Дикая Охота

      Харлин Квинзель дёрнула дверь клиники и зашипела. Вчера, сбегая от Крейна, она порезала себе плечо стеклом. А сейчас забыла об этом, сделав усилие именно больной рукой. Девушка прикрыла глаза и сделала глубокий выдох. Потом улыбнулась, словно ни в чём не бывало, и зашла в больницу.       Кивнула охраннику на проходной и коллегам, которые стояли у пропускного пункта, ожидая своей очереди. Среди них была и её бывшая наставница. Входная дверь хлопнула ещё раз. Некоторые из присутствующих здесь обернулись и поприветствовали прибывшего. А Харли вздрогнула, когда на её плечо опустилась рука. Она хотела повернуться, чтобы осадить нахала, позволившего такую вольность, но он уже прижал её к себе и коснулся губами виска. Глядя на расширившиеся глаза коллег, и уловив такой привычный запах лекарств, Квинзель поняла, что это был Крейн.       — Вы были прекрасны вчера, девочка моя, — прошептал негромко доктор, вроде адресуя свои слова только девушке, но в то же время так, чтобы его услышали и все остальные.       У персонала открылись рты, а Харли моментально покраснела, совершенно не зная, как вести себя в этой ситуации. Он снова её подставил!       — Я обговорю с главным врачом вашу проблему, — между тем продолжал Джонатан.       Тут Квинзель мысленно застонала: он не только дал всем понять, что между ними что-то есть, а ещё и выставил подстилкой, готовой ради карьеры лечь под кого угодно. Тем временем Крейн её обогнул, прошёл мимо невольно расступившихся коллег, прижал пропуск к сканеру, а через минуту исчез в глубине клиники. Харлин сжала зубы и опустила глаза в пол. Ни на кого не смотря, она решительно прошла пост контроля и направилась в ординаторскую.       Там она с порога отшвырнула сумку на свой стол, распахнула шкаф и с силой сдёрнула с плечиков белый халат.       — Харлин, — мягко позвала её вошедшая следом Эмма Грант.       — Я его ненавижу! — чуть не заорала девушка.       Потом она повернулась к приятельнице и предвосхищая все вопросы быстро произнесла:       — Между нами ничего не было!       Грант улыбнулась и обняла свою подопечную:       — Я тебя предупреждала не связываться с ним.       — Урод! Гад! Сволочь! — бушевала Квинзель, пока они шли на планёрку.       Усевшись на своё место, Харлин быстро огляделась — доктора ещё не было. Но когда распахнулась дверь, она снова заскрипела зубами от ярости: Крейн и Стаффорд зашли вместе, что-то тихо обсуждая.       — Хорошо, Джонатан, — кивнул Этан, давая понять, что разговор окончен, а потом поприветствовал присутствующих.       Не раз за время этой злополучной планёрки Квинзель ловила на себе взгляды коллег. Сплетни здесь распространялись быстро, неудивительно, что теперь весь Аркхэм будет на неё таращиться. Это ещё больше выводило из себя и без того пребывающую не в самом радужном расположении духа девушку.       — Мисс Квинзель, задержитесь, пожалуйста, — попросил главврач после планёрки.       Харли покорно осталась сидеть на своём месте, в то время как остальные, косясь на неё и что-то тихо обсуждая, разошлись. Она наблюдала за Стаффордом, гадая, что Крейн придумал на этот раз.       — Харлин, — Этан сел в своё кресло за столом, — Джонатан передал мне вашу просьбу.       Не зная сути этой самой просьбы, девушка предпочла промолчать. Она лишь улыбнулась, надеясь, что выглядит это достаточно убедительно.       — Мою? — лишь уточнила она.       — Я приветствую ваш совместный проект. А потому я дал ему своё согласие на то, чтобы вы из ординаторской перебрались в его кабинет. Он достаточно просторный, и вам там вполне хватит места.       Девушка застыла, не зная, что сказать в ответ. Она чуть не разревелась от бессилия. Какой надо было быть дурой, чтобы предположить, что сумасшедший психиатр выпустит её из своих силков. Она снова была в клетке. Но на этот раз он сделал всё, чтобы её опозорить. Сначала практически признавшись сегодня утром в том, что она его любовница, теперь ещё заставляет переселиться в его кабинет. Представив, какие про них поползут сплетни, Квинзель едва не застонала, сдержав себя неимоверным усилием воли. Он не оставлял ей ни единого шанса. Вся её репутация, вся её работа псу под хвост, потому что с сегодняшнего дня все будут говорить лишь о том, что она добилась всего лишь своим телом, а не умом.       В туалете Харлин разрыдалась. Мало того, что он издевается над ней, мало ему того, что она просто сходит с ума от желания и неудовлетворённости, так теперь и это! Было б не так обидно, если бы всё оказалось правдой. Но ведь между ними ничего не было, а весь Аркхэм обсуждает, что якобы было.       Кое-как приведя расплывшийся макияж в относительный порядок, Квинзель взяла себя в руки. Пора было заняться пациентами, она и так непростительно задержалась. Решив, что в ординаторской ей сейчас делать нечего — все будут опять на неё пялиться, девушка решила сразу пойти на обход.       — Он сегодня неспокоен, — предупредил доктора санитар перед дверью триста семьдесят пятой палаты.       — Спасибо, Джон, — слабо улыбнулась Харли. — Я справлюсь.       — Мне подежурить в палате?       — Нет, просто запри нас на, — она взглянула на часы, — полчаса.       — Я буду поблизости, — хмуро пообещал он, и девушка благодарно ему улыбнулась, в глубине души не веря в его доброжелательность ни на грамм.       Харлин внутренне собралась и сделала шаг в распахнутую перед ней санитаром дверь.       — Доброе утро, мистер Харди.       Тот повернулся к ней и окинул безразличным взглядом. Харлин кивнула сопровождающему, и тот вышел, оставив доктора наедине с пациентом. Щёлкнул замок, и в палате повисло молчание. Девушка не торопилась начинать разговор, пытаясь выкинуть из головы все свои невесёлые мысли. Парень сначала бросал на неё осторожные быстрые взгляды исподтишка, стараясь не выказать своего интереса, а потом, поняв, что доктор погрузилась в свои размышления, разглядывал внимательно, уже не таясь. Она выглядела несчастной, потерянной и какой-то жалкой. Совершенно не такой, какой была вчера. Эрик потряс головой, пытаясь понять, а не привиделся ли вчера ему этот безумный арлекин.       — Как вы себя чувствуете сегодня? — наконец, нарушила доктор молчание, медленно поднимая взгляд на пациента.       Она вздрогнула, увидев как его зелёные глаза просто пронизывают её насквозь.       — Давайте лучше поговорим о вас, доктор, — вкрадчиво отозвался пациент, широко улыбнувшись. — Как себя чувствуете вы?       Харли слегка нахмурилась: он пытался перехватить инициативу.       — При чём здесь я?       — Когда доктору плохо, то он вряд ли может быть полезным своему пациенту, — склонил Эрик голову набок, не отрывая взгляда от девушки.       Ей стало очень неуютно.       — С чего вы взяли, что мне плохо? — быстро спросила она.       Парень одним плавным движением встал с кровати и оказался рядом с ней. Была в его движении какая-то особая хищная грация. Харли смотрела прямо в его глаза и чувствовала, что теряет голову — они затягивали, словно омут.       — Я ещё никого не брал, — почти прошептал Харди, приблизив свои губы к её уху.       Она не вздрогнула от этой явной провокации, как он ожидал, но зато участилось её дыхание. Губы приоткрылись, и Квинзель как могла боролась с возбуждением, охватившим её.       «Так-так, девочка, — отметил парень, — похоже, ты чертовски голодна. Это очень неплохо».       — Он держит тебя на голодном пайке? — хмыкнул Эрик, опускаясь на колени перед девушкой, сидящей на стуле.       — Кто он? — пыталась дистанцироваться от него Харли, но понимала, что она не в состоянии обмануть своего собеседника.       — Не представляю, каким надо быть непроходимым тупицей, чтобы отказаться от этого, — его голос чуть понизился, а рука уже скользнула по ноге девушки от ступни вверх к коленке, а потом ещё выше.       Девушка то ли всхлипнула, то ли простонала, продолжая пребывать во власти этого гипнотизирующего взгляда. Но вот она ощутила на своих бёдрах где-то под халатом и юбкой его руки.       — Что вы…       — То, что ты так отчаянно хочешь, глупышка, — прошептал он ей на ухо, лизнув его.       И уже через мгновение рука парня зажала ей рот, а вторая пробралась туда — под тонкую ткань трусиков. Девушка сначала напряглась, словно пытаясь сопротивляться. Но лёгкие круговые движения словно взорвали в её голове фейерверк. Она забилась в руках своего пациента, срываясь в такую долгожданную пропасть наслаждения.       Когда Харли смогла собраться с мыслями, Эрик сидел на своей кровати на максимальном расстоянии от неё. И только в глубине его глаз поблескивал какой-то дьявольский огонь. Удерживая взглядом её взгляд, он поднёс к своему носу свои пальцы, вдохнул полной грудью, а потом лизнул их.       — Сладкая, — облизнулся он, победно улыбнувшись.       Квинзель мгновенно покраснела и поднялась на ноги.       — Приходите ещё, доктор, — рассмеялся он ей в спину, глядя, как девушка отчаянно колотит по двери, вызывая санитара. — Всегда буду рад помочь тебе, Харли.       — Что случилось? — санитар открыл двери практически сразу же — видимо и правда был неподалёку.       Девушке стало дурно, когда она представила, что он мог слышать или видеть. Она быстро сунула ему в руки стул и быстрым шагом пошла прочь. Когда её уже никто не мог увидеть, она снова спряталась в туалет и заперлась в кабинке. Опёрлась спиной о стену и закрыла глаза. У неё просто голова кругом от всего, свалившегося на неё сегодня. Харли чувствовала, что совершенно сходит с ума и никак не может разобраться в происходящем, чтобы адекватно на него реагировать.