О компасах и магнитах

Кейт отвешивает пинка клубу пыли, глядя на отъезжающую машину Сета. На языке горчит кровь и мерзкая слизь, на зубах скрипит мексиканская пыль, а солнце слепит глаза, но она продолжает упрямо следить за красным кабриолетом. Чертов эгоистичный негодяй, ты, конечно же, не вернешься! Фуллер автоматически прячет деньги за пазуху, и наконец осознает, как сильно у нее дрожат руки. Кемпер стоит недалеко, но сил сделать несколько шагов к нему не остается, однако через «не могу и не хочу» она спустя минуту обнаруживает себя сидящей на солнечной стороне от подержанного «дома на колесах», прижимающейся всем телом к горячему металлу. Спину вскоре начинает адски припекать, но конечности не слушаются, руки дрожат, как у ее старенькой бабушки, когда та промахивалась мимо тарелки с супом и разливала бульон. Кейт вспоминает, как сначала ей было смешно смотреть на это и как отец стоически помогал есть своей матери, а потом ей стало грустно и больно видеть ее слабость так, что слезы начинали набегать на глаза. Кейт рвано дышит, не понимая, по кому именно сейчас закипает соленая вода внутри нее, но больше не может сдерживаться и рыдает - воет - так, что слышно наверняка за милю... если бы было, разумеется, кому слушать. Тяжело, надрывно, до боли в горле, задыхаясь на растрескавшейся соленой почве, пытаясь свернуться в маленький комочек и спрятаться внутри себя от тех ужасов и кошмаров, что застыли буквально в пятидесяти ярдах за ее спиной. Она кричит и зовет отца, брата, маму, едва не срывает голос в проклятиях на голову Сета, но ни разу не упоминает Бога. Солнце жарит все сильнее, но обессилевшая девушка лежит на земле, периодически конвульсивно содрогаясь от редких рыданий. Слезы иссякают, глаза жжет лишь едкий пот, и на смену истерике приходят усталость и безразличие. Фуллер начинает мыслить более здраво и дожидается, пока руки-ноги снова начнут беспрекословно слушаться хозяйку, аккуратно встает и заставляет вползти себя в кабину автодома на место водителя: «Ничем не лучше и не хуже других» - слова бандита (Карлоса?) внезапно обретают новый смысл, и Кейт начинает подергивать от страха, что сейчас внезапно из каких-нибудь затененных щелей, хотя бы других грузовиков, вылезут еще вампиры, а она здесь совсем одна, без оружия и каких-либо в принципе средств к самообороне. Хотя нет, среди вещей отца есть крест и Библия, и может, даже немного святой воды, надо обязательно перенести на соседнее кресло, чтобы при случае мгновенно протянуть руку и схватить. И дерево, стоит подыскать что-нибудь острое и твердое, у них есть как минимум деревянный стол, ножка, правда, одна, и она не помнит, из какого точно материала, но столешница точно подойдет, чем бы только ее расщепить... хотя в туалете, кажется, есть еще метла или что-то вроде... Она обязательно сделает это, когда отъедет хотя бы на пятьдесят миль от проклятого вампирского тупика, ну же, старая развалюха! Кейт выкручивает руль, сцепив зубы, чтобы не ругаться вслух. Кемпер медленно разгоняется, но уверенно набирает скорость и мчится обратно. Девушка сжимает руль побелевшими пальцами и задерживает дыхание, про себя подстегивая громоздкий автомобиль, ежесекундно посматривая в зеркало заднего вида. Поворот близ Тегайо и... обратно к границе? В Штаты? А куда еще? Остаться в Мексике одной, без отца и брата, которые всегда могли помочь, защитить, уладить все вопросы и проблемы? Да она сейчас побоится в магазин за бутылкой воды зайти, что говорить про снятие комнаты в мотеле в чужой стране на ночь! Кейт проматывает эти доводы у себя в голове и внезапно начинает хихикать, когда понимает, что ее интересует только один вопрос: что скажут пограничники, когда их фургон вновь пересечет границу в обратном направлении меньше чем через сутки? Если ее остановят, то что она им скажет про отца и Скотта? Ударив по тормозам у обочины (не слишком оживленно, но и не пустынно, как днем у «Крученых сисек»), она смотрит на себя в зеркало и ужасается виду. Хватает одного взгляда на заскорузлую от крови и гноя одежду, чтобы истерика вновь сдавила горло удушающей хваткой. Фуллер зажимает рот рукой, пытаясь сдержать тошноту, но от ладони пахнет еще хуже, и ее выворачивает наизнанку в тот же момент, как она, сдирая колени, падает перед унитазом. Рвота не останавливается до тех пор, пока Кейт не соображает промыть желудок водой, напиваясь ею до новых приступов тошноты. Когда с этим делом покончено, она тут же избавляется от одежды и влезает в душевую кабину, открывая кран с водой. Ей до смерти хотелось бы моментально смыть с себя всю кровь семьи и вампиров, жуткую слизь и гной, пыль и запахи этого проклятого бара, желательно вместе со старой кожей, но ледяная вода бежит неровной слабой струей и приходится терпеть, ожесточенно оттирая запекшиеся разводы ладонями и куском мыла. Кейт вдыхает этот запах и снова плачет, на этот раз безмолвно, позволяя слезам смешиваться с водой и незаметно стекать по лицу, от того, что ей хотелось бы обмануться хоть на секунду, представить, что она только принимает душ, а за стенкой отец так же разговаривает со Скоттом, но ей это не удается. Каждое мгновение она помнит, как отец превратился в ужасное создание, ночного монстра, и был застрелен братом, как Скотта раздирали на части другие проклятые твари... и она сама выстрелила, видя, как изменения затрагивают его, как меркнет тепло его глаз, заменяясь бездной жажды крови. Кейт выходит из кабины, когда вода начинает иссякать, закутывается в полотенце и, проверив, заперта ли дверь кемпера, отыскивает крест отца и заваливается на диванчик, поджав ноги. Она вспоминает, как прошлым вечером они со Скоттом (ну ладно, только Скотт, а она скорее путала его комментариями) укладывали сюда Ричи. Кейт закусила губу: Ричи был сумасшедшим, его недвусмысленные взгляды пугали ее, и она боялась произнести хоть слово не так и вызвать его агрессию, но он был, черт побери, живым человеком! Настоящим, из плоти и крови, тем, что было ей понятно! А теперь? Ни отца, ни Скотта, ни проклятых братьев Гекко! Пожалуйста, остался бы рядом с ней хоть кто-нибудь живой, чтобы ей не сойти с ума! После всего пережитого, после стольких потерь неужели Он отнимет еще у нее и это?! Пожалуйста, хоть кого-нибудь... С этой мыслью Кейт провалилась в спасительное беспамятство.

***

Очнулась она перед закатом. Обошла весь фургон, проверяя, все ли в порядке, не выпуская из левой руки распятие, нашла сменную одежду, собрала волосы, чтобы не лезли в глаза, и закусила запястье, когда ощутила новое желание расплакаться. Нет уж, теперь она одна и сама по себе, ей больше нельзя тратить на пустые рыдания силы и время. Ради своей семьи она должна оставаться сильной хотя бы внешне, чтобы им нестыдно было смотреть на нее. В ванной она в ворохе испорченной одежды отыскала пачки долларов, оставленные ей Сетом. Проклятый Гекко, ты бесчувственная скотина, раз решил откупиться теми процентами, что уступил тебе Карлос... Кейт втянула воздух через зубы и отправилась прятать деньги. На первое время ей хватит сбережений отца, которые он взял в поездку, а деньги Сета пригодятся, когда она решит где-нибудь осесть, ведь в старом доме ее ждет бесконечная череда пораженных, бьющих навылет в сердце вопросов об ее отце и брате, ответить на которые девушка никогда не сможет, глядя прямо в глаза друзьям семьи и коллегам пастора (разве не заслуживают они знать правду об этом мире и героизме ее отца; но тогда они примут ее за безумную или, в худшем случае, даже собственно преступницу, ведь мало ли на что способны сумасшедшие? А даже если отговориться, солгать, то их подозрительные или всепонимающие взгляды все равно будут всегда буравить ей спину, вызывая дрожь и горькие воспоминания); «дом на колесах» же оставлять она по понятным причинам не хочет. За окном коротко рявкнул чей-то гудок, и Фуллер подпрыгнула на месте, автоматически пытаясь найти хоть какое-то оружие под рукой. Вслед за этим раздались веселые пьяные голоса, и она выдохнула с облегчением. Живые люди. Самые что ни на есть обычные. Живым уже никогда не удастся ее испугать.

