Останься со мной

      Эмма приходит, чтобы забрать Генри, и сталкивается с очень сердитой Руби - все потому, что уже третий раз подряд возвращается на два часа позже. Девушке становится все труднее поставить сына выше Киллиана, и это убивает ее, ведь Генри заслуживает лучшего. Но в прочем, он переживет пару месяцев ее опозданий. Если Эмма откажется от Киллиана сейчас, то нет никаких сомнений, что у девушки не будет шанса увидеть его живым уже двадцатого июля.       «Прости», выдавливает Эмма, но Руби и слышать ничего не хочет. Она вводит подругу на кухню и закрывает дверь в гостиную, чтобы Генри не слышал, а затем поворачивается к Эмме со скрещенными на груди руками.       «Какое оправдание на этот раз?» Руби практически шипит, ее глаза пылают гневом, потому что она заботится о Генри и не может понять, по какой причине Эмма так пренебрегает сыном.       «Мы смотрели фильм», говорит Эмма тихо, и несмотря на то, что она чувствует себя ужасно виноватой, она по-прежнему не в состоянии сдержать улыбку, вспоминая о Киллиане, которому пришлось смотреть романтическую комедию. А все потому, что на прошлой неделе он заставил ее смотреть «Мы были солдатами». Снова.       «Таким образом, ты проводишь все меньше и меньше времени с сыном, потому что хочешь провести время со своим парнем, так?» прямо спрашивает Руби, и у Эммы ощущение, что ее лучшая подруга буквально дала ей пощечину, потому что речь не о том, влюблена ли Эмма в Киллиана, речь о попытке спасти его жизнь.       Но Руби не знает этого.       «Он не мой парень, я просто работаю на него», говорит Эмма с сожалением, но Руби набрасывается на нее.       «Он тебе нравится, ты, может быть, даже немного влюблена в него, и он пользуется этим, чтобы держать тебя там для того, чтобы развлечь себя», даже если Руби пытается быть нежной, ее слова задевают Эмму, потому что иногда девушка действительно задается вопросом: что если для Киллиана она только способ отвлечься?       Дело в том, что он никогда не просит ее остаться дольше, это всегда ее инициатива, и она пишет сообщение Руби, что задержится. Когда Эмма впервые предложила это пару месяцев назад, Киллиан сказал ей идти домой. Но в последнее время парень даже не пытается сделать вид, что не хочет, чтобы Эмма осталась, и девушка не может понять, хороший или плохой это знак.       «Я знаю, я всегда говорю тебе, что пора кого-то найти, но у этого парня слишком много всего за спиной, и ты должна держаться подальше от него».       «Он собирается убить себя», выпаливает Эмма - слова вылетают прежде, чем девушка успевает себя остановить. Она прижимает руку к губам, встречаясь взглядом с Руби, широко раскрывшей глаза от удивления, и отчаянно желает взять свои слова назад. Не из-за соглашения о конфиденциальности, а потому что она чувствует, как предает Киллиана.       «О чем ты говоришь?» пораженно спрашиват ее Руби, Эмма качает головой и пытается выйти из кухни.       «Забудь об этом», отвечает она, но Руби не отступит так легко.       «Разве ты не говорила, что он не в состоянии сделать что-нибудь сам?» задает вопрос Руби, подняв бровь.       «Я никогда не говорила этого», отвечает Эмма, потому что она действительно не говорила этого и потому что это не так.       «Как скажешь. Подожди... Тогда как ты узнала, что он собирается убить себя?»       Эмма понимает, что если не объяснит все Руби, то сделает только хуже, так что она рассказывает подруге все, что знает сама: что менее чем через два месяца некий врач собирается дать Киллиану что-то, что заставит его заснуть и никогда не проснуться снова. Девушка пытается быть спокойной и сказать Руби, что делает все, чтобы изменить решение Киллиана, но, произнеся последние слова, она просто ломается, представляя, как парень осел в своём инвалидном кресле, молча и неподвижно.       Руби выглядит напуганной и быстро приближается к Эмме, притягивая ее в объятия, но уже слишком поздно. Все, о чем Эмма может думать, это что она никогда больше не сможет видеть его голубые глаза и улыбку, никогда не услышит его голос, никогда не почувствует его кожу под кончиками пальцев и приятную дрожь, которой отзывается ее тело.       «Мне очень жаль», шепчет Руби ей на ухо, укачивая в объятиях, как ребенка, и говорит, что все будет в порядке, что, может быть, парень изменит свое решение в последний момент.       «Вот почему я остаюсь с ним дольше. Я делаю все, что могу, но это не помогает, и мне так страшно», говорит Эмма, признавая все страхи - какой смысл притворяться? Она практически держит жизнь Киллиана в своих руках, и если ошибется, то потеряет его.       «Как его мать может позволить ему сделать это? Как он может поступить так, по отношению к ней? И как они могли заставить тебя пройти через это?» вопрошает Руби, оставаясь верной себе и включая злость вместо сожаления, что заставляет Эмму броситься в защиту Киллиана и миссис Джонс.       «Это, в конечном счете, его выбор. Я даже не буду рассказывать тебе о тех ужасных способах, которые находят парализованные люди, чтобы убить себя, когда они действительно хотят умереть, и тот факт, что он дал матери шесть месяцев, чтобы она могла принять это, показывает, что он заботится о ней. Я не должна была узнать об этом, но я случайно подслушала разговор миссис Джонс по телефону и решила попробовать изменить его решение, она не просила меня делать это, и Киллиан даже не знает, что я теперь в курсе», Эмма цепляется за Руби и задыхается от слов, потому что она надрывается от рыданий и едва может вздохнуть.       Когда Эмма, наконец-то, немного успокаивается, Руби делает для них горячий шоколад с корицей и спрашивает, пыталась ли она сказать ему о своих чувствах.       «Я не думаю, что это помогло бы. К тому же, я даже не уверена, что нравлюсь ему, как девушка», признается Эмма, и Руби закатывает глаза.       «Он взял Генри, чтобы показать ему "Миссури" после заточения в доме в течение года. Я бы сказала, что он без ума от тебя», Эмма медленно кивает, и ее голос срывается, когда она наконец-то говорит.       «Если я не придумаю что-то удивительное в ближайшие пару недель, у меня не будет другого выбора, кроме как броситься ему на шею и надеяться на лучшее».

