Куросаки? Кто это?..

«Капли дождя падают отовсюду... Я тянусь к тебе, но тебя нет рядом. Я стою в темноте и жду С твоей фотографией в руках. История разбитого сердца...» Холод… Я чувствую, как он обволакивает мое тело. Сначала касается пальцев, медленно идет по ладоням и кистям, неприятно щекоча кожу, сдавливает грудь и плечи в своих болезнетворных объятиях и добирается до шеи, обхватывая. На мгновение начинаю задыхаться, глубоко вдыхать, но ощущаю еще более ужасающую боль в ребрах и под ними… В сердце. Немного изгибаюсь, приоткрыв рот, и будто со стороны слышу собственный хриплый стон. На меня наваливается тяжелый шум, создаваемый непонятным шепотом, окружает и давит на виски. Даже не открывая глаз, я понимаю – очень кружится голова, и в этой неуютной тьме, окутавшей мое сонное, но отчего-то пустое сознание, к горлу подкатывает тошнота. - Нет, такого не может быть! Ичиго… Ичиго не мог!.. До слуха доносятся женские крики, их источник явно находится в состоянии шока, готового вот-вот перерасти в истерику. Но я слышу такое знакомое имя, и от этого в грудь вонзается ядовитая стрела, дыхание вновь обрывается. С трудом приоткрываю веки, часто моргая, жмурюсь от яркого света золотистого купола надо мною, и вновь стон срывается с губ от ощущений уплывающей реальности. Разговоры вокруг замолкают, погружают в секундную тишину прежде, чем оглушают вспышки боли во всем теле, когда я пытаюсь приподняться. - Нет, не нужно, - раздается добродушный голос над головой. Как только глаза привыкают к свету, я рассматриваю здоровяка с темной кожей и усами в тон розовым коротким волосам. Он повторяет: – Не нужно, Орихиме. Ты еще не восстановилась. Это я? Меня зовут Орихиме? Ловлю себя на мысли, что не понимаю, кто я, где я… Вскоре надо мной нависают еще несколько человек; их лица выражают переживания, усталость и… глубокую печаль. Но они не пугают, скорее, удивляют своим присутствием. Мои друзья? - Кто вы? – все же не сдерживаюсь я. Звуки даются с трудом: вызывают дискомфорт пересохшие губы и исцарапанные щеки. Однако с каждой секундой боль затихает, сердце бьется ровнее и сознание проясняется. - Орихиме, ты… не помнишь? – голос миниатюрной девушки с короткими черными волосами незаметно для нее самой дрожит. Она шумно выдыхает «Черт!», чуть дергает головой в сторону, прикрывая свои красивые глаза. Маленький кулачек, покрытый порезами и запекшейся кровью, комкает ткань широких штанов. Почему в мимике ее перепачканного лица так много отчаяния?.. Я перевожу взгляд на остальных присутствующих в комнате. Не знаю отчего, но меня не пугает и не удивляет оружие и этот странный купол надо мной, тепло которого приятно ласкает тело и заживляет раны. Может, я сплю? Но сердце екает, когда вижу на людях вокруг помятые и разорванные одежды, кровь, ссадины и… их уставшие грустные глаза. - Память вернется, это произошло из-за травмы головы, - успокаивает – друзей? – здоровяк и взмахивает рукой, расширяя чудесный купол по всей комнате. Я чувствую, как в моей душе разгорается благодарность к этому человеку, когда вижу, как золотистый свет излечивает их раны и восстанавливает одежду. Вскоре в сознании начинают вспыхивать картины из прошлого и настоящего, возникает ощущение, будто голова разорвется. Перед моими глазами протекает вся жизнь, то пугая, то радуя, то оставляя вопросы, ответы на которые никогда не узнать. Свет исчезает, по телу разливается сила, и реацу друзей больше не давит. Я сажусь на футоне, обеспокоенно осматриваю присутствующих и с облегчением вздыхаю. Но мой взгляд устремляется на пустое место у комода с лекарствами, и появляется чувство, будто что-то забыла… Что-то очень важное для меня…По щеке стекает слеза, я удивленно ойкаю и спешу ее стереть, получая кучу вопросов. - Слава Богу, вы все живы, - в ответ улыбаюсь, чувствуя, как уходит