Когда все отвернутся...

      Мы редко замечаем самое очевидное. Редко обращаем внимание на простые вещи. Пропускаем самое важное мимо ушей. А потом удивляемся — что я сделал не так?       Маринетт была слишком рассеянной, чтобы заметить это кроваво-красное облако, следовавшее за ней по пятам. Как не могла заметить и расстроенных ноток в голосе Али, умело скрытых за хрипотой, когда подруга сообщила ей о своем плохом самочувствии. Не заметила она и тоски в этом голосе, не заметила разочарования. Просто не услышала, полностью уйдя в свои собственные мысли.       А заметить стоило…       Это облако не отставало. Оно появилось недавно, после того боя на Эйфелевой башне. Но девушка не могла увидеть этого таинственного призрака. Облако постоянно пряталось, стоило ей повернуть голову. Оно, как убийца, который караулит свою жертву, следовало за Маринетт по пятам, скрываясь на крышах и в безлюдных переулках. Всю ночь красный призрак смотрел на девушку сквозь оконное стекло, не отводя взгляда ни на секунду. Оно ждало чего-то, когда следило за её сном. Ждало, когда перелетало с крыши на крышу, стараясь не упустить из вида бегущую девушку. Ждало, когда Маринетт не спеша зашла в школу. И оно дождалось…       Раздался звонок. Самый обычный школьный звонок, предвещающий сорок пять скучных минут урока. Сорок пять минут, сковавших по рукам и ногам всех ребят. Им не уйти отсюда — урок нужно отсидеть. В последний раз глянув в окно и убедившись, что девушка никуда отсюда не денется, облако резко поднялось в воздух и, набрав нужную скорость, ринулось в сторону Центральной площади. Красный призрак рассекал воздух, словно стрела, легко обходя неожиданные препятствия, вроде птиц или высоких телевышек. Время ограничено — отсчет пошел…

