Зеркало Души

Я холодно глядела на представшего моему взору Мин Хо. Он скрестил руки на груди и свысока глядел на нас, лишь некоторая бледность выдавала его ярость. — Мне кажется, или я уже говорила тебе: не лезть в мои дела? — в моем голосе тоже не было особой радости от его лицезрения. -Мне кажется, или я тоже тебе уже говорил, что ты выглядела слишком жалкой, и это был вынужденный жест. Я в недоумении приподняла брови и помимо своей воли, вопросительно глянула на него. -А точно, не говорил. Забыл, наверное, упомянуть эту маленькую деталь, в прочем, тебе не привыкать к недосказанности, — он бросил быстрый и не обещающий ничего хорошего взгляд на художника. Сон Чжун весь подобрался, словно пес, ждущий команды «Фас». Я, стараясь не обращать внимания на высокомерно и насмешливо наблюдающего за нами Мин Хо, шепнула ему на ухо, что сама разберусь, и попросила уйти. Парень, шипя от бессильной злобы, поднялся и, попутно толкнув плечом Мин Хо, стоявшего на его пути, удалился, поминутно оглядываясь. -Он, похоже, не умеет сам принимать решения? — усмехнувшись, заметил Мин Хо, — забавно и одновременно удручающе, учитывая его недавние поступки. Я подскочила, как ужаленная, и, не раздумывая, впечатала кулак в его скулу. Думаю, по силе этот удар значительно отличался от предыдущей пощечины, по крайней мере на этот раз мне хотелось именно сделать ему больно, а не отрезвить. -Не смей говорить такое про моего … -к горлу подступил комок и я умолкла, не закончив фразы. — Твоего кого? — он прижал ладонь к покрасневшей щеке, но не прекратил скалиться, вгоняя меня в слепое бешенство. От его слов становилось только хуже — если до этого вопроса я еще здраво твердила себе, что вести с ним диалог глупо и бессмысленно, то теперь была просто обязана высказать ему все: -И хватит лгать мне в лицо! Надоело все! Ты думаешь, я поверю, что тебе все равно? Что ты ни разу не беспокоился обо мне? -Конечно поверишь, — подтвердил он, склонив голову к левому плечу и уже задумчиво разглядывая меня, — все слишком наигранно, что бы быть правдой, не находишь. -И тот поцелуй тоже? — прищурившись, уточнила я. -Минутная слабость, знак утешения, — быстро открестился он. -Да неужели? Это знак утешения или все же вынужденный жест? — усомнилась я, — неубедительно звучит. Кажется, ты, наконец, запутался и попался с поличным на лжи. Он помрачнел, и это придало мне сил продолжать, настаивая на своем. -Почему ты просто не можешь признать, что вот здесь, — я ткнула указательным пальцем в его грудь, — есть сердце, и оно хоть на мгновение, но сбивается с ритма, когда ты рядом со мной? Неужели тебе так трудно представить кого-то рядом с собой, пустить в свою жизнь? — мне пришлось запрокинуть голову назад, чтобы видеть его глаза, — я не смогу ждать вечно, пока ты разберешься в себе. И никто не сможет. Разве ты не понимаешь, что это слишком? Он дернулся, словно мой удар долетел до него только сейчас, и он ощутил ужасную боль. -Ты хочешь правды? Искренности? — резко спросил он. Я медленно кивнула. — Ты не пробовала ради разнообразия встать на мое место и взглянуть на ситуацию с другого ракурса? Ты ворвалась в мою жизнь и всё перевернула, потом — чего уж теперь таить — зацепила меня за живое, но, столкнувшись с отказом, легко и быстро нашла мне замену, по-видимому не испытывая особых терзаний. Всё время убегала к этому своему «парню», вероятно — искала спасения, но совсем не там, где ожидал я. Думаешь, я поступал так подло и непонятно без причины? Если бы ты знала, как я хотел, чтобы ты пришла ко мне, и мы нормально поговорили… Но у тебя никогда не хватало терпения, ты не могла дождаться — и шла к нему. Возможно, у тебя создалось ложное впечатление, что мне всё равно, но, по правде говоря, я просто не знаю, что мне сделать, чтобы привязать тебя к себе. Ты сама виновата в том, что я веду себя как полоумный рядом с тобой, потому что невозможно понять, как вести себя рядом с такой как ты. Разве это справедливо, что только я оказался мерзавцем и подлецом? Ты считаешь, это честно? Ты одна была эгоисткой среди нас троих. Только ты не воспринимаешь чувства других всерьёз. Я боялся, что будь мы вместе, рано или поздно ты станешь мне неинтересна…, но теперь понимаю, что ты смогла бы причинить мне боль. У меня был уже подобный опыт, — он запнулся, — я как безумный окунулся во все это, и совсем забыл, что в конце всегда больно. Я не хочу так… — почти неслышно закончил он. Я с замиранием сердца наблюдала за тем, как менялись эмоции на лице, как искренне он говорил и как много хотел донести до меня. То, какие сильные чувства одолевали его, и как он боялся влюбленности, привело меня в смятение и поразило до глубины души. Радость от его признания смешивалась с болью от того, что я так долго не понимала его, и что теперь у нашей игры под названием «любовь» не будет продолжения. Не может быть. Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь ни на мгновение. Казалось, если кто-то отведет взгляд, то потеряется эта связь, эта ниточка какого-то необыкновенного взаимопонимания. Прервется, и мы не сможем больше читать по глазам. Мне хотелось нежно обнять его, и, впившись пальцами в его спину до побелевших костяшек, не отпускать — шептать: «Не бойся, я не предам, не будет больно. Все хорошо». Он ласково притянул меня к себе, прикоснулся губами к макушке, бездумно скользя кончиками пальцев по спине, словно вбирая в себя каждый изгиб. Словно обнимает в последний раз. -Я прощаюсь с тобой. Мы больше не играем в игры, так что не стоит и думать, что это еще не конец. -Нет, я не… — Давай не будем портить момент, — он прижал меня к себе еще крепче, — так хорошо. -Я не хочу отпускать тебя, не сейчас, — я отчаянно отрицала происходящее, а глаза были предательски сухи, лишь скулы свело от невыносимой муки, — ты не можешь… не теперь… эгоист! — мне хотелось колотить кулаками его в грудь, но отчаяние отнимало силы. -У двух эгоистов в принципе и отношений быть не может, — он улыбнулся губами, но в его глазах читалась горечь. Я вырвалась из его объятий, прекращая эту пытку. -Прощай, — быстро бросила короткое слово, резанувшее по ушам, и направилась к выходу. Он оббежал меня, преградив дорогу, притянул к себе и поцеловал. Чувства стали почти осязаемы, и в тот же миг у меня по щекам потекли слезы, смешиваясь со вкусом его губ. -Уходить первым, моя прерогатива, — голос его был хриплым, словно он долго кричал от боли. Он нежно вытер слезы кончиками пальцев, — скучай по мне, хоть иногда. Я молча прижалась к нему еще сильнее. -А вот теперь прощай, — шепнул он, — и больше не плачь.