Сценарист

Но стоило безумной фанючке добежать до двери, ведущий на свободу, как её резко оттолкнули назад, а потом и вовсе оттащили в самые темные закоулки сознания, где и закрыли, дабы не слышать её возмущенных воплей. Алиса отмерла, нахмурилась и укоризненно посмотрела на парня, чьи уши горели от смущения, глаза сверкали от счастья, а губы растянуты в задорной улыбке. Он словно сиял изнутри и был готов кричать на весь мир о том, что он влюблен. Но как только он заметил мрачное выражение лица девушка, тут же потух, как цветок без солнца. Чон был растерян, не знал, что сказать, как теперь дальше быть и его вообще едва не накрывала паника. Ведь он не думал о том, что его чувства не примут, и такого поворота событий не ожидал никак. В последнее время они сблизились, у них появилась особая связь, и хёны уверили его в том, что всё будет хорошо. - Лучше забыть об этом, - тяжело вздохнула Васильева, нервно кусая губы и желая провалиться сквозь землю. И от смущения, что отдавалось звоном в ушах, и от того, что сделала этому солнышку больно. Хотя раньше он был просто раздражающим подростком. Чонгук был подавлен, разбит и уже собирался просто опустить руки. Но в голове что-то пугающе звонко щелкнуло, и он вспомнил слова Юнги-хена: - Она уж точно не сразу ответит на твои чувства. Если отпустишь после первого же отказа, то тогда потеряешь навсегда. А там уж точно найдется тот, кто сможет её охомутать. Юнги-хён был ворчливым, иногда занудным и скучным, выражался заумно, что только Намджун-хён его понимал, но советы давал полезные, а ещё незаметно и ненавязчиво присматривал за всеми и выручал, подсказывал в трудный час, но делал вид, что он свэг и ему на всех плевать. - Нет, - вновь притягивает к себе и сжимает почти что до хруста костей, а сам весь дрожит. Потому что терять не хочет. Потому что любит, черт её подери! – Не отпущу. - Ну, рано или поздно, но отпустишь, - а вырываться-то не сильно и хотелось. Потому что он привлекательный, а еще по-родному теплый. Но она об этом не скажет, потому что не пара ему. А почему – сама не знает. Но влюбляться боится. Потому что это неизведанное, проблематичное чувство, сносящее крышу и убивающее здравый смысл. А быть адекватным и разумным человеком было почти что девизом по жизни, и нарушать его не сильно стремилась. И слова её имели двойной смысл, и Чонгук это уловил сразу, но что ответить и как убедить – не знал. Поэтому просто поцеловал целомудренно в лоб и продолжил молчать, молясь всем известным богам, чтобы она его на месте не прибила, ведь такая же вспыльчивая, как и он. - Чонгук, уже поздно, - Васильева едва сдерживает себя, чтобы не сдаться своим странным чувствам и не обнять этого кролика в ответ. Они стоят так уже достаточно долго. Но ни ему, ни ей, не надоело нисколько, потому что им и так хорошо. Но её реплика остается без ответа снова. - Ты воняешь, - решает всё же изменить положение дел иностранка, ведь ещё бы чуть-чуть и её стена здравомыслия пала бы. Для пущей бдительности своих слов морщит носик, словно он и правда крайне неприятно пахнет. Макнэ тут же ойкает и испуганно от нее отскакивает, краснеет и едва ли не бьется головой об пол, искренне прося прощение за неудобство. - Не сиди тут долго, - подхватив свою сумку и камеру, студентка быстро выскочила из помещения, желая оказаться на свежем и отрезвляющем воздухе как можно скорее. А Чон только потом понял, что его бесстыдно обманули и сбежали, чему он был не особо рад. Домой она добралась невероятно быстро, хотя и шла пешком, решив не пользоваться автобусом. Ей нужно было остыть и собраться с мыслями, а прогулка под ночным небом, когда машин и людей не так много, казалась отличной возможностью. Не додумавшись ни до чего умного, решила сделать вид, что ничего не было, и вести себя, как