Часть 1
9 января 2016 г. в 00:27
****
Рыбалка, господи ты боже мой! О чем он только думал, соглашаясь на эту авантюру. Рыбалка!!!
Часами сидеть на берегу, ждать пока какая-то ленивая скользкая тварь не решит, что твоя наживка стоит ее внимания. Пить пиво, жечь костер и что там еще делают?..
Разговаривать тихо, вполголоса, почти интимно перебрасываться фразами.
Вот!
Вот ради этого Билл готов был терпеть комаров, полную неподвижность и медитацию на чертов поплавок.
Ради общения с Ленни. С Леонардом! Черт бы его побрал вместе с удочками, крючками, поплавками и рыбами.
****
Буквально два дня назад, во время очередного телефонного разговора Ленни сказал:
— Все заканчивается, Билл, прими это.
— А что тогда остается?
— Нам остается рыбалка. Мы поедем с тобой в Нима-бэй. Сам бог там!
— Бог любит рыбачить?
Короткий смешок заставил волоски на руках встать дыбом.
— Богохульник!
— Нет, нет, Леонард… я со всем уважением!
— Завтра я заеду за тобой в шесть.
— Ты жесток!
— Я прагматичен, нам долго добираться.
Билл повесил трубку и с тоской посмотрел на бутылку виски. Нерин ушла, заставив его расхлебывать мутное варево из слухов, сплетен и разговоров. Прости Господи, он слишком стар для всего этого дерьма.
****
Ровно в шесть машина посигналила у ворот. В другое время Билл еще бы спал, но сегодня он был готов, как новобранец на парад, - походная сумка, джинсы, майка, свитер и неизменный стетсон.
Леонард приветствовал его ласковой улыбкой:
— Билл, ты как престарелый ковбой Мальборо.
— Ага, страдающий одышкой и лишним весом.
— Я рад, что с годами твое эго смогло принять неприглядную правду.
Билл бросил сумку на заднее сиденье и устроившись впереди рядом с Леонардом, несильно ткнул того в бок.
— Ну, ты и задница. Слышали бы тебя фанаты. Мудрый Спок дразнит несчастного человека. Совсем не по-вулкански.
— Зато возмущение заставило тебя проснуться. И это логично.
— Я не спал.
— Я вижу, Билл, — как же он был благодарен Нимою за его спокойное отношение без сострадательных слов и заботливых взглядов. — Вздремни пока.
И машина тронулась с места.
Пока они ехали до частного аэродрома, Билл действительно заснул; бессонные ночи в одиноком доме, вот это теперь его удел. Смысл засыпать, если никто не сопит рядом. Нерин хохотала, что Билл во сне хрюкает, словно дикая свинья, и когда занимается сексом тоже... Грозила в шутку, что бросит его, если он не научится контролировать себя. Они вместе смеялись, занимались любовью и засыпали на одной подушке. Она любила его и называла “Mon capitaine”, несмотря на то, что золото его волос давно уже потускнело.
Так было в хорошие дни, а про плохие он вспоминать не будет.
****
Леонард осторожно потряс его за плечо.
— Билл... Мы на аэродроме.
Шатнер встал, на автомате подхватил сумку и практически не просыпаясь, поплелся к “сотке”, стоящей чуть поодаль от основного парка самолетов. Пару раз споткнулся на трапе, чуть не приложился лбом о переборку и наконец-то прошел в салон. Рухнул на кожаный диван и прикрыв глаза, провалился в глубокий сон.
****
— Вставай, соня, уже Канада! Вертолет ждет!
— Какой вертолет?
— До Нима-бэй не летают “Гольфстримы”, там только вертолетная площадка.
Билл приоткрыл глаза.
— Я уже говорил тебе, что ненавижу природу?!
— Ты полюбишь ее заново.
Шатнер ворча, встал с дивана.
— Ну, показывай где твой вертолет! Ума не приложу в кого ты такой расточительный? Словно и не еврей вовсе.
***
Нима-бэй была действительно очаровательным местом. С маленькими бревенчатыми коттеджами, с дружелюбными жителями, с андирондакскими креслами, стоящими вдоль небольшого пирса.
Через пару лет это могло стать действительно модным местечком, а пока здесь было пустовато. Кроме них с Леонардом, тут был бородатый молодой человек, по виду натуральный бомж и пожилая парочка азиатов непонятно что делавших в канадских лесах.
