Дикая Охота

      Харлин скучающе смотрела в окно, вполуха слушая выступления главного врача, а потом заведующих отделениями. Она давно уже поняла, что еженедельные планёрки — скучнейшее из занятий. Впрочем, как и вся работа в больнице. Здесь не происходило ничего, всё было отработано до автоматизма. Поступил пациент? Оформить, провести собеседование, назначить лекарства, практически одни и те же для всех, а потом просто наблюдать, когда несчастный окончательно свихнётся. Какой же она была дурой, когда грезила о работе психиатра, надеясь разбирать запутанные случаи, найти новые методы лечения, которые прославят её. Даже в университете и то было интереснее, чем в этой дыре под названием Аркхэм. И даже самые отъявленные негодяи и опасные преступники под действием лекарств довольно скоро превращались в малопривлекательные овощеподобные создания.       Квинзель вздохнула и украдкой оглядела весь присутствующий персонал. На долю секунды её взгляд задержался на невозмутимом лице доктора Крейна. Она вспомнила, как тряслась в первые дни своей ординатуры, представляя себе встречу с ним. Иногда они даже встречались в коридорах, но чаще виделись только на таких вот планёрках. Все её страхи оказались напрасны — он её не узнал и узнавать не собирался. Он никогда не смотрел в её сторону, и имя Харлин Квинзель ему, похоже, совершенно ни о чём не говорило. Довольно быстро девушка успокоилась по этому поводу, но сейчас — спустя четыре года её практики и месяц самостоятельной работы — частенько накатывало разочарование и раздражение.       Это была дыра. Её работа была скучной, и девушка довольно быстро распрощалась со всеми своими иллюзиями. Утешало одно — платили тут исправно и прилично, так что она вполне могла позволить себе снять более просторную квартиру поближе к работе и в более благополучном районе.       Несмотря на то, что Харлин начала постепенно взбираться вверх по социальной лестнице, она по-прежнему была одинока. Сначала с ней пытались заигрывать некоторые парни с работы, но она быстро поставила всех на место. Не о таких кавалерах она мечтала, да и служебные романы ей нужны были меньше всего. Друзей особых она тоже тут не завела. Как и в университете, как и всегда по жизни, Харлин оставалась одиночкой. Были приятели и приятельницы, с которыми можно было повеселиться в баре один вечер, сходить в кино, но не более того. Её бывший ординатор Эмма Грант так и не смогла стать близкой подругой своей подопечной, хотя конечно была бы не против — она искренне симпатизировала девушке.       Из раздумий Квинзель вырвал голос доктора Крейна. Она и не заметила, как он начал говорить. Невольно Харлин прислушалась — он выступал не так уж и часто.       — … И таким образом, я прошу у вас помощи. Одного ассистента мне вполне хватит, обещаю надолго не задерживать и от пациентов сильно не отвлекать.       Квинзель с удивлением посмотрела на Джонатана. Чтобы Крейн просил кого-то о помощи — такое на её памяти было в первый раз. Обычно он предпочитал своими исследованиями и пациентами заниматься в одиночку. Как не вовремя она отвлеклась и теперь не знает, что он хочет!       — А что ему надо-то? — тихо спросила она Эмму, сидящую рядом.       Та даже ответить не успела — Крейн повернулся в их сторону.       — Я предлагаю, мисс Квинзель, одному из вас расширить свой кругозор и набраться опыта в психофармакологии. И если бы вы внимательно слушали всё, что я говорил, то поняли бы, что вас это касается меньше всего, — почти враждебно отрезал он.       Харлин встала — такую наглость не следовало оставлять без ответного удара.       — Хотите сказать, что я недостаточно компетентна в данных вопросах? — прищурилась она.       — Хочу сказать, что вы инфантильны, безынициативны и совершенно не заинтересованы в выздоровлении своих пациентов, — ледяным тоном заявил Крейн. — Впрочем, как почти все присутствующие здесь.       — Продолжайте, доктор, — насмешливо хмыкнула девушка. — С таким подходом к людям вы очень быстро найдёте себе ассистента или хотя бы просто человека, согласного работать с вами вместе.       Все присутствующие только переводили взгляды с одного спорщика на другого.       — Как я уже сказал, вам не стоит беспокоиться по этому поводу, мисс Квинзель, — с нажимом произнёс он слово «вам».       — А я и не беспокоюсь, мистер Крейн. Вы являетесь последним человеком, с которым я бы согласилась работать.       — Тогда будьте так любезны, вернитесь на своё место, — фыркнул он. — Поверьте, все уже успели оценить ваши выдающиеся внешние данные.       То, что в устах любого другого мужчины прозвучало бы как шикарный комплимент, у Джонатана получилось оскорблением.       — Вам в любом случае это не грозит, Джонатан, так что не стоит завидовать, — с очаровательнейшей из улыбок включила дурочку Харлин. Она тоже выделила слово «вам», передразнивая его.       — Мисс Квинзель, не стоит усугублять и без того невысокое мнение о вас, которое сложилось у меня ещё тогда, когда вы были моей студенткой.       — И почему-то именно меня из всех студентов нашего курса пригласили работать сюда. Вы правы, видимо дело в моих невысоких умственных способностях.       — Ну раз вы так настаиваете, Харлин, — Крейн снял очки и смерил спорщицу насмешливым взглядом, неожиданно хищно улыбнувшись, — Жду вас после обеда у себя кабинете.       — Зачем? — опешила девушка.       — Поможете мне в моих исследованиях.       — Но…       Квинзель перехватила взгляд главного врача и поняла, что если она сейчас заявит, как и собиралась — я не хочу, — то сделает хуже только себе. Сослаться на то, что у неё много работы или некогда, было нельзя — все прекрасно знали, что это не так, потому что как молодому специалисту ей до сих пор делали поблажки. А потому она моментально заткнулась и уселась на своё место.       — Как скажете, Джонатан.       Фамильярность была намеренной и призванной показать, что она уже не та глупая девочка, что была раньше, и так просто её не напугать. Крейн ещё некоторое время смотрел на неё, а потом кивнул Стаффорду.       — Благодарю. У меня всё.

