***
— Ты уверена? — Карлайл Каллен встревоженно вглядывался в бледное, осунувшееся лицо приемной дочери. — Это началось несколько дней назад, — призналась Элис, пряча взгляд и кусая губы. — Я… Я просто надеялась, что все обойдется. Ты же знаешь, Карлайл, я… — Мы справились с этим однажды, и справимся снова, — успокоил девушку Каллен, касаясь ее прохладных пальцев. — Я не допущу твоего возвращения в лечебницу, милая. — Ты дашь мне таблетки? — с надеждой воззрилась на приемного отца Элис. — Давай для начала мы испробуем гипноз, — ответил Карлайл. — Вспомни, что сделали с тобой таблетки в прошлый раз. — Видений я боюсь гораздо больше, чем депрессии, — возразила Элис, но тут же покорно кивнула, напоровшись на строгий взгляд отца. Он собирался сделать все по-своему, оберегая ее, и точка. — Хорошо, — она набрала в грудь побольше воздуха и решилась попросить: — Только не говори Джасперу. И Эсми не говори, и… — Я не скажу никому, — заверил ее Каллен. — Успокойся, я понимаю твой страх. — Я не могу снова оказаться в психушке, — с нотками отчаяния в голосе прошептала Элис и закрыла лицо руками.***
Впервые мальчик заговорил с ней неделю назад. Элис сидела вечером с книгой у распахнутого окна, сумерки окутали город и фиолетовой дымкой укрыли сад. Ароматы фиалки и жимолости были ее слабостью. Она часто оставляла окно открытым и на ночь. Так случилось и в тот день, окно осталось раскрытым, и ночью ее разбудил шелест страниц. Мальчик сидел на подоконнике и рассеянно листал оставленную там ею книгу. — Кто ты? — недоуменно пробормотала Элис, садясь в постели. — У тебя не найдется звездной пыли? — спросил мальчик деловито, отбрасывая книгу. Она упала на пол с громким стуком, и Элис проснулась от шума во второй раз — уже по-настоящему. — Какая нелепость, — пробормотала она, нервно запуская пальцы в волосы, а затем увидела книгу, которую читала вечером и позабыла на подоконнике. Она лежала на полу, будто кто-то ее уронил. Следующая их встреча произошла через ночь. Джаспер работал в ночную смену в больнице Карлайла через сутки, и мальчик явился, когда она снова осталась одна. — Помоги нам найти дорогу домой, — когда Элис открыла глаза, мальчик стоял прямо над ней, и в темных провалах его глаз ей почудилось что-то зловещее. Она готова была закричать, таким липким и неприятным было ощущение от его близости, но мальчик успел закрыть ей рот рукой до того, как она издала хотя бы звук. У него была мертвенно-холодная ладошка, и хватка будто из стали. — Мы просто хотим вернуться домой. — настойчиво произнес мальчик, склоняясь еще ниже к ней. — Помоги нам. Если не утолить эту страшную тоску по дому, мы можем однажды забыть. Навсегда забыть, кто мы и откуда. Элис забилась под его руками, пытаясь вырваться, ощущая, как жуткий, арктический холод из его пальцев перетекает в нее и парализует каждую клеточку тела, но все было тщетно. Мальчик держал слишком крепко. — Верни нам крылья, — прошептал он, почти коснувшись губами ее щеки, а затем Элис проснулась. Щеки ее были мокрыми от слез — во сне она плакала.***
Гипноз не дал никаких результатов. — Ты лишь сказала, что должна достать звездную пыль, — Карлайл озабоченно хмурил брови, пока Элис пыталась избавиться от постгипнотического оцепенения. — Что это очень важно. — Я не знаю, что это значит, Карлайл… — пробормотала девушка. — Просто дай мне таблетки, хорошо? Другого выхода нет.***
Таблетки помогали ей почти две недели. Странные, тревожные сны прекратились, видения отступили, и голос мальчика больше не будил ее по ночам. Элис мирно спала в объятиях Джаспера, и даже настежь распахнутое окно больше не пугало ее. Через него в спальню мог проникнуть лишь аромат фиалок и жимолости — не мальчик, потерявший крылья. А потом она решила, что безумие отступило и пропустила одну таблетку. Джаспер был в больнице, работал в ночную смену, а Элис решила взглянуть в лицо своим страхам и убедиться, что они напрасны. Ребенок явился, едва она смежила ресницы и провалилась в сон. — Почему ты так поступаешь со мной? — в его голосе сплелись обида и угроза. Элис медленно села в постели, глядя, как он перебрасывает ноги через подоконник и спрыгивает в комнату. — Мне просто нужна твоя помощь. Разве обязательно было делать так, чтобы ты не могла меня слышать? — Кто ты такой? — Элис прижала руки к шее, почему-то внезапно ощутив себя очень беззащитной. Мальчик приблизился так стремительно, что она вскрикнула и отшатнулась, вжимаясь в спинку постели, когда он навис над нею: — Я Питер Пэн, Элис. Вечно ты забываешь. — Но я… Я… — Это все потому, что ты спрятала от меня звездную пыль. Ты не хочешь делиться, — в глазах мальчика зажглись недобрые огоньки. Элис услышала какой-то звук, тревожный, пугающий ее, но не могла оторвать глаз от лица Питера, словно зачарованная им. — Но я знаю, что поможет мне найти ее. Я знаю, Элис. Я знаю, как вернуть наши крылья. Он засмеялся, когда алая и такая горячая кровь из ее горла брызнула ему на лицо. Элис даже понять ничего не успела — когда он успел достать нож из ножен, висевших на его поясе, когда замахнулся для удара и когда полоснул ее по шее. Но когда увидела свою кровь на нем, то вспомнила. Она все вспомнила.***
— Ты должна спрятать ее, — велел Питер, передавая ей мешочек со звездной пылью. — Я вернусь, как только опасность минует. Они забудут, Элис. Они перестанут искать нас. А потом мы вернемся, и мы убьем их всех! Но до того… Спрячь ее, и спрячь свои воспоминания обо мне так далеко, как только можешь. Я сумею достать их, когда будет нужно.***
Пока кровь толчками выходила из раны на ее шее, Элис все так же не могла оторвать взгляд от Питера. Он улыбался. Как в ту самую ночь, когда помог ей убить родителей. И как тогда, когда вместе с ней в приюте поджег спальню Греты и Александры. Как тогда, когда смотрел, как она втыкает карандаш в глаз своего доктора. Питер Пэн всегда был рядом с ней, всю ее жизнь. До тех самых пор, пока Карлайл Каллен не вылечил ее с помощью своих волшебных таблеток. До тех самых пор, пока он не подделал ее бумаги, чтобы вытащить ее из лечебницы. Питер Пэн всегда был рядом, как и звездная пыль. Звездная пыль — маниакальная шизофрения, которая струилась по ее венам. — У нас снова будут крылья, Элис, — пообещал Пэн. А она больше никогда не проснулась.