***

Границу она пересекала под самую ночь. Да, все нормально, отец и брат спят, очень устали, да, у меня есть все документы, ой, поверьте, моему отцу так нужен отдых, его работа весьма непроста, проявите сочувствие и понимание... да поможет вам Бог! В ближайшем мотеле остановилась на ночь, но не смогла заставить себя остаться в номере, поймав на мысли, что ждет появления Сета и Ричи с оружием наперевес. - Слишком мало времени, - шепнула под нос Кейт (сорванное от крика горло все еще болело, и голос пока не восстановился окончательно). Она забаррикадировалась в кемпере, задернула шторы и заперла дверь, положила под изголовье Библию, под левым боком - крест и деревянную ручку от швабры и не сомкнула глаз, пока не наступил рассвет, после чего ей удалось подремать пару-тройку часиков. Паршивость этого выбора она осознала к обеду, когда глаза начали слипаться, а посреди дороги негде притормозить. Пришлось стиснуть зубы и терпеть до возможной остановки, подвернувшейся лишь под вечер. Таким образом через неделю Кейт вернулась в родные края. Через две - подыскала незнакомый тихий город, где на отшибе нашла небольшой дом, стоивший ей четверть денег Сета.

***

Кейт мучают кошмары: слишком реалистичные, дотошные и подробные, чтобы о них забывать при свете дня. Первый месяц она сгрызает одну за другой четыре наволочки и в конце концов - одну подушку, пытаясь ночью заглушить свои крики, на второй месяц понимает, что ни черта ей не справиться с собственным безумием самостоятельно, и обманом добывает себе снотворных и транквилизаторов, на третий месяц ее знакомая Меган, кареглазая красавица, считающая человека другом сразу после знакомства, выкидывает почти все запасы Фуллер, заставляя ее мучительно слезать с барбитуратов, которые в последнее время делают из Кейт живого мертвеца днем, а ночью нисколько не спасают от страшных снов. Девушка шипит, плюется ядом в синдроме абстиненции, Меган сцепляет зубы, слыша крики и обвинения в адрес порождений сломленного рассудка скорчившейся на диване подруги, уходит из ее дома раз, другой, пятый, каждый - обещая больше не возвращаться к отчего-то сошедшей с ума девчонке, на девятый начинает понимать, что той просто нужно хоть чье-то присутствие рядом после того, как Кейт потеряла всех своих родных и знакомых. И знакомит ее с Сарой, худощавой мрачноватой девицей, которая явно разбирается в подобных ситуациях лучше. Сара достает для Фуллер на время транквилизаторы и позволяет ненадолго взлелеять свою депрессию, после чего методично начинает тормошить пришлую девчонку, пока про ее психологические сломы не заговорил весь городок, в котором Кейт явно собирается еще пожить. Слово за слово, пока дочь пастора испытывает нечто сродни эмоциональной анестезии, вытягивает из нее куски ее истории: мать умерла, отец утратил веру, сорвал их с братом в путешествие по Штатам и за их пределами, но семью захватили в заложники двое бандитов - Сара определенно помнит новостные ленты про братьев Гекко - а потом случилась какая-то чертовщина, и они попали в бар, где обретались какие-то чокнутые бандиты-садисты, помешанные на том, чтобы выпустить кровь жертвы, и выжили только Кейт и старший из братьев-преступников. Кейт осознает, что почти обо всем проговорилась незнакомому человеку, не сразу, зато потом ужасно пугается: ей меньше всего на свете хочется, чтобы эти дела подняли из архивов и затаскали ее по судам. Но Сара - сама счастливая обладательница Стокгольмского синдрома, и знает, что некоторые вещи лучше не выносить на суд общества. Кейт сдерживает истеричный смешок и думает, что подобное притягивается к подобному.

***

Сара становится ей пусть не близкой подругой, но вполне доверенным человеком, и это здорово помогает справиться с теми ужасами, что бережно хранит подсознание. По крайней мере, та не удивляется остро наточенной деревяшке, припрятанной в гостиной и в спальне Кейт (крест-то для дочери пастора был вполне понятен и объяснителен, как и святая вода), но подбивает ее в таком случае - если ты не чувствуешь себя в безопасности - записаться на курсы самообороны. Фуллер рискнула согласиться и не пожалела: всю ярость, злость, ненависть и отчаянный страх можно было теперь выплеснуть в реальной схватке, а не брыкаться по ночам в кровати, отвешивая пинки и тычки одеялу, принятому за кровопийцу из паршивого мексиканского бара. Физическая усталость и ноющая боль в мышцах после тренировок заставляли чувствовать себя увереннее, способной сопротивляться любым обстоятельствам. Это немного успокаивало. Сара же предпочитала ножевой бой, втайне всегда таская за пазухой короткий клинок. Кейт однажды приперла ее к стенке, и та, тряхнув короткой гривой спутанных светлых волос, коротко поведала о своем кратковременном, но впечатляющем знакомстве с преступным миром в целом и одним его представителем в частности, мрачно поздравив себя с тем, что выжила только благодаря ему. Он спас ей жизнь, она перевязала его раны, а после он исчез в предрассветном тумане, оставив ее одну в чужом городе с чужими документами и остатками разгромленной банды за спиной. И ножом, который та теперь всегда таскала с собой как талисман. - Повезло нам с тобой, - Сара, приподнимаясь на носках, выпускает тонкую струйку дыма в открытую форточку своей квартиры. - Знаешь, в чем наша беда? После того, как мы узнаем их, пройдя бок о бок огонь и воду, мы уже неспособны смотреть на мир как положено всем маленьким девочкам. А даже если пытаемся, тогда видим только их - мужчин, чьи имена стоят у нас в голове наравне со словом безопасность. Мы верим им, потому что они нам не лгут, что невинны и чисты. Мы видели их худшие стороны и смирились с ними, оценив то, насколько сильными их сделала жизнь, какими сильными они стали сами. И хотим быть такими же, достойными их. Вот так и получается, что маленькие девочки вырастают исключительно для своих мужчин. Поверь, на меньшее ты уже не согласишься. А я сразу поняла, что с тобой что-то не так, как и со мной. Фуллер кусает губы до крови и яростно крутит головой. - Нет, это не так! Я вовсе не влюблена... - Подруга, нежная любовь, трепетная, как лань в свете ночных фар, это конечно супер, но она редко выдерживает проверку на выживание. Когда ты встретишь мальчика, который покажется тебе хорошей кандидатурой на роль мужа, вспомни момент, когда готова была упасть и сдохнуть, и задайся вопросом: готова ли ты подставить ему спину? И суть даже не в том, что он должен быть готов поймать тебя в падении, а не бежать в ужасе, а в том, выдержит ли он и сможет ли он действительно защитить тебя? Не сметет ли его с дороги пришедшая за тобой смерть? Вот когда ты будешь в нем твердо уверена и готова спуститься с ним в тот же самый Ад снова, зная, что за ним ты как за каменной стеной, тогда поверь: это та самая любовь, что дороже жизни. А прочее - сказки. Я свою признала и не сопротивляюсь. Я обещала, что стану сильнее и найду его. Даже если он будет гнать меня - а он будет, поверь мне! - я все равно с ним. Навсегда. Черт, я готова на все, даже словить пулю, если придется, но более не оставаться одной! Кейт понимает, но не верит. Это к ней не относится, просто она цепляется за Сета как за ниточку к прошлому, единственное, что на самом деле у нее осталось.

***

Черт побери, было бы лукавством говорить, что она о нем не думала, - Кейт скрипит зубами и вспоминает Гекко по несколько раз на дню и даже просыпается ночью от того, что порой в голос зовет его, - но пусть все стадии отрицания неизбежного уже пройдены, она все равно ужасно злится на Сета, бросившего ее одну на растерзание клыкастому прошлому.

***

Через год Фуллер, почти сирота (тетя меня отпустила, чтобы я училась жить самостоятельно), почти совершеннолетняя (нет, Меган, я не буду пить виски, мне нет еще двадцати одного, но через годик я точно составлю тебе компанию и вот, держи, лучше закусывай), почти неприметная серая мышка считалась в городке своей, училась в колледже, общалась со сверстниками, чтобы не выделяться из их круга, и наконец почти смирилась со своей утратой. Почти. В течение последних месяцев она на автопилоте жила по правилам прилежной пасторской дочери: не забыть помолиться перед едой, для чего сначала надо вспомнить о том, что у людей должны быть по крайней мере завтрак-обед-ужин, не проводить время в праздности и лености (при том, что на то у нее были все возможности, но занятия помогали отвлечься хоть ненадолго), не пить спиртное (Сет небось только этим-то и спасается), быть учтивой, благочестивой, прилежно посещать церковь по воскресениям (простите, святой отец, в определенных грехах я никогда не смогу перед вами покаяться; однако в последний месяц к ее обычной молитве добавилось маленькое дополнение: если Ты все-таки есть где-то там, упокой души моей семьи, моей матери Дженнифер, отца Джейкоба, брата Скотта... и пожалуйста, не оставь Сета, помоги ему выжить и не пропасть в его городе, убереги от случайной или злоумышленной смерти и раны, от любой беды, от вампиров и кошмаров, связанных с ними. Аминь!). В конце концов, она даже в какой-то степени поняла, зачем он так поступил, и в глубине души была благодарна за неловко проявленное, но все же неравнодушие. Где-то очень глубоко. Так, что самой себе не признаться в этом. Иногда она по нему скучала. Он не был хорошим человеком в привычном смысле этого слова, но он был рядом с ней до конца, и это чего-то да стоило. Но больше всего, разумеется, она на него сердилась за то, что оставил ее потом.