тревога. Но радость разбивается о толстую стену печали, ограждающую меня от друзей. Их лица удивленно вытягиваются, а затем мрачнеют. По телу пробегает дрожь, и кончики пальцев млеют. В груди зарождается пустота… - Ты не помнишь? – хрипит Ренджи, я вопросительно пожимаю плечами, а сама разрываюсь сомнениями. – Ичиго… он… Он погиб. Я не успел предупредить Куросаки, не смог помочь… Вновь в сердце впиваются маленькие иголочки, когда слышу это странно-знакомое имя. Рука сама тянется к груди, сжимая ткань белого халата. Я хмурюсь, до боли напрягаю память, стараясь уловить хоть какие-то намеки. И лишь белые пятна вспыхивают в моем сознании. - Куросаки? Кто это?.. Мой вопрос остался без ответа: в тот момент Урахара-сан уводит друзей в другую комнату и долго с ними беседует. А потом… потом настает ничего. Я выслушиваю рассказ о битве, а затем возвращаюсь в повседневную жизнь. Теперь шагаю по коридору школы, насвистываю мелодию и думаю о том, какой соус приготовить для мороженого со вкусом кари. Бодро открываю дверь и, широко улыбаясь, кричу: - Доброе утро, Тацки-чан, Ку… Непроизнесенное слово застревает в горле, подобно тяжелому кому, не дающему дышать. Ты, стоящий у парты и угрюмо смотрящий в пол, поднимаешь взгляд теплых карих глаз, а все краски мира тускнеют. Волна странного чувства едва не сбивает меня с ног. Я застываю на месте, хватаюсь за грудь и опираюсь на дверной косяк: так внезапно подкосились колени. Но тут же образ пропадает, и я встряхиваю головой в непонимании. Что сейчас произошло?.. Глупо хихикаю, опускаю голову и бреду к своему месту, когда замечаю взгляды одноклассников, устремленные в мою сторону. Только взгляд Тацки не меняется – она, как и прежде, грустно смотрит на третью парту среднего ряда, где пару мгновений назад стоял ты… Уроки, уроки, уроки. Время будто остановилось, сея семена скуки на лицах моих школьных друзей. Я рисую в тетради, но внезапно осознаю, что все поля исписаны одним и тем же именем. «Куросаки Ичиго». Вздрагиваю, трясу головой, а взгляд цепляется за третью парту среднего ряда. Я удивленно вскидываю брови: рыжеволосый юноша безразлично слушает речь учителя, а сам, подперев щеку кулаком, стучит пальцами по деревяшке формы нарисованного кристалла. Ты так забавно хмуришься, что на моих губах невольно появляется улыбка. В груди теплеет… Замечаешь меня и коротко машешь рукой. Это заставляет смутиться, покраснеть и отвести взгляд. Однако в следующую секунду все исчезает, пугая странностью происходящего. Пульс на мгновение останавливается, а в животе что-то неприятно сворачивается. - Иноуэ Орихиме! – прикрикивает учитель, заставляя жутко дернуться, вынырнуть из цепких оков сна. Такого странного сна… Я горячо извиняюсь, краснею и вновь сажусь на свое место, кинув последний осторожный взгляд на пустую парту позади меня. «Останься со мной, Не покидай меня, Потому что я не могу быть без тебя. Просто останься со мной И держи меня в объятиях. Потому что я построила свой мир вокруг тебя. Я не хочу знать, как это - быть без тебя. Так останься со мной, Просто останься со мной...» Эти чувства не покидают меня, где бы я не находилась: шла ли домой со школы, работала ли в булочной или смотрела любимое телешоу, уплетая бобовую пасту с имбирем и клубничными вафлями. В воздухе парит дух одиночества и немого отчаяния. Не знаю зачем, но я часто выключаю свет в комнате и смотрю в небо. На далекие звезды, рассыпанные в созвездия в ледяной черноте бесконечности. Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, и тогда теплые руки касаются плеч, ведут по предплечьям, ложатся на ладони, а пальцы переплетаются с моими. Боюсь открыть веки, увидеть тебя или вновь осознать нереальность происходящего. Тело предательски покрывается мурашками, а я убеждаю себя, что сон вскоре оборвет будильник, но когда твой нос упирается в мой висок - сдаюсь. Отдаюсь целиком и полностью всепоглощаемому чувству нежности, граничащей с безжалостной грустью. Рана в груди начинает кровоточить. Я вспоминаю, как однажды ты протянул мне руку, мягко улыбаясь и вселяя теплым взглядом надежду на лучшее, а затем закинул на свое плечо, чтобы спустить на землю с полуразрушенной башни. Насколько же сильно тогда билось мое сердце… Холодный ночной ветер бьет в лицо, развеивая иллюзию. Обхватываю себя за озябшие плечи и оседаю на пол, понимая, что теряю над собой контроль все чаще и чаще. Как можно было забыть тебя, Куросаки Ичиго? Так я окрестила образ рыжеволосого парня, ставшего моим кошмаром во сне и наяву. Может, это лишь выдумка? Может, последствия травмы от сражения дали о себе знать? Тогда почему от одного только имени у меня бегают мурашки, тело бросает в жар и в яростной битве сталкиваются чувства радости и боли? А я не нахожу никаких следов тебя в реальной жизни… «Я в надежде и пытке каждый день, Но моего прикосновения достаточно, Чтобы унять боль. Я искала так долго – Ответ ясен. Надеюсь, что мы не позволим чувству угаснуть...» Мое черное солнце, я так боюсь и так жду твоего восхода. Жажду, наконец, окунуться в лучи, умыться теплом и утонуть в сильных объятиях. Но страх намного сильнее… страшнее всего та тьма, которую ты несешь, когда заходишь за горизонт. Чем ярче свет – тем гуще тени. Они окутывают меня, в душе воцаряется тоска, и я не могу описать словами ту боль, что разливается по всему телу. И когда кажется, будто от одиночества схожу с ума, являешь ты, напоминая о забытом чувстве любви к миру, к жизни, к тебе… Оказывается, нет ничего труднее, чем оставаться собой каждую секунду. А изнутри рвется крик о помощи… Я шагаю по дороге, не обращая внимания на крутящихся вокруг Кейго и Чизуру. Первый пытается узнать, куда пропала Рукия-чан, а вторая старается обнять. Рукия-чан… Они с Абараи-куном вернулись в Общество душ сразу после восстановления силы, получив таинственное сообщение от Главнокомандующего. Летая в собственных мыслях, не замечаю, как Кейго достает телефон, копается в нем, а затем вздрагивает, уныло уставившись себе под ноги. - И Ичиго опять пропал, - бурчит он, показывая мне фотографию. Вновь чувства накатывают волной, глаза расширяются, а дрожащие руки выхватывают телефон. Я жадно смотрю на экран и разрываюсь радостью от того, что ты реален! Или… был реален… В неудачный момент спотыкаюсь на краю дороги, неуклюже падаю и качусь вниз по склону. - Пожалуйста, вернись, прошу, - хочу прокричать я, но воздух заканчивается, и из горла вырывается надрывающийся шепот. Комкаю в кулаке подсохшую траву и утыкаюсь лицом в землю. Так хочется сжаться и спрятаться, а еще лучше отдать всю себя, лишь бы по-настоящему вспомнить и вновь почувствовать тебя. Если бы сейчас Кейго не поднял меня, никто бы не заметил стекающие по перепачканным щекам черные слезы, ведь это слишком невыносимо… «Останься со мной, Не покидай меня, Потому что я не могу без тебя. Просто останься со мной И держи меня в объятиях. Потому что я построила свой мир вокруг тебя. Я не хочу знать, как это - быть без тебя. Так останься со мной, Просто останься со мной...» Первым делом дома я нехотя лезу в душ. Хочу снять панцирь усталости, давящий на меня последнее время. Становится едва ощутимо, но легче. Ступаю по холодному полу, о который нещадно разбиваются капли воды, падающие с волос. Кладу руку на запотевшую гладь зеркала и веду по диагонали. Открывающееся отражение кажется абсолютно чужим. Прикрываю глаза, легко пошатываясь и слабо улыбаясь. Я попадаю в реальность, где мой день начинается с дружелюбного приветствия, продолжается разговорами на крыше школы до самого заката и заканчивается крепкими объятиями у двери квартиры. Что мне было нужно для полного счастья? Совсем