Дом Беорна

Не знаю сколько времени прошло от момента расставания с Беорном, но я гнала лошадей изо всех сил, и вскоре увидела сваленное ураганом большое дерево. Я слезла с лошади и обошла дерево вокруг. Действительно, здесь была пещера. Вернее сказать, с виду это была как огромная лисья нора, куда человек, немного присев, мог залезть. Лошадей мне пришлось спрятать неподалеку в кустах, потому как затянуть внутрь их не представлялось возможным. Привязав их к дереву (делала я это на ощупь, так как была уже ночь, а на небе светили лишь одинокие звезды), я залезла внутрь норы и к своему удивлению обнаружила сухую пещеру, в которой можно было удобно разместиться группе путников. Я вернулась к своей лошади и отвязала от седла теплый плащ. «Неплохо было бы спать на чем-то теплом, а не на песке и камнях», - подумала я и залезла обратно через нору в пещеру. Вскоре у меня начали слипаться глаза, но я не спала, а все думала о Беорне. И он вернулся. Сначала я услышала тяжелый бег и рев медведя, а потом в проблесках луны увидела и его. Он тяжело дышал, а когда заполз в пещеру, упал на колени. - Беорн, - я обнимаю его, - ты ранен? - Пара пустяковых царапин, как всегда, - отвечает мне он, смеясь, - главное – с десятком орков покончено. Жаль – варги убежали, это плохо. - Насколько? – спрашиваю, нащупывая у Беорна на плече свежий порез. Достаю из кармана целебную мазь и начинаю наносить ее ему на рану. - Ну… волки вернутся к своей стае, - отвечает тихо Беорн, в это время я ощущаю на себе его тяжелый пристальный взгляд, - а где стая – там другие орки, думаю они будут идти по нашему следу. - Значит, - отвечаю я тихо, - нам придется постоянно от них увиливать. Он молча сидит и смотрит на меня. Я слышу только его тяжелое дыхание. В темноте я не вижу его лица. Мне придется сделать первый шаг (не впервые). Я тихонько пододвигаюсь к нему поближе, осторожно залезаю и сажусь ему на колени, обнимаю его нежно за шею и начинаю осыпать его лицо поцелуями. - Медвежонок, - тяжело шепчет Беорн, - не нужно… - Чего не нужно? – шепчу ему на ухо, - милый, чего ты боишься? Меня или себя? Кого ты обманываешь? - Да к черту все! – Беорн яростно сдирает с меня одежду и валит на землю. Он делает то, чего я хотела. Он делает то, чего он желал давно, хоть и пытался скрывать (тщетно). Он придавливает меня к земле, жарко целует меня в шею и овладевает мной. Мне больно, но в то же время приятно. По телу проходит странный озноб. Да, это странное чувство. Это словами объяснить невозможно, это можно только почувствовать. Наши тела сливаются воедино, превращаются в один пульсирующий организм. Мне больно до слез, но и приятно тоже, я обхватываю его ногами, прижимаю ближе к себе, а еще сильно кусаю его за руку. Внезапно он отстраняется от меня: - Прости, малышка, - слышу его тяжелое дыхание, - я не хочу сделать тебя беременной. Скажи: я не сильно сделал тебе больно? Просто я так сильно тебя хочу… - Нет, - вру я в ответ, обнимая его, - мне не больно. Я его очень сильно люблю. И даже если будет больно, - я готова терпеть. Позже я поняла, что просто надо привыкнуть, ко всему нужно привыкать. Да и когда ты делаешь что-то первый раз идеально? Истинное удовольствие ведь приходит с опытом… Беорн убаюкивает меня у себя на коленях, перебирая прядь моих волос пальцами: - Спи, Мелисса, - говорит тихо он, - завтра нам нужно будет покинуть это место и пойти дальше на север. Ты должна к утру набраться сил, тебе нужно хорошо выспаться. - А тебе разве не нужно? - Ну… я уж как-нибудь