Как объяснил управляющий (милый юный придурок, по мнению Билла) бомж был председателем совета директоров какой-то крупной компьютерной фирмы, приходившим в себя после нервного срыва, а пожилые азиаты просто путешествовали. Рыбалка их не интересовала, но вот услугами проводника, чтобы гулять по лесным тропинкам, они пользовались постоянно.
Так что друзья были практически предоставлены самим себе. Но понежиться в кресле Биллу не дали. Его втиснули в рыбацкие прорезиненные штаны и вручили в руки спиннинг. Молодой придурок-управляющий оказался инструктором по рыбной ловле и Шатнер обреченно поняв, что отсидеться не удастся, слегка скис.
Леонард, напротив, был весел и свеж, словно не встал сегодня ни свет ни заря и не перенес пятичасовое путешествие.
Он уселся в деревянное кресло с бокалом чего-то в руке и явно приготовился получать удовольствие.
Инструктор, улыбающийся так широко, что Билл боялся, что у парня могут запросто треснуть щеки, начал с основ.
— Смотрите, — и взмахнул удилищем, — десять часов, два часа.
— Вы определитесь который час…
Леонард хохотнул. По мнению Билла весьма мерзким тоном.
— Удилище вперед на два часа, назад на десять часов. Спокойнее, пусть удочка работает за вас.
— Полегче, Билли, это не мухобойка.
— О, господи, умник, — разозлился Шатнер, — давай я дам тебе ружье и отправлю в лес. Посмотрим насколько жалко ты там будешь выглядеть, Натти Бампо.
Ответом стал громкий хохот из кресла.
— Тоже мне… рыбак… - продолжал бубнить Шатнер. - Не рыбак, а так… сплошное недоразумение.
— Билл, не лезь в реку, сначала научись закидывать!
— На себя посмотри, спартанец, — и Билл, вспомнив навыки владения лассо, довольно лихо взмахнул спиннингом.
— Осторожнее размахивай. Твой крючок просвистел около моего носа.
— А что тебе не нравится? Моим крючком восхищались все — от Уэтчестера до Пасадены.
— Не такое уж и большое расстояние
— Чтоб ты понимал, — возмутился Билл и посмотрел на инструктора.— Я думаю, что пора бы уже начать.
— Да действительно, — согласился тот, — давайте пойдем в воду.
Лен отставил стакан и встал с кресла. Билл захихикал. Садящийся или встающий в три приема Нимой напоминал циркуль. Леонард погрозил ему пальцем и, осторожно ступая в длинных громоздких сапогах, вошел в реку и встал рядом с ним.
— Еще немного Билл, и ты познакомишься со своей первой пойманной рыбой.
— Ленни, прекрати говорить об этих тварях таким торжественных тоном. — Шатнер состроил идиотское лицо и пробасил, явно кого-то передразнивая. — Билли, дружок, еще немного и ты познакомишься со своей простатой.
Леонард поперхнулся воздухом и закашлялся. Юный идиот, стоящий сзади, побагровел. Билл, увлеченный размахиванием, ничего не заметил.
Нимой отдышался и задал вполне резонный вопрос:
— У тебя проблемы со здоровьем?
— С чего ты взял?
— Ну, знакомство с простатой предполагает близкое общение с эммммм…. проктологом.
— Упаси боже. Боже, ты подумал?! — Билл отчетливо всхрюкнул. — Нет-нет, никаких проктологов. Это все мое проклятое любопытство.
Он покосился на инструктора, улыбка которого казалось приклеенной насмерть, и слегка понизив голос, сказал:
— Вечером расскажу. Это… Это было хм, забавно… Да…
***
И рыбалка пошла своим чередом. Удилище Билла со свистом рассекало воздух во всех направлениях. Леонард аккуратно и точно забрасывал свое.
— Кстати, откуда это? эти вот два часа, десять часов? Я думал, мы будем спокойно сидеть на берегу, пялиться на поплавки и запивать все это бурбоном.
— Пялиться на поплавок, друг мой, это прошлый век. Это не модно.
— Вот ненавижу, когда начинаешь строить из себя умудренного опытом старца, разбирающегося в модных тенденциях. Как модно ловить, как не модно. Тоже мне Андре Леон Телли.
