулась, она ждала, пока Кэролайн задаст этот вопрос. Она прошла сквозь туман и остановилась у надгробия перед ней, — нужно определить свою судьбу. — Мою судьбу? Что это значит? — Кэролайн не понимала, что Эстер имеет в виду. Глядя на надгробие перед ней она не смогла скрыть своего удивления, — Папа. Это надгробие моего отца. Эстер кивнула, — твой отец сделал свой выбор. Он решил умереть, а не жить, как кто, ког он презирал. — Она завидовала Биллу Форбсу за его абсолютную веру в его принципы, возможно, если бы она придерживалась ее собственных принципов, морали, она никогда не обратилась к темной магии, чтобы сделать ее детей вампирами. Будь она сильнее, она смогла бы пройти через боль потери своего ребенка. Мир никогда бы не пострадал от жестокости ее детей. — Он умер из-за того, что я никогда не должна была делать. Что произошло тясачу лет назад. — Но ты сделала, — ответила Кэролайн, — ты сделала выбор. Ты не хотела терять детей и пыталась защитить их, как и должна поступать мать. — Она грустно смотрела на могилу отца, — Все мы делаем выбор в жизни, будь то хороший или плохой, что нас отличает, как мы реагируем. — Слеза упала с ее щеки, — мой отец узнал, что я вампир, и он пытался исправить меня, терзая вампира во мне. — Это приводит нас к твоему первому выбору. — Эстер посмотрела на Кэролайн, рассказывая о предстоящем решении и выборе, который она должна сделать. — Ты можешь выбрать смерть, так как, заклинание Бонни прошло успешно, сейчас ты являешься человеком и пойдешь дальше. — Она улыбнулась Кэролайн, — ты не попадешь на Другую Сторону, ты обретешь покой. — Она посмотрела на надгробие Билла, — как хотел бы твой отец. Это был даже не выбор, Кэролайн знала ее ответ, — Я не хочу умирать. Я бы не позволила своим друзьям пойти на все это, если бы хотела просто умереть. Мой ответ - нет. — Тогда давай продолжим путь. — Эстер начала идти по лесу. Кэролайн последовала за Эстер, держа путь через густой лес, пока тропа не привела их в маленькую деревушку и деревянными хижинами. В центре величественно рос белый дуб, у корней которого росла вербена. Вокруг дуба бегала маленькая девочка со светлыми волосами, заплетенными в замысловатые косички, смеясь, пока за ней гнался светловолосый парень, старше нее. Чуть дальше ребят стоял еще один парень с каштановыми волосами длинной, доходящей до плеч, смотрел на сцену перед ним с улыбкой на губах. Она широко раскрыла глаза и спросила Эстер, — Это? Эстер с грустью смотрела на сцену, наполняя душу глубоким сожалением за страдания, что постигнет их. — Да, это Элайджа, Никлаус и Ребекка в счастливые моменты. Уже тогда эти трое были близки, Никлаус и Элайджа были самыми близкими братьями до того, как между ними встала Татия. — Зачем ты показываешь мне это? — Кэролайн не могла отвести глаз от очаровательной улыбки на лице Клауса, как он резво гонялся за своей сестрой. Он выглядел счастливым и беззаботным, так отличаясь от того Клауса, что она видела, ей было больно думать о той всей боли и страданиях, которые будут преследовать счастливого мальчика перед ней, все, что она хотела, это обнять его и сказать, что все будет хорошо. — Я хотела показать тебе, что они были счастливой семьей. — Ответила Эстер, с болью вспоминая то время, когда она любила своих детей всем сердцем, когда делала все для них, когда она была им матерью. — Они любили друг друга, они боролись друг с другом, но в конце всегда стояли горой друг за друга. — Так же, как сейчас. — На скептический взгляд Эстер Кэролайн продолжила, — они могут бороться друг с другой, иногда даже ненавидеть, но когда дело доходит до драки они всегда готовы помочь друг другу. Элайджа помог Клаусу и глазом не моргнув, когда он попросил о помощи. Даже Ребекка помогла, после своей охоты за лекарством, когда мы сообщили ей, что произошло, — Кэролайн усмехнулась, — она ненавидела меня, знаешь ли, она делала это только ради Клауса. — Ребекка ревновала, Кэролайн, — ответила