Хейли Маршалл/Клаус Майклсон. TO.
17 марта 2016 г. в 07:29
Хоуп мирно спала в своей кроватке — было чуть больше десяти вечера и они соблюдали режим для малышки. В девять Клаус садился с книгой у постельки дочери и читал ей сказку на ночь, хватало десяти минут, чтобы малышка уснула, убаюканная голосом отца.
Он читал ей сказки, которые считал добрыми.
Было странно делать это — стремиться учить добру свою крошечную дочь после всего того зла, которое он принес в этот мир.
Но зло — дело прошлое.
Клаус Майклсон двигался дальше — и ему казалось. что у него получается.
Вероятность того, что он изменится до неузнаваемости, и внезапно станет мягким, белым и пушистым, стремилась к нулю, но вот стать человечнее, сострадательнее — это он вполне мог сделать.
Хоуп должна гордиться им и брать с него пример — так что у него нет другого выбора, кроме как становиться лучше.
— Кофе готов, — шепнула Хейли, заглядывая в детскую. — Иди, составь мне компанию.
Она не умела готовить — наверное, если бы Клаус не был бессмертным, травонулся бы ее едой и отошел бы в мир иной в страшных муках еще пару месяцев назад. Но он, к счастью, все же был бессмертен, да и от излишнего пафоса избавился, так что давно стал готовить для семьи сам. Но вот кофе — кофе она варила божественный, так что эта обязанность целиком и полностью возлежала на Хейли.
На кухне пахло свежемолотыми зернами, корицей и кардамоном — пряный аромат, так умиротворяющий первородного.
Хейли выглядела бесконечно уютной в домашней футболке, доходящей ей до середины бедер. Некоторые женщины просто созданы для того, чтобы сверкать безупречными ножками на уютной кухне — такие даже в обыденной жизни умеют оставаться королевами.
— Быт тебе идет куда больше, чем война, — рассмеялся гибрид, устраиваясь за столом и получая свою чашку с кофе.
— Я восхитительна, — согласилась Хейли, нежно погладив его по щеке едва ощутимым прикосновением, когда проходила мимо уже со своей чашкой, чтобы сесть напротив. — И гораздо проще признать это, когда я счастлива и малоодета, чем когда пытаю врагов, покрытая их запекшейся кровью.
— Это никогда больше не повториться, — серьезно пообещал ей Клаус, поймав ее руку на столе и переплетая их пальцы. — Мы больше никогда не вернемся к прошлому, Хейли.
— Что мы скажем Хоуп о ее доме, когда она вырастет? — тихо спросила Хейли, погрустнев. — Что мы сбежали, чтобы выжить?
— Нет, милая, — возразил ей первородный. — Мы скажем ей правду. Что мы уехали из Нового Орлеана, чтобы стать счастливыми.