— До Андре мне не хватает, наверное, килограмм восемьдесят.
— Ничего, доберешь сарказмом в мой адрес.
Леонард улыбнулся. Билл ворчал, злился, и это было прекрасно. Совсем как раньше. Как будто не было смерти Нерин и последующих тяжелых месяцев. Тогда Шатнер напоминал скорее тень самого себя. Неунывающий, невыносимый засранец исчез; вместо него возник постаревший, не слишком удачливый актер, чья лучшая роль осталась далеко позади.
У Леонарда была Сьюзен, дети, фотография, собаки, путешествия — тысячи якорей.
У Шатнера тоже были якоря, — Леонард не знал другого человека, который бы так истово любил жизнь во всех ее проявлениях, но после нелепой гибели жены… Билл словно угасал, собираясь доживать, а не жить.
Видеть его таким было выше всяких сил.
***
Нимой мотнул головой, отгоняя тяжелые мысли, и продолжил разговор.
— Так вот, Билл, пойманную рыбу нужно держать осторожно, но крепко, чтобы не выскользнула. Хотя, судя по твоему энергичному размахиванию, ты вряд ли подержишь в руках что-нибудь кроме коряги зацепившийся за твой крючок.
— Стоп-стоп-стоп… Секундочку. То есть, ты говоришь, что я могу вообще ничего не поймать? — Билл побагровел и вопросительно обернулся на инструктора. Тот пожал плечами.
— Ну, такое иногда случается, но крайне редко. Девяносто девять процентов за то, что вы добудете своего лосося.
— Слушай, парень, не морочь мне голову процентами. Если я приехал сюда ловить рыбу, значит я ее поймаю. Как говоришь надо забрасывать удочку?
Леонард мысленно поаплодировал собственному коварству. Покажите Шатнеру луну, скажите, что он не сможет ее достать, и будьте уверены, завтра на вашем пороге окажется чертовски тяжелый светящийся ящик.
Если Билл решил поймать лосося, ну что сказать… лососю не повезло.
***
Однако, спустя час Нимой уже не был в этом так уверен. Хитрая канадская рыба напрочь игнорировала своего земляка, охотно насаживаясь на крючок бостонского еврея.
Билл багровел, чертыхался и упрямо продолжал махать удилищем.
— Ну, глотай же ты, разборчивая негодяйка. Нет… Нет… Нет… Не проплывай мимо. Ах, ты ж скотина!!! — Негодующий вопль разнесся над водами Нима-бэй. Юный придурок-инструктор еле удержался на ногах, гуляющий неподалеку компьютерный бомж выронил стакан с кофе, и лишь азиатские старички спокойно шли себе по новому маршруту. — Ленни, черт тебя дери, ты протащил меня через пол-мира, чтобы помочь пережить горе. А вместо душещипательных разговоров и бурбона я получаю… я вообще ничего не получаю…
— Это рыбалка, а не промысел. В любом случае, голодным ты не останешься.
— Ха. Кто-то в мире еще считает тебя добрым человеком?
— Не поверишь, но да.
— Люди удивительно слепы, Леонард. Ты приходишь, делаешь свой LLAP, застенчиво улыбаешься, и - вуаля… Все считают, что ты просто безмерно добр и мудр. А в глубине души ты страшная вредина.
— В глубине души я нежно тебя люблю, хоть ты и ворчливый засранец. Я считаю, что мне это зачтется.
— Любить-то любишь, но вот рыба плывет почему-то только к тебе.
— Особые флюиды, Билл.
— Флюиды… Да ты наверное чем-то намазал свои штаны.
Леонард расхохотался:
— Чем намазал?
— Ну не знаю… салом.
— О господи, Билли, заткнись уже и лови рыбу.
Шатнер закатил глаза:
— Сам заткнись и дай мне порыбачить!
***
Порыбачить не получилось. Спустились сумерки и раздраженный Билл вышел из воды, отбрасывая в сторону незадачливый спиннинг.
— Завтра я пойду ловить твоим.
Леонард засмеялся:
— Подозреваешь, что его я тоже намазал салом?
— Скорее использовал свое вулканское вуду, — закатил глаза Билл. — Что мы будем делать с нашей рыбой?
— С моей, Билли, с моей рыбой. Пару штук оставим для барбекю, остальных выпустим. Если будешь хорошим мальчиков и почистишь лосося, я дам тебе сфотографироваться с самым большим из них.