***

      — Нет, все не то! — в сердцах воскликнул мужчина, смяв очередной эскиз, и бросил бумажный ком в стену. Бывший набросок тихо ухнул, впечатываясь в бетон, и упал на пол рядом с сотней других. Мужчина взвыл и схватился руками за голову. Сотни идей разрывали голову на части, но среди них не было той единственной и неповторимой, которую так долго выискивал скульптор.       — Где ты, вдохновение, когда так нужно? — новый отчаянный крик наполнил комнату. Мужчина схватился руками за волосы и нервно заходил по комнате, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей. Голова болела так, словно кто-то сжал её стальным обручем, и это только сильнее мешало сосредоточиться. Нужно успокоиться и сконцентрироваться… Вдох — выдох.       Бешено колотящееся сердце постепенно утихло, и скульптор вновь сел за свой стол. Рука по привычке схватила карандаш и начала отбивать монотонный ритм. Тео медленно погрузился в свои мысли.       Этот эскиз должен стать лучшим, что он создавал за всю свою жизнь. Он так долго мечтал об этом. Сколько бессонных ночей потребовалось, чтобы подобрать убедительные аргументы, сколько дней провел он в кабинете президента, уговаривая того поставить ещё пару скульптур в честь главных героев Парижа. В этот раз Тео хотел сделать отдельно скульптуры Нуара и Ледибаг, чтобы в полной мере насладиться образом его любимой героини. И наконец президент дал согласие! В тот день мужчина покинул мэрию самым счастливым человеком на Земле. Теперь дело оставалось за малым — нарисовать подходящий эскиз…       Тео грустно вздохнул. В его мечтах Ледибаг была идеалом: уверенная, ловкая, смелая, красивая… Но на листе бумаги выходило лишь её жалкое подобие. Как с помощью одной скульптуры передать тот нежный многогранный образ девушки, день изо дня спасающей Париж? Ответ очевиден. Никак…       Тео уже хотел было снова сорвать свою злость на листе бумаги, но тут со стороны окна донесся громкий звук удара. Скульптор вздрогнул, обернулся… и чуть не задохнулся от удивления. Его ещё недавно целое стекло пестрело множеством тонких трещин, разбежавшихся в причудливом узоре. А в середине этой картины сияло красное йо-йо в черную крапинку. Которое кто-то с обратной стороны усердно пытался вытащить.       Оправившись от мимолетного потрясения, мужчина вскочил с места и бросился к окну. Он знал, кого увидит там, и не хотел терять ни одной минуты. Он так давно мечтал вновь встретить её, поговорить… И вот мечта сбылась.       — Ледибаг, позволь, я помогу тебе! — распахнув соседнее окно, крикнул скульптор. И опять замер, чувствуя, как горят его уши и краснеют щеки. Сердце с новой силой забилось о грудную клетку, норовя разорвать её. Ладони слегка увлажнились от выступившего пота.       — О, Тео! Конечно, я буду рада твоей помощи. Можешь подтолкнуть йо-йо с той стороны? — улыбнулась девушка, поворачиваясь к скульптору. Мужчина на мгновение зажмурил глаза и ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон. Вырвавшееся изо рта «Ой» быстро развеяло опасения. Тео исчез в окне — через пару секунд йо-йо зашевелилось и со скрежетом выпало из стекла вместе с несколькими небольшими осколками. В образовавшейся дыре появилось лицо улыбающегося скульптора, который с довольным видом произнес:       — А не хочет ли всемирно известная героиня зайти на чай?       Увидев, как лицо девушки из удивленного стало пунцовым, Тео мысленно ухмыльнулся. Вот и пришло его вдохновение.       — Почему бы и нет, — задумавшись на секунду, ответила девушка. Ловко смотав нить йо-йо, Ледибаг заскочила в распахнутое окно. Она грациозно приземлилась на ковер, а затем, исполнив в воздухе очередной пируэт, оказалась на стуле. Скульптор с раскрытым ртом наблюдал за её действиями, не в силах пошевелиться. Она была прекрасна. Как лучик солнца, пробившийся сквозь пелену туч, Ледибаг осветила своей удачей этот скучный и безрадостный день Тео. Мужчина мог наблюдать за ней часами. Но, увы, девушка не разделяла его позиции:       — Ты так и будешь смотреть на меня, или мы все же чай попьем? — Её нежный голос, в котором проскользнули едва заметные холодные нотки, вывел скульптора из ступора. Мысленно проклиная свою рассеянность, Тео бегом направился на кухню, откуда вскоре послышалось шипение чайника и звон чашек. Мужчина торопливо обследовал шкафчики и холодильник на наличие какого-нибудь угощения. Но ему удалось отыскать только несколько глазированных кексов, купленных на обед.       — Знал бы я заранее, что ко мне зайдет сама Ледибаг, я бы обязательно заказал самую лучшую еду, — мысленно упрекал себя мужчина, заваривая чай. — А так у меня только кексы! Она ведь любит кексы? А что если нет?       Паника медленно превращалась в нервную дрожь, отчего поднос с угощением слабо звенел в руках скульптора. Вернувшись в комнату и поставив его на кофейный столик, мужчина облегченно вздохнул. Вроде ничего не разбилось.       — Прошу к столу, Ледибаг, угощение готово, — улыбнулся Тео, поворачивая голову в сторону девушки. Но героиня даже не пошевелилась — она сидела за письменным столом и что-то увлеченно рисовала. Скульптор подошел ближе и услышал её тихий смех.       — Что вас так развеселило, Леди? — Тео осторожно посмотрел через плечо девушки. Улыбка тут же слезла с его лица. Ледибаг усердно рисовала карикатуру скульптора на исписанном мелком почерком листе с печатью. На договоре, которого Тео добивался столько дней.       Мужчина почувствовал, как кровь отливает от его лица, как бешено застучало сердце. Но уже не так, как раньше — радостно и ликующе, а испуганно и потеряно. Руки затряслись, слова застряли в груди. Словно почувствовав его страх, девушка обернулась и, ослепительно улыбнувшись, протянула ему рисунок.       — Нравится? Это ты! — она засмеялась, глядя, как Тео дрожащими ладонями берет договор и жадно вглядывается в карандашные линии. С его губ срывается хриплый шепот:       — Зачем? Зачем ты это сделала?       Ледибаг смеется, словно не понимая всю серьезность ситуации. Она, как маленький ребенок, невинно хлопает глазами и тихо отвечает:       — Просто хотела показать тебе, как нужно рисовать! — Тео обескуражено смотрит на неё, все ещё не в силах поверить, что это реальность. Сердце медленно, одна за другой, пронзают ледяные иглы. Странная боль растекается по телу, сменяясь пустотой. Он испуганно смотрит прямо в глаза героине, пытаясь понять, что она имела в виду, но натыкается на непреодолимый барьер из надменности и пренебрежения.       — Ты сам-то видел свои рисунки? — девушка резко поднимается, и Тео отскакивает в сторону. Ледибаг лишь довольно ухмыляется: — Они уродливы и безобразны. Только такая бездарность, как ты, могла их нарисовать.       Скульптор опускает голову, не в силах больше смотреть в эти холодные голубые глаза. Он чувствует, что его тело дрожит. А ведь в комнате больше двадцати градусов. Это другой холод… он идет изнутри. Из разбитого сердца, где сейчас властвует пустота.       — А та скульптура, — негромко продолжает Ледибаг, войдя в азарт, — которая стоит на центральной площади. Неужели ты думал, что она мне понравилась? Да она просто ужасна! Несоблюденные пропорции, глупая поза, некачественная обработка… Такое мог сделать только ты!       Мужчина делает еще шаг назад. Как ему хочется уйти, нет, убежать отсюда. Сердце ноет от боли, глаза застилает мутная пелена. И холод… Странный холод, что заставляет дрожать.       Ещё шаг. И Тео падает, споткнувшись о кофейный столик. Звон разбитых чашек наполняет комнату, смешиваясь с криком. Мужчина резко отдергивает руку от пола, где темной лужицей растекается пролитый чай. А сверху нависает Ледибаг, прожигая неудачливого скульптора взглядом. И негромко произносит свой приговор:       — Ты жалок, Тео. Мне очень жаль, что я имела честь с тобой общаться.       И она исчезла в окне, оставив мужчину одного. По его щеке стекает горькая слеза. Как больно… Как холодно… Как одиноко…       Отчаянный вопль разрывает тишину. Тео вскакивает с пола, схватив испорченный контракт, и резким движением разрывает его. В два прыжка преодолев расстояние до стола, скульптор схватывает все более-менее удачные наброски и рвет их, выплескивая на них свою ярость. Как ему хочется, чтобы сейчас в голове вновь зазвучал голос Хищной Моли и появилась акума. Но её нет. Тео скачет по комнате, словно обезумевший зверь, сметая все на своем пути. А потом обессилено падает на пол. И тихо стонет, оставшись наедине со своей болью и пустотой.       А на соседней крыше стоит красный силуэт в черную крапинку и довольно улыбается. И словно дым растворяется в воздухе, превратившись в кровавое облако. Миссия ещё не закончена — она ещё вернется. Но сейчас ей лучше поспешить к школе — урок Маринетт вот-вот кончится. И она не должна ничего узнать.