Салют

Я хотел убедиться в том, что тебе лучше. Подумал, можно было бы поцеловать тебя, чтобы тебе стало легче, а позже поцеловать по-другому, чтобы тебе стало намного лучше.

Она с грохотом захлопнула за собой дверь в спальню. От кровати ее отделяли два больших шага, и девушка, рыдая, плюхнулась на нее. Звук собственных рваных всхлипов казался ей ужасным, и она хотела бы остановиться, но уже не могла. Она глубоко вдохнула, и легким в груди было мало места. Она дважды ударила в грудь, стараясь отвлечься от боли в сердце физической болью. Она ненавидела то, что Эндрю мог довести ее до такого состояния. Всегда мог, всегда знал, на что нажимать, чтобы довести ее до срыва. Девушка привыкла к обидным комментариям и копанию в том, что она не нормальная. Но он никогда не использовал карту с отцом. Она не знала, насколько он мог быть жестоким. Пайпер в конце концов перевернулась на спину, уставившись в белый потолок. В углу было красное пятно, которое за долгое время выцвело и стало розовыми. Пайпер с папой пытались сделать пасту для слона в 8 классе на научную ярмарку, когда ей было десять. Пайпер решила изучать окисление — ее папа работал профессором литературы в Университетском колледже Лондона, и с некоторым трудом, но ему удалось достать химикаты из колледжа. В итоге они оказались чрезмерно активными, и в спальне Пайпер произошел небольшой взрыв. Пятно на потолке так и не исчезло. Она по большей части злилась на Эндрю не из-за того, что он сказал о Пайпер, а из-за того, что он сказал об их отце. Его намек на то, что папа умер в полном одиночестве, был нечестным. Да, он в одиночестве занимался, когда произошел сердечный приступ и был уже мертв, когда вошла Пайпер, но он не был одинок. Может, он и был один, когда умер, но не одинок. Послышался стук в дверь, и Пайпер застонала, осознавая, что мама пришла поговорить о том, как они вели себя перед гостями. — Проваливай, — выкрикнула она, закрыв лицо руками и сердито выдохнув. Дверь открылась, несмотря на нее слова, и Пайпер по ходе поняла, что пришел Гарри. Он закрыл за собой дверь и медленно подошел к кровати. Она почувствовала, как его руки коснулись ее талии, а потом он начал расстегивать молнию на платье. — Ты просто пылаешь. Пайпер безнадежно застонала, желая, чтобы ее просто поглотила земля. — Фантастика, блять, — пробормотала она, поднимая к лицу другую руку, чтобы закрыться от позора. — Я убита. Длинные пальцы Гарри обхватили ее запястья, и парень попытался убрать ее руки от лица. Она несколько секунд сопротивлялась, но Гарри был намного сильнее, так что в итоге она расслабилась и позволила ему опустить ее руки. Он взял ее голову в руки и наклонился, его ноги касались ее колен. Светильник над его головой сиял, словно нимб, и кудряшки отбрасывали на лицо тень. Но несмотря на это она видела на его лице ухмылку. — Твой брат козлина. Пайпер фыркнула, а потом сквозь слезы улыбнулась. Гарри наклонился, чтобы прижаться к ней губами, заставляя ее открыть рот, чтобы просунуть язык. Она почувствовала вкус репы, из-за чего заскулила, отстранилась и отвернула голову. Когда Гарри обиженно хмыкнул, девушка пробормотала: «Репа», из-за чего парень засмеялся. — Да ладно тебе, — сказал Гарри, поднимаясь, и потянул ее за плечо, пытаясь поднять. Она опиралась, поэтому он вздохнул и отпустил ее, сев рядом. — Честно, вообще не знаю, почему напрягаюсь, — пробормотал он, наклонившись, чтобы взять платок с прикроватной тумбочки. — Иногда у тебя такой тяжелый характер. Она обиделась бы больше, если бы Гарри, пока говорил, не