Шатнер опасно прищурился:
— Хорошим мальчиком, говоришь?! — Он жестом руки подозвал к себе инструктора и начал ворковать таким нежнейшим тоном, что Леонард моментально насторожился. — Парень! Как тебя зовут, кстати?
— Эдди.
— Так вот, Эдди, — обаяние пройдохи-капитана включилось на полную мощь. — Эдди, я сразу понял, что ты надежный канадский парень и на тебя можно положиться во всем. Во всем, Эдди! Так ведь?
Бедняга загипнотизировано кивнул.
— Вы выпускаете лосося обратно? Этот, почти остроухий друг, меня не обманывает?
— Нет, мистер…
— Обойдемся без мистеров, зови меня просто Билл, — великодушие Шатнера это очень коварная вещь. Похоже парня надо спасть, но Нимой не торопится этого делать. Сначала нужно узнать, что именно задумал Билли. А тот продолжает мерно журчать прямо в ухо обалдевшему парню. — Эдди, ты же отнесешь двух лососей на кухню, чтобы их там почистили?
— Конечно, сэр, — юный болван сам идет прямо в пасть льву. — Я понимаю, сэр, когда такое горе не станешь задумываться о чистке рыбы.
— Горе? Какое горе? — Билл сделал преувеличенно удивленные глаза. Леонард мысленно хлопнул себя рукой по лбу. Вот ведь незадача. Парень оказался любителем желтой прессы. Действительно, придурок. — Нет никакого горя, Эдди. Тут другое. Понимаешь… мы с ним… — и он широким жестом махнул куда-то в сторону предполагаемого нахождения Леонарда. — Мы с ним — любовники! Не хочется терять ни минуты.
— Что? — бедняга ошарашенно выпустил из рук контейнер с рыбой.
Леонард уже не мысленно, а вполне реально хлопнул себя ладонью по лбу и закатил глаза.
— Я гетеросексуал, Билл. И я ловлю лосося.
— Вот именно, а я почему-то его не ловлю.
— Поверь Билли, если ты неожиданно совершишь каминг-аут, лосось не проникнется сочувствием и не полезет на твой хм… крючок.
— А вдруг?
— Вдруг, мой дорогой, только кошки родятся, — наставительно произнес Нимой и обратился к застывшему инструктору. — Он шутит, Эдди, не обращайте внимания.
***
Едва повернув на тропинку к своему коттеджу, Билл расхохотался.
— Нет, ты видел это прекрасное лицо? Ты видел?
— Грешно смеяться над доверчивыми, Билл.
— Ох, Ленни, как он купился.
Леонард не выдержал и расхохотался тоже.
— Шутки у тебя по-прежнему на грани фола. Посмотри, он там так и стоит памятником самому себе? В этом случае мы имеем шанс остаться без ужина.
— Ленни, не переживай, парень сломя голову несется прочь, пока его не заразили гейским вирусом.
***
Много позже, когда рыба была приготовлена и съедена, они сидели в креслах на заднем дворе и наконец-то между ними стояла бутылка бурбона.
— Нектар! Амброзия! Боже, я мечтал об этом стоя по колено во всей этой природе, которой ты приволок меня любоваться.
Они помолчали. Леонард не выдержал первым:
— Так что там за история с твоей простатой?
— Ааааа… история прекрасная. Пригласили меня прочесть лекцию в университет Макгилл. Ну, что-то типа “наши земляки-канадцы, известные всему миру”. То ли у них Трюдо заболел, то ли Гретцки зуб потерял. Короче, позвали меня. Ну, у меня тогда работы не сказать, что было много, поехал. Лекцию прочел, на вопросы ответил, повели меня на экскурсию по университету. И зашли на медицинский факультет. Так, побродили для приличия. И пресс-секретарь мне говорит, а мы сейчас до административного корпуса дойдем по подземному переходу. Спускаемся, а там такие лабиринты, что я начал думать, как из собственного галстука сплести нить Ариадны. Поворачиваем за угол, там настежь открытая дверь и из-за нее голос: “Спокойно, Билли, сейчас ты познакомишься со своей простатой”. Я заглядываю, а там парочка будущих светил проктологии тренируется на учебном манекене простату искать.
— И-и-и-и?