обычно. Алиса уповала надежды на то, что Чонгук заметит её легкую отстраненность, поймет всё, как отказ, и успокоится. Он ведь не глупый ребенок, верно? Чонгук-то не глупый, лишь иногда подтормаживает. А ещё он упрямый – жуть просто. Ещё и хёны, что в свахи записались, советами набили головушку дитятки. Поэтому макнэ группы собирался усилить напор, заполнить собой всё пространство иностранки, чтобы она видела и думала лишь о нём. И лучше он будет размышлять о том, как же её сердце завоевать, нежели терпеть шуточки старших, и почему-то невероятно понимающий взгляд Чимина. Но Чонгук слишком импульсивен и молод, слишком помешан на противной нуне, слишком сильно тянется к ней, и поэтому не замечает ничего вокруг, не задумывается о чем-то конкретном, а просто идет к своей цели. Поэтому Алиса в конечном итоге мысленно воет от безысходности. Потому что Чонгук и правда везде – мельтешит перед глазами, подмигивает якобы камере, но в упор смотрит на неё и упрямо сверлит дырки, мысленно передавая ей своё непоколебимое намерение добиться своего. А ещё нагло нарушает границы личного пространства. Хотя и сам смущается, но не убегает, тихо пища, а продолжает своё наступление. И пахнет он, кстати, приятно. Что хочется вдохнуть, получить дозу удовольствия, впитать в себя, чувствуя приятное покалывание, выдохнуть, а потом повторить всё снова. И сам он мужественный какой-то, чего Алиса особо-то и не замечала доселе. И ухаживать умеет – то руку подаст, и от его прикосновения мурашки возбужденно пробегутся по телу, что аж дыхание перехватит. То дверь откроет и галантно пропустит вперед, при этом сам быстро пойдет следом и якобы случайно положит руку на талию, вновь будоража до кончиков пальцев, пробивая стену между ними. А ведь Алиса так старательно её выстраивала… То любезно поможет сумки таскать, но без спешки, в один шаг с ней, чтобы рядом быть, а еще, чтобы она не волновалась о нём. Хотя её забота безумно приятна. То воду подаст в тот момент, как только она подумает об этом. Словно наблюдает за ней постоянно и легко улавливает любое изменение или желание. То шоколадкой угостит, а потом и вовсе фривольно чмокнет в щеку, пока никто не смотрит в их сторону, и быстренько убежит, чтобы тумаков не получить. Потому что смущенная нуна, хоть и милая, но бьет сильно, а синяки ему не нужны. Разве что засосы, но пока об этом рано думать. Можно только мечтать. И продюсер Ли в очередной раз отправляет их на «свидание», хотя по сценарию ничего такого не было и быть не могло, да и вообще сегодня у них выходной. И они снова одни, держатся за руки и гуляют вдоль реки Хан. Кушают мороженное, Чон выпендривается, как мальчишка, желая впечатлить девушку. А девушка непробиваема, держит лицо кирпичом, старается изо всех не поддаваться под чары айдола, хотя уже давным-давно околдована им. И только камера в руке отдается тяжестью и служит якорем, который не позволяет уплыть на бушующих волнах новых чувств. Но прощается иностранка особо холодно, словно она устала и как раз выполнила особо скучное задание от начальства. Чон хочет приуныть, может даже всплакнуть, а потом нажаловаться любимым хёнам на упрямую нуну. Потому что он не привык добиваться девушек, потому что это вообще-то больно – быть постоянно отвергнутым. Хёны обязательно его пожалеют, обнимут, накормят вкусняшками и выполнять любую прихоть. Макнэ был уверен, что ради него старшие могут Васильеву словить в темном переулке и притащить к нему, гордо заявив, что она теперь в его полном распоряжении. А потом сами быстренько смотаются, громко гогоча, и вдобавок закроют их одних, чтобы никто сбежать не мог. А ещё Чон был уверен, что если Алиса будет зла, то может и дверь выбить, ну или с окна шугануть. Хотя бы просто потому, что не любит, когда её заставляют