улыбался. Ей было интересно, что он задумал, пока он не наклонился и не начал вытирать с ее лица слезы, особенно осторожно вытирая вокруг глаз, где уж точно растекся макияж. — Не нянчись со мной, — проскулила Пайпер, ударив его в руку. Он проигнорировал ее, продолжив сконцентрировано заниматься своим делом, высунув язык. Когда она слишком яростно начала пытаться его остановить, парень просто схватил ее за руки и прижал к матрасу над головой. — Гарри. — Прекрати сопротивляться, — настаивал он серьезным тоном. Пайпер представила, что он именно такой на миссиях. Требующий, яростный, контролирующий ситуацию. Это немного ее завело. — Вот, — заявил он, подавшись назад, держа в руках платок. — Так лучше. Теперь ты снова похожа на леди. Только вот платье не то, — он потянулся вниз и просунул руку под воротник, и платье съехало, показав бретельку от лифчика. Он натянул ее, чтобы грудь не вываливалась. — О чем ты думала, когда его надевала? — Чуть раньше ты сказал, что я мило выгляжу, — напомнила ему Пайпер. — Пока ты не вскочила со стула. Платье задралось, когда ты спорила с братом, я даже твои стринги видел, — Пайпер залилась краской, подумав, что Гарри видел ее фиолетовые трусики и половину задницы. Не то, чтобы он не видел ее раньше. — Вот ты ссоришься с братом, — сказал он с дерзкой ухмылкой, — а я сижу со стояком. Пайпер фыркнула, закрыв лицо руками, потому что из его уст это звучало нелепо. Гарри почти что гордо ухмылялся, сидя рядом с ней, идиот. — Могу как-то помочь? — похотливо просила она, глядя на молнию на его штанах. — Нет, все хорошо, — настойчиво ответил Гарри, ухмыляясь уже меньше. — Об этом позаботились твои слезы. — Да, — произнесла Пайпер, которой внезапно стало немного неловко. — Понимаю. — С тобой все будет хорошо? — тихо спросил Гарри, его зеленые глаза потускнели, и ей казалось, что видит ее насквозь. Пайпер собиралась солгать и сказать, что с ней уже все хорошо, но знала, что Гарри не поверит. Он был слишком проницательным. — Я его ненавижу, — вместо этого ответила Пайпер, что означало «нет». — Он ничего мне не позволяет иметь, всегда ему надо сломить меня. И вмешал отца… — ей пришлось остановиться, потому что девушке снова стало грустно, а она за сегодня уже наплакалась. — Это было низко, — согласился Гарри. Иногда его рука опускалась на ее бедро, и он большим пальцем медленно чертил круги. К удивлению, это невероятно успокаивало. — Полагаю, они с отцом были не в лучших отношениях. — В ужасных, — согласилась Пайпер. — Постоянно ругались. Думаю, все из-за того, что они не понимали друг друга. Папа был интеллектуалом, очень любопытным, а Эндрю совсем нет. Он хотел гулять и играть, а папа никогда таким не увлекался. Он очень любил книги. — Что у вас общее, — пробормотал Гарри, удивляя Пайпер. Она растерянно на него посмотрела, и парень пожал плечами. — Я заметил книги у тебя в квартире. Приоткрыл одну, пока разглядывал. Пайпер поняла, о которой говорил Гарри. У них с отцом была традиция. Каждую неделю они вместе читали книгу, что-то вроде книжного клуба отца и дочери. Один раз выбирала она, другой — он. Он прочитал Роальда Даля, «Гарри Поттера», «Ненси Дрю», Джуби Блум. А она прочитала книги, которые никогда не прочитал бы ребенок; классику вроде Диккенса, Бернетта, Толстого, Твейна, Гюго. У них была система: на форзаце они писали дату, когда читали, а внизу оценивали, насколько им понравилась книга. Папа всегда писал синими чернилами безупречным почерком. Она писала разноцветными карандашами, даже мелками, а буквы часто были