***

Кейт двадцать один, и она признается себе в том, что почти два года прошли мимо, а она даже не заметила, как оказалась там, где находится сейчас. И не сказать, чтобы ей удалось куда-то уйти от того места, с которого все началось. Сара укатила год назад, мотается по Штатам и шлет ей открытки из городов, в которых побывала. Нет. Нет. Не нашла. Напала на след. Ищу. Нет. Последняя самая красноречивая: Я чувствую, что внутри меня будто компас. Когда будешь искать - никогда не сдавайся. Кейт общается с почти безразличными ей людьми, за исключением, пожалуй, Меган, в веселой компании вынужденно улыбается и смеется, чтобы никто вслух не удивлялся ее равнодушию, днем у нее столько дел, что она порой не помнит о событиях недельной давности, не говоря уж про годы. Ночами она все еще воюет с вампирами (курсы самообороны пошли впрок) и продолжает костерить Сета, правда, уже с меньшим жаром. Сары нет, и ей нужен хоть кто-нибудь – вранье, ей нужен Сет – чтобы собрать себя по частям, чтобы снова почувствовать себя нормальной. Живой. Иногда она надеется, что вскоре забудет старый кошмар, как просмотренный на позапрошлый уикенд с Меган фильм, но через несколько дней видения вновь находят с такой реалистичностью, что Кейт просыпается от собственных воплей, сминая в объятиях подушку вместо плеча Сета, с постелью, мокрой насквозь от пота. Она умывается холодной водой и разраженно вздыхает, называя Гекко незакрытым гештальтом и снова пытаясь солгать себе, что ей так же наплевать на него, как и ему - на нее (но черт побери, Фуллер сама понимает, что это двойная ложь). Одиночество медленно и верно ломает недавно справившую совершеннолетие девушку (помнишь, кому обязана тем, что сейчас живая сидишь за столом с праздничным пирогом при свете электрических ламп и гипнотизируешь стену напротив, пытаясь представить, как мог бы проходить день рождения в той прошлой-невинной-безбедной жизни?), отбрасывая ее к тому, с чего все начиналось: истерики, кошмары каждую ночь, а не хотя бы через две-три, снотворные с выраженным синдромом отмены. Меган предлагает ей начать встречаться с каким-нибудь парнем, что воспринимается из ее уст злой насмешкой: недавно ее саму бросил возлюбленный, испугавшись подвыпившей компании, прямо посреди ночной улицы. Ладно хоть те просто посмеялись над ним и даже пальцем не тронули перепуганную насмерть девушку, но та потом втайне от родителей все равно тряслась у Кейт дома от одних только воспоминаний. Если здесь все молодые парни такие, то Кейт лучше откажется от таких сомнительных отношений, ведь ей бы себя уметь защитить, а чтобы еще и за них самих заступаться - нет, к такому она не готова. Впрочем, лениво думает Фуллер, если бы в подобной ситуации рядом оказался Сет, через несколько секунд обидчиков и след бы простыл... или бы они познакомились с сорок четвертым калибром. Правда, в следующую секунду ей становится стыдно за то, что подобные мысли вызвали затаенное удовлетворение, ведь она никогда не считала, что люди заслуживают подобной хладнокровной жестокости. Но отмахнуться от мысли, насколько приятно было бы вновь ощутить себя в безопасности, не удается. Немного приподнятое настроение угасает. Кейт устало обнимает себя за ледяные плечи и вновь погружается в прошлое. Она сама регулярно удивляется, как ей столько месяцев удается держаться на грани срыва и не сойти с ума окончательно. Но паршивая пилюля - рутина - все меньше приносит облегчения. Прошлое настигает ее, жадно заглатывая и подменяя каждую секунду ее жизни, но не обозвать ее сумасшедшей за это способен лишь один человек, давно растворившийся на просторах Мексики. Кейт скучает по Сету настолько, что теперь понимает тоску Сары, сорвавшейся от призрака нормальной жизни за своим напарником. Фуллер не сравнивает всех знакомых свободных парней с Сетом, не пытается найти в них присущие ему черты, как ей пророчила подруга по несчастью, она и так знает, что подобных ему нет и никогда не будет. А размениваться по мелочам... это слишком глупо, тут она полностью согласна с Сарой. Кейт готовит на завтрак омлет, на секунду задумывается, вертя в руках флакончик с таблетками, потом ставит его в сторону и заваривает кофе. Если она хочет найти Сета, ей нужен хороший и надежный план, трезвый рассудок и быстрая реакция, дабы не упустить ни одну деталь. Ощущая на языке горький привкус крепкого напитка и наконец позволяя себе предположить «а если вдруг...», Кейт впервые неловко растягивает губы в улыбке сама, не ради кого-то.

***

Роб Дженсен, в сущности, был не таким уж плохим парнем: не напивался до беспамятства, не поднимал руку на женщин, не расстреливал людей из револьвера в качестве хобби и зачастую со всеми был весьма вежлив и обходителен. Старушки обожали приглашать парня с пегими кудряшками и небесно-голубыми ангельскими глазами на чай после того, как он помогал донести им сумки до входной двери, и называли милым юношей до тех пор, пока он таинственно не исчезал одновременно с деньгами и ценным имуществом их соседей. Потому что главным его талантом были недюжинные способности к вдохновенному уворовыванию всего, что имеет определенную ценность и приятный эквивалент в долларах. Кейт просчитала его в первые же дни появления в их городке, когда заметила, как ловко он невзначай «одалживает» без возврата мелкие вещички: ручки, брелоки, оставленные на видном месте заколки и многое другое. После знакомства с Гекко это казалось детской шалостью, бессознательной привычкой, когда вор сам удивляется, обнаружив в карманах и внутренних швах украденные безделушки. Но тем не менее он присматривался к окружающим и искал будущих жертв, а заодно - хорошее прикрытие. И Фуллер снова решает рискнуть. Роб смеется и видит в Кейт одинокую девчонку, согласную не задавать никаких лишних вопросов и не лезть в его дела, дабы не спугнуть первого, каким-то чудом появившегося у нее парня. Кейт в свою очередь видит в нем на самом деле человека одинокого и опустошенного, знающего лишь свое ремесло - единственное, что позволяет ему чувствовать себя живым. А также того, кто в теории может указать дорогу к Эль-Рею. Когда он прячется у нее в доме от полиции, пришедшей по его следу, она признается, что уже не в силах терпеть этот городишко, который словно душит ее и не дает вырваться на волю и начать жить полной жизнью (что отчасти является правдой), и упрашивает его в качестве благодарности за помощь забрать ее отсюда. - Но малыш, ты ведь догадываешься, что мой образ жизни... не подходит для тебя, - Дженсен мнется у порога гостиной, и, кажется, ему действительно стыдно перед девушкой, ни разу ничем его не попрекнувшей, а только поддерживавшей и, между прочим, вкусно кормившей. Кейт про себя едва ли не рычит: воры что, все такие заботливые эгоисты? - Я понимаю, - Роб отводит глаза от прямой, как палка, решительной Фуллер, но продолжает чувствовать ее пронизывающий до костей взгляд. Эта неправильность его всегда царапала изнутри: ну не может, не должна девочка, выросшая в благополучной пасторской семье, смотреть так пронзительно, словно лично знакома со всеми твоими демонами в душе! - Но я все равно хочу уехать с тобой. Я не боюсь трудностей, да и потом... тебе же самому будет лучше в компании, есть кому отмазать от новых неприятностей, - пожимает плечами Кейт, начиная потихоньку доставать припрятанные в рукаве козыри-аргументы. Ведь профессиональный вор всегда просчитывает ситуацию на несколько ходов вперед, и должен быть уверен в своей выгоде. Роб вздыхает и сдается. Кейт пакует вещи (список готов давно), и через неделю, не привлекая внимания своим отъездом, смотрит на удаляющийся абрис невысоких зданий и вдыхает пропыленный воздух дороги на Юг. Роб залихватски ведет потрепанный Мустанг одной рукой и насвистывает веселый мотивчик, правой все ближе подбираясь к ее колену. Фуллер сохраняет улыбчивое спокойствие, мысленно благодарит человека, создавшего джинсы, и прикидывает, как бы намекнуть вынужденному напарнику: она вовсе не против того, чтобы он развлекался с кем-нибудь другим. Адреналин бушует в крови, и Господи, если бы Кейт знала, что уводящая вдаль дорога куда лучше привычного логова усмиряет кручину, она бы уехала еще вместе с Сарой. Ведь главное - держаться подальше от разбитных дешевых притонов, щедро принимающих в свои смертоносные объятия тех, кого никто никогда не будет искать. Совсем несложно, если подумать.

