Часть 25
3 октября 2014 г. в 23:18
Сасори.
Засыпать я не стал, так как без строгого присмотра эти пьяные придурки на самом деле могут наделать много бед. Убедившись, что Сакура заснула, я поцеловал её в лоб, накрыл одеялом и бесшумно вышел из комнаты, посмотрев ещё раз на неё и Ино.
Из гостиной не раздавалось ни звука, я даже начал бояться, не заснули ли или не подохли ли мои друзья. Хотя, если они заснут, то это будет лучшим решением проблемы.
Я вошел в гостиную и увидел, что Мадара, Пейн и Итачи восседают на полу, образовывая круг, а Ши самодовольно ухмыляется в стороне. В центре круга неожиданно стоят несколько бутылок из-под саке. Стоп… откуда… и где Хидан? А Дейдара?
— Кто мы, — промычал Мадара, вглядываясь в тёмно-зелёное стекло бутылки.
Итачи тяжело опустил руку ему на плечо и молчаливо покачал головой, нет, мол, не то.
— Где мы! — воскликнул он, озираясь по сторонам. Мадара оторвал взгляд от бутылки и посмотрел на Итачи так, будто перед ним сидела последняя девственница на планете.
— В квартире, — глубокомысленно заметил Пейн. — у этой... ну... как её... какая у Харуно фамилия?
— Харуно! — обрадовался своему открытию Мадара и приготовился получать за него Нобелевскую премию.
— О, и правда, — удивился Итачи, но тут же сник. — Люди, как мы оказались в квартире у Сакуры?
— Хороший вопрос, — отозвался Пейн.
— Сакура-а-а-а... — почти жалобно позвал Мадара.
Я обреченно покачал головой и грозно встал над компанией.
— Здесь нет Сакуры, но зато здесь есть я. Что вы тут устроили?
— Акасуна! – Мадара ткнул пальцем в пол, подзывая присесть.
— Акасуна… а значит как у него фамилия? – недоумевал Итачи, наконец отпустив плечо Мадары.
— Сасори? – ответил Пейн, нахмурившись.
— Гениально, — я поаплодировал и махнул рукой. – Закругляйтесь, давайте, вам тут не бордель и не бар.
— Стоп! – Пейн поднял руку и обвел присутствующих туманных взглядом. – Сначала перепись населения. Сколько нас?
— Сейчас... один... два... стоп, нет, я сбился, — Итачи сгибал и разгибал пальцы. — Один... два... три... нет, да что же такое... а-а-а-а!
— Вроде гений, а считать не умеешь, — фыркнул Мадара, отпивая от очередной бутылки саке.
— Один… два.. три... Пейн, Пейн, Пейн, мне всех Пейнов считать или только Нагато? Стоп, а если мне считать ещё и тебя, плюс Нагато, то мне, получается... — размышлял Итачи, нахмурив брови.
— Ну заебись теперь. Я, конечно, понимаю, что ты пьяный и не соображаешь, также я понимаю, что я великий и неповторимый, но я все ещё один. И Нагато здесь, кстати, нет, он с Конан, — пояснил Пейн и отобрал у Мадары саке.
— Стоп, так мне ещё и Конан считать?
— Нет, только меня!
— А, ну ладно. Мадара, Пейн, Я, Дейдара, Я, Я, Я и ещё раз Я...
— Не слишком ли много тебя? — возмутился Дейдара, высовывая голову из шкафа и испепеляя Итачи гневным взглядом. О, так вот он где. А Хидан значит в холодильнике, как я понимаю?
— Нет, нормально, меня много не бывает.
— Я приперся, хуле! — в комнату ворвался Хидан с ящиком саке. Где он, к черту, его взял?
— Опа, ещё один, — пьяно улыбнулся Мадара и подманил к себе Хидана.
— Блять, сука, я вам бухла притащил, а вы мне "опа, блять, ещё, падла, один".
— Не кричите так громко, да ещё и благим матом, Сакура и Ино спят, — прошипел я, пытаясь отобрать у Хидана ящик.
— Опа-опа, Америка, Европа, я… это, вдруг спальню захотел посмотреть, — Мадара уже ринулся вон из гостиной, но я схватил его за шкирку и усадил на место одной рукой, а другой до сих пор пытался вырвать у Хидана ящик.
— Отпусти, не для тебя у этого саке рис отбирали, — обиженно высказался Хидан и, потянув на себя ящик, упал на Итачи.