потерплю немножко, - отвечает Беорн, - ты для меня ценнее, чем сон, дом и все на свете. *** Утром мы топаем по дороге, слева и справа от нас растут редкие деревья и кустарники. Я вдыхаю сырой воздух и в тумане пытаюсь рассмотреть гору, к которой мы держим путь. Гора широкая, не высокая, поросшая высокими елями, ничего больше разобрать не могу. Мы идем пешком, а вчера могли ехать верхом. И вот что случилось с нашими двумя лошадками. На заре Беорн проснулся первым и пошел к лошадям, которых он не обнаружил. Мы так и не поняли куда они пропали, ощущение – как канули в воду – ни следов, ни постороннего шума никто из нас двоих не слышал. Проворонили мы лошадок, занимаясь другим делом. Одно слово, мы были раздосадованы, особенно Беорн. - Беорн, - мне уже надоел этот молчаливый поход (мы же не обиженные гномы), - а у этой горы есть название? Я киваю на впереди раскинувшуюся гору, усеянную елями. - Конечно, медвежонок, это – Лисья гора, - отвечает Беорн. - Теперь у меня есть два вопроса: почему ты называешь меня именно медвежонком, и… как ты сказал? Лисья гора? - Отвечаю тебе, Мелисса, - говорит Беорн, улыбаясь, - я называю тебя медвежонком, потому что ты у меня темненькая, с карими глазками и пухленькими щечками – совсем как маленький медвежонок. - Я думала: ты предпочитаешь блондинок, - язвительно говорю я, складывая руки на груди. - Вообще-то – да, - отвечает, даже не мигая Беорн. - … Что это значит?! – вспыхиваю я моментально. Беорн уже хохочет: - Успокойся, милая, - говорит Беорн, обнимая меня за плечо, - не все так однозначно в этом мире. Хм… я даже подумываю в последнее время о том, что ведьма мне наврала насчет моей суженой. - Ну да, - говорю я, - ты ожидаешь одно, а встречаюсь тебе я… - Значит – так должно быть, - перебивает меня Беорн, - так, тебе еще интересно услышать об Лисьей горе или нет? - Конечно, - киваю я. - Эту гору стали называть Лисьей после того, как в эти места прибилась одна странная лисица, - начал рассказ Беорн, - однако это была не обычная рыжая лиса, коих в здешних лесах – полно. Говорят, что в одном маленьком людском поселении жила девушка. Она влюбилась в крестьянина, однако он не ответил ей взаимностью. Даже больше – он провел с нею ночь, а потом публично высмеял ее. Над ней смеялись многие, мало кто пожалел бедную девушку. С горя она ушла в лес ночью и там что-то с ней произошло. Никто не знает кого или что повстречала униженная девушка в лесу, но только слышали крик того крестьянина ранним утром. Свидетели видели, как девушка, впившись своими острыми клыками мужчине в шею, высосала кровь из него в один миг, потом она обернулась в лисицу и выскочила через окно. На ее лапах с тех пор остались брызги крови, которые за много лет не стерлись и не сотрутся никогда как напоминание о ее преступлении. А еще ходят слухи, что эта лиса убежала жить в эту гору. С тех пор гора и зовется Лисьей. Говорят, лиса до сих пор тут живет. Мы подходим к подножию горы, впереди нас – петляющая узкая дорожка вверх. Вокруг – сухие кустарники и высокие ели. Беорн идет впереди, как всегда. - Печальная история, - говорю я спустя долгую паузу в нашем разговоре. – И что, ты веришь в то, что эта лисица на самом деле когда-то была девушкой? - Мелисса, - отвечает Беорн, - я лишь рассказал тебе легенду, твой выбор – верить или нет. Утренний туман рассеялся, а узкая тропинка, по которой мы шли, вывела нас в конце на широкую поляну, окруженную по бокам высокими скалами. Впереди поляны дорожка круто поворачивала вверх и влево. Внезапно