***

Роб втягивает ее в свои дела спустя неделю; Кейт ставила на то, что совести ему хватит хотя бы на месяц. Сначала он просит ее лишь сходить на разведку, потом - вдобавок постоять на стреме, затем - помочь отыскать сейф, в итоге - учит взламывать простенькие замки. После успешного освоения (Если уж ступила на эту скользкую дорожку, деваться некуда, сама виновата, Фуллер, твои родители были бы в ужасе! Но они умерли, - тут же возражает себе она) через полгода они переходят к более сложным. Кейт отнюдь не нравится, что малейшая осечка теперь может привести к тому, что ее портрет будет висеть на улицах с надписью: «Разыскивается!», но отступать уже глупо, ведь иначе все это окажется зря. Дженсен таскает ее по прокуренным барам, где неизменно находит коллег по иную сторону закона, и в первый раз весьма удивляется, когда, вначале бросив ее на растерзание зубастым хищникам в погоне за осведомителем, по возвращении обнаруживает Кейт, выпивающую наравне с огромными бородатыми бандитами, азартно стучащей пустой рюмкой о захламленную столешницу. - Вот это наш человек! - радуются они, разливая по новой. - Хей, хлюпик, садись, не стесняйся! Или твои яйца девчонка сперла?! - Где пасторская дочка научилась так пить? - интересуется он на утро, надеясь вызнать секреты напарницы, пока у той из-за отходняка язык опережает мыслительный процесс. - Не твое дело, - обламывает его Кейт, по стеночке доползая до туалета. - Я же не интересуюсь твоим прошлым! - Э нет, милая, так дело не пойдет! Мы напарники, а значит, должны знать друг о друге все, иначе это может сильно помешать работе! Мне совсем не нравится, что я, оказывается, понятия не имею, что за человек находится рядом уже с месяц! Он прихватывает ее за волосы, а в следующую секунду уже держится за вывернутое запястье, опухающее на глазах. - Ты чего? - фальшиво надрывается он, глядя на бледную с прозеленью Фуллер с неприкрытым страхом: руки – самый ценный рабочий инструмент вора. - Я тебе голову придержать хотел, пока будешь внутренности в унитаз срыгивать! И вообще, не хрен пить девушкам там! - Вот если с ними не выпить, тогда могут начаться неприятности, - менторски бормочет Кейт, - а рука твоя... извини, рефлекс. Она понимает, что сейчас идет по лезвию ножа, но если Роб окажется неуправляем, от него нужно будет срочно отделаться. Однако тот внял предупреждению и предпочел сделать вид, что того утра вообще не было. А она совершенно не хотела рассказывать, что предыдущим вечером до жути боялась самого бара и его персонала, а вовсе не разбитной шайки преступников. Роб перебивается с дела на дело, иногда выбирает объект сам, а Кейт проникается все большим отвращением к такой бессмысленной жизни. В барах теперь она собирает все слухи, так как почему-то вызывает у преступников приливы необъяснимого доверия, наверное, оттого, что непохожа на остальных мотыльков, привлеченных легкими, но кровавыми деньгами. Несмотря на всю грязь вокруг, Кейт стремится остаться собой. Кто же рассчитывает на большее, чем простой разговор... поверьте, у нее есть шесть маленьких друзей тридцать восьмого калибра, и вы вряд ли захотите познакомиться с ними. Дженсен ищет в этом свою выгоду: Кейт способна находить общий язык с разными людьми, а значит, может подыскать весьма интересное и оплачиваемое дело. А он в свою очередь никогда не проваливает заказы. Об Эль-Рее ей удается узнать немного, потому что мало кто наслышан о «городе свободы», из них еще меньше тех, для кого это - понятие конкретное, а не абстрактное. Но факт: попасть туда может далеко не всякий. Нужны репутация и хорошие средства. Однажды в каком-то разговоре мелькает знакомое имя. Ричард Хейворт, человек, поискам которого посвятила себя Сара. Кейт кусает губы и прилагает все усилия, дабы разузнать, где он сейчас находится. Следующим днем она звонит Меган, на пару минут окунаясь в прошлую тихую жизнь. - Привет, Меган. Это Кейт... Переждав бурю восклицаний, расспросов и типичного девичьего щебета на тему грядущего Рождества (невероятно, но Кейт едва не забыла про наступающий праздник, и даже праздничные украшения на улицах прошли мимо ее взора!), Фуллер излагает просьбу: - Ты не могла бы забрать мою почту? Там должны быть открытки от Сары... Да. Пожалуйста, прочитай, с каких адресов они отправлены... Часть пути подруги у нее есть из старых отправлений, которые Кейт прихватила с собой для поддержания решительного настроя в странствиях. Города помечены крестиками, и теперь дополнительные полгода также перекочевывают на дорожную карту. - Спасибо, Меган... Нет, не такая уж тайна. Да, расскажу, когда снова приеду. Да, обязательно навещу! Через несколько месяцев, надеюсь, ненадолго вырвусь. Кейт вешает трубку и упирается лбом в стекло. Ей действительно нужен передых, пока легкие окончательно не прокоптились от сигаретного дыма, а алкоголь не стал привычкой, нежели неизбежным злом бара. Фуллер смотрит на карту и улыбается: неровная линия путешествий Сары тем не менее упрямо ведет к городу, где залег на дно известный и очень разыскиваемый убийца с твердыми моральными принципами, заставляющими защищать невинных девушек, которые потом стирают ноги в поисках своих мужчин. Кейт прикидывает, где может перехватить Сару, и срывается в дорогу, не оставив даже записки, где собирается провести ближайшие дни. Ей везет: на вокзале Хейса спустя пару дней ожидания она замечает издали совсем выцветшую, скорее всего, из-за небывало жаркого в уходящем году солнца, макушку с заметно отросшими волосами. На секунду девушка поворачивается к Кейт лицом, и она срывается за ней, забыв про собственные дорожные сумки. - Сара! Сара! Я здесь! - Чтоб тебя, Фуллер! Я чуть не грохнулась от твоего крика! - осунувшаяся, повзрослевшая Сара изрядно пошатнулась, но тем не менее крепко сгребла подругу в объятия. - В чем дело? Шанс круче, чем один на миллион, что ты здесь оказалась случайно! Отследила по открыткам, да? - Если бы ты хотела остаться в безвестности, вряд ли бы стала их посылать! У меня чертовски важные новости! - Фуллер, даже не смей... - Сара не заметила, как до побелевших костяшек сжала руку подруги. - Лотон, Сара! Уже недалеко... Сара? Как выяснилось позже, волнительные новости на голодающий уже два дня желудок лучше не обрушивать: чревато обмороком.

***

Кейт приводит подругу в чувство, затаскивает ее в привокзальное кафе, уговаривает съесть суп буквально по ложечке (за маму, за папу, за Ричарда, и еще одну, и все оставшееся тоже за Ричарда, я когда тебя обнимала, нащупала только кости, вряд ли его это сильно порадует!) и впервые чувствует себя спокойно и хорошо после того, как покинула прежний дом. И возвращаться обратно к практике взлома уже совершенно, абсолютно не хочет (если честно, это и впрямь было плохой, очень плохой идеей и чудом не закончилось большими неприятностями). Сара вытребовала с нее отчет о событиях с тех пор, как оставила оседлую жизнь за спиной, и в процессе рассказа успела трижды поперхнуться чаем, а обозвать Фуллер идиоткой, дурой и сумасшедшей - вообще несметное количество раз. Под конец заявила: - Ну ты даешь, подруга... Даже я до такого не додумалась бы: рвануть искать мифический Эль-Рей в компании паршивого домушника! Черт, да тебя одну оставлять категорически противопоказано! - Но хоть какой-то толк вышел. Сама знаешь, что подобные имена и названия для обычных людей - сигнал опасности. Так что рано или поздно... - Молчи!.. - Сара прижала палец к губам. - Найдем мы твоего Гекко. После того, как ты меня к жизни вернула своим появлением, я тебе по гроб жизни обязана. Господи, - возвела она глаза к потолку, - я уже столько времени не верила в Твое существование! Спасибо за подарок на Твое Рождество! Кейт, давай живее, пока билеты не раскупили!