— Я тихо захожу и говорю: “Спасибо, конечно, но я уже с ней знаком”.
— А они?
— Уронили тезку на пол, идиоты.
Леонард расхохотался. Благослови Господь Сьюзен за идею с рыбалкой.
— Смеешься? А мне чуть иск не вкатили за причиненный ущерб.
— Какой ущерб?
— Манекен был слишком тяжелый и отдавил ноги.
Едва успокоившийся Нимой засмеялся опять.
— Признайся, про иск ты придумал?! — проговорил он, утирая выступившие слезы.
— Ну, придумал. Зато остальное чистая правда.
— Верю.
Билл долил бурбона в свой стакан, задумчиво им поболтал и сказал:
— А теперь твоя очередь. Рассказывай самый идиотский случай в своей жизни связанный с сексом.
— Мой самый идиотский случай?
— Да. В жизни не поверю, что у тебя всегда все было чинно и гладко.
— Хм… Ты прав — всяко бывало, но… Знаешь, я же все-таки джентльмен. Мой дед всегда говорил мне, что надо беречь честь женщины.
— Боже мой, как только ты начинаешь стесняться, так сразу вспоминаешь своего деда. Оставь бедного старика в покое, пусть занимается трудами праведными в раю. Давай, давай, рассказывай.
— Ох... Ну, ладно. Это было, ну, неважно, когда это было. Скажем так, брак с Сэнди уже практически не существовал. То есть, фактически мы были муж и жена, а на деле…
— Можешь не объяснять, я помню.
— Билл, твою память бы в благих целях.
— Не отвлекайся.
— Так вот. Помнишь, мы все тогда носили какие-то жуткие украшения: гигантские перстни, кулоны на цепочках толщиной с корабельный канат и прочую ерунду. У меня был такой кулон то ли с головой горгоны, то ли еще с чем-то мифологическим.
— Помню, помню… Ты носил его с дикой рубашкой в цветочек, у которой воротник был шириной с Мексиканский залив.
— Я уже говорил тебе, как отвратительна твоя хорошая память?
— Сказал разок, — хмыкнул Билл.
Леонард поднялся с кресла, подкинул дров в небольшой костер и ухмыльнулся:
— Я все жду, когда же в этой поездке начнется настоящее мужское единение.
— Я не любитель бостонских гомо-штучек, — расхохотался Шатнер.
— Что только говорит о твоем беспримерно узком и унылом кругозоре, — Леонард ни на секунду не задержался с ответом.
— Оставим в покое мой кругозор, — Билла было невозможно сбить со следа. — Вернемся к нашим баранам, то есть цепям и кулонам. Ты кого-то ими связывал?
— Скорее привязали меня.
— Да?!
— Ну, это была милая девушка… скорее молодая женщина. Я ее встретил на вечеринке в честь дня рождения Джина. Ты же знаешь его вкусы.
— Ха, старина Джин в своем репертуаре. Маджел прибрала его к рукам и установила строгие порядки из серии “смотреть можно, трогать нельзя”.
— Не о том речь.
— Извини… Больше не перебиваю. Я весь внимание. Можно сказать, одно большое ухо!
— Мне кажется, ты совсем другая часть тела! Так вот. Девушка была милая. Блондинка с темными глазами. Чем-то смахивала на школьную учительницу. Слово за слово… И мы оказались в гостевой спальне.
— И?
— О боже… Ну, она разделась, я почти разделся. Распахнул рубашку, расстегнул молнию на штанах, вытащил ремень с тяжеленной пряжкой, чтобы девушку не поцарапать…
— Заботливый!
— Заткнись!
— Молчу-молчу, — и Билл застегнул воображаемую молнию на своих губах.
— Так вот… я ее целую, веду губами вниз, к груди. Кстати, грудь была такая… красивая очень… и соски очаровательно краснели, если их потеребить…
— Старый греховодник, — Шатнер не сдержался опять.
— Я не буду тебе ничего рассказывать!
— Прости, но ты, черт побери, такой милый.
— Идиот, — беззлобно проворчал Леонард. — Так… На чем я остановился?
— На сосках, — услужливо подсказал Билл и потянулся за бурбоном.
— Да. Так вот. После груди, я хм… решил последовать ниже…
— Прямо к винограднику?