немного… иметь возможность находиться рядом, лечить раны и прикрывать спину в бою. А сейчас я стою в темноте, чувствуя, как сильные руки касаются талии, крепко сжимают и притягивают ближе. Ты крепко жмуришься, кусаешь изнутри щеку и произносишь, упираясь лбом в мое плечо: - Спасибо за все, Орихиме. Хочешь отстраниться, но я вздрагиваю, трясу головой и крепче прижимаюсь, комкая черную ткань формы. - Не уходи. Прошу, не уходи, Куросаки Ичиго, - молю, кусая губы и едва удерживая слезы на глазах. Ты физически сильнее, тебе не составляет труда расцепить отчаянные объятия. Улыбаешься так, как умеешь только ты, касаешься моей щеки и наклоняешься вперед. Я готова принять каждый поцелуй, но не чувствую твоих губ. Лишь холод, прошедший, как и ты, сквозь меня, и мелкие капли дождя, колющие обнаженные нервы. Я вздрагиваю, часто и глубоко дышу, словно после сна оглядываясь вокруг. - Не нужно. Ты должна жить, Орихиме. Твой голос поражает так неожиданно, переворачивает сознание и эхом отдается в голове. Я в спешке осматриваюсь, но не вижу никого. Ножом по сердцу. Замечаю в распахнутом окне фигуру в черной форме среди хлещущих с неба капель дождя. Нет! Бросаюсь вниз, бегу по лужам босыми ногами и почти не чувствую холода. Только страх потерять… - Не уходи! Постой! Останься со мной! - вскрикиваю я, заливаясь слезами, которые смешались с дождевой водой, стекающей по моему лицу. Настигаю, хватаю за одежду на груди и закрываю глаза, оглушенная отчаянием. Ватные ноги перестают держать, я оседаю на землю и, не поднимая головы, продолжаю шептать: - Прошу, останься со мной… Не слышу, как меня зовут, встряхивают за плечи и вновь зовут. Сознание и силы покидают, и я уже словно во сне вижу из-под закрывающихся век - меня поднимают на руки и быстро уносят в квартиру. «Я искала повсюду Очень-очень долго, Поскольку мы с тобой - как эти звезды, Что освещают небо каждую ночь... Наше фото висит некстати, Напоминая мне о днях, Когда ты обещал, что мы всегда будем вместе, И ты никогда не уйдёшь. Вот почему мне нужно, чтобы ты остался...» Я с трудом разлепляю отекшие от слез глаза, царапаю ногтями одеяло и что-то хриплю, видя рядом с собой Абараи-куна и Рукию-чан. Удивлена ли я? Скорее, меня душит равнодушие, но хмурые и серьезные лица друзей возвращают ощущение реальности. Глупая. - Мы должны ей рассказать, - говорит Ренджи, убеждая подругу в верности своего визита. – Я больше не могу смотреть на этих двоих и делать вид, будто ничего не знаю. Я сажусь прямо, прикладываю ладонь к лицу, коротко вздыхая и украдкой смотря на нашу общую фотографию, сделанную на прошлый Новый год. Я нашла ее в альбоме и, помню, долго рассматривала твое хмурое и такое забавное лицо. Затем киваю друзьям и готовлю себя к услышанному, хотя, как оказалось, это было невозможно сделать. Я умирала много раз… много раз забывала, как дышать, как говорить и чувствовать, пока слушала, что твоя душа находится в Обществе Душ. -… Но Главнокомандующий и другие капитаны считают – вы не должны больше видеться. Теперь он не существует для мира живых и представляет опасность: его реацу и реацу Пустого внутри него могут контролировать только в Готее. - Хочу увидеть, - шепчу я, не слушая такие лишние объяснения. А разум вновь окутывает тьма забытья… - Увидеть… - Но ты не можешь! – вскрикивает Абараи, давит и наседает. Старается защитить, огородить от опасности нас обоих, но… - Нельзя, чтобы он вспомнил. Иначе это принесет еще больше страданий не только вам обоим: Арисаве, Исиде, Чаду, тому странному шатену из класса и семье Ичиго… Куросаки не успокоится, будет рваться назад и погубит себя. Даже если ты не помнишь его настоящего, поверь нам на слово. Ты должна жить. Ичиго хотел бы этого, пойми. Мы не можем пустить… - Нет, - внезапно прерывает друга Рукия, серьезно смотря на меня. – Они должны