***

      — Ты с ума сошла что ли? — спросила Грант, с которой Харлин обычно обедала.       — Ты про что? — нахмурилась Квинзель. — Про то, что я согласилась поработать с ним?       — Зачем ты с ним спорила? Ты что, не знаешь?       — Чего не знаю? — девушка удивлённо посмотрела на коллегу.       — Он просто ужасен. И терпеть не может, когда ему перечат, — понизила голос женщина. — Тот, кто пытается перебежать ему дорогу, надолго тут не задерживается. Так что будь осторожнее. Ты хоть и отчаянная девчонка, но с Крейном лучше не связываться.       Харлин только отмахнулась.       — Я не боюсь.       — Я тебя предупредила.

***

      Харлин поправила очки, одёрнула халатик, выдохнула как перед прыжком в холодную воду и решительно постучала в дверь. Не дожидаясь ответа, девушка зашла в кабинет Крейна. Он стоял у окна, заложив руки за спину и, видимо, ждал её.       — Присаживайтесь, Харли, — безразлично произнёс он, не оборачиваясь.       — Меня зовут Харлин, — парировала девушка. — Для вас, мисс Квинзель, мистер Крейн.       Следовало сразу обозначить границы и не позволять ему навязывать свои правила.       Он никак не отреагировал на столь дерзкое заявление. Где-то спустя полминуты мужчина повернулся и смерил девушку бесстрастным взглядом.       — Вы плохо слышите? — осведомился он с нотками насмешки в голосе. — Я просил вас присесть.       — У вас, видимо, тоже есть определённые проблемы со слухом. Я ведь сказала на планёрке, что не имею ни малейшего желания работать с вами.       — Так почему же вы до сих пор не уволились? — он сел за свой стол и испытующе смотрел на неё.       Харлин решила не обращать внимания на его хамство.       — Что за спектакль вы там устроили? — продолжала она, словно не слыша его. — Зачем прицепились именно ко мне?       — Хотите услышать, как я был сражён вашей неземной красотой или восхищён вашим умом? — он буравил её насмешливым взглядом. — Это не так. Ты хотела подобраться ко мне поближе, а я тебе этот повод любезно предоставил. Поэтому не надо разыгрывать сейчас из себя разгневанную фурию только потому, что я высказался неподобающим образом. Не стоит цепляться к словам, зри в корень.       — Это я хотела? — вытаращила глаза девушка, шокированная столь наглым заявлением.       Крейн снял очки, медленно встал и подошёл к ней, остановился рядом. «Слишком близко!» — в панике отметила Харлин. Девушка смотрела в его прозрачные глаза, как смотрит кролик в глаза удава, который вознамерился съесть его, и чувствовала, как пол уходит у неё из-под ног.       — Конечно. Ведь ты ждала меня, мой маленький арлекин, — голос его был тихим, и в нём прозвучала та самая интимность, которая так некстати выбила её из колеи давным-давно на пересдаче экзамена.       Мгновенно девушку накрыла волна страха, напрочь лишив уверенности и возможности сопротивляться. Она даже убежать не могла. Лишь только смотрела в глаза маньяка, не имея ни сил, ни желания дать отпор и бороться за свою жизнь.       