Silent memory

      Береговой бриз трепал темные волосы, водная гладь простиралась на много миль вперед, а позади вдалеке виднелся город, зажигающий свои огни. Реджина огляделась по сторонам, вокруг не было никого, кроме них двоих. — Зачем ты перенес нас сюда? — Брось, неужели тебе никогда не хотелось в канун Рождества сбежать из этого города? — Возможно, но у меня, в отличие от тебя, есть семья. — Один вечер они справятся и без тебя. К тому же, неразбериха в собственной личной жизни, должно быть, сильно утомляет? — мужчина остановился рядом по правую сторону от нее и накрыл шероховатой ладонью ее маленькую теплую руку. — Не стоит всех равнять по себе! — жестко отозвалась женщина и с сожалением подумала о том, что он прав. Реджина отдернула руку, спрятав ее в кармане пальто, и даже не удостоила взглядом подошедшего мужчину. — Не строй из себя недотрогу, красавица. — Ты всегда был бесцеремонным. — Я польщен, что ты помнишь об этом.       Там, в Зачарованном лесу они поклялись никогда не напоминать друг другу о том, что произошло. И сдержали клятву, но оставаясь наедине с собой, иногда отпускали память на волю. В том мире все было другим, а иногда и вовсе неправильным. Могла ли овдовевшая Королева связать свою судьбу с мужчиной, впитавшим глубоко под кожу соль морских глубин? С тем, у кого за душой нет ничего, кроме нескольких десятков лет безумных странствий и фляжки, наполненной ромом? Вздор, конечно же, нет! Реджина помнила, какой загрубевшей была кожа его рук, и как гулко стучало сердце в груди, покрытой жесткими черными волосками. Какими требовательными были его поцелуи, и какими жаркими объятия. Он умел быть нежным в своих прикосновениях и ласках, что стало для нее приятным открытием. Всего одна ночь, с привкусом горечи на губах. Мог ли пират променять попутный ветер на женщину, пусть даже Королеву, объятия которой на некоторое время заставили его забыть обо всем? Нет, его единственной женщиной была свобода, и он всегда оставался верен ей одной. И все же, память заботливо снабжала его воспоминаниями, которые невозможно было прогнать прочь. Как Реджина охотно отзывалась на его прикосновения, ее тело плавилось от наслаждения, волной дрожи передаваясь сквозь пальцы его руки. Он сдерживал неуемное желание, стараясь быть ласковым настолько, насколько вообще умел. Стремясь не только получить, но и доставить удовольствие. Потому что знал — сегодня он любит женщину, что обнажила перед ним не только свое тело, но и свои желания, а не спит с очередной шлюхой в постели, пропахшей парами алкоголя и чужим потом. Пусть даже только на одну ночь, за которую можно отдать много лет бесполезных скитаний по мирам.       Современная жизнь с ее огромными возможностями предоставляет право выбора быть тем, кем ты хочешь…но нет, выбор за них уже сделан. Они настолько привыкли быть теми, кто есть, что другой судьбы для себя просто не видели. Всего одна сделка ценой в чужую жизнь. И жажда мести, что была единственной прочной нитью, объединившей их между собой. Они были совершенно разными, но их тянуло друг к другу. Реджина любила колкость в его взгляде и холодность рассудка для человека, которому нечего терять. Киллиан любил остроту ее слов, и непоколебимое желание, во что бы то ни стало достичь своей цели. Даже если путь к ней займет годы и будет устлан пеплом от сгоревших за спиною мостов. А еще он был одним из немногих, кто не испытывал страха перед женщиной, и это в определенной степени заинтересовало Королеву. — В былые времена ты проявлял больше уважения, пират, — язвительно заметила Реджина, оборачиваясь. Один щелчок пальцев, пара секунд и перед ним Королева во всем своем великолепии. Волосы, собранные в замысловатую прическу, и платье, синий шлейф которого стремится вслед за каждым ее движением, когда она поворачивается, позволяя мужчине смотреть. Бархатная ткань обтягивает идеальное тело, а цепочки на спине мерцают в свете огней, что освещают палубу. — Прошу меня простить, ваше Величество, — Киллиан отвесил поклон, —, но я не могу позволить вам замерзать в столь дивный вечер, — мужчина взмахнул рукой, вокруг стало гораздо теплее, и заиграла тихая музыка. — Не знала, что ты романтик? — усмехнулась Реджина, склонив голову. — Все зависит от ситуации. — Что ж, в свое время Киллиан Джонс показался мне изворотливым и отчаянным типом, кто никогда не упустит своей выгоды. — А Реджина Миллс предстала передо мной очаровательной лгуньей, чьи соблазнительные приманки напоминали сыр в мышеловке. И ты с нетерпением ждала, когда же ловушка захлопнется, сжимая в тисках очередную жертву. — Я Королева, — надменно бросила Реджина, в глазах которой вместо уже привычной тишины появились опасные искры. — Я должен пасть ниц? — ухмыльнулся мужчина. — Только если желаешь протереть палубу у моих ног, — дерзко заявила женщина. Музыка зазвучала громче, и Киллиан без лишних слов притянул Реджину к себе, увлекая в танец. Его ладонь по- хозяйски легла на поясницу, чуть поглаживая кожу, облаченную в бархат. Пальцы поднялись выше, касаясь цепочек, а после обнаженной спины под ними. Реджина прижалась ближе, желая продлить это ощущение. Она дотронулась ладонью до его щеки, что жесткой щетиной едва покалывала кожу, а после очертила пальцами заостренный подбородок. — Не разжигай пламя, которое тебе не под силу усмирить. — Иначе? — ее шепот наполнен вызовом. — Обожжешься… — Посмотрим!       Реджина притянула мужчину к себе, целуя тонкие прохладные губы, и чувствуя, как Киллиан не менее требовательно отвечает ей. Им не нужна нежность, только один поцелуй, чтобы в последний раз позволить себе забыть обо всем. Они сжимали в объятиях друг друга, оставив позади свою жажду мести. Там в прошлом, где она навсегда будет Королевой, чье сердце почернело от злобы и ведомое тьмой, чинило расправу. Где он будет Капитаном, чья разодранная в клочья, словно парус во время бури, душа желала отмщения. И где вместе они неосознанно и отчаянно желали обрести свободу.