Эстер, — впервые за тысячу лет она не была центром внимания Никлауса, и она ненавидела это. — Ей незачем ревновать Ник - ее брат и он всегда будет любить ее. — Ответила Кэролайн, когда Клаус уехал, и они и Ребекка начали понемногу теплеть друг к другу. Она сделала Стефана счастливым после расставания с Еленой, и это все, что заботило Кэролайн. — Мы начинаем дружить, и я знаю, что это сделает Ника счастливым. — Ты очень заботишься о Никлаусе. — Заметила Эстер, удивляясь, как Кэролайн может так заботиться о Клаусе, она никогда не знала никого, кто заботился о нем так, как его семья. — Я знаю. — Кэролайн наблюдала, как юный Клаус нежно улыбается. — Я люблю его, он быстро отыскал путь к моему сердцу и отказывается покидать его. — Она коротко засмеялась, вспоминая с каким упорством Клаус пытался завоевать ее сердце, — я влюблялась в него в течении последнего года, и лишь мое упрямство и преданность моим друзьям помешали мне сдаться ему. — А сейчас? — Спросила Эстер, любопытно было узнать ответ Кэролайн. — Лучшее решение, которое я когда-либо принимала. — Честно ответила Кэролайн. — Единственное о чем я сожалею, что не дала ему шанс раньше. — Возможно, тебе было предназначено судьбой. — Эстер намекнула, она знает, какая судьба предназначена для Клауса и Кэролайн. Было удивительно сказать, но она отчасти освободила ее за превращение ее семьи в вампиров. Но она не узнала бы это, пока не умерла во второй раз, Кэролайн не узнает об этом, пока не придёт время для нее знать, они не хотели, чтобы информация повлияла на выбор Кэролайн. — Возможно. — Кэролайн не была уверена, что судьба существует, если бы оно было так, то, что запланировала судьба для нее и Никлауса Майклсона, никто не может ответить на этот вопрос. Ее размышления были прерваны, когда почувствовала прикосновение руки к своей, она посмотрела вверх и была удивлена, обнаружив, что подросток Клаус смотрит на нее, — Привет. — Привет. — Никлаус ответил Кэролайн с улыбкой на лице, — ты очень красивая. Кэролайн улыбнулась Никлаусу, — Спасибо, — она провела руками по волосам, — Ты очень красивый. Никлаус покраснел, прежде чем знакомая дерзкая ухмылка коснулась его губ, — Чтобы быть достойным тебя, я буду сражаться с каждым мужчиной. Кэролайн хихикнула, Никлаус был слишком милым, — Неужели? Никлаус кивнул, — Могу я рассказать тебе секрет? — Когда Кэролайн кивнула в ответ, он наклонился и прошептал ей на ухо, — однажды ты будешь моей, Кэролайн.— Он поцеловал ее в щеку и вернулся к игре со своей сестрой. Кэролайн в шоке наблюдала за Никлаусом, — Как он узнал мое имя? — Это не прошлое, Кэролайн, это всего лишь проекция прошлых событий. — Эстер объяснила, это не может быть прошлым, но от этого слова Никлауса не стали менее правдивыми, независимо от времени и места, где он и Кэролайн узнавали друг друга, как это и было предназначено судьбой. — Тогда какой смысл приводить меня сюда? — Кэролайн удивлялась. — Чтобы показать тебе ту часть Никлауса, которая похоронена внутри него. Его человечность. — Эстер ответила. — Я видела человечность Ника, он все время показывает мне это. — Кэролайн бросила последний взгляд на Никлауса, она видела человека, которого полюбила в нем, — но это не единственное, что я люблю в нем. Я люблю дерзкого, высокомерного, собственника Гибрида не меньше. — Как ты можешь любить монстра в нем? — Удивилась Эстер, она могла понять, что Кэролайн влюблена в человеческую сторону Клауса, но и любить его жестокую сторону, для нее это было вне понимания. — Когда ты любишь кого-то, ты любишь не только хорошую сторону, но и плохую и даже ужасную. — Кэролайн знала, что Эстер не могла разглядеть в монстре хоть крупицы человека, но она, она постоянно должна была напоминать себе о той ужасной стороне Клауса, чтобы предотвратить себя от того, чтобы не влюбиться в него. Но очевидно, это не сработало, она по уши влюбилась в него, пытаясь скрыть это под маской враждебности, презрения, мнимой