корявыми, иногда даже написанными не в ту сторону. — Я иногда так по нему скучаю, — вздохнула Пайпер, отворачиваясь, так что теперь смотрела мимо колена Гарри. — Должно быть, тебе было трудно, когда ты его потеряла. Ты же только выпустилась, когда он умер, да? — Месяцем раньше, — подтвердила Пайпер. — Он помогал мне с МИТ, все улаживал. Я пришла к нему, потому что мне только прислали письмо… это я его нашла. — Господи, куколка, я так сожалею. — Он был так взволнован моим выпуском, говорил, что очень гордиться, — Пайпер подняла руку, поглаживая бедро, пока не коснулась руки Гарри. Не сказав ничего, он взял ее за руку. — Я решила не идти. Казалось неправильным стоять там, когда среди толпы не было папы. Но за двадцать минут я решила, что подвела бы его, если бы не пошла. В итоге выпустилась с растрепанной косой и в спортивках. Гарри хихикнул, и Пайпер стало немного лучше. Она подняла голову, чтобы еще раз на него посмотреть. Иногда было больно смотреть на него прямо, такой он был прекрасный. — Должно быть, было трудно переезжать в Америку, — прокомментировал Гарри, — особенно, когда пришлось покинуть такую спальню, — он изумленно осмотрел постеры, висящие на стенах. — Ты была еще той фанаткой. — До сих пор, если говорить на правильные темы. — Было странно пойти в университет так рано? Я даже представить не могу. В свои пятнадцать я был сосредоточен на красотке соседке и засовывал руки в трусы при любой возможности. В универе меня бы убили. Пайпер засмеялась из-за честности Гарри и закусила губу, пытаясь вспомнить первый год в университете. — Было нелегко, это уж точно. Но у меня была соседка, Кристина, и она была одержима всем британским, так что создавалось впечатление, что я не покидала дом. Первый год мы слушали первые записи Лили Аллен и смотрели старые серии «Холлиокс». — Боже, я годами не видел ни серии, наверное, был еще твоего возраста. Моя сестра Джемма была долго одержима сериалом, а потом они убили Макса Каннингема, и она больше не смогла смотреть. Пайпер застряла на словах «когда еще был твоего возраста», и казалось, ей на грудь наступил слон. Она резко села, испугав Гарри, который убрал руку с ее бедра. Она села сбоку на кровати, так что между ними появилось расстояние, совершенно не замечая, как нахмурила Гарри. — Слушай, эм, спасибо, что пришел посмотреть как я. — Конечно, пришел, — терпеливо ответил Гарри. Спустя несколько секунд он попытался сменить ее настроение. — Я хотел убедиться в том, что тебе лучше. Подумал, можно было бы поцеловать тебя, чтобы тебе стало легче, а позже поцеловать по-другому, чтобы тебе стало намного лучше. Пайпер вспыхнула, как и всегда, когда Гарри упоминал секс, и попыталась проигнорировать новые чувства, которые появились внизу живота. Нельзя было продолжать серьезный разговор, если Гарри каждый раз пытался ее соблазнить. — Так ты все еще заинтересован во мне? — Что? — растерянно спросил Гарри и сел на кровати, скрестив лодыжки, при этом выглядел так, будто занимался вопросами бизнеса. — Почему я… ах, дело в возрасте, да? — Вроде как, — стыдливо призналась Пайпер. — Было глупо. Надо было просто сказать. — Если бы возраст для меня имел значение, я бы спросил, — пожал плечами Гарри, видимо, его это не беспокоило. — Я понял, что ты моложе меня, еще когда увидел впервые, но потом ты рассказала о степенях, и я подумал, что, может, ты просто выглядишь моложе. В любом случае, мне плевать. — Плевать? — Да, куколка, а почему нет? Тебя беспокоит то, что ты трахаешься с таким стариком как я? Пайпер улыбнулась, и