— О господи, ты еще и начитанный. Но да… прямо к винограднику. Не учел только одного — эту чертову Горгону болтающуюся у меня на шее. Так что, в какой-то момент я почувствовал, как цепь запуталась в кудряшках и я оказался накрепко принайтовлен к блондинке.
Билл закатился на весь Нима-бэй.
— Тише, придурок.
— Я не могу тише, Ленни. Это действительно смешно!
— Боже мой, ну хватить ржать словно конь на выпасе.
— Из..извини… и как же ты выкрутился? Девушка, надеюсь, не пострадала? А то, действительно получится как у Суламифи: своего виноградника и не уберегла! — и Билл опять громко расхохотался. Леонард не выдержал и присоединился.
Действительно, за давностью лет, история казалась смешной и пикантной. Хотя, когда все случилось, ему было не до смеха.
— Как сказать! Пришлось крепко ее обнять и перекатиться пару раз до прикроватной тумбочки. Все-таки Маджел гостеприимная хозяйка, в ящике нашелся маникюрный набор.
— Освоил мастерство интимной стрижки?
— Пришлось. К счастью, девушка оказалась с чувством юмора.
— И вознаградила исстрадавшуюся в плену морскую душу? — Леонард многозначительно улыбнулся. — Ого! Какой томный взгляд. Она была так хороша?
— Могу лишь сказать, что награда была достойной.
— Признай, что не был никогда особенно популярен в мужских компаниях!
— С чего бы?
— От тебя никогда не дождешься подробностей. Где красочные описания? Где страсть?
— Ты надеешься узнать что-то новое?
— Я надеюсь возжечь огонь твоих чресел.
Леонард поперхнулся.
— Билли, тебе не кажется, что огонь моих чресел предназначен не тебе…
— Чего ты так боишься?
— С тобой рядом я боюсь всего. В том числе, и за свою гетеросексуальность. Мы можем поговорить о чем-нибудь кроме секса? Давай, например, о том, чего боишься ты?
Веселье осыпалось с Билла одним моментом. Он задумался, повертел в руке тяжелый стакан, глядя сквозь хрустальные грани на огонь.
— Наверное, одиночества. Пойми меня правильно, я люблю быть один. Слишком много народу толчется рядом. Урвать толику одиночества, — иногда, это самая лучшая часть отношений. Но, странно осознавать, что в данный момент ты просто один… Без всяких отношений. В этом есть что-то болезненное.
— Ты все-таки псих! — ласково улыбнулся Леонард.
— Я пытаюсь быть ранимым ! — обиженно проворчал Билл.
— Тебе почти удалось! Но огонь моих чресел все равно будет гореть только для Сьюзен!.
— Зануда! Все, забудь! Я тебе не дам!
— Что именно?
— Ничего не дам!!!
— Договорились, — усмехнулся Леонард и встал. — Я думаю, пора спать. Завтра утром тебя ждет реванш над канадской рыбой.
— Мы с ней одной крови. — хохотнул слегка подвыпивший Билл. — Выскажу все прямо в морду тому лососю, что поймаю первым.
— О, Маугли, как ты изменился за лето.
— Идем в дом, Балу-анорексик!
***
Домик был небольшим — одна просторная гостиная, она же и спальня, в которой стояли две кровати, покрытые пестрыми индейскими покрывалами, с горой подушек в изголовье.
— Они думают, что у меня шея, как у жирафа? — ворчал Билл, раскидывая подушечное изобилие.
— Скорее, они думают, что изнеженному горожанину, придется подкладывать что-нибудь мягкое под все натруженные места! — Нимой аккуратно складывал покрывало.
— Ой, все. — Билл моментом скользнул под одеяло. — Брррррр. Не жарко.
— Сейчас согреешься! — Леонард тоже не стал медлить.
— Предлагаешь свои услуги? — игриво осведомился Шатнер.
Нимой закатил глаза.
— Боже ж ты мой, успокойся, сексуальный монстр. В постели грелка! Наверняка и у тебя тоже.
— Хм, да… действительно есть. Какое разочарование.
— Спокойной ночи.
— И тебе.
Леонард закрыл глаза. Сегодняшний день был долгим, но правильным. Надо надеяться, что и завтрашний будет не хуже.
****
Сначала ему показалось, что за окном роются кабаны. Такие нормальные лесные свиньи, громко хрюкающие и выискивающие желуди.
