Спустя пятнадцать лет

Игорь приземлился на пустующую кровать, которую хозяйки комнаты предпочитали забрасывать своими вещами, из-за чего пришлось сначала сдвинуть одежду в кучу. Настя же ходила из стороны в сторону, периодически останавливаясь, дабы взглянуть на друга, выговаривая очередную реплику. - Почему мы сидим здесь и ничего не делаем?! – опять сделав остановку, повышенным тоном спросила девочка. – Ты не даёшь сказать кому-то из взрослых, а сам даже не собираешься ничего предпринимать! Игорь продолжал молчать, опустив голову и обняв её двумя руками так, что локти скрывали глаза. Издав полу вздох - полу всхлип, Лобанова подошла ближе к Авдееву, опустилась, положив ладони на его колени и еле слышно, словно пытаясь проникнуть парню глубоко в сердце спросила: - Игорь, ты понимаешь, что их могут убить? Дверь в комнату открылась в самый неподходящий момент. Сначала по ногам пробежался лёгкий холодок, а затем, когда деревянное изделие было распахнуто, в дверном проёме показался Володя. Ребята испуганно уставились на него, будто чего-то ожидая. И их ожидания, вероятно, подтвердились, так как в следующую секунду повар спросил: - Кого могут убить? В примерочной в одном из отделов большого торгово-развлекательного комплекса перед зеркалом крутилась Тася. Её рыжие волосы водопадом ложились на плечи, когда девушка в очередной раз делала поворот, дабы получше разглядеть вещь. Сейчас на ней было надето коктейльное платье василькового цвета. С огорчением вздохнув, Барышникова расстегнула молнию, сняла платье, после чего повесила его к трём другим, которые так же, как и это не подошли ей по той или иной причине. Вся надежда была на пятое платье, оно же являлась и последним понравившимся в этом отделе. Через минуту на Тасе красовалось белое прямое платье. Оно было выше колена, с открытыми плечами и своеобразным вырезом на спине. В комплекте на удивление шло ожерелье, которое девушка уже застегнула на шее. Чёрно-белые украшения делали образ особенным. Осмотрев себя со всех сторон и радостно сделав вывод, что это платье идеально сидит на стройной фигурке и подходит к дресс-коду предстоящего мероприятия, Тася поспешила надеть свою повседневную одежду и последовала к кассе. Заняв своё законное третье место в очереди, Барышникова без особого интереса рассматривала посетителей бутика, которых было от силы человек девять, не считая тех, что ждут очередь, дабы расплатиться за покупку. Остановив свой взор на весьма знакомых людях, девушка напряглась. Понадобилось меньше секунды, чтобы узнать в покупателях Митю и Алису – некогда именующихся друзьями. Парень стоял, скрестив руки на груди, а брюнетка то и дело бегала от одной вещи, к другой, каждый раз показывая шмотки Мите, который лишь безразлично кивал, хотя, видимо, её это ничуть не заботило. В итоге выбрав демисезонную куртку, Алиса потащила Васильева к кассе. Тася повернулась к ним спиной, будучи уверенной, что они не успели её заметить и с раздражением начала наблюдать за стоящей через одного человека женщиной, которая вот уже 15 минут чем-то мучает продавца, от чего тому пришлось уже несколько раз сходить куда-то и принести бумаги с непонятной информацией. - Митюш, смотри шарфик какой, – Алиса указала рукой на дальнюю витрину, на которой висели разноцветные платки. – По-моему он идеально подойдёт к этой куртке! – радостно восклицала та, а Митя только кивал, наверняка, даже не имея понятия, что говорит эта курица – как про себя выразилась Тася. Буквально кинув в парня свою пока что не оплаченную куртку, Ткаченко поспешила к аксессуарам, провожаемая насмешливым, но в тоже время раздражённым взглядом Барышниковой. Буквально через минуту, после того как Алиса удалилась, дабы выбрать шарф, ненавистная уже четырьмя людьми женщина отошла от кассы, при