на лице Гарри отразился триумф, словно все время он пытался заставить ее улыбнуться. — Ты не старик, — настояла девушка, опустив взгляд к стеганному одеялу. Она небрежно доставала ниточки и почти сломала ноготь. — Я пойму, если ты захочешь, чтобы между нами все кончилось. Если посчитаешь, что это странно или что-то такое. — Пайпер, — выдохнул Гарри, словно терял терпение. Она насторожено подняла взгляд и увидела, что он нежно смотрит на нее, стараясь не ухмыляться. — Мило, что ты беспокоишься о моих чувствах, но, поверь, когда я говорю, что не хочу ничего заканчивать. Ты мне нравишься. Мне нравится проводить с тобой время, нравится смотреть на тебя, — он наклонился ближе, осторожно взяв ее за руки, — и уж точно нравится трахать тебя. — Тебе не неловко из-за того, что я на шесть лет меньше? — Ты же не подросток. Ты взрослая, Пайпер. Можешь сама принимать решения, как и я. И я выбрал тебя. — Уверен? — Да, глупая женщина, — хихикнул Гарри, наклоняясь, чтобы поцеловать Пайпер и лишить ее воздуха. — Я отхватил себе горячую, молодую, умную, сексуальную женщину. Что может быть лучше? Пайпер облегченно вздохнула, и выдох превратился в смешок. — Иногда я такая идиотка. — Только иногда, — подразнил ее Гарри, прежде чем мягко притянуть к себе, и их лица разделяли только несколько дюймов. — Теперь с тобой все будет хорошо? Со слезами покончили? — Ага, — с кивком ответила Пайпер. — Да, покончили. — Хорошо, — Гарри начал подниматься с ее кровати, и Пайпер смотрела на него широко раскрытыми глазами, задаваясь вопросом, зачем ему вставать (она надеялась на еще один поцелуй). — Надо как можно скорее вернуться вниз. Когда я поднимался, Луи выглядел так, словно был готов убить твоего брата. Уверен, Элеонор сдерживает его, но не надо слишком на нее полагаться. — А разве не будет проще просто позволить ему сделать то, чего он хочет? — проворчала Пайпер, подумав о том, как брата поражает пламя. Гарри только закатил глаза и взял ее за руки, вытаскивая с кровати и поднимая на ноги. — Пойдем, пока не пришлось вызывать полицию, — Пайпер направилась к двери, но Гарри притянул ее спиной к себе, и она ударилась в его грудь. Она почувствовала, как его руки коснулись лопаток, а потом он расстегнул молнию. — И что ты делаешь? — отозвалась она, когда он едва ощутимо провел пальцами по пояснице, из-за чего у девушки появились мурашки. — Либо грудь вываливается с платья, либо задница. Либо вместе. Это сводит меня с ума, — руки Гарри проскользнули под платье, и он начал стаскивать с нее платье, замешкавшись возле бедер, потому что сейчас они были больше, чем когда девушка купила его впервые. — Пожалуйста, скажи, что ты не ехала в нем на метро. — Сбрендил? Ты меня шлюхой считаешь? — Своей шлюхой, — пробормотал Гарри в лопатку Пайпер, а затем поставил на коже засос. — Ублюдок, — отрезала Пайпер, прежде чем выйти из платья и его объятий, направившись к шкафу. Одежда, в которой она приехала, все еще лежала кучей на полу, и девушка наклонилась за ней. Руки Гарри коснулись ее попы, из-за чего девушка подпрыгнула. Он промычал что-то ей на ухо, пока его руки не коснулись ее груди. — Ты никогда не хотела потрахаться в своей детской? — спросил он низким сексуальным голосом. — Потому что у меня не было бы никакого отвращения, если бы хотела. Она еле смогла оттолкнуть его, все тело желало сделать то, о чем говорил парень. Мозг напомнил, что мама и брат, которого она ненавидела, сидят внизу. — Отстань, идиот, — пробормотала она, надевая джоггеры. — Готовься, потому что я сейчас буду не такая