— Давайте я вам лучше сказку расскажу, — миролюбиво улыбнулся Пейн, схватив меня за ногу и тем самым заставляя сесть. – «В некотором царстве, в некотором государстве, жили были Сасори и Сакура. Быт наладили, коз завели, коров доить не забывали, ну и не тужили, в общем-то.
В один прекрасный день стали у них дохнуть куры. Пригорюнился Сасори, расплакалась Сакура, пошли к мудрому Пейну.
— Скажи нам, старче, куры дохнут, что делать?
— Да, скажи нам, старче, скоро все передохнут, сердце у меня за кур болит... — вздохнула Сакура.
— Вот вы двое знаете, что такое боль? А я знаю. Боль - это высшая степень проявления чувств, это Божественная кара для людей, боль сближает нас, делает умнее, боль управляет нами, боль...
— Да заткнешься ты или нет? Что с курами делать?
— Ладно, окаянные, поите их морской водой.
Обрадовались Сасори и Сакура, стали поить кур морской водой, но куры продолжали дохнуть. И пошли они снова к Пейну:
— Скажи нам, старче, что делать? Мы поили кур морской водой — не помогло.
— Да, скажи нам, старче, а то сердечко за кур так болит, так болит... — вздохнула Сакура.
Хотел Пейн балладу про боль завести, но не завёл, а вместо этого сказал:
— Кормите их бурьян-травой.
Обрадовались Сасори и Сакура, стали кормить кур бурьян-травой, но куры продолжали дохнуть. И пошли они снова к Пейну:
— Ответь нам, старче, мы кормили кур бурьян-травой, но они все передохли, — сказал Сасори, а Сакура ничего не сказала, она рыдала.
— Так вам и надо, скоты безмозглые, нехуй перебивать, когда умные люди с вами говорят, — сказал Пейн и был таков».
Ого, да меня уже лучшие друзья с Сакурой в пару ставят, как мило.
— Это очень… интересно, — удивленно ответил я.
— Да ладно, это же шедевр, — Дейдара опять высунулся и восхищенно посмотрел на нас. – На бис, браво, очень круто!
Пейн поклонился, что в сидячем положении у него получилось аж носом в пол.
— Спи уже и не лезь, — Хидан прикатил к Дейдаре бутылку саке и тот, подмигнув, забрал бутылку и опять скрылся за дверцами шкафа.
— Абсурд какой, — поморщился Ши. Ха, так и знал, что его это заденет.
— Это реальность, чувак, — пожал плечами Мадара и я самодовольно кивнул. — О-о-о, давайте я вам тоже сказку расскажу?
Мы переглянулись и согласились.
— Ну хорошо, эта сказка будет о двух пидарах, — злорадно изрек Мадара, а я уже хотел заподозрить что-то неладное. – О наших сенсеях – Обито и Какаши.
«Пошли как-то Какаши и Обито к колодцу за водой. Пришли. Постояли. Обито плюнул в колодец. Какаши сказал, что Обито — пид... нетрадиционной ориентации. Обито оскорбился и с криком "Я РУСАЛОЧКА!!!" прыгнул в колодец. Тишина. Какаши позвал Обито, но он молчал. Тогда Какаши ещё раз позвал Обито, но он по-прежнему молчал. Какаши оскорбился, плюнул в колодец и ушёл.
На следующий день Какаши пришёл к колодцу вместе с Рин. Шуры-муры, сюси-пуси, он обхватил её за талию, прижал к себе и собирался облобы... соединить их языки в страстном танго любви, но им помешал Обито.
Он вылез из колодца, и Рин была моментально забыта.
— Ты такая сука, — сказал Какаши. — Я страдал по тебе, а ты жив оказался. Тоже мне, тролль. Ты хоть знаешь, как я по тебе тосковал? Да ты сейчас вообще мне ноги целовать должен, а ты...
На что Обито ему ответил:
— Лол, мне пофиг. Я РУСАЛОЧКА!!!» Вот и сказке конец, а кто слушал… э, Хидан, жлоб ты хренов, саке оставь!
Мне стало жалко Обито и Какаши…
— А что, если я сейчас только что записал эту историю на диктофон и дам послушать её Какаши, Обито и Рин? — осторожно спросил я с издевкой.
— А что, если мы закопаем тебя на заднем дворе? — вполне серьезно предупредил Мадара.
— Понял...
