Желание "Сердца"

Рваное дыхание и судорожный вздох прервали негромкий разговор двух людей. - Сайрин! Ты очнулась! Девушка присела на край кровати больничного крыла, где сейчас находилась Сайрин. Упав в обморок прямо посреди лекции, самостоятельно добраться до доктора она бы не смогла, ей помогла Одри. - Одри? Я в порядке. Не беспокойся за ме… - попытка приподняться на локтях провалилась, – не волнуйся! Я смогу… - Не вздумай. Я не разрешаю. В таком состоянии ты не выдержишь и пяти минут занятия, - строго и безапелляционно заявила выглядящая более бодрой и здоровой Одри Спенсер, молодая особа шестнадцати лет, проходящая обучение в частной школе для девочек из состоятельных, влиятельных или родовитых семей. Будучи неспособной даже возразить однокласснице, Сайрин Томпсон промолчала. Обижаться бессмысленно, ведь она права. - Лучше скажи, ты снова увидела нечто… необычное? - О чем ты? – выдавив из себя смешок, удивленно спросила Сайрин. - Ты знаешь, о чем я говорю. Ты разговариваешь во сне. Часто повторяешь одно и то же: «нои», «черный орден», «Аллен», «граф», «апокриф», «сердце». Странный и сумбурный набор слов. Я так думала первое время. А потом вспомнила, что слышала уже о неком Черном Ордене и его миссии. Родители, кажется, спонсируют его деятельность. Он связан с католической церковью и Папой. Черные братья борются с Тысячелетним Графом уже не один десяток лет… Одри была так взволнована, что перешла на шепот. - Не одну тысячу лет, - по непонятной причине мисс Томпсон переиначила слова подруги. - Вот как. Значит, знаешь уже, значит, нечего уже больше от тебя скрывать. Я вижу яркие сны. Только сны ли это? – вопрос явно риторический, но, несмотря на это, по тону Сайрин стало ясно, что она хочет знать на него ответ. - А что же если не сны? – Одри вопрос показался невинным, но подруга, услышав его, надрывно заплакала. - Тогда почему я вижу их и днем, и ночью? Что со мной происходит? Я не могу нормально спать! Я каждый день вижу одни и те же лица, их смерти, и разрушение мира, раньше картинка была размытой, но теперь она отчетлива! – не сдержавшись, девушка перешла на крик. - Опять! Сайрин, успокойся, я с тобой! Сайрин! - только и смогла произнести Одри, прежде чем из уст припадочной не сорвалось: - Не позволю их убить! Не смей к ним приближаться, Апокриф! – Сайрин задыхалась, но продолжала кричать, что было мочи. Казалось, неведомая сила и невыносимая боль пытались сломать ее изнутри, выжечь в ней желание жить. «Апокриф. Снова это слово. Или имя?» - подумала дочь семьи Спенсер перед тем, как позвать на помощь. На ее призыв пришел доктор, с которым Одри разговаривала незадолго до пробуждения подруги. - Помогите ей, прошу вас! Врач внимательно осмотрел больную, проверил пульс, посмотрел белки глаз, послушал грудную клетку и пришел к неутешительному выводу: - Она умирает, ничем не могу помочь. Обычно спокойная и невозмутимая, воспитанница частной школы не выдержала и зло, с немым упреком произнесла: - Тогда на кой черт вы здесь, доктор? - Вас это не касается, мисс Спенсер. Мой хозяин ждет смерти близкого вам человека, чтобы создать замечательного акуму из ее души. «Акума. Еще одно слово, произнесенное когда-то Сайрин во сне. Не похоже на случайное совпадение», - собственные мысли пугали Одри, до нее начал доходить смысл происходящего. - А ваш хозяин – это Тысячелетний Граф? Я права, акума-сан? Ответа не последовало. Все молчали. Все. В том числе Сайрин Томпсон. *** Очнувшись, Одри не сразу решилась открыть глаза. Она помнила события, предшествующие потере сознания. Вдруг она увидит труп подруги, убитой и растерзанной ужасным чудовищем, которое только и ждет Графа, способного превратить ее в такого же акуму? Нет, исключено. Тогда ее бы тоже убили, ведь Одри – свидетель. Из раздумий девушку вывело вежливое женское покашливание. Неужели Сайрин жива? - Да, сейчас я чувствую себя живее всех живых. Знакомый жизнерадостный голос дал понять, что можно открывать глаза. Одри узрела не только Сайрин, сидящую на краю кровати больничного крыла, но и акуму без человеческого обличия. Лишь отдаленно это существо напоминало мужчину, на женщину оно никак не походило. - Да уж, ты жива только благодаря Чистой силе внутри твоего тела. Но Граф доберется и до тебя, экзорцист! - Скорее я до него доберусь первой. Сейчас и он, и Аллен в большой опасности. Им нужно помочь. Ты отведешь меня к Тики Микку. Одри не понимала, о чем шел разговор между Сайрин и акумой, хотя ей смутно казалось, что говорят они о чем-то серьезном и важном для всех, включая саму Одри. - Сайрин, я могу чем-нибудь помочь тебе? Помедлив, девушка сказала: - Да, пожалуй, можешь. Забудь все, что ты увидела сегодня. Забудь меня, - девушка нарочито растягивала слова, будто читала сложное для произношения заклинание. – А теперь спи! И Одри погрузилась в глубокий, исцеляющий воспоминания сон. *** «Заснула. Для нее это к лучшему. Не стоит ей знать, чем я стала», - Сайрин понимала, на что идет, когда пребывая в глубоком трансе и крича от боли, соглашалась стать частью силы, способной остановить войну между Черным Орденом и Тысячелетним Графом. Именно тогда мысленно произнесенное «Да» стало началом новой истории Сайрин Томпсон. Акума до сих пор был пришпилен к стене копьем, появившимся из крови девушки, которая, не переставая, текла из стигматов на запястьях. Чистая Сила сама решила, из чего сделать оружие, способное сражаться с акумами и Ноями. При этом выглядела новый экзорцист, как типичная средневековая ведьма: ободранное платье, бледное, почти бескровное лицо, глаза, налитые кровью, и волосы цвета каштана, распущенные и всклокоченные. Правда, собственное отражение в зеркале ее ничуть не расстроило, только одна мысль пришла в голову: «Я вернулась». - Пора к Тики Микку.