***

      Мэри Маргарет приезжает в Перл-Сити в пятницу днем, и Эмма не может перестать наматывать круги у здания, поглядывая на часы каждые две секунды не в силах поверить, что наконец-то встретится с матерью. Они много говорили на прошлой неделе, но девушка все еще не привыкла даже к мысли, что у нее теперь есть мама.       Белый Chevrolet Malibu въезжает на парковку, и Эмма делает несколько шагов ближе, ожидая, когда выйдет Мэри Маргарет.       Когда женщина, наконец-то, выходит, и их глаза встречаются, обе осознают, что, несмотря на темные волосы Мэри Маргарет, они выглядят, как сестры. Эмма шагает вперед, не отдавая себе в том отчета, и обвивает руками женщину, которая никогда не прекращала искать ее в надежде, что однажды обнимет, как сейчас.       «Эмма», Мэри Маргарет прижимается губами к ее виску. «Моя прекрасная малышка».       «Мама», тихо говорит Эмма, пряча лицо в плечо матери и чувствуя, как ее сердце бьется в груди до того сильно, что может выпрыгнуть.       «Тише, все нормально. Я здесь, с тобой», успокаивает Мэри Маргарет, и они стоят так долгое время, просто держась друг за друга в попытке преодолеть двадцать три года разлуки.