***

По приезде в Лотон девушки сняли номер в одной из гостиниц, и Сара исчезла на несколько дней. Кейт шатается по улицам и пытается угадать, что же из себя представляет Ричард Хейворт и как может пройти их встреча с Сарой. Потом хмурится, воображая, как бы смогла повести себя, если бы очутилась на месте Сары и встретила Сета, разумеется. Что она могла бы ему сказать? «Привет, как дела, как жизнь?» Предположения выходят одно нелепее и фальшивее другого. В номере Фуллер сначала сидит на кровати как послушная девочка, сцепляет ладони в замок, потом барабанит пальцами по коленям, вскакивает и начинает метаться по комнате, заламывая руки. Она накручивает себя до такой степени, что уже видит перед собой воображаемый равнодушно-брезгливый взгляд Сета, с которым он посоветует ей не маяться дурью и отправляться домой, и в эти мгновения готова от всего отказаться и самостоятельно вновь закопаться в уединенную норку в американской глуши, лишь бы не чувствовать себя никчемной глупой девчонкой, которой снова пренебрегли. Такого ее гордость не вынесет. Подруга объявляется только на шестой день, изможденная, с синяками под глазами, но счастливая как принцесса из сказки, которую расколдовал прекрасный принц и теперь ведет ее под венец. Только с легким удивлением смотрит на протоптанные за несколько суток дорожки на пушистом ковровом ворсе. - Ну?! - не выдерживает с порога Кейт, бросаясь к Саре. - О, я от него другого и не ожидала! Но бастион взят и сопротивление сломлено, выброшен белый флаг! Идем знакомиться! Ричард Хейворт высок, силен, темноволос и темноглаз, проницателен и очень опасен, но рядом Сара, смотрящая на него с такой верой, что острие его взгляда смягчается насмешливой ухмылкой, и Кейт чувствует себя вне опасности. - Так кто меня сдал вам? - интересуется будто в шутку мужчина, но в глазах - блеск, не сулящий болтуну ничего хорошего. Ладно его нашли две молоденькие девчонки, одна из которых - Сара и этим, в общем-то, все сказано, а другая - ее подруга со схожей проблемой (ничего, кстати, девчонка, хорошая, вот кому-то тоже счастье привалило в этом паршивом мире). А что может помешать полиции? - Слухи, к сожалению, имеют свойство расползаться, - вздохнула Сара. - Уходить надо. - Это я понял, когда еще только тебя увидел. Вопрос - куда? - Да и Кейт так просто оставить нельзя, - девушка взъерошила и без того спутанные волосы и посмотрела на съежившуюся на краешке гостевого дивана подругу. – Если бы не она, я могла бы и не добраться. - Ладно, - Ричард присел в кресло напротив, и Кейт еще больше оцепенела под его взглядом. – Что именно надо? - Эль-Рей, - выдавила из себя девушка. – Мне нужно знать, как туда попасть. - Это зачем еще? – поперхнулся мужчина. Какого черта ей понадобилось в этом гадючьем гнезде?! Но ведь от кого-то она о нем узнала. – Ты ищешь кого-то или что-то? - Сета Гекко, - хрипло произносит Кейт, пытаясь совладать с голосом. Ей кажется, что даже эти два слова уже звучат как признание в чем-то, с чем она не в силах совладать. Хейворт присвистнул. - Хорошая задачка. Сара пересаживается к Кейт и берет ее за руку, приободряя. Ричард прикидывает, за сколько звонков удастся решить эти две проблемы, а заодно и подготовить для них с Сарой пути отступления. - Пять дней, - резюмирует он. - У него много кто в долгу, - тихонько подсказывает Сара.

***

Сара на время возвращается в гостиницу к Кейт: Ричарду не очень нравится афишировать перед ней свои незаконные связи, и девушки, чтобы не терять время даром, весело празднуют Новый год. Через пять дней Лотон покидают брат с сестрой Куперы, а Кейт их провожает. На улице валит густой снег, споро заметающий дорожки и их следы, и все трое видят в этом очень хорошую примету. - Береги себя, Фуллер, - шепчет ей на ухо Сара. - Когда узнаем точно, я свяжусь с тобой. Ты уж извини, что уезжаем раньше, но знай: мы тебя не бросим! - Вы себя также берегите, - отвечает Кейт, пряча лицо в пушистом воротнике подруги. Потом быстро отстраняется, стирает колючие слезы и машет рукой. - Счастливого пути! Спасибо вам за все! Ричард быстро кивает, Сара шлет воздушный поцелуй и тоже скрывается в автобусе. Фуллер ждет, когда рейсовый гигант исчезнет из виду, и возвращается в гостиницу - ее рейс до дома только завтра. Сегодняшним утром они встретились на квартире Ричарда, и тот повертел перед носом Кейт сложенный вчетверо листок. - Это координаты Эль-Рей: был у меня один дружок, рискнувший свалить в эту клоаку, пришлось его немного побеспокоить. Но, - он отдернул руку, когда Фуллер потянулась за бумажкой, - главный факт: Гекко там нет, дружок клялся жизнью жены, собственной головой и другими частями тела. Это - мое доказательство, что я слово старался выполнить. Через пару дней мне должен позвонить другой человек, он умеет выслеживать людей, хотят они того или нет. После этого мы в расчете. А дальше лови сама своего героя. Если повезет, застанешь в том же месте, где его в последний раз видели, нет - все равно у него будет маленькая фора. Догонишь. Опасную бумажку Ричард сжег после того, как Кейт все же пробежала глазами несколько цифр. Потом они с Сарой быстро выволокли сумки в коридор и поймали такси. - Какой теперь план? - поинтересовалась новоявленная мисс Купер. - Вернусь в наш городок, разберусь со своим имуществом, позабочусь о транспорте, - вздохнула Кейт, отводя волосы с глаз. - Тогда я тебе позвоню домой, - решает Сара. - Напомни номер? - Да я сама его уже почти забыла, - виновато признается Фуллер. Но со второй попытки они пишут телефон на выпрошенной у таксиста визитке, и Сара прячет его в свою сумку. - Жди звонка.

***

Меган визжит от радости, встречая улыбающуюся Кейт у ее подъезда. - Так рано! Ты что, сбежала от этого мелкого мошенника? - Именно. Я очень долго не хотела признавать очевидного, но успела-таки одуматься! Глаза приятельницы сияют в предвкушении приключенческого повествования, и Кейт выдает ей версию, достойную любого бульварного романа, но не вызывающую желания повторить маршрут. - Но я вряд ли останусь тут надолго. Хочу дом продать. Уехать туда, где потеплее. - Да ну?! А может, еще кого встретила? Конечно, куда более достойного! Кстати, что там за история с Сарой и ее открытками? Я просто умираю от любопытства! Спаси же меня, о моя верная подруга Кейт! На следующий день к Фуллер постучалась мать Меган, предлагая продать дом им, «по-добрососедски», ведь их девочка уже долго встречается с хорошим мальчиком, и дело явно идет к свадьбе, родители будущих невесты и жениха уже сговорились, а молодым не помешает свое отдельное «гнездышко». Кейт о прекрасном рыцаре уже была наслышана, но миссис Уилсон, хитрая лиса, предлагала меньше, чем в свое время заплатила сама девушка. Неизвестно, чем мог кончиться торг (О, милая, но ведь Меган же - твоя самая близкая подруга! Сделай ей подарок на свадьбу!), но зазвонил телефон, и Кейт, все это время дергавшаяся от каждого шороха, рванулась к нему, забыв о приличиях. - Эль-Фуэрте, Мексика, штат Синалоа, - четко проговаривает Сара. - Удачи! И отключается. Кейт же вспоминает, как дышать. Видимо, ее подруга испытывала схожие чувства, когда Фуллер сообщила ей про Лотон. - Деточка, ты в порядке? - обеспокоенно интересуется мать Меган. - Да-да, все отлично... Так говорите, двести тридцать тысяч? Миссис Уилсон недовольно поджала губы. Дочь пастора мило улыбнулась. Через три дня счастливая и взволнованная Кейт садилась на самолет до Кульякана.

***

В Мексике очень приятно удивил по-летнему теплый климат, поэтому легкая куртка, сразу снятая в аэропорту, теперь здорово мешала управляться с двумя другими сумками. Ближайшая гостиница оказалась вполне приличной, и Кейт с облегченным вздохом оставила там вещи и отправилась на поиски автосалона, предпочтя аренде приобрести собственную машину (ведь кто знает, как долго может растянуться ее поездка?). Благо, английский местных жителей был значительно лучше ее испанского; Фуллер устыдилась и решила постараться в скором времени исправить сей прискорбный факт. Но деньги действительно решали почти все проблемы, и к вечеру Кейт имела удовольствие просчитывать маршрут до Эль-Фуэрте, на который, возможно, уйдет несколько дней, радуясь мысли, что на парковке гостиницы стоит ее собственный практичный и резвый «Фольксваген», с расчетом выехать на рассвете.