ненависти и своей связью с Тайлером. Какой она была дурочкой. — Ты мудра не по годам, Кэролайн Форбс. — Эстер почувствовала трепет к способности Кэролайн любить каждую часть Клауса, она сама не смогла полюбить все недостатки Майкла, которые привели ее к тому, что она упала в объятия прекрасного и очаровательного оборотня из соседней деревни. Было больно думать о настоящем отце Клауса, она была уверена, что Майкл убил его, когда он уничтожил волков, узнав о ее предательстве. Эстер покачала головой, пытаясь выкинуть мысли о прошлом из головы, у нее есть работа; помочь Кэролайн сделать свой выбор, а не тонуть в воспоминаниях о прошлом, давно ушедшем. — Давай продолжим. — Эстер махнула рукой, и в тумане появилась дверь, через которую она исчезла. Кэролайн в последний раз посмотрела на Никлауса, однажды он станет всем для нее, и все, что она хотела, это снова быть с ним, — Увидимся очень скоро, мой прекрасный волк.— Их взгляды встретились через всю деревню и она улыбнулась Никлаусу, который с радостью ответил ей взаимностью, повернувшись лицом к двери, она повернула голову в сторону и шепотом произнесла, — Я буду любить тебя всегда, Никлаус. — Она прошла через дверь, удивившись, что очутилась в подземелье Клауса с Еленой и Дэймоном. Смущенная она спросила Эстер, — Что я здесь делаю? — Просто смотри. — посоветовала Эстер. Кэролайн скрестила руки на груди, наблюдая, как Елена и Дэймон висят у стен. Через несколько минут она повернулась к Эстер, — Ну, и чего мы ждем? — Затем она услышала грохот, посмотрев на дверь, она увидела заплаканное лицо Стефана с полупустой бутылкой бурбона в руках. Ей было больно видеть страдания Стефана, она подошла к нему и положила руку на его плечо, — Стефан? — Он не видит тебя, Кэролайн, заклинание снято. — Эстер указала на Стефана, — Ты можешь только наблюдать. С тяжелым сердцем она наблюдала, как взгляд Стефан метался по помещению, пока не наткнулся на Елену. Стефан смотрел на Елену, пока она не открыла глаза, взглянув не него, — это все твоя вина. — Он принял глоток из бутылки с бурбоном, что держал в руках. — Что? — Елена спросила. Это был первый раз, когда Стефан спустился и пришел в темницу, чтобы увидеть ее, с тех пор, как Элайджа привел ее сюда неделю назад. Стефан горько рассмеялся, слезы жгли ему глаза, — ты причина смерти моего лучшего друга! — Успокойся, брат, — Дэймон закатил глаза на его скорбящего брата, — ты едва знал ее, по сравнению с почти двумя веками, что ты был знаком с Лекси. Глаза Стефана потемнели от гнева, когда Дэймон поднял тему о Лекси, — как будто ты знаешь, что-нибудь о дружбе. Лиз - твой друг, потому что она не знает, что ты сделал с Кэролайн. — Он ухмыльнулся Дэймону, нащупав больное место брата, — Сколько раз ты убил Аларика? — Он почувствовал триумф, когда Дэймон вздрогнул, — Два? Три? Держу пари, каждый раз, когда он возвращался, он ненавидел тебя еще больше, ведь ты обратил его жену в вампира. — Его потрошитель вышел наружу, ощущая запах победы, — Если бы ты тогда его не убил, он не сошел бы с ума и после не умер на твоих руках. Ты причина, по которой твой единственный друг мертв. — Низкий удар, брат. — Дэймон сжал челюсть, в глазах застыла боль и скорбь при мысли о потери своего верного друга собутыльника. — Теперь ты знаешь, что я чувствую. — Прошипел Стефан, выпив еще немного, он с глухим звуком поставил бутылку на стол. — Поздравляю, действительно молодец. — Он саркастически захлопал в ладоши, — Два человека, которых я любил больше всех, убили единственных двух людей, кто когда-либо понимали меня. — Он махнул в сторону Дэймона, обращаясь к нему, — Не одного, дорогой брат, а двух лучших друзей, которых ты отнял у меня. — Он буквально задыхался от рвущихся эмоций, — Почему ты чувствуешь необходимость отнять все, что у меня есть? Кэтрин, Лекси, Елену, а теперь Кэролайн. — Лишь боль была в его глазах, — Кто еще остался, кого ты собираешься