***

      Через три дня Эмма просит Лероя побыть с Киллианом после обеда и садится на автобус до Гонолулу. Мэри Маргарет встречает дочь перед больницей, и Эмма следует за ней в палату Дэвида, а потом присаживается на кровать рядом с отцом, не уверенная в том, что именно должна делать.       «Просто расскажи ему о Генри», предлагает Мэри Маргарет, сидя в кресле рядом с кроватью и сжимая руку Эммы.       Эмма говорит, пока ее голос не хрипнет - сначала о Генри, потом о ее жизни и всех историях, которые она придумала о своих родителях и почему они бросили ее. Девушка все время убеждает себя, что, если это сработает, если ее отец проснется потому что она, наконец-то, нашла его и Мэри Маргарет, то, возможно, она также сможет найти способ оставить Киллиана в живых.       Часы идут, и ничего не происходит, холодные пальцы Дэвида остаются неподвижными в ее руке, и Эмма настолько разочарована и напугана, что не может больше оставаться здесь. Девушка отпускает руку отца и выходит из палаты, Мэри Маргарет следует за ней по пятам.       «Дело в Киллиане, верно?» предполагает Мэри Маргарет, прислонившись к стене рядом с Эммой, и легко улыбается ей, когда девушка не может скрыть свое удивление тем, что мама вычислила это так быстро.       «Есть только два человека, о которых ты говоришь - Генри и Киллиан. Я сомневаюсь, что ты бы упоминала его так часто, если бы он был просто твоим работодателем. В чем дело?» заботливо спрашивает Мэри Маргарет, и Эмма рассказывает ей все, нарушая конфиденциальность во второй раз на этой неделе, но не в силах остановиться, потому что если кто-нибудь и может понять ее боль, то это ее мать.       «Я начинаю думать, что это безнадежно, что он слишком устал и сломлен, чтобы увидеть, что есть еще вещи, ради которых стоит жить», шепчет Эмма, и Мэри Маргарет вытирает слезы, прежде чем заговорить.       «Через пять месяцев после аварии и через три месяца после того, как я вышла из комы, врачи сказали мне, что будет лучше, если я позволю Дэвиду уйти. Они сказали мне, что он бы уже давно проснулся, если бы мог, что вероятность того, что он когда-либо очнется, становится меньше с каждым днем».       «Но ты не отпустила его», произносит Эмма, глядя на дверь палаты Дэвида, в первый раз понимая, что даже несмотря на ее нелегкую жизнь, ее матери было хуже, ведь она потеряла ребенка и мужа в один день из-за жестокого поворота судьбы.       «Я не смогла. Он любовь всей моей жизни, и независимо от того, насколько тяжело мне видеть его таким, отказаться от него будет хуже. Я никогда не перестану верить, что он найдет свой путь ко мне, и ты не должна терять надежду», Эмма пожимает плечами и смотрит на свои ноги.       «Киллиан не любовь всей моей жизни», говорит она, потому что она считает, что если бы это было так, то они были бы вместе, и он думал бы не о смерти, а о любви к Эмме.       «Я думаю это так. Я думаю, что ты почувствовала это в тот день, когда встретилась с ним, и именно поэтому ты боролась последние несколько месяцев за то, чтобы сохранить ему жизнь».       Эмма смотрит на улыбку матери и позволяет себе поверить, что может быть, просто может быть, Мэри Маргарет права, и если она продержится достаточно долго, то любовь, в конечном счете, победит.

***

      Эмма возвращается к работе на следующий день и берет Киллиана в кинотеатр, на фильм ужасов в 3D, который она смогла найти. Когда они заняли свои места, что-то внутри Эммы поменялось, ее отчаяние утихло. Девушка вдруг поняла, что эти последние два месяца не должны менять мнение Киллиана, а должны дать ему время на личную жизнь, независимо от того, каков будет окончательный результат.       Она хватает его за руку и кричит, когда убийца замахивается топором на их лица, и Киллиан крепко сжимает ее пальцы, заставляя не бояться искусственных спецэффектов, а также того, что принесет будущее, потому что она знает - до тех пор, пока Киллиан здесь, есть надежда, и два месяца - это достаточный срок.       «Это чертовски прекрасно», восклицает Киллиан, и Эмма улыбается. Улыбка на его лице заставляет девушку поверить в чудеса, заставляет ее поверить, что еще не все потеряно, что дата смерти Киллиана не неизменна.       «Еще более прекрасно будет, если ты возьмешь меня на фильм с Джошем Дюамелем, как только этот кошмар закончится», Эмма мило улыбается ему       «Все, что пожелаешь, Свон», отвечает он и переплетает их пальцы; тепло разливается по ее венам, потому что это звучало искренне, и парень совершенно не обратил внимания на то, что согласился на романтическую комедию, не моргнув глазом.       И если это не настоящая любовь, то Эмма не знает, что это такое.