***

Я чувствую себя так, будто внутри меня компас. Когда будешь искать - никогда не сдавайся. Кейт ездит по улицам Эль-Фуэрте уже третий час и не ощущает абсолютно ничего. Глухо и пусто. На первый и невнимательный взгляд обычный город, но жители через одного вооружены, подозрительны все поголовно и провожают ее машину очень нехорошими взглядами, как, впрочем, и в некоторых других городах на ее пути. Фуллер с трудом сглатывает - во рту все пересохло: после «Крученых сисек» у нее чутье на опасность почти звериное, что уже служило ей и Дженсену на пользу несколько раз, позволяя вовремя ускользнуть от хозяев обнесенных квартир, правда, вспоминать об этом не очень приятно. Здесь же она - неплохая добыча для преступников всех мастей, и мысль о том, что почти все ее деньги остались в банке Кульякана на новом счете, приносит значительное облегчение. Но инстинкт просто вопит убираться от неприятностей подальше, тогда как Сет должен находиться где-то здесь. Кейт вздыхает и в отчаянии готова стукнуться лбом о руль: как найти одного человека среди десятков тысяч, особенно если он совершенно не желает светиться? Где этот компас у нее? Почему Сара проехала тысячи километров в направлении Ричарда, не зная ничего, тогда как Кейт неспособна отыскать человека, находясь в одном городе с ним? Девушка резко и глубоко вдохнула несколько раз, подавляя истерику в зародыше, и смахнула со щек злые слезы: кажется, с ней что-то не так, какой-нибудь врожденный дефект, дисбаланс в ней самой. Очень обидно чувствовать себя неполноценной, ущербной в сравнении с другой, находившейся в той же ситуации и достойно выходившей из нее множество раз! К вечеру Кейт решает действовать по старой схеме, хотя не совсем уверена в успехе: пойти в какой-нибудь бар средней руки и послушать, что интересного там могут обсуждать. Главная опасность и сложность связана с тем, что она из беглой испанской речи понимает хорошо, если половину, основной смысл. А с жаргонной практически незнакома вовсе. Но все же это лучше, чем ходить по улицам и спрашивать каждого встречного, не видел ли он здесь Сета Гекко, при условии, что мужчина использует свое настоящее имя. Однако неприятности начинаются еще до того, как она пересекает порог выбранного бара (предыдущие два пришлось отмести сразу: рассудок просто вопил держаться от них подальше, когда она проходила мимо), потому что к американским заведениям она с грехом пополам привыкла, а вот старинный мексиканский бар, дышащий национальным колоритом, вызывал столбняк и моментально возросшую подозрительность. Кейт особо пожалела об отсутствии у нее револьвера с помеченными крестом пулями и впала в пространные воспоминания о прошлых кровавых событиях с ее семьей в этой стране, замерев у входа и глядя на глиняный порог. - Belleza! - внезапно обнимает ее сзади за талию какой-то мужчина. От неожиданности Фуллер визжит и вырывается вперед, позабыв про свои навыки самообороны. - Что вы себе позволяете? - задыхаясь, спрашивает она, прикидывая пути побега. Охранник у входа смотрит с ленивым любопытством, но Кейт не тешит себя, что он придет к ней на помощь в крайнем случае. - Сеньорита, прошу простить мне мою вольность, - молодой мексиканец мгновенно переходит на английский и расшаркивается перед ней, пряча лукавый блеск темных глаз. - Я всего лишь перепутал вас с моей другой знакомой... Кейт успешно пропускает мимо ушей большую часть пустой болтовни, пока новоявленный искатель таких вот наивных девиц пытается ее соблазнить и вызнать, кто она, откуда, с кем приехала. Фуллер решает держать ухо востро с ним, но соглашается на его компанию, поскольку тогда можно не опасаться других посягательств - и так ясно, что очередная девчонка повелась на красивого парня и вообразила себя единственной у него. В баре людно, шумно, тесно и накурено, на узкой сцене надрывается полуголая девица, а Кейт вычисляет потенциальных вампиров и подручные средства, какими можно их убить, заодно - укрытия и запасные выходы (окна тоже в счет). Представившийся Найнсом мужчина галантно проводит девушку к относительно свободному уголку и ставит своей целью споить ее до невменяемого состояния. Фуллер оценивает соседей и его самого, с каждой секундой убеждаясь, что вновь привлекла к себе внимание не просто мачо, любящего крутить ни к чему не обязывающие романы с многочисленными туристками, а весьма опытного преступника, работающего тонко и на доверии жертвы. Первые коктейли, принесенные смазливой официанткой, Кейт с осторожностью пьет маленькими глоточками, каждый раз незаметно принюхиваясь. После пары часов того же пустого разговора о природе-погоде-достопримечательностях Мексики девушка отлучается в туалет, по возвращении зарекаясь пить наверняка заказанные в ее отсутствие напитки, в которых может оказаться все, что угодно: от клофелина до черт знает какой химической смеси и наркотиков. Но, к сожалению, все ее мучения в этот вечер были напрасны: в разговорах за соседними столиками слышно немало имен и кличек, но ни разу - Гекко. - Дорогая, я тут еще заказал, попробуй! Очень тонкое сочетание, такой нежный аромат, как духи на твоих прелестных темных кудрях! - У меня нормальные прямые волосы, раздраженно думает Кейт, ища за телами танцующих выход. Русые. - O, мое райское солнце, ну что же ты, - вкрадчиво приближается к ней Найнс, ловя ее блуждающий за его спиной взгляд. - Тебе не нравится мой выбор? Абсолютно, желает признаться Фуллер. Лучше бы ты выбрал другую девушку в жертвы. Она хочет вскочить из-за стола и удрать, но он внезапно хватает ее за руку, предвосхищая попытку побега. Кейт вскрикивает и выворачивается, чувствуя, как его ногти оставляют глубокие царапины на запястье, бежит в толпу, отчаянно продираясь сквозь нее, не стесняясь толкнуть локтем или наступить на чью-то ногу. Но он настигает сзади, хватая за плечо и вгоняя острую иглу глубоко под кожу. Кейт снова кричит и спотыкается, пытается вырваться, но отчего-то это становится сложнее с каждым мгновением. - Извините... извините... - слышит она будто издалека. - Ей просто стало плохо... Мир тускнеет, а тело становится будто чужим. Ее, словно безвольную куклу, выволакивают на улицу и оттаскивают к чужому автомобилю. - Вот честно, милая, - тихонько говорит Найнс, укладывая ее на заднее сиденье и садясь за руль. - Лучше бы ты просто выпила свой коктейль. Поверь, я вовсе не люблю тыкать в девушек иголками. Но ничего, - продолжает бормотать он, роясь в бардачке. - У тебя еще будет время узнать. Отлично, мрачно думает Фуллер. Он еще и маньяк. Или работорговец. Второй укол достается уже левому плечу, и вскоре Кейт окончательно проваливается в беспамятство.