делать что-либо насильно. Но сдаваться он не намерен. Потому что краснеть она с ним стала чаще, даже сама того не замечая. И улыбка тоже пару раз сверкала на её личике, когда была уверена, что он на нее не смотрит. Так что хоть и совсем крошечный, но сдвиг был, что уже являлось небольшой, но значимой победой. Вернувшись в офис, Алиса отдала камеру, кратко отчиталась и уже собиралась домой. И Чонгук уже собирался её провести. Но появилась Нари, которая утащила одногруппницу поболтать. Такое фривольное отношение со стороны кореянки удивило сценаристку, но та расслабилась и просто последовала за ней, даже не догадываясь о том, что обломала планы парня. Остаток дня и весь вечер девушки провели вместе, просто болтая о занятиях, различных заданиях, обсуждали дальнейшие планы и сценарии. Пили чай, кушали сладости и наслаждались приятным времяпровождением. - У меня есть к тебе одна просьба, - делая глоток уже остывшего капучино, нерешительно начала Им. Она явно нервничала и, кажется, ради этого и затеяла посиделки. Алиса напряглась, но лишь слегка, так как Нари считала подругой А к словам близких привыкла прислушиваться и обдумывать, ведь знала, что зла ей точно не желают. - Что такое? – откинулась на спинку стула и улыбнулась, стараясь приободрить собеседницу, чтобы та не тянула кота за хвост. - Знаю, ты тут же начнешь отнекиваться и вообще вспылишь, но всё же, - она сделала большой вдох и отвела взгляд, пальцами вцепившись в чашку. – Дай Чонгуку шанс. Алиса замерла и пару раз моргнула. Им была права, раздражение в ней стало закипать, как бурлящая лава, моментально. Но Нари выглядела такой бледной и грустной, что злиться на неё было просто невозможно. Тяжело вздохнув, она уже жалела о своем решении. - Хорошо, я попробую, - всё же кивнула в ответ. И была удивлена, когда на лице подруги лишь на краткий миг, словно мимолетное видение, отразилась гримаса боли и отчаяния, а потом медленно появилась улыбка. - Спасибо, - благодарно, но так вымучено глянула на неё, что у Алиса в груди защемило. Она не могла понять, чем именно вызваны такие эмоции одногруппницы. Но расспрашивать тактично не стала, внутренне чувствуя, что сейчас не самое лучшее для этого время, так как Нари выглядела раздавленной, но с улыбкой на лице, которую едва из себя выдавливала. Распрощавшись, Алиса не могла не переживать о подруге, в голове прокручивала различные варианты, но ничего значимого в воспоминаниях обнаружить не удалось. Потому что Васильева едва успевала переваривать всё то, что происходило с ней самой, и на окружающих людей, на их проблемы или изменения в поведении, не обращала внимания. И сейчас себя за это сильно корила, так как Нари была для неё важным человеком, а она не может ей даже помочь никак. Но все мысли студентки разом выветрились и покинули её надолго, когда она под своей дверью увидела сидящего на коврике Чон Чонгука, который напоминал верного и преданного пса. Когда он сам её заметил, тут же засверкал своей очаровательной улыбкой и поднялся на ноги. Для полноты картины ему не хватало активно виляющего из стороны в сторону пушистого хвоста. Она бы отправила его домой, проигнорировав, даже если бы сердце кровью обливалось от тоскливого взгляда. Она бы смогла переключиться на что-то другое. Но Нари ведь попросила, и она дала ей общение… Хотя, кому она врет? Нари просто подтолкнула к последнему шагу, что разделял её и макнэ БТС. Остальное расстояние парень упорно и крайне быстро сократил сам. Именно поэтому, горько улыбнувшись в своих мыслях, Алиса сдалась на волю судьбе и этому накачанному кролику, которого молча впустила к себе в квартиру, хотя время близилось к полуночи, и приличные девушки такого бы никогда не сделали. Но в ней была извращенка-фанючка, так что назвать себя приличной уже не могла.