отнять? Ребекка? — Прекрати быть таким драматичным, Стефан. — Дэймон оглянулся назад, — я должен был убить Лекси, Совет слишком близко подобрался к нам. Мне плевать, что случилось с моим случайным вампиром. Елена со мной, потому что знает, что я лучший вариант для нее. Что касается Ребекки, это звучит слишком безумно. — Когда он подошел к многовековому больному месту между ними, он прокричал, — Кэтрин не должна была обращать тебя, братишка. Ты должен быть мертв! — Что я сделал, чем я заслужил, что ты так ненавидишь меня, брат? — Стефан злился и страдал от причиненной ему боли, — Я любил тебя больше всего, ты был для меня героем. — Он не пытался скрыть своих слез, — Мне плевать на Кэтрин, я любил ее только потому, что она внушила мне это. Я заставил тебя обратится, потому что я не могу представить себе мир, где тебя нет рядом, мне нужен мой брат, и печальный факт заключается в том, что ты никогда не нуждался во мне так, как я нуждался в тебе. — Стефан схватил бутылку, выпив все до капли он бросил через всю комнату, крича при этом, — Почему ты никогда не мог любить меня? Дэймон был потрясен словами, которые его брат кричал ему. Стефан всерьез полагал, что он не любит его, что если с ним что-то случится, он не будет испытывать боль потери, что часть его сердца вырвана из груди. Сглотнув, он на мгновение закрыл глаза, не в силах видеть боль Стефана, — Я подвел тебя, Стефан, как твой брат. Я забрал все, что было твоим, потому что я... я, — прикрыв вновь глаза, он признался, — Я завидовал и ревновал, отец всегда любил тебя и ничего не испытывал ко мне, кроме разочарования и ненависти. — Отец любил тебя, Дэймон, я не знаю, почему ты никогда этого не видел. — Стефан пытался успокоить Дэймона, ненавидя себя за то, что его брат никогда не смог простить ему. — Нет, Стефан это не так, особенно, — К горлу подступил ком, Дэймон пытался сдержать слезы, — после того, как наша мать умерла. После ее смерти он никогда не относился ко мне как к сыну, но как к человеку, которого он вынужден был терпеть. — Он отвернулся, пытаясь скрыть предательские слезы, — уверен, что он даже не колебался, прежде чем нажать на курок, возможно, чувствуя облегчение, что избавился от меня. — Дэймон вновь взглянул на брата, — я был так счастлив после твоего рождения, Стефан, рад, что у меня появился младший брат, с которым я смогу играть, кто любил бы меня и всегда был рядом со мной. Мой идеальный младший брат. — Если ты был так счастлив, иметь младшего брата, то почему ты каждый раз пытался разрушить мое счастье? — Спросил Стефан, не желая верить словам Дэймона о его желаниях, когда он пытался саботировать его так много раз. — Ты был всем, на что я надеялся. — Дэймон хотел, чтобы Стефан знал, он должен был узнать. — Ты был моим самым лучшим другом. Пока я не уехал на войну, ты был моим самым близким и родным человеком, и я действительно любил тебя. — Дэймон больше не мог сдерживать слез, — Но для отца ты был идеальным сыном, он относился к тебе с любовью и уважением, тогда как все, что я когда-либо получал, было разочарование и стыд. Я завидовал тебе, и любовь, медленно повернулась в обиду. Стефан положил руки на плечи Дэймона и пристально посмотрел ему в глаза, — Я никогда не чувствовал ничего, кроме любви к тебе, даже когда Кэтрин прошла между нами, я бы всегда выбрал тебя, не ее, в своем сердце, если бы не ее внушение. — Он сглотнул боль, — Даже сейчас я выберу тебя вместо Елены. Для меня эта даже не будет выбором, ты мой брат и я буду любить тебя до последнего вздоха, я всегда буду спасать тебя. Можешь ли ты сказать такое же мне в ответ? Дэймон посмотрел в глаза Стефану, стыдясь, что он причинил брату боль, когда он ничего не сделал, чтобы заслужить это, — Прости, брат. — Так я и думал. — Голос Стефана сломался, он отвернулся, это то, что он подозревал, Дэймон не любил его так же сильно, как он любил его. — Я не знаю! — Дэймон закричал, ненавидя, чтобы его брат выглядел таким