***

Она приходит в себя в незнакомой комнате, светлой и просторной в противовес тому, чего можно было ожидать (например, мрачный сырой подвал с прогнившим матрасом на полу). Пытается встать с кровати, но голова кружится так, что Кейт со стоном падает обратно. Дура! Какого черта ее понесло в этот проклятый бар? Там вечно случается что-нибудь паршивое!!! А все из-за ее проклятого желания найти Сета! Какая же она идиотка! Чего ей вообще теперь ждать?! Девушка собирает остатки воли в кулак, сползает на пол и чувствует, что сейчас ее стошнит. Эта мысль живо поднимает ее с четверенек на ноги, и она мечется по комнате в поисках туалета, но дверь только одна и заперта. Зато с противоположной стороны кровати обнаруживается металлический тазик, и на периферии сознания, пока ее выворачивает наизнанку, мелькает мысль, что неизвестный предполагал, в каком состоянии очнется жертва. Подобная забота совершенно сбивает с толку, а потому пугает еще сильнее. На секунду подняв взгляд, Фуллер видит на тумбочке два стакана с водой. По крайней мере она надеется, что там именно вода, а не еще какая-нибудь гадость. Ну да прополоскать рот сгодится. После Кейт осматривает себя на предмет иных повреждений. Одежда вроде цела, других следов от уколов и синяков не наблюдается, кроме заработанных в баре. Немного придя в себя, она куда тщательнее исследует свою темницу. Убранство комнаты явно свидетельствует о хорошем достатке хозяина: дорогое светлое дерево с резьбой, толстые ковры, огромная кровать, пустая тумбочка и пустой же шкаф. На окнах узорчатые кованые решетки, через которые едва руку-то просунешь, не говоря уж о том, чтобы вылезти целиком. Все, что видно с высоты примерно второго этажа – пустая лужайка, высоченный забор и макушки деревьев за ним. И никаких посторонних звуков дороги, разговора людей или чего-нибудь еще. Кейт теряется в догадках: где она? У своего похитителя? В каком-то перевалочном пункте? Или что-то уже произошло, пока она была без сознания? Может, ее уже кому-то продали? Однако при любом раскладе совершенно ясно одно: ей никуда отсюда не сбежать. Под рукой ничего, из чего можно было бы сделать даже простейшую отмычку. Не в силах сидеть на месте, девушка разминает мышцы, прогоняя позорные остатки слабости, и снова дотошно осматривает мебель: а ну как завалялся где-то кусочек проволоки или металлическая пластинка? Фуллер помнит, как во французском романе один узник рыл ход из замка десять лет или даже больше. Она пока находится здесь гораздо меньше, но упорства ей так же, как и ему, не занимать, полагает она, забравшись под днище кровати и методично пытаясь расковырять одну из скоб (узенькая пластинка так и дразнится, чтобы ее отсюда вытащили). Ломая ногти и распарывая пальцы острым краем до крови (край стакана не заходит в такую маленькую щель), она мало-помалу выталкивает и вытягивает ее, от души молясь, чтобы от этого кровать не рухнула на нее. Выбравшись оттуда с добычей, Кейт споласкивает пальцы оставшейся водой и, превозмогая боль, сгибает пластинку как надо. Потом садится у двери и начинает осторожно проталкивать ее в замочную скважину. Давай, Кейт, не зря же ты полгода моталась по стране в компании домушника!.. Время проходит мимо, и Фуллер понятия не имеет, как долго ковырялась там, взвешивая каждое крохотное движение и поворот. Только когда замок дважды щелкнул, она с облегчением пополам с неверием уронила затекшие руки: пальцы кровили и болели, а пот градом катил со лба, заливая глаза. Осторожно поднявшись – ноги тоже сильно затекли – она выждала пару минут, прислушиваясь к происходящему снаружи, потом медленно надавила на ручку и бесшумно, на носочках прокралась по коридору к большой винтовой лестнице. Толстые деревянные доски даже не скрипнули. Кейт свесилась через перила и посмотрела вниз. Комнаты, арки, никого не видно. Может, дома никого и нет? Она успела дойти до середины лестницы, когда вдруг заметила лысый затылок мужчины, сидевшего в кресле гостиной спиной к лестнице. Он склонил голову вперед и молчал. Фуллер замерла, пытаясь сообразить, что делать: удрать наверх, будто ее здесь и не было, или проскользнуть мимо, вдруг не заметит, - но внезапно он резко выпрямился и обернулся прямо к ней, вскинув пистолет. Кейт тихо охнула и мгновенно присела, но выстрела не последовало. - Хэй, это ты, девочка? – грубовато спросил он. – Как ты здесь оказалась, я же запер комнату? Кейт услышала тяжелые шаги, привстала и попятилась назад. - Так, - вздохнул неизвестный. – Я сейчас уберу оружие. Тебе нечего бояться. Ты в безопасности. - Странно слышать, - подала голос Кейт. Если он хочет разговаривать, то почему бы и нет? Только на расстоянии. – Меня ведь похитили. - Похитили. А я тебя спас. Ты была в отключке, когда я тебя отбил у того ублюдка. - Отбил? Кто ты? – продолжала пятиться Кейт. Однако тот остался стоять у подножия лестницы, и она снова замерла. - Друг. Для тех, кому нужна помощь. Я знаю этого поганца, а в том кафе у меня была назначена встреча, однако я не дождался своего гостя. Зато увидел, как выволакивали тебя. Ты не первая, кто попадается на эту удочку. - Я не думала, что он рискнет действовать открыто, - поджав губы, призналась Фуллер, впрочем, сама понимая, что это звучит по-детски обиженно. - Значит, ты вообще не думала, глупая маленькая американская девочка. Зачем пошла одна в этот бар? - Отец отпустил, - фыркнула она, не собираясь признаваться, что в стране совершенно одна. Пусть думает, что ее будут искать. - А выбралась ты, значит, с помощью маленьких розовых единорогов? – ехидно хмыкнул он, нарочно смотря на ее окровавленные пальцы. – Ладно, мне сейчас недосуг с тобой разбираться, мой друг явно нашел себе неприятности, так что придется вмешаться. Раз запирать тебя бесполезно, сиди в доме, ничего не трогай, на звонки не отвечай, никого не впускай, сбежать лучше не пытайся – все равно заблудишься. Вернусь – отвезу, куда скажешь. Поняла? - Еду тоже не трогать? – попробовала обнаглеть Кейт. - Только если умеешь готовить. Сожженная кухня мне ни к чему. С этими словами странный мужчина исчез в одной из комнат первого этажа, а Кейт осталась сидеть на лестнице, ожидая, когда он уедет. Не сказать, чтобы она ему верила, но особого выбора не было. Вскоре он вновь прошел мимо лестницы, закрепляя ремень с кобурой, подхватил с кресла пиджак и скрылся из виду за очередной аркой. Хлопнула дверь. Кейт метнулась к окну, услышав рев двигателя, и увидела, как черный автомобиль сорвался с места. Массивные ворота закрылись точно за задним бампером, и тогда девушка позволила себе выдохнуть и упасть с соседнее кресло. Она просто какой-то магнит для преступников.

***

К ночи Кейт уже изнемогала от ожидания. Дом оказался на редкость пустым, словно в нем вообще не жили. Пустые шкафчики, кладовые, комнаты – будто его только недавно купили. Ни одной книги, журнала, газеты. Телевизор работал исправно, но мексиканские новости и сериалы не вызывали никакого интереса, а наоборот – начинала раздражать бессмысленная трескотня. Ладно хоть нашлась какая-никакая аптечка, и ей удалось обработать свои царапины и заклеить их пластырем. На ужин она запекла картошку и мясо, осилила полторы порции, а остальное убрала в духовку, чтобы не сильно остыло до возвращения этого «спасателя». Будем считать это моей благодарностью, решила Фуллер. Ворота открылись уже заполночь. Кейт была на втором этаже, но, услышав металлический гул, сбежала вниз. Черт, кажется он не один. Кто-то сдавленно ругался у двери, потом щелкнул ключ в замке, и створки ударились о стены от чьего-то пинка. Кейт Фуллер застыла на месте как соляная статуя, потеряв дар речи. Сет Гекко впервые в жизни не верит своим глазам. Впрочем, через секунду он падает, теряя сознание от кровопотери, и Кейт подлетает к нему, пытаясь понять, чем тут можно помочь. - Сет, Сет! – зовет она его, и безымянный «друг» на секунду замирает, удивляясь, откуда спасенная им девчонка может быть знакома с Гекко, но тут же проходит за аптечкой и швыряет ею в девушку. - Перевяжи пока, чтоб кровь остановить. Скоро доктор подъедет. - А вам совсем наплевать?! – огрызается Кейт, судорожно ища бинты, салфетки и вообще хоть что-нибудь серьезнее марганцовки. - Двойное дно, - подсказывает мужчина. – И я уже спас ему жизнь. В следующее мгновение он сталкивается с такой разъяренной фурией, что от неожиданности начинает ей помогать снять с Сета пиджак, жилет, разорвать рубашку и перевернуть его, чтобы удобнее было перевязывать. Врач подъезжает через десять минут и, к стыду лысого «друга», успокаивает девушку меньше чем за полминуты несколькими словами. - Соберись, если хочешь действительно ему помочь.