Крейн победно улыбнулся, протянул руку и коснулся кончиками пальцев её подбородка.       — Ты отлично выучила эту дисциплину, Харли, — прошептал он, не отрывая гипнотизирующего взгляда от неё. — Я наблюдал за тобой. В первое время ты вздрагивала, стоило тебе завидеть меня. Зрачки твои расширялись, сердцебиение учащалось, а дыхание сбивалось с нужного ритма. Ты сжимала руки в кулаки и украдкой посматривала на меня, гадая, что я с тобой сделаю. Ты боишься меня. Всё будет хорошо, пока ты будешь бояться меня, — это он прошептал ей практически на ухо, опаляя его своим дыханием.       Это горячее дыхание, этот вкрадчивый шёпот, этот гипнотизирующий взгляд вызывали мурашки по всему её телу, уносили сознание куда-то прочь, превращая кровь в раскалённую лаву. Не хотелось ничего — только полностью раствориться в этом голосе и взгляде, перестать быть собой, позволить ему делать всё, отпустить контроль и снять с себя ответственность за всё происходящее.       Он положил руки на её плечи и слегка нажал, заставив сесть на кресло. Квинзель смотрела на него снизу вверх, не делая ни малейшей попытки сопротивляться. Крейн плавно отстранился и выпрямился. Затем он вернулся за свой стол.       — Так вот, мисс Квинзель, психофармакология. Какими лекарствами мы с вами пользуемся чаще всего? — заговорил он в своей привычной бесстрастной манере, словно ничего не произошло. Теперь это был снова невозмутимый доктор Крейн — лучший из психиатров Архэма. — У нас есть определённый набор лекарств, с помощью которых мы подавляем волю пациента. Но у них есть один минус. Знаете какой?       Харлин растерянно моргала, пытаясь сообразить, что происходит. Как ему удалось так быстро взять себя руки и сделать вид, что ничего не было? А может быть, и в самом деле ничего не было, и всё это плод её воображения?       Так и не дождавшись от неё ответа, Крейн слегка подался вперёд:       — Они не лечат.       — Хватит! — вдруг резко выкрикнула девушка.       — Что-то случилось? — в голосе Джонатана прозвучало искреннее удивление.       Харлин смотрела ему в глаза, и у неё голова шла кругом. Да что с ней такое происходит? Девушка сжала руки в кулаки, и в её взгляде мелькнул вызов.       — Что. Сейчас. Такое. Было? — медленно, по словам процедила она.       Крейн непонимающе поднял брови.       — С вами всё в порядке, мисс Квинзель? — сочувствующе поинтересовался он.       Резко выдохнув, Харлин встала и направилась к дверям. Её пальцы уже обхватили ручку, когда Джонатан снова заговорил.       — Завтра в это же время. Не опаздывайте, пожалуйста.       Он не возмутился и не удивился. Квинзель обернулась и затравленно посмотрела на него. Значит, всё это было на самом деле. Ничего не ответив, девушка быстро вышла из кабинета.