Но, выплывая в полудрему, он понял, что при такой громкости кабаны должны рыться прямо в гостиной.
Потом он ощутил горячее, плотное тело, прижимающееся к его спине. В зазор между ним самим и неизвестным телом нельзя было засунуть и четвертак. Хотя почему неизвестным. Со стопроцентной уверенностью Лен мог сказать, что прижимается к нему и храпит в ухо именно Билл. Осталось понять, что именно случилось. В версию с разжиганием огня в чреслах Лен не поверил ни на минуту.
Он пошевелился, пытаясь выбраться из могучих объятий. Храп притих на секунду и возобновился с удвоенной силой.
“Бог ты ж мой, я так оглохну,” — с этой мыслью Лен легонько похлопал по обнимающей его руке.
— О, дорогая, ты так приятно пахнешь, — непроснувшийся Билл зарылся поглубже в волосы своего партнера. — Пять минут… и я буду готов… готов… готов ко всему…
— Пять минут, и ты будешь готов получить в ухо, — расхохотался Лен и ткнул острым локтем назад, куда-то в область живота.
— Ох, — раздался болезненный вздох, — что за черт… Ленни, это ты?
— А ты кого хотел увидеть? Мэрилин?
— А как же? А что ты вообще делаешь в моей постели? — возмутился Шатнер.
— В твоей постели? Прости, дружище, вынужден вернуть тебе этот вопрос. Что ты делаешь в моей постели? — Нимой состроил самое грозное выражение лица, пытаясь сдержать хохот.
Растерянный, сонный Билл недоуменно смотрел на него. Пауза затягивалась.
“Если уж взял паузу, держи ее до конца,” — Леонард скрестил руки на груди и застыл памятником самому себе.
— Кхм… — Шатнер откашлялся и завертел головой, пытаясь уяснить диспозицию. Наконец глаза его прояснились. — Черт побери!
— Вот именно, Билли, черт побери!
Шатнер выпутался из пестрых одеял и стремительно бросился через всю комнату, к стулу на котором висела его одежда. Натягивая штаны, он стеснительно отвернулся.
— Понимаешь, вчера ночью я долго не мог уснуть. — Лен неверяще хмыкнул: по его ощущениям, Билл отрубился еще в полете к подушке, — но прерывать друга не стал. — А когда все-таки уснул, то неудачно повернулся и раздавил грелку.
— Что ты сделал?
— Раздавил грелку. То есть я во сне почувствовал, как подо мной расплывается огромное мокрое пятно. В ужасе проснулся и решил, что пора идти к урологу, но тут обнаружил под задницей эту мерзость. — Билл метнулся к своей кровати и вытащил нечто мокрое, печально обвисшее, напоминающее диковинную дохленькую зверушку. — Пришлось переодеваться и подкладываться тебе под бочок!
— Билли, — смех все-таки прорвался наружу, — ты ходячая катастрофа. Воюешь даже с грелками. Что тебе какой-то там Хан.
Шатнер обиженно посмотрел на веселящегося Нимоя:
— Мы, между прочим, спали вместе! Тебя это не волнует?
Лен поднял правую руку:
— Я никому не скажу, клянусь!
— Иди ты… — Билл махнул рукой и тоже рассмеялся.
— Куда?
— К Сьюзен.
***
После завтрака они неспешно отправились на “второй круг позора”. Именно так обозвал Билл утреннюю рыбалку.
— Они просто издеваются. Понимаешь, плывут мимо и издеваются. И еще хвостом передо мной: плюх-плюх. Сволочи!
— Билли, поменьше экспрессии, побольше терпения и вся рыба твоя.
— Ой, оставь свои сентенции. Если, хоть одна зараза не наденется сегодня на мой крючок, я не знаю, что сделаю…
— Как славно, что ты не захватил с собой динамит. В противном случае вся рыбная популяция Нима-бэй могла бы прекратить свое существование.
— На нашей территории браконьерская добыча рыбы запрещена! — не вовремя вмешался пышущий энтузиазмом и здоровьем Эдди.
Ответный взгляд Шатнера мог оглушить не один десяток лососей, но отскочил от жизнерадостного любителя сплетен, как горох от стенки.
— Мы в курсе, Эдди. — Нимой аккуратно втиснулся между рассерженным Биллом и молодым инструктором. — Мы помним, что вы нам вчера говорили.
