Петь

Рейра стоит на сцене, ее изящную фигурку в дизайнерском платье окутывает свет софитов. Она поет прекрасные песни о любви и предательствах, ее голос теряется где-то в небесах. Она отдает этой музыке всю себя, все ее жесты, весь ее образ, все это напоено особой страстью. Ее странной, особой любовью. Рейра низко кланяется публике, принимает букеты и лучезарно улыбается со сцены. В этом ее жизнь. Все, что она умеет - петь. Рейра никогда не умела просто мудро жить. Рейра нуждалась в эмоциях, тех чувствах, что были настоящими,оголенными, искренними. Да, они разрушали ее, выжигали изнутри, заставляя рассыпаться тысячами мелких частиц и оседать на пол очередного гостиничного номера. Но выпив и поплакав, пережив страдание, сильное, яркое, ощутимое до дрожи в коленях, Рейра писала песни и ощущала себя выжатой досуха своей эмоцией, но странно удовлетворенной. Рейра никогда не умела делиться. Она всегда была избалованной принцессой, капризной маленькой девочкой. Увидит что-то - вцепится тонкими пальчиками, не отпускает, все, мое-мое. А попробуешь забрать - тут же надует губки и пустит слезу. Хрупкая, нежная принцесса Рейра умела показывать шипы. Она не заставляла и не приказывала, не отнимала силой. Она не отдавала Такуми его законной жене так, как умела. Так, как берут свое только принцессы. Капризами, уговорами, глупыми детскими поступками. Она глупила так, как делала все - страстно, эмоционально. Странно, но Рейра побеждала в этой битве раз за разом. Такуми, с детства любимый, с детства недоступный, все равно оставался рядом. Ловил каждый взгляд, спрашивал о самочувствии, кормил с ложечки и держал в своей ладони ее тонкую ручку. Рейра тонко улыбалась, юлила, отвечала на вопрос вопросом и радовалась. Рейра правда любила страдать, добиваться близости и знать, что все напрасно. Жить одним человеком и понимать, что он никогда не будет ей принадлежать. А потом плакать, выпивать, писать тексты. Страдать. Петь. А значит, и жить.