сексуальная. Она просунула руки в свитер, и голова на секунду застряла в воротнике, завитые взъерошенные волосы частично остались под свитером. Гарри ухмылялся, словно получил лучший подарок в жизни, ямочки на его щеках были такими глубокими, что в них можно было засунуть палец. Пока он не успел ничего сказать, она прошмыгнула мимо, схватив со стола резинку, чтобы связать волосы в высокий хвост. — Вот, что ты бы увидел, если бы Эндрю не пытался испоганить мою жизнь. — Думаю, так ты даже сексуальнее, — прокомментировал Гарри, на что девушка лишь закатила глаза и фыркнула. — Более естественна. Милая в хорошем смысле слова. — Заткнись, — отрезала Пайпер, из-за чего парень засмеялся сильнее. — Теперь давай убираться отсюда. Мне хватило общения с семьей до конца жизни. Гарри взял ее за руку, и они вместе вышли из спальни. Пайпер еще раз глянулась, потянувшись, чтобы закрыть дверь. Это было словно прогулка по памяти, но теперь она была другой женщиной. Лучшей. Когда они спустились вниз, оказалось, что все ушли в гостинную. Эндрю и Мими сидели на диване, Луи и Элеонор обнимались на двуместном диване, а мама сидела в неудобном кресле возле камина. Никто не говорил. Они даже не смотрели друг на друга. Мама вскочила на ноги, когда Пайпер вошла в комнату, а Гарри отпустил ее руку, когда они свернули за угол. — Пайпс, дорогая, — воскликнула она, обвив ее руками. — О, дорогая, ты плакала? — Я в порядке, — коротко ответила Пайпер, не желая говорить о чувствах, когда рядом сидел Эндрю. — Гарри предложил подвезти меня домой, — не предлагал, но Пайпер не думала, что он откажется. — Я пойду. Луи поднялся на ноги, прежде чем она закончила, и взял за руку Элеонор, помогая ей подняться. — Приятно было познакомиться, — бросил он в направлении Эндрю, даже не взглянув на них. Элеонор лишь пожала плечами, следуя за парнем, когда они бросились из комнаты. Пайпер поймала взгляд Гарри, и он посмотрел на нее в стиле «Я же говорил». Мама Пайпер решила проводить их, и в кухне, когда Эндрю и Мими не могли их слышать, произнесла: — Пайпс, мне жаль, — пробормотала она, когда они были одни, положив руки на плечи Пайпер, скривившись. — Не знаю, что на него нашло. Не надо было говорить ему, что ты приезжаешь. — Все хорошо, мам, — со вздохом ответила Пайпер, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать мать в щеку. — Ты не виновата в том, что он дебил. — Пайпер, — пожурила ее мама, — не говорить этого слова. Ты знаешь, оно мне не нравится. — Нельзя говорить «дебил», нельзя говорить «трусы». Есть еще слова, которые тебе не нравятся? — Не дерзи мне, Пайпер Клементин Стоун, — Гарри засмеялся рядом, и она поняла, что «Клементин» снова всплывет. Прекрасно. — Гарри, дорогой, — проговорила ее мать, меняя тему, чтобы отвлечься, — было приятно, что ты заглянул. Спасибо, что приглядываешь за моей дочерью. — Мам, Христа ради! — Было приятно, Сидни, — очаровательно произнес Гарри, заключив ее маму в нежные объятия. — Спасибо за восхитительный ужин. И спасибо от имени Луи и Эль. Уверен, они сказали бы то же самое, но они немного поспешили. — Я не виню их, — сказала мама и нахмурилась, глядя в сторону гостинной. Пайпер стало немного лучше, зная, что мама устроит Эндрю разнос, как только они уйдут. Она узнала ее взгляд, и он не значил ничего хорошего. — Надеюсь, вы еще приедете, только вдвоем, чтобы мы узнали друг друга получше. Пайпер поражало то, как быстро менялось настроение ее мамы от ярости до составления планов. Словно у нее был переключатель. Конечно, для ее матери не было ничего