POV Питер Пэн
Мэри всегда ненавидела меня, считая злодеем и кровожадным чудовищем, совершенно не догадываясь о том, что я затеял эту игру для того, чтобы сделать ее сильнее. С самого первого дня все колкости и чересчур жестокие для такого сломленного цветка, как он, наказания начинали ее закалять. Я это чувствовал, но нужно было, чтобы она тоже ощутила это. И, конечно, она пыталась казаться сильной. Но в этом и суть – казаться, но не быть. Ее появление не было случайностью даже тогда, когда я сказал во время нашей первой встречи, что девчонкам не место на острове. Ведь еще задолго до этого момента, я понял, что в будущем могу погубить весь остров той тьмой, что поглотила и принесла меня сюда. Однажды, когда мы с Пропащими мальчишками навестили индейцев, старейшина из племени сказала мне: «Если ты не найдешь ту, что спасет тебя от поглотившей тьмы, ты погубишь всех на своем острове!» С того момента я начал обмозговывать эти слова. В голове не укладывалось то, что я, почему-то, должен менять, да еще и из-за какой-то девчонки. Но изменения Нетландии не заставили себя долго ждать. Небо тускнело, вода в море мутнела, а зелень теряла свою свежесть. Цветы увядали, а животные начинали дичать и нападать на моих подручных. Я понял, что нужно действовать, хоть меня и не радовало это. Венди Дарлинг никогда не могла стать той самой. Я не любил ее и даже не был по-настоящему к ней привязан. Она была слишком женственна, аккуратна и по-детски наивна. В ней не было внутреннего огня, который дал бы искру и разбудил вулкан во мне. Венди правда была влюблена в меня, и даже с чрезмерным обожанием повествовала своим братьям сказки обо мне. Она лишь подарила миру искаженную историю обо мне. И умерла мечтая о моем поцелуе. Далее мои поиски длились десятки лет. Я присматривался к разным девицам, но ни одна не смогла зацепить меня так, как Мэри Ламберт. Увидев ее сломленной, но такой сильной внутри, одинокой, но верящей в лучшее, я понял – это она. Она была размякшей, как хлебный ломоть, на который разлили вязкий кисель, но в ней был внутренний стержень, о котором она сама не догадывалась. Мне нужно было понять, как я изменюсь с ее помощью, и как я смог бы помочь измениться ей. Она должна была принять утрату близких, и тот факт, что ей не за чем пытаться угодить той, что ее никогда не любила и не полюбит. Мэри нужно было все это понять и, конечно, стать сильнее. Отправив за ней тень и Пропащих, я начал продумывать каждое действие сомнительного, на мой взгляд, плана. Феликс и Динь-Динь стали просто пешками на моей шахматной доске, и их задачей было подружиться с девчонкой, сделав ее проживание здесь менее одиноким, пока я занимался воспитанием в ней мужества и выносливости. Она была наивной и хрупкой, а еще глуповатой и пугливой первое время, отчего я начинал сомневаться в том, что моей спасительницей должна быть именно она. Ведь Мэри сначала боялась разговаривать со мной, а потому старалась избегать меня, и это вполне предсказуемо. Но буквально через пару дней она уже знала кто я такой и как ко мне подступиться. Конечно, многое я делал назло, все гадости и бесконечные качели в наших взаимоотношениях, все это нужно было, чтобы она разбудила в себе гнев и огненную силу своего характера. Я не ждал от нее быстрых изменений. Особенно забавляли моменты, когда она первое время прятала свой страх за дерзостью, и выглядело это нелепо. Это даже в какой-то степени казалось умилительным, но не настолько, чтобы растаять. Ведь она все еще была девчонкой, глупой и трусливой – это иногда раздражало, а еще больше злило, что я сломался под этим пророчеством и теперь вынужден нянчиться с ней. Но один раз, когда она снова постаралась съязвить мне, сквозь меня прошел поток теплой энергии, которая означала то, что теперь девчонка не боится меня, а совсем наоборот – хочет мне помочь. Ее уже начало тянуть ко мне, но она пыталась отмахиваться от этого, снова и снова повторяя у себя в голове, что я беспощадный монстр. Моим промахом был этап, когда я заставил Феликса проводить с девушкой больше времени и втереться к ней в доверие. Это действительно было нужно для нее, для меня, и даже для Феликса. Однако, я сам не подозревал, как это разрушающе может сказаться на мне. Новое совершенно незнакомое чувство начинало сжирать меня изнутри, отчего мне хотелось вырвать сердца у обоих и заставить их смотреть на то, как я расправляюсь с ними. И снова из утопающего во тьме разума доносился голос, что все это делается ради благой цели. Для меня, для острова, для Пропащих, и для самой Мэри. Нельзя было остановиться на половине пути. Игра уже в самом разгаре, в которую пора включиться и мне самому, чтобы не потерять связь с нашей гостьей. Все это может звучать эгоистично, но я действительно хотел помочь Мэри Ламберт обрести себя, принять ту боль, что ее мучает много лет, и отпустить родителей. Как только это начало действовать, она стала увереннее себя чувствовать наедине со мной. Она больше не тряслась от страха, а у меня пропал интерес ее мучить. Однако, самым сильным толчком для меня стал момент, когда я перестал ее чувствовать на острове, а после нашел в ночном лесу в луже собственной крови. Тогда я уже понял, что боюсь потерять ее. И мне было тяжелее всего признаться в этом самому себе. Она кричала от ломящей боли, захлебываясь собственной кровью, отчего мне самому хотелось выть и забрать у нее все страдания. Однажды ночью она шепотом молила меня о смерти, и я ощутил, как мое сердце, просыпаясь от тьмы и злобы, начинает ускорять свой ритм. Мне впервые стало страшно. Пусть она больше не просила вернуть ее домой, но я знал, что в глубине души она до сих пор не приняла тот факт, что кроме нас у нее никого нет, и я позволил ей уйти, подарив ей волшебный камень, который поможет ей вернуться назад, если она этого захочет. Не знаю, что заставило Мэри выбрать беспощадного демона, а не добродушного Пропащего, но одно я знаю точно – она дала мне то, чего я был лишен всю свою долгую жизнь. Она стала моей леди. Моей Королевой. Моей Спасительницей.И именно благодаря ей я понял, что даже у такого монстра, как я, может быть счастливый конец.