— Стоп, а что, получается, это правда о любовном треугольнике Какаши-Обито-Рин? – спросил Итачи.
— Естественно правда! Любая правда – это правда, особенно когда её говорю я, — хмыкнул Пейн, вглядываясь в горлышко бутылки и вздыхая. – Обито любит Рин, Рин любит Какаши, а Какаши любит Обито. Очень печальная история с трагичным концом: Какаши убьет Рин, а Обито потом пойдет мочить всех и вся, устроит войну и благополучно скончается. Какаши будет адски мучиться.
Пейн принял философскую позу и пояснил:
— Я Бог, а Богу все известно, вы, кстати, тоже все умрете.
Так, это уже вышло за все рамки дозволенного, пора приводить этих придурков в чувства. Однако сделать задуманное мне помешал Хидан.
— Раз все здесь выдумывают какую-то хуйню, то выдумаю и я, побуду поэтом высшего сорта, — Хидан гордо вздернул подбородок. – И будет она о Какаши и Ямато.
«Какаши спокойно наблюдал за облачками дыма, покуривая и лениво валяясь на кровати. Ямато с девственными вздохами наблюдал за любовником и восхищался им.
— Ямато.
— Да, Какаши-семпай?
— Какие свойства Буратино можно использовать в постели?
Ямато покраснел, но, испугавшись, что Какаши уйдет от него, все же ответил:
— Ну... я могу своей деревянной рукой… обхватить и помассировать ваш... ну вы поняли. И заснуть ветку вам в... тоже поняли. Собственно, ещё я могу почесать вам спинку.
— Что же, ты принят, — Какаши взял с тумбочки листы и протянул их Ямато. — Заполни анкету и приходи с ней завтра. Вот тебе моя визитка.
— Как здорово! — просиял Ямато и с сомнением посмотрел на Хатаке. — Какаши-семпай, а разве курят не после секса?
— Ну я же все-таки Какаши, я не подчиняюсь законам природы, — Какаши опять затянулся и безразлично посмотрел вокруг себя. Ямато ещё раз мечтательно вздохнул, даже не догадываясь, что Какаши на самом деле любит Обито, а с Ямато балуется, потому что Обито ему не дает. Обито дает только Рин».
О Боже, что не так с этой планетой?
— Хидан, это проза... - внес поправку я.
— Да хоть устное народное творчество. Если я сказал крутую вещь, то вы автоматически должны хлопать ресницами и взлетать от восхищения, поняли?
Мне снова было нечего ответить.
— Поняли...
— Ну и напоследок я расскажу очень страшную историю, — вставил свое слово Итачи. – И она будет о моем брате.
«— Карин, что ты творишь? — вздохнул Саске, наблюдая, как его связывают веревками.
— Кручу, верчу, запутать хочу, — хихикнула Карин и облизнулась. — О, Саске, дорогой Саске, после того, как я закручу тебя, ты будешь изнасилован и вылизан во всех доступных и недоступных местах. Дорогой, ми-ми-ми, уру-ру».
Вот теперь я точно знаю, что после всех этих историй мое мировоззрение встанет вверх ногами, а психика сломается.
— И… предоставим слово Дейдаре, барабанная дробь… — Мадара протянул руку в сторону шкафа и стал выжидать.
Дейдара что-то нечленораздельно промычал.
— Лучшая история, — усмехнулся Пейн, падая на спину.
— Так, все, вставайте-вставайте, достаточно я уже наслышался на сто лет вперед, — я поднял за локти упирающихся Учих, а потом также сделал с Пейном, Хиданом и заснувшим Дейдарой. Дейдару из шкафа было вызволить сложнее всех, так как он зачем-то привязал себя ремнями к полке на десять узлов.
Собрав всех в одну кучу, я подозвал Ши. Он помог мне одеть их и немного растормошить. Я оделся сам и открыл входную дверь.
— Пригляди за Сакурой и Ино, я постараюсь скоро прийти.
— А сам куда? – с сомнением поинтересовался Ши, пытаясь помешать то и дело снимающему куртку Мадаре.
— В отрезвитель, обезьянник и может быть в Антарктиду, там, на морозе, точно в себя прийти должны.
Примечания:
За помощь в написании главы благодарим bloodlust, так как половина юмора в этой главе - её рук дело, без этого замечательного человека глава бы ещё как сто лет не вышла в свет.
Описаний и каких-либо размышлений в главе совсем нет, есть только диалоги. Все это ждите в следующей главе.