Шанель Оберлин/Лип Галлагер. Scream Queens/Shameless.
21 марта 2016 г. в 10:18
Шанель Оберлин — редкостная сука.
Пожалуй, даже можно сказать, что она — самая ужасающая, самая ебонутая, заносчивая и желчная сука, которую Лип только встречал в своей жизни.
Но это не мешает ему вдыхать запах ее волос до одури по ночам и оставлять на ее белоснежной коже лиловые цветы-засосы.
На нормальные цветы у него один хрен денег нет — и ее это устраивает, между прочим.
Шанель Оберлин — официальная королева колледжской девчачьей общины «Каппа Каппа Похуй» — община, конечно, не так называется, но Липу плевать. Он работает в этом дурдоме и даже живет в самом сердце этого логова пафосных блядей и называет его, как хочет.
Когда его выперли из общаги после того скандала с профессором — нахуй, он даже в мыслях себе запретил звать ее по имени, хватит с него, — именно Шанель устроила его в свою общину в качестве помощника с правом проживания.
— Я слышала, ты трахал эту старую увядшую шлюху так, что она до сих пор опомнится не может, — тонкие губы холеной красавицы в больших солнцезащитных очках, скрывающих пол-лица, изогнулись в язвительной усмешке. Она поймала Липа во дворе колледжа, когда он плелся из общаги с коробкой своих вещей и понятия не имел, что ему делать дальше.
— Не смей так говорить о Хелен, — вяло огрызнулся он, понятия не имея, что это за богатенькая ебанушка преградила ему дорогу и чего ей нужно от него. — Ты и мизинца ее не стоишь, ясно?
— Повторишь это через месяц, и я выпишу тебе чек на сотню тысяч, — рассмеялась эта сучка и, приспустив очки на кончик носа, одарила его пронзительным взглядом голубых глаз. — Я Шанель Оберлин, детка. И ты теперь работаешь на меня.
— Да? — нахмурился Лип, которого начала бесить эта высокомерная пигалица, и он ответил ей в ее же манере: — Иди-ка ты нахуй, детка. Вместе со своей сотней тысяч и блядскими накладными ресницами.
— Гордый, — оценила Шанель не без удовольствия. — Мне это нравится.
— Знаешь, мне как-то по…
— В «Каппа Каппа Тао» освободилось место помощника общины, с проживанием. — прервала его гневную тираду на полуслове Шанель. — Оно твое. Не подкачай, детка.
Подмигнув ему, она удалилась, оставив после себя шлейф дорогого парфюма и обещание кромешного пиздеца.
Той же ночью, когда он наматывал ее волосы на кулак и драл, как гребанную секс-рабыню, а она визжала от восторга и требовала еще, Лип Галлагер понял — он встрял в очередные зависимые отношения.
А когда спустя месяц он любовался ею спящей и перед тем, как покинуть ее спальню утром, бережно прикрывал ее пледом, то осознал, что все гораздо хуже — он влюбился.