Беорн остановился, принюхиваясь. Я уперлась в его спину. - Здесь есть орки, пару десятков, - тихо говорит Беорн, - несколько на скалах вверху, остальные – прямо за поворотом наверх. Я разберусь с ними, а ты сиди тихо. Понятно? Я киваю, а Беорн бросается вперед, на бегу сбрасывая одежду. Он быстро превращается в медведя. Орки, шедшие нам навстречу, начинают его атаковать. Беорн бежит прямо на них и разбрасывает их в стороны. Внезапно – слышу свист – в спину Беорна втыкается черная стрела. Он яростно ревет, хватает орка и разрывает его пополам. Я поднимаю голову вверх и вижу на скалах пару орков с луками. Один уже готовится выстрелить. Я не могу им позволить сделать ему больно. Вытягиваю стрелу из колчана, быстро прицеливаюсь и стреляю. Стрела вонзается в грудь одному из лучников, и он с отвратительным криком падает вниз, где на него наступает лапа медведя. На радостях, что у меня получилось выбить из строя врага, я высовываюсь из-за скалы, готовясь стрелять дальше. И вовремя успеваю спрятаться обратно, когда в то место, где миг назад была моя голова, в щепки о камень разлетается черная стрела. «Имеем дело с опытным врагом, - думаю я, - но ничего». Я накладываю вторую стрелу на тетиву. Затаиваю дыхание, быстро выступаю из своего укрытия и отпускаю руку. Стрела пролетает мимо тела врага и попадает в скалу. Слышу, как мимо уха просвистело, и прячусь за камень. Теперь я точно привлекла внимание врагов, даже слышно, как орки что-то кричат. Если я сейчас высунусь из-за камня, то точно получу стрелу прямо в лоб. Мне остается только сидеть и слушать: как мимо пролетают стрелы, как громко кричат орки и как бешено орет Оборотень. У меня дрожат руки, ноги подгибаются, и я опускаюсь на колени, упираясь руками в пыльную холодную землю. И тут ко мне приходит осознание. Беорну сейчас нужна моя помощь, может не столько помощь, а моя поддержка, присутствие. Я нужна ему, живая. Поэтому он не оставил меня саму, не отвез куда-то далеко, он вынужден меня охранять, боится меня допускать к оркам, боится, чтобы меня не ранили. Но я не хочу быть для него обузой, я хочу жить, а жить сейчас – это сражаться. Меня давно снедает непонятная тревога, ощущение приближения чего-то ужасного и необратимого. Но сдаваться просто так и сейчас – глупо. Я кусаю себя за руку, и моя дрожь проходит. Хватаю лук, выскакиваю из укрытия и выпускаю стрелы одна за другой. Двое орков падают мертвыми, один повисает вниз на скале, другой сваливается на поляну. Двое живых лучников бросаются прочь, скрываясь за отвесной скалой. Я обхожу трупы убитых орков и бегу навстречу огромному медведю. Он тяжело дышит и рычит. Раньше я боялась Беорна в его зверином обличье, но сейчас во мне что-то сломалось, и я не боюсь его теперь. У Медведя торчат стрелы со спины. Я тихо подхожу к нему, нежно глажу его по жесткой шерсти и вынимаю одну за одной стрелы. Медведь тяжело хрипит, выпуская из пасти горячий воздух. У меня текут слезы, но я молчу. Отбросив последнюю стрелу, я посмотрела в глаза Зверю. Где-то там внутри него он. Когда Беорн превращается, я принимаюсь залечивать его раны, а он допрашивает меня почему я вмешалась в схватку с врагами. Я устало улыбаюсь, но ничего не отвечаю, а только слушаю его нравоучения. Когда мы покидаем поляну, я оборачиваюсь назад и вижу странное существо. Оно пригнуло голову к земле, принюхивается и внимательно смотрит на нас. Это зверек рыжего цвета с красивым пушистым хвостом. Лисица. А на ее тонких изящных лапках видны засохшие багровые капельки крови.