***
— Ну! Ну! Ну! Давай! Хватай наживку! Ах ты, никчемная сволочь! — Сегодняшняя рыбалка по экспрессии ничем не уступала вчерашней. А в чем-то даже и превосходила ее.
Леонард спокойно вытаскивал одну рыбину за другой и исподтишка наблюдал за активно суетящимся Шатнером.
— Давай, детка! Папочка любит тебя! — Билл самозабвенно орал, считая, что своими воплями приманит всех лососей в округе. — Да! Да! Да! Ленни, что делать? Рыба на леске!
— Подсекай, не теряй равновесие! — Нимой бросил удочку оторопевшему Эдди и рванул на помощь — Не путай леску, борись!
— Нет! Нет! Нет! Куда ты?! Немедленно вернись! Ну, что за дерьмо! — и злой Билл вытащил пустой крючок. — Эта мерзавка ушла!!!
Леонард утешающе похлопал по плечу незадачливого рыбака:
— Ну-ну! Не переживай! Следующая не сорвется!
— Следующая?! — вскипел Билл — Следующая?! Сколько ты уже сегодня поймал?
— Кажется, двенадцать!
— Двенадцать, Ленни!!! И вчера еще! А я ни одной! — Шатнер выкрутился из утешающих объятий и рванул к берегу с крейсерской скоростью. — Я покажу этим сволочам, как издеваться над Биллом Шатнером. Сроду такого не было, чтобы я пришел без добычи…
Шатнер дошагал до берега и кинулся к пожиткам, сложенным около кресел.
— Билли, ты же не собираешься? — за секунду до произошедшего Нимой догадался о развитии событий. — Эдди…
Но призыв повис в воздухе, потому что оторваться от разглядывания разъяренного Шатнера было просто невозможно.
Тот схватил ружье, лежавшее на берегу (“Я всегда беру с собой оружие, когда нахожусь в канадских лесах, Ленни!”), и, вернувшись в воду, прицельно выстрелил.
— Поймал! — радости Шатнера, держащего в руках окровавленную рыбью голову, не было предела.
Нимой закрыл ладонью лицо и почувствовал себя капитаном Пикаром.
***
— Да ладно тебе, Ленни, не сердись. Нам же не запретили туда приезжать совсем!
— Тебе мало запрета на ношение оружие на территории Нима-бэй?
— Кто бы мог подумать, что Эдди такой чувствительный парень. И не скажешь, что в его предках были трапперы. Скорее приказчики в галантерейной лавке.
— Зато в твоих предках явно отметился сам Атилла.
Билл засветился, как стоваттная лампочка:
— Ты, правда, так думаешь?
— Да, именно так я и думаю. Ты все-таки неисправимый идиот.
— Я просто не могу проигрывать. Это не в стиле Уильяма Шатнера.
— Боже мой, сколько пафоса, дружище!
Леонард ворчал, сидя в удобном кресле “Гольфстрима”, но больше для проформы. Он был очень рад, что идея Сьюзен сработала и перед ним опять неугомонный засранец Билли.
— Не забудь, через неделю кон в Сан-Диего. Ради бога, не бери с собой ружье!
— Боишься, что я пристрелю Такея?
— Боюсь, что разоришься на боеприпасах.
— Ха…
— Без “ха”, пожалуйста. Я верю, что ты можешь вести себя цивилизованно.
***
Сьюзен встречала их на аэродроме. Они шли ей навстречу, два пожилых, но крепких мужика, загоревших до красноты под солнцем Нима-бэй.
— Сьюзи странно на нас смотрит. Думаешь, она догадалась, что мы спали вместе? — в голосе Билла слышалось неподдельное волнение.
— Возможно! — не удержался от поддразнивания Леонард. — Ты же весь светишься!
— Скотина! — Шатнер несильно ткнул кулаком в костлявый бок. — Я же переживаю за твой брак.
— Мальчики! — улыбка Сьюзен согрела все вокруг — Хорошо отдохнули?
— Просто замечательно, милая! — Леонард крепко обнял жену. — Спасибо!
— О боже, хватит уже этих обнимашек, — проворчал Шатнер, устраиваясь на заднем сиденье. — Отвезите меня кто-нибудь домой. Мне тут передали сообщение, что меня разыскивает Дэвид Келли.
FIN