Колыбельная

Вы верите в сказки? В фей, русалок, сказочных пиратов? Или, может, вы верите в способность хороших мыслей окрылять и отрывать от земли? Нет? Я тоже не верила в это, хотя и любила сказки, рассказывая каждый раз новую братьям перед сном. Мы с братьями обожали истории про пиратов, их захватывающие приключения и далёкие путешествия. Особенно мы любили истории про однорукого пирата Крюка, у которого вместо кисти одной руки был острый крюк, вспарывающий животы его врагам. Будучи детьми, мы мечтали, что когда-нибудь сами станем пиратами, будем бороздить моря, грабить богатых зазевавшихся купцов и сражаться с морскими чудищами. Мои братья, Майкл и Джордж, воображали, что проплывут все Семь Морей и найдут все таинственные богатства мира, а я мечтала увидеть русалок и сразиться с пиратами. Тогда мы даже не могли и подумать, что наши мечты, такие нереальные и невозможные, однажды осуществятся. Я часто вспоминаю прошлую жизнь, ещё когда я жила в Лондоне вместе с родителями и братьями. Тогда мне хотелось приключений, а повседневная жизнь казалась невероятно скучной и занудной. Я настолько сильно этого хотела, что в то Рождество загадала именно это. Видимо, Дух Рождества меня услышал. Это была рождественская ночь — такая желанная и волшебная. Казалось, что волшебство окутало весь Лондон, оно витает в воздухе, ты практически можешь его ощутить, прикоснуться к нему. В ту ночь просто обязано было случиться чудо. Да, оно не могло не произойти. Крупными хлопьями падал снег, плавно кружа в ночном небе и в свете уличных фонарей, а город озарялся сотнями рождественских огней, делая Лондон поистине сказочным местом. Идеальное место для настоящего рождественского чуда. Я помню ту ночь в мельчайших деталях, каждый раз словно возвращаясь в тот момент, стоит только закрыть глаза. Тогда я первый раз увидела его. Помню его силуэт на фоне открытого окна, озорной блеск в глазах и манящую улыбку. Питер Пэн. Так его звали. На вид ему было лет тринадцать, светлые взъерошенные волосы, озорные голубые глаза, милая ямочка на правой щеке и манящая улыбка. Он был похож на сказочного принца, волшебного и таинственного. Неудивительно, что мы с братьями, услышав про волшебную далёкую страну с единорогами, феями, пиратами и русалками, не раздумывая, полетели с ним. Да, вот так вот всё просто. Жалею ли я, что тогда, поддавшись детским мечтам, улетела с ним в Нетландию, втянув во всё это братьев? Нет, не жалею. Это было незабываемое путешествие и приключение, которое вряд ли случится когда-нибудь ещё. Сказочная страна, полная приключений и тайн, где обитают волшебные существа, а дети никогда не взрослеют. Всё это пленяет, манит и окутывает с головой. Да, я полностью нырнула в этот удивительный мир, забыв про все заботы. Нырнула вместе с ним. Но, как бы печально это ни было, всему приходит конец. Этому путешествию тоже пришёл конец. Мы с братьями улетели навстречу приключениям, совершенно забыв о любящих нас родителях и о последствиях, которые мы так необдуманно создали своим исчезновением. Оставаться в Нетландии мы больше не могли. И мы вернулись обратно в Лондон. К любимым родителям, к суетливой тётушке и обыденной жизни. После яркой Нетландии повседневная жизнь окончательно потеряла краски, став серой, монотонной и невзрачной. Вместе с Нетландией ушла и какая-то детская беззаботность и любовь к чудесам. Теперь мысли о чудесах приносили лишь грусть. Без Нетландии и Питера всё стало мрачным и тоскливым. Да, тот невероятный волшебный мальчик, прилетающий из далёкой страны послушать сказки, больше не появлялся. Он исчез из наших с братьями жизней. Исчез из моей жизни. Постепенно мы привыкли к повседневной жизни, даже начали радоваться некоторым забавным мелочам, а мысль о правильности происходящего всё чаще посещала наши с братьями головы. Мы смирились. Я смирилась. Но по ночам мне по-попрежнему иногда снилась Нетландия с её прозрачно-голубым небом, пушистыми облаками, манящими реками и озёрами, таинственными морями и неизведанными лесами. Мне снился Питер. Питер, который улыбался своей беззаботной и манящей улыбкой и звал с собой к приключениям. В