***

Сет приходит в себя на следующий вечер. - Ты какого черта все же отправился туда? – подпирает косяк странный знакомый. По какому принципу он выбирал тех, кому помочь, оставалось тайной за семью печатями, но Гекко и не особо стремился понять: благо, этот человек спас ему жизнь. - Думал, удастся договориться. - Либо ты с ними, либо ты труп. Денег же им и так хватит еще на три жизни вперед. Ну ладно, я поехал. Отлежишься – уезжай. - Вот скажи: какой прок в том, что ты оказываешь услугу и скрываешься? - Да так. Моральное удовлетворение. Надо же мне о чем-то дочке рассказывать, она ведь верит, что папа – герой. Приходится соответствовать. Вот в этот раз на целый роман набрать можно. - Так пиши, издавай, - саркастично предложил Гекко. - Угу. Так и начну: «Они познакомились несколько лет назад. Жестокий грабитель Сет Гекко и невинная Кейт...» «Друг» с удовольствием наблюдал, как сползает насмешливая маска с опасно прищурившего бандита. - Что ты мелешь? – Сет до хруста костяшек сжал здоровую правую руку в кулак. - Только то, что у тебя просто нет шансов долго проваляться в постели с такой девчонкой под боком. Даю вам неделю. И вышел из комнаты. Гекко почти не помнил, как они добрались до этого дома, и с чистой совестью считал, что встрепанная и какая-то подтянувшаяся Кейт в синей рубашке и джинсах была уже только вывертом подсознания. Однако паршивому «другу» удалось зацепить его куда сильнее. Мужчина подтянулся и попытался подняться с постели. Пуля прошла насквозь, вроде ничего важного не задела, так что он вполне может сначала убедиться в том, что этот ублюдок не решил поиграть на его нервах. Кейт обнаруживается внизу, сжимающая в руке связку ключей и наблюдающая за отъезжающей машиной. - Вот какого черта, а, Фуллер? - Сет? – удивленно поворачивается она к нему. Изменилась. Повзрослела, хотя после того, через что они прошли, кто угодно бы повзрослел. – Как ты? - Как я?! Ладно, спрошу по-другому: какого черта ты здесь забыла? У тебя с головой все нормально? Ты должна сейчас быть дома, в Штатах, не знаю, но точно не в городе, где идут войны между наркокартелями! - Нет, Сет, со мной не все в порядке! Ты на это надеялся, когда бросал меня у того грёбаного бара одну?! Думал, что я смогу все забыть?! Жить так, как будто ничего не случилось?! Да черт тебя побери, я не свихнулась в первые месяцы только потому, что рядом оказались люди, готовые помочь! Но я все равно не могу так существовать! Ты чего от меня ждал, что пасторская дочка вернется обратно, забыв про отца и брата, про вампиров и будет припеваючи жить как прежде?! Что деньги помогут ей об этом забыть?! Думаешь, хорошо все время спать с колом под подушкой?! Так вот, я не такая сильная, я не могу оставить это в прошлом, оно постоянно бежит за мной, где бы я ни была! Так почему не здесь? У нее истерика, отрешенно думает Сет. Проклятая истерика. - Вот скажи, ты забыл об этом? Ты забыл о своем брате?! Смог зажить, как мечтал, в своем Эль-Рее? Да что-то непохоже, - горько усмехнулась Фуллер, постепенно остывая. Закрыла глаза, глубоко вдохнула и уже спокойнее заметила: – У тебя рана снова кровит. Иди в комнату, я перевяжу. Сету действительно хочется ей что-то ответить, оправдаться (ведь все это время он искренне тешил себя мыслью, что у Кейт все нормально, что ей хорошо, что у нее обычная жизнь, как и положено пасторской дочке: дом, учеба, друзья, хорошие парни, воскресные службы в церкви и так далее), но почему-то подобрать слова становится непосильной задачей. Как тем рассветом перед расставанием. Ведь как тогда объяснить, что ему самому было так паршиво, что он предпочитал надираться до беспамятства каждый вечер? Как каждый день винил себя в смерти брата и семьи Кейт, проклинал Карлоса и «Крученые сиськи». Как задыхался в Эль-Рее: городе, дорога в который стоила Ричи жизни. Ведь это была его, Сета, идея, значит, и вина полностью лежит на нем. Он, взрослый мужчина, не смог справиться с этим. Так чего можно было ждать для несовершеннолетней девушки, в одну ночь потерявшей все, какой бы сильной она ни казалась? А вдобавок он видит, что Кейт почти угасла. Где же еще она была все это время? В какие неприятности успела попасть на самом деле, пока он метался по Мексике, неспособный обогнать хвостом бившееся за спиной прошлое? В чем еще случившемся с ней ему стоит начать винить себя? Ты должна ненавидеть меня, размышляет он, пытаясь поймать ее взгляд, но Фуллер упрямо прячется за ставшими длиннее волосами, аккуратно, но туго перебинтовывая рану. Однако вместо этого предпочитаешь хлопотать надо мной, почти мгновенно забыв про свои обвинения при виде крови. Не подскажешь, в чем подвох, Кейт? Хочешь добить меня лично? Что ж, тебе это почти удалось одним своим появлением здесь. Кейт заканчивает и уходит, так и не услышав от Сета ни слова. Его «спасибо» достается уже закрытой двери.

***

Через неделю рана закрывается и начинает подживать, и Сет готовится уезжать из города. Все эти дни Кейт преимущественно молчит и по возможности избегает его, но ее взгляд жжет его хуже огня. На вопрос о том, где она была эти годы, спокойно отвечает: - Развлекалась как могла, - и снова исчезает в лабиринте комнат. Знает ведь, что сейчас ему за ней не погоняться! Эта фраза в очередной раз ставит его мир с ног на голову. Гекко представляет огромный список того, что могло так сломать одинокую девушку и готов вытрясать из нее правду хоть под дулом кольта, однако на следующий день, когда он снова пытается разговорить ее, она решает облегчить ему задачу, показывая отмычку в следах крови, с помощью которой выбралась из одной из гостевых спален этого дома со странным владельцем. - Я искала тебя, - внезапно признается она, глядя куда-то мимо него. – Не все время. Научилась в процессе. Фуллер методично выбивает его из колеи, каждая фраза – как удар под дых. - Я не мог взять с собой девчонку, которой даже алкоголь по закону пить нельзя было, в том состоянии шока, в котором она находилась, - наконец отвечает ей Сет на пресловутый седьмой день. – Ты бы потом очень пожалела об этом, а я бы вряд ли чем смог помочь тебе. Извини. Я действительно сделал это для тебя. Отлично, Сет. Сейчас у нее вновь начнется истерика. Тебе действительно лучше было бы продолжать молчать. - Для меня... – как-то потерянно повторяет Кейт. – А ты не мог спросить меня, что для меня будет лучше? - Ты ответила, - возражает ей Сет. – Ты сказала «нет», и этого было достаточно. - И сейчас тоже? – внезапно резко вскидывает голову она. – Сейчас ты тоже уже все за меня решил?! Гекко любуется напряженной девушкой, бросающей ему вызов, и не знает, как теперь сможет отпустить ее хотя бы на десять шагов от себя. Ни сейчас. Никогда. Ведь вся ответственность за нее и ее поступки лежит только на нем. И это делает его жизнь куда более осмысленной, чем раньше. - Разумеется. Впредь ты будешь «развлекаться» только под моим присмотром. Собирай вещи. - Они остались в Эль-Фуэрте, - бормочет она, устало опуская плечи. Выдохлась. Сгорела. Но ничего, будут выбираться из города мимо застав картелей – быстро придет в себя. - Заберем, если получится. Кейт наконец решается посмотреть прямо в глаза Сету (эта неделя стала для нее самой тяжелой за два с половиной года: сбылись все ее самые худшие предположения, весь проделанный путь, все, что довелось пережить, оказалось зря), не прячась за болью и гневом. В эту минуту ей становится просто страшно, она понятия не имеет, как ей теперь себя с ним вести, да она даже почти не знает его самого! Как и того, чего ждать теперь от будущего, что мучительно для человека, так долго спасавшегося в рутинном укладе жизни. И Сет не может не обратить на это внимания. - Договоримся так, Кейт, я тоже уже успел отвыкнуть от компании. Но я не хочу тащить тебя на поводке, так что для начала будем просто доверять друг другу, ладно? – Гекко подходит ближе, поднимая ладони в мирном жесте. - Ладно, - Кейт вымученно улыбается. Он скептически играет бровями, и она не сдерживает более искренний смешок. - Хорошо, я постараюсь! - Я тоже, - на полном серьезе заверяет ее Сет.

***

Гекко заказана дорога обратно в Штаты, поэтому он для начала старается увезти их обоих подальше от нарковойн вокруг. Канкун кажется неплохим вариантом для Кейт, но когда они узнают от случайных попутчиков в кафе об обилии древних пирамид майя вокруг города, оба моментально меняют планы. - Спасибо, древние фрески мы уже видели, не понравилось, - грубо сворачивает беседу Сет, и Кейт с ним полностью согласна, но все же извиняется перед озадаченной супружеской парой и спешит за ним. Ей потребовалось на удивление немного времени, чтобы привыкнуть к Сету; даже не так - вспомнить, какого находиться рядом с ним. Но зато сейчас она чувствовала себя по-настоящему живой, и непредсказуемость завтрашнего дня ее больше не пугала: Кейт была твердо уверена в Сете, а он в свою очередь - в собственных действиях. И пусть это кому-то покажется наивным преувеличением, однако воздух внезапно стал свежее, солнце - ярче, а сердце стучало быстрее и громче рядом с ним. Быть может, потому, что Кейт наконец могла снова обратить внимание на окружающий мир, доверяя остальное, особенно их безопасность, Сету?

***

Иногда ее пугала собственная реакция на его близкое присутствие, причем она подозревала, что Гекко прекрасно знает об этом и потому любит иногда ее поддразнить, наслаждаясь тем, как она краснеет и смущается. Но определенную черту он никогда не переходил, хотя порой в его глазах и мелькало нечто дьявольское. Поэтому Кейт продолжала ему доверять и все сильнее запутываться в этом силке. А пока что они ехали на юг, и Сет краем глаза следил за восторженно наблюдающей за полетом какой-то огромной птицы Кейт. Она даже не подозревала, что он однажды украл ее фразу, тайком произнесенную в ванной комнате (честно, он не пытался подглядывать или подслушивать, это вышло почти случайно): - Вот так и получается, что маленькие девочки вырастают исключительно для своих мужчин... Ну что ж, раз так, тогда он готов подождать.