Кэтрин Пирс/Джереми Гилберт. TVD.
23 марта 2016 г. в 09:24
[Таймлайн - второй сезон]
— Что происходит? Елена?.. Почему ты здесь и почему ты… Раздета?..
Глупенький мальчишка!
Кэтрин смотрит в вытянутое от недоумения лицо младшего брата Елены и медленно, хищно улыбается.
Да, ее заточили в этой чертовой гробнице, но никто ведь не сказал ей, что нельзя развлекаться.
К тому же, мальчишка явился сам — наверняка, он проследил за Стефаном, или за Дэймоном, и вот — стоит теперь перед нею, ужин с доставкой на дом, не иначе!
Интересно, его напоили вербеной?..
— Эй, малыш, — томно манит его пальцем Кэтрин, подступая к самой границе своей клетки. — Взгляни мне в глаза.
— Елена… — робеет мальчишка, не понимая, отчего сестра ведет себя с ним так откровенно и вызывающе, отчего бесстыдно выставляет перед ним свое тело, прикрытое лишь кружевом нижнего белья.
— Не Елена, Кэтрин, — мягко поправляет его вампирша и, завладев взглядом Джереми, врывается в его сознание и безжалостно сминает его невидимыми пальцами своего разума, словно лепит из податливой глины. — Улыбнись мне, сладкий, — велит она полушепотом, и Джереми подчиняется так легко и безропотно, что у Кэтрин вырывается невольный вскрик восторга.
В мальчишке нет вербены — и это значит, что ей будет весело в своей тюрьме, хотя бы некоторое время.
— Иди сюда, малыш, — приказывает она, прикусывая пухлую нижнюю губу и заманивая Джереми в глубь гробницы, бесстыдно проводя руками вдоль по своему телу, обещая ему запретные удовольствия. — Давай же… О, черт, ты так горяч… Не хочешь снять свою рубашку? Сними рубашку, Джереми… Давай же… Да… А теперь прикоснись ко мне…
В глазах мальчишки смешиваются ужас и отвращение — он уверен, что ласкает сейчас родную сестру, но какая-то неведомая сила не дает ему остановится, он выполняет все, что Елена требует от него…
— Не Елена, Кэтрин, — настойчиво шепчет ему в ухо вампирша, а затем неспешно целует его в шею, заставляя дрожать от омерзения и страсти. Она мастерица подобных эмоциональных коктейлей, о, да!
Вгрызаясь удлинившимися клыками в услужливо подставленную мальчишкой шею, Кэтрин удовлетворенно мурлычет — кровь у него густая и ароматная, оседающая на языке неповторимой сладостью.
— Ты так горяч… — шепчет она снова, пачкая его губы кровью из его же вен, когда целует.
Малыш Джереми едва ли доживет до утра.
Кто сказал, что она собиралась опустить его после того, как наиграется?..