такие моменты становилось по-настоящему грустно, а в голову всё чаще приходила мысль, что вся эта «правильная жизнь» не для меня. Это не моё место. Шло время, мы взрослели. Джордж поступил в экономический колледж, намереваясь в дальнейшем продолжить дело отца, Майкл добился неплохих успехов в плаванье и теперь учится за границей в спортивной академии. Они окунулись в повседневные заботы и радости с головой, кажется, совсем забыв о Нетландии, а я... А я по-прежнему иногда видела во снах сказочную страну со сказочным летающим мальчиком. Я не забыла Нетландию. Я скучала по ней. Это был мой восемнадцатый День Рождения, собрались друзья, братья, родственники. Тогда мне впервые после той рождественской ночи показалось, что сейчас произойдёт чудо, хотя я прекрасно понимала, что больше за мной никто не прилетит. Разум говорил, что всё это чушь, и нужно наслаждаться тем, что есть сейчас, но сердце продолжало верить в чудо. И оно случилось. Было уже довольно поздно, когда гости начали расходиться по домам. За окном падали крупные хлопья снега, выделяясь на фоне ночного города и его праздничных огней. Джордж и Майкл остались у нас, и мы впервые за долгое время снова собрались все вместе в нашей бывшей детской, словно возвращаясь в то беззаботное время, когда все мы были детьми и искренне верили в сказки. В ту ночь я не стала закрывать окно. Как и всегда. Открытое окно стало уже моей привычкой. Всё это время я не закрывала его. Это было глупо, знаю, но огонёк призрачной надежды никак не хотел угасать. Всё это время я надеялась. И не зря. В ту ночь он наконец-то прилетел. Тихо отворил окно и проскользнул в комнату. Братья были настолько счастливы, что прыгали на кроватях, как дети. Они расспрашивали Питера о Нетландии, о пиратах, индейцах и Потерянных мальчишках, а он подробно отвечал на все вопросы, улыбаясь. Та самая озорная и манящая улыбка приобрела толику грусти. Видимо, вечно невзрослеющий мальчик всё же повзрослел. Он и в самом деле изменился. Теперь это был не тот тринадцатилетний мальчишка. Он возмужал и преобразился. Светлые взъерошенные волосы, прямой нос, тонкие губы, острые скулы и неизменные ясные голубые глаза, в которых сейчас отражались огни города, широкие плечи, руки с проступающими через кожу мышцами, подтянутый торс... А знаете, что самое дурацкое? Он так и не избавился от привычки летать в одних штанах. «Одежда сковывает движения. Крюк наряжается как павлин, потому и проигрывает», — как-то раз ответил Питер на моё недовольство его внешним видом. Видимо, с тех пор ничего не изменилось, разве что теперь он не смазливый тринадцатилетний мальчик. — С Днём Рождения, Венди, — прошептал он, посмотрев на меня и протянув маленький бархатный мешочек, перевязанный золотистой тесьмой. Помню, как с нетерпением развязала тесьму, заглядывая в мешочек. Это был большой серебряный жёлудь на цепочке, на котором было выгравировано «Ab ovo». Видимо, на латыни. — Что здесь написано? Тогда он только улыбнулся, сказав, чтобы я всегда помнила о нём. Глупый, я ведь и не забывала. Той ночью он предложил полететь с ним. Понимание, что это его последний визит, с горестью отдавалось в сердце. Если откажусь сейчас, то не увижу его больше никогда. Но если соглашусь — никогда больше не вернусь в Лондон, не увижу братьев, родителей и друзей, не смогу вернуться к прежней жизни. И я согласилась. В ту ночь я улетела с ним, попрощавшись с братьями и оставив записку родителям. Майкл и Джордж со мной не полетели, ведь это значило отказаться от всех достижений, от той обеспеченной жизни, которую так хотел для них отец и которая так ценится в обществе. Видимо, мои братья окончательно выросли. Что я чувствовала тогда, паря над ночным Лондоном и держа Питера за руку? Грусть от невозможности вновь вернуться сюда и увидеть семью? Немного. Счастье от того, что я наконец-то нашла своё место, а рядом летит он и держит меня за руку? Да. Счастье однозначно перевешивало грусть. Той ночью семья, Лондон и повседневная суетная жизнь остались в прошлом, а я летела в звёздном декабрьском небе, ощущая его тёплую ладонь в своей руке. Это был самый замечательный подарок.