встретиться. Один раз, Орихиме. Он мучается, но не доверяет нам свои переживания: не может вспомнить, насколько мы были близки. Если так продолжится, его душа превратится в Пустого такой мощи, что сам Айзен покажется Готею невинным ребенком. Но ты… ты дашь понять Ичиго – он не одинок, но не должен продолжать искать реальность, которой больше нет, и истязать себя. Ты хочешь всего этого? - Нет, не хочу, - мотаю головой я и решительно сжимаю кулаки, словно собираю всю оставшуюся волю в своих ладонях. Они правы, но от этого не легче. «Останься со мной, Не покидай меня, Потому что я не могу быть без тебя. Просто останься со мной И держи меня в объятиях. Потому что я построила свой мир вокруг тебя. Я не хочу знать, как это - быть без тебя. Так останься со мной, Просто останься со мной…» В Обществе Душ шумно, пыльно, жарко. Время не властно над ним и его обитателями. Мертвыми, но такими живыми... Я ступаю по улицам вслед за Рукией-чан, веду непринужденную беседу, смеюсь и улыбаюсь, словно ничего не произошло, словно сердце не кровоточит, а отравленный иллюзиями разум не умоляет вернуться назад, к мечтам и снам. Но я вновь глубже вдыхаю и захожу в барак капитана Укитаке. Мы не успеваем обмолвиться и парой слов по поводу того, как и где пройдет наша встреча, меня обдает волной родной реацу. Я прикрываю глаза, наслаждаясь ее давлением. Ребята были правы – здесь ты стал еще сильнее. В тот же момент пугаюсь, дергаюсь, растерянно смотря на капитана и Рукию-чан. Укитаке-сан командует, чтобы меня увели и отправили домой, как можно скорее. Я бегу… бегу от тебя по длинным улицам и закоулкам, но останавливаюсь и оглядываюсь назад: твоя реацу колеблется – ты злишься, находишься в очередном шаге от срыва и вновь теряешь контроль. Невыносимо. Извиняюсь перед шинигами, сопровождающими меня, и оглушаю непонимающего мужчину ударом. Ноги сами несут меня к тебе. Сердце готово вот-вот разорваться от волнения, когда вижу знакомый силуэт у дерева. Во мне что-то обрывается в ту самую секунду, как ты поднимаешь взгляд, растерянно смотришь и отчаянно хватаешься за меня. Я проваливаюсь в твои объятия, радуясь от каждого прикосновения. Они реальны… Ты реален. Каждый твой поцелуй – шаг по острию ножа. Твое тепло – оковы для души. Тебе больно, мучительно больно. Я чувствую это каждой частичкой своего тела, обжигаюсь о темные эмоции, но не хочу прекращать безумство. Успокойся, перестань, ты не один… - Кто ты? Кто? – шепчешь в мои губы, безжалостно срывая с них поцелуй за поцелуем. – Я тебя не помню, слышишь, не помню! Имя… Назови свое имя… Прости меня, прости… Прости за отсутствие слез и за бессилие, лишающее рассудка. Прости, что имею такую власть над тобой. Это заставляет отстраниться, обхватить дрожащими пальцами твое лицо и прикоснуться своим лбом к твоему, как это делал ты в моих снах. Лишь бы с тобой все было хорошо, мне многого не надо. - Отпусти меня, Куросаки-кун, умоляю, - мои дрожащие веки закрываются. Я чувствую твое дыхание, твою тревогу и усталость. – Отпусти и забудь. Ведь ты сильный, ты сможешь, ты справишься. Я едва ли способна двигаться, но отступаю, когда ты даешь возможность освободиться. Врата Сейкаймона отворяются, проливая ярко-белый свет на наши фигуры и приглашая войти. Я сжимаю кулак, смахиваю слезы и разворачиваюсь. Не могу не улыбнуться, глядя на тебя, но, знаешь, кажется, я вспомнила тебя настоящего. Тебя, так много раз спасавшего меня и весь мир, забавного, доброго, пугающего, воодушевляющего и такого любимого. Я стою в темноте и жду, но мне не больно, нет. Пройдет время, и нам обоим станет легче. Прикрываю веки и вновь улыбаюсь, не в силах остановить слезы. Если так закончится наша история – пускай. Но мы обязательно увидимся в моей следующей жизни. Поэтому я не говорю: «Прощай!», я говорю: - До скорой встречи, Куросаки Ичиго…