этом что-то бубня себе под нос. Она, кстати, ничего не взяла, из-за чего продавец огорчённо вздохнул, но всё же натянул улыбку, приветствуя блондинку лет двадцати, стоящую в очереди перед Таисией. - Рыжая, – послышалось из-за спины. Тася вздрогнула, но предпочла не обращать на это внимания, считая, что обращались вовсе не к ней, хотя поблизости не виделось людей с таким цветом волос. - Будешь дальше делать вид, что не слышишь? - Буду, – набравшись смелости, девушка повернулась, сказав это чересчур самоуверенно, чему сама удивилась, но быстро спрятала свои эмоции под гримасой равнодушия. Митя лишь многозначительно хмыкнул, в то время, как рыжеволосая развернулась и сделала шаг вперёд, кладя платье в руки продавца. - Две тысячи четыреста девяноста девять рублей, - сообщил работник магазина, после чего Тася протянула ему карточку. - Извините, у вас недостаточно средств на карте, - виновато произнёс тот, смотря на монитор. - Но у меня нет налич… - девушка не закончила, так как парень, стоящий позади, наглым образом перебил её, протянув свою кредитку кассиру. Барышникова в шоке уставилась на вытянутую руку шатена и только спустя несколько секунд, когда разум всё-таки соизволил вернуться, дала отпор: - Я не нуждаюсь в подачках. Митя лишь в своей манере ухмыльнулся, самодовольно глядя в глаза рыжей. Резко развернувшись, Тася быстрыми шагами направилась прочь из этого места, позабыв о когда-то столь нужном платье. Девушка чувствовала себя настолько униженной, от чего два желания внутри боролись с друг другом. Хотелось взвыть во весь голос, а затем лить слёзы безостановочно, в тоже время до ужаса хотелось выплеснуть все свои эмоции с помощью силы, раз за разом наносить удары, адресованные Мите. Чтобы голос охрип, а глаза залились алой краской, чтобы костяшки были содраны в кровь, а ноги обессилено подкашивались. Но вместо всего этого, Тася забрела в заброшенный парк, что находился поодаль торгово-развлекательного комплекса, и засеменила по тропинкам. Разум предательски покидал девушку, позволяя эмоциям и чувствам бушевать, из-за чего та неосознанно брела всё глубже и глубже, до тех пор, пока кроны деревьев не лишили её последнего освещения. Даже свет полной луны не пробивался в гущу леса. - Дядя Володя, что мы будем делать? – полушёпотом спросила Настя, наблюдая, как повар, по совместительству и отец её лучшей подруги прислонился локтями к стене, обхватив голову на затылке. Буквально десять минут назад вся суть ситуации была изложена Игорем, в сопровождении с нытьём Лобановой. Володя хоть, и казалось, что, он готов к такому повороту событий и знает, что делать, всё же растерялся, впадая в подобие паники, правда, не такое сильное, как было бы у Маши, узнай она такое. Осознание того, что на сей раз в этих «играх» задействована его дочь, становилось не по себе, и некогда лучший агент Князя понятия не имел, что сейчас предпринимать. Неожиданно гробовую тишину, в которой отчетливо было слышно сбившееся дыхание с редкими всхлипами Насти, нарушила открывшаяся дверь, в которую буквально влетели двое учеников, одна из которых проживала в этой комнате. - Кира, Егор! – воскликнула Лобанова, подбегая к друзьям и обнимая их так крепко, что у обоих кончался воздух. Вскоре Игорь, видимо до конца приняв происходящее, тоже подошёл к парочке и поочерёдно заключил их в объятия. Кира, первая освободившаяся от объятий парня, уставилась на папу, который, облокотившись одним плечом на стену, наблюдал за учениками. Кротко улыбнувшись, он спросил: - А мне объятия любимой дочери не достанутся? Кира, счастливо ухмыльнувшись обвила руками торс отца, прижимая правое ухо к его груди. - Ты всё знаешь? – тихо, словно желая, чтобы папа её не услышал, спросила Шевцова, но тот услышал, поэтому неуместно спокойно ответил: - Да.