подавленным, — Я не знаю, кого бы я выбрал. Я знаю, что я не могу жить без тебя, даже если большую часть времени я хочу ненавидеть тебя. Стефан понял, он больше не мог слушать, как его брат выбирает Елену. Он не мог бороться с чувствами его брата к Елене. Он не мог больше слушать, как Дэймон защищает ее, не делая того, что он хочет и может. — Я не знаю, как ты могла причинить вред Кэролайн, она ничего не сделала, кроме как быть рядом с тобой, быть для тебя. — Он повернулся в сторону выхода, медленно ступая по каменному полу, но остановился и оставил последнее слово за собой, бросив через плечо, — ты просто не стоишь того количества людей, которые умерли за тебя. — Он оставил их одних, следуя к тому, кто всегда выбрал бы его. Ребекка. Когда он открыл дверь, он упал в ожидающие его объятия, не сдерживая слез обиды и боли, в объятия женщины, которую он все еще любил, женщина, которую он, вероятно, всегда любил бы, если бы Клаус не внушил ему. — Она ушла. — Мы этого точно не знаем, Стефан. — Ребекка крепко держала Стефана, гладя руками по волосам и спине. — Ты слышал Бонни? Надежда не мертва до наступления сумерек. — Она крепко сжимала его в объятиях, утешая его, как могла. Кэролайн не сдерживая слезы, позволяя им бежать вниз по ее бледной коже лица, наблюдая за разговором Стефана и Дэймона. Она ненавидела, что не может утешить его, когда Стефан изливал свое сердце брату. Обращаясь к Эстер сломленным и разбитым голосом, — Зачем мне надо было это смотреть? — Чтобы показать тебе боль, связанную с тем, когда ты живешь неестественной долгой жизнью. — Ответила Эстер, хоть ей тоже было тяжело все это наблюдать, но эта была необходимая часть их путешествия. — Как бы ты ни любила кого-то, старые обиды и боль все еще могут ужалить, даже много веков спустя, как произошло с ними. — Я не наивна, я знаю, что это не будет идеально, но пока у меня есть люди, которых я люблю рядом со мной, я знаю, что смогу пройти через все. — Кэролайн сказала яростно, зная всем сердцем, что это правда, если у нее есть те, кого она любит, она будет в порядке. Нет ничего сильнее любви. Вытирая слезы, она крепко и стойко стояла, уверена, что справиться с чем угодно, что Эстер приготовила для нее, — Что дальше? Эстер улыбнулась, заметив возвращающуюся силу веры Кэролайн, — Время для твоего следующего выбора. После того, что ты видела, ты должна решить, хочешь ли ты продолжать жить как человек. Жить и умереть человеком. Кэролайн взяла минуту на размышления. Она хотела быть человеком? Только после того, как она обратилась, она не колебалась с ответом, да, но не сейчас. Клаус был прав, она предпочла быть той, кто она сейчас, а не той девушкой, что когда-то была. Она любила быть сильной, нестареющей, бесстрашной. Улыбаясь, она уверенно ответила Эстер, — Я больше не хочу быть человеком. Мне нравится, кто я сейчас. — Как пожелаешь. — Эстер протянула руку, чтобы Кэролайн взяла ее, — Возьми меня за руку. На этот раз Кэролайн приняла это без колебаний. Открыв глаза, они появились в спальне Клауса. Клаус лежал на кровати, крепко обхватив руками тело Кэролайн откинувшись лицом той в шею. Увидев его печаль, она хотела стереть это выражения лица и боли в глазах. Она хотела поцеловать его, обнять и успокоить, сказать ему, что она здесь, рядом. — Почему я здесь? — Я думаю, это стоит увидеть тебе для твоего окончательного выбора. — Эстер посмотрела на своего сына, державшего тело Кэролайн. Она могла видеть это, любовь Клауса к Кэролайн, то, что она думала он никогда не сможет испытать, и это коснулось части ее самой, той, что уже давно похоронена глубоко в ней, материнской части. «Наконец-то!» — подумала Кэролайн, прежде чем спросить, — Так каков мой окончательный выбор? — Ты хочешь вернуться и продолжить жизнь как вампир или как гибрид? — Что? — Глаза Кэролайн расширились от удивления, она может быть гибридом. — Сейчас по твоим венам течет кровь моего сына, — начала Эстер, — она почти такая же мощная, как и кровь двойника. Ты можешь вернуться к нему как гибрид или продолжить в качестве вампира. Выбор за тобой. Она задумалась о том, какой сделать выбор, она посмотрела на Клауса, когда он так заботливо и нежно держал ее в своих руках. Он влюбился в нее в новообращённую вампиршу. Он любит быть единственным в своем роде, непобедимым Первородным Гибридом, а ей нравилось быть вампиром. — Я сделала свой выбор. — Каким будет твой выбор? — Я хочу остаться вампиром. — Кэролайн с нетерпением ответила. Эстер чуть рассмеялась над рвением Кэролайн, — Теперь, когда ты сделала свой выбор, я могу сказать, кем ты являешься для моего сына. — Хорошо. — Кивнула Кэролайн, жестом призывая Эстер продолжить. Ей было интересно узнать, что она имела в виду. — Я узнала об этом после того, как Аларик убил меня. — Начала свой рассказ Эстер. — Как только я оказалась на Другой Стороне, мне сказали, что ты судьба Никлауса. — Она взяла Кэролайн за руку. — Ты вторая половинка Никлауса, свет в его темноте, его единственный истинный мейт, его родственная душа. — Она улыбнулась завидев шок на лице Кэролайн, — вам суждено было стать одним целым. — Что? — Кэролайн была в шоке от сказанного Эстер, — Как это возможно? — Потому что ты родилась на тысячу лет позже? — Получив утвердительный кивок Кэролайн Эстер начала свое пояснение. — Если бы я не вмешалась в природу, Никлаус перерождался бы вновь и вновь, пока он, наконец, не найдет тебя. Каждый раз, с каждым перерождением он становился все злее и злее, потому что его душа болела и требовала свою пару. Однако судьбой уготована была иная история. Они пожертвовали Хенрихом, дабы я исполнила ритуал, обратив мою семью в вампиров, чтобы однажды Никлаус прибыл в Мистик Фоллс и его душа мгновенно узнала тебя, своего мейта. — Она взглянула на Клауса, — мой план по убийству своих же детей никогда бы не узнал победы, потому что этому не было предназначено быть. Вам с Никлаусом необходимо было стать на шаг ближе друг к другу. Кэролайн едва могла дышать после того, что она только что узнала. Ей и Клаусу суждено было быть вместе еще тысячелетие назад, это было слишком... ошеломительно, — Значит ли это, что он любит меня только потому, что так называемая судьба решила так? — Нет, моя дорогая, судьба лишь хотела, чтобы вы двое были вместе, но она ничего не упоминала о том, что вы должны любить друг друга. — Эстер указала на Клауса и тело Кэролайн на кровати, — Любовь между вами - подлинная, это случилось по вашей собственной воли. Кэролайн чувствовала улыбку на своих губах, ей и Клаусу суждено быть вместе, они были родственными душами, истинными мейтами. — Я готова вернуться к нему. — Тогда время пришло. — Эстер провела рукой по кровати, — Ложись на место, где лежит твое тело. — Она подождала действий Кэролайн на ее указания. Она положила руку на лоб Кэролайн, — сделай моего сына счастливым, Кэролайн, сделай его лучшим человеком. — Она наклонилась к ней ближе и прошептала что-то, прежде чем сказать, — Пробудись. Клаус часами ждал, слушая любые изменения в теле Кэролайн. С каждой минутой его надежда уменьшалась и уменьшалась, пока он не был почти без ума от отчаяния. Потом он почувствовал это, легкое движение перед тем, как Кэролайн с криком открыла глаза. Кэролайн кричала в агонии, она чувствовала, будто пламя течет по ее венам, уткнувшись лицом в плечо Клауса, она плакала от боли, ее тело выгибалось на кровати. — Кэролайн! — Клаус держал Кэролайн, пытаясь унять ее боль, его сердце сжималось от ее боли и криков. Ее крики привлекли внимание всех домочадцев особняка. Стефан и Ребекка первыми вошли в дверь, вскоре последовали Элайджа и Кэтрин. Удерживая ее в руках, Клаус крикнул, — Помогите ей! Стефан бросился к Кэролайн поглаживая ту по волосам, умоляя ее ответить, — Как мы можем тебе помочь, Кэр? — Кровь. — Кэролайн стиснула зубы, когда другая волна боли напала на нее, — Мне нужна кровь. — Катерина, принеси пакет с кровью. — Приказал Элайджа Кэтрин, он был доволен, когда она тут же испарилась, исполняя его приказ. Вернувшись через несколько секунд она передала пакет Кэролайн. Вскрыв пакет, Кэтрин передала его Кэролайн, наблюдая, как она начала медленно пить, — Вот так, маленький вампир, пей. Кэролайн осушила пакет и с облегчением упала в объятья Клауса, ощущая, как боль в теле утихла. Сжав в руках рубашку Клауса, и медленно дыша, она чувствовала, как ее тело исцеляется. Когда боль ушла и тело восстановилось, она повернула голову в сторону обитателей комнаты, — Спасибо. — Это "спасибо" включало в себя больше, чем их быстрота в получении крови для нее. — Мы были рады помочь, Кэролайн. — Элайджа улыбнулся, готовясь уйти, как он заметил, взгляд Клауса, что никогда не покидал лица Кэролайн, — Я рад, что ты вернулась. Кэролайн поймала напряженный взгляд Клауса, — Я тоже. Понимая, что пришло время оставить их, Ребекка, Элайджа и Кэтрин повернулись, чтобы уйти, единственным, кто остался был Стефан. — Кэр? — Стефан прошептал, едва решаясь поверить, что она жива после всех недель душевной боли. Кэролайн повернулась лицом к Стефану, чуть ли не хихикая на недовольное рычание Клауса. Обняв рукой Стефана, она улыбнулась, — Да, Стеф? Нижняя губа Стефана дрожала, а глаза были полны непролитых слез, — Ты правда вернулась? Улыбка Кэролайн расширилась, пока она не усмехнулась, — Я действительно вернулась. Всхлипывая Стефан притянул Кэролайн ближе к себе, — Ты вернулась! Ты жива! — Он радостно рассмеялся, наслаждаясь чувством своего лучшего друга в его объятиях. — Не хочу показаться грубым сейчас, но скажу, — ворчал Клаус, — проваливай. Кэролайн отпустила Стефана и ударила Клауса по руке, — Клаус! Даже ворчливый Клаус не мог подавить счастье Стефана. Он засмеялся и поцеловал Кэролайн в лоб, — Увидимся позже, Кэр. — Направляясь к двери, он посмотрел через плечо и подмигнул Кэролайн, — полагаю не раньше, чем утром. Смеясь, Кэролайн бросила подушку в Стефана, — извращенец. Стефан с легкостью увернулся от летевшей в него подушки, посмеиваясь над моментом, — Люблю тебя! — Он покинул комнату Клауса, возвращаясь к Ребекке. — Люблю тебя тоже! — Кэролайн крикнула в след. Плюхнувшись обратно на подушку, она повернулась лицом к Клаусу, — Привет. Клаус протянул руку и заправил шальной завиток за ухо Кэролайн, оставив свою руку на ее щеку, — My love, — он прижался своим лбом к ее, — я думал, что потерял тебя. Кэролайн прижала свое тело ближе к Клаусу, — Никогда. — Она приложила ладонь к его щеке, пообещав, — Я больше не оставлю тебя, мой волк. Клаус мог только сказать, — Я люблю тебя. — Он напал на ее губы, терзая нежную плоть своими, вздохнув, наконец, почувствовать ее тепло. Он перевернул их так, что Кэролайн оказалась под его стальным телом. Его руки блуждали по ее изгибам, запустив руку в ее мягкие шелковые пряди волос, другой он чувственно ласкал ее тело, пока она не достигла ее бедра. Кэролайн задыхалась от ощущения теплой руки Клауса на бедре. Обвивая руки вокруг его шеи, она застонала в рот, запустив ладонь в его волосы. Схватив зубами его нижнюю губу, она оттянула чуть на себя, впитывая в себя рычание, вырвавшееся из его горла. Клаус откинулся чуть назад, он был загипнотизирован видением перед ним. Кэролайн. Ее волосы были разбросаны по подушке дикими волнами от его рук, губы опухли от его поцелуев, а глаза потемнели от ее желания к нему, она была великолепна и вся его. Кэролайн сжала лицо Клауса руками, — Я так сильно тебя люблю, Ник. Улыбка завладела губами Клауса, — Я люблю тебя больше, чем могу выразить просто словами, Кэролайн. — Могу я тебе кое-что сказать? — Спросила Кэролайн с таинственной улыбкой на губах. — Ты можешь сказать мне все, love. — Клаус погладил большим пальцем по щеке Кэролайн. Кэролайн поцеловала Клауса в щеку, — я не обычный вампир, — она дразнила поцелуями вдоль его челюсти, пока не добралась до его уха, — я первородный вампир.