важнее свадьбы и обустройства дочери в жизни, хотя ей было только двадцать три. Иногда ей было интересно, не может ли быть так, что в голове ее матери она такого же возраста, как и Эндрю, потому что они выпустились вместе. Это бы объяснило то, как старательно она подталкивала Пайпер родить ей внуков. — Я с удовольствием, Сидни. Уверен, Пайпер пригласит на следующий ужин. — Конечно, — врастяжку произнесла Пайпер, и мама взглянула на нее. — А теперь мы пойдем, мам. Не хочу попасть в пробку. — Я заверну пирог, — прервала ее мама, пока Пайпер не успела попрощаться. Она поспешила к столу, где уже стояли готовые пластиковые контейнеры. — Мам, просто оставь себе. Ты заслужила их за сегодня. — Не глупи, — проворчала она, протягивая один контейнер Гарри и остальные три Пайпер. — Вернешь контейнер в следующий раз, — напомнила она Гарри, подмигнув Пайпер. Господь Милостивый, разве можно еще больше палиться? Гарри лишь мило улыбнулся, потому что таким он был. — Большое спасибо, Сидни. С нетерпением буду ждать следующей встречи. — Пока, мам, — прервала их Пайпер, потому что они могли бы прощаться еще час. Она толкнула Гарри в плечо, и когда он повернулся, толкала в спину, пока он не поддался. — Позвоню на этой неделе, хорошо? — Пайпер Клементин… — Пожалуйста, ради Бога, не заканчивай, — пробормотала Пайпер, распахивая входную дверь. Она вытолкнула Гарри и попыталась закрыть за собой дверь. Но мама была как пуля резкой и успела поставить ногу, и дверь снова открылась. Она настояла на том, чтобы постоять в дверях, пока они будут идти к черному Рэндж Роверу, двигатель которого уже работал. Пайпер забралась на заднее сидение, чтобы Гарри мог сесть рядом. Он помахал маме Пайпер, и она с энтузиазмом помахала в ответ. — Она милая, — заявил он, когда Луи отъехал и дом исчез из виду. Пайпер со вздохом откинулась на сидении, открывая контейнер. Как и всегда, мама положила в него пластиковую вилку — она знала, что Пайпер никогда не могла доехать домой, не попробовав пирог. Она времени зря не теряла, и рот заполнился богатым вишневым вкусом. — Может, не будем говорить о том, что только что произошло? — сказала Пайпер с набитым ртом остальным людям в машине. Луи обеспокоено смотрел на нее в зеркало заднего вида, и Пайпер отвела взгляд, чтобы не видеть его. — Пожалуйста? Элеонор повернулась с пассажирского места, тепло улыбаясь Пайпер. — Тут пирог для всех есть? Успокоившись из-за того, что Элеонор приняла ее слова всерьез, Пайпер вручила ей два контейнера, предназначавшихся для Луи и Элеонор. Остаток поездки они болтали на совершенно отвлеченные темы — плачевное состояние парламента, новый королевский отпрыск, новый Доктор. Семью Пайпер никто не упоминал. Как и то, что она переоделась. Когда они остановились возле ее квартиры в Вайтчепеле (то, что Луи знал, где она живет, при этом не спрашивая, слегка ее беспокоило), Пайпер этот день уже надоел. Она хотела обниматься с Берти, смотреть версию «Эммы» с Джонни Ли Миллером от ВВС, и допивать остатки водки из холодильника. Так что, когда Гарри спросил, не хочет ли она, чтобы он проводил ее, девушка покачала головой. Она не оттолкнула его, когда он наклонился на заднем сидении и притянул ее к себе, чтобы поцеловать. Его губы были горячими, и парень властно просунул язык ей в рот. К тому времени, когда он отстранился, она хватала ртом воздух и старалась игнорировать хихиканье Луи, доносящееся с переднего сидения. Она вылезла из машины, забрав с собой пустой контейнер, чтобы помыть позже, и направилась к входной двери. Ее чуть не сбил мужчина, который, шатаясь, выходил из паба, для такого раннего вечера он был слишком пьян. Когда девушка умудрилась его обойти, она оглянулась и увидела, что Рэндж Ровер все еще стоял возле тротуара, и окно возле заднего сидения было опущено. Гарри внимательно за ней наблюдал, а когда заметил, что она смотрела на него, мило помахал. Она показала средний палец, прежде чем развернуться к двери и открыть ее. Она вошла и помахала Луи, чтобы тот отъезжал, но машина все еще стояла на месте. Тогда она посмотрела на Гарри, и тот указал на дом. Они настаивали на том, чтобы подождать, пока она будет в безопасности. Девушка закатила глаза и драматично закрыла за собой дверь. Через окна вверху двери она увидела, как окно Гарри поднялось, а затем Луи отъехал. Это было слегка глупо и немного снисходительно, но Пайпер все равно улыбнулась. К тому времени, как она закрыла за собой двери, Пайпер небрежно бросила обувь на пол, не переставая ухмыляться. Она кинула пальто на диван, совершенно игнорируя вешалку, потому что устала и ей было плевать. Протопав на кухню, она открыла холодильник в поисках чего-то сладкого в добавок к пирогу, который она практически проглотила. На верхней полке стоял кусочек чизкейка из ее любимого десертного кафе в нескольких улочках от дома. Она достала его из холодильника. Водку долго искать в морозильнике не пришлось. Морозильник у нее был набит всяческой едой, которую запихнула ее мать, потому что думала, словно Пайпер в ней нуждается. Замороженные фрукты для смузи, которых она не делает, мороженная курица для супа, который она не делает, и куча хлеба из пекарни в Финчли, которую обожала мама (который она на самом деле ела, когда вспоминала о том, что надо его разморозить). И несмотря на все эти продукты, она точно знала, куда засунуть руку, чтобы достать бутылку «Серого гуся», которую девушка сохраняла для особого случая. Ей казалось, что эмоциональные пытки от братца подходили под такое описание. Она засунула ее под подмышку, чтобы бутылка немного нагрелась, и девушка поежилась, когда холод забрался под свитер. Она напоминала себе, что дискомфорт того стоил. На полпути в свою комнату она услышала, как кто-то скребется в дверь. Взяв чизкейк в другую руку и прижав бутылку водки к груди, Пайпер открыла дверь. Берти пролез через небольшую щель и уселся напротив Пайпер, радостно высунув язык. Ну, может, радостно — не совсем подходящее слово, но он выглядел счастливее, так что вроде подходило. — Привет, дружище, — поприветствовала она собаку, закрывая дверь. Девушка наклонилась, чтобы почесать его, и Берти повернул голову, намекая, где нужно почесать. Она улыбнулась, ей уже стало немного лучше благодаря доброму Берти. — Я рада, что ты пришел, — произнесла она, направляясь к коридору. Когти пса царапали линолеум, когда он шел следом, а потом и обогнал, чтобы занять место на кровати девушки. — Хочешь пообниматься, Берти? Потому что я бы не против. Как идеальная, умнейшая собака, каким он и был, Берти начал сталкивать с кровати стеганное одеяло, а затем плюхнулся на кровать. Берти был экспертом в обнимашках. Пайпер совершила еще одну ходку на кухню, чтобы взять для него бисквит, и бросила его, когда вернулась в комнату, так что Берти поймал его в полете, радостно вцепившись и оставляя крошки по всей кровати. Но ей было плевать. Вероятно, он вылижет их, пока девушка вернется в кровать и устроиться под одеялами. Пес был словно пылесос. Ей понадобилось немного времени, чтобы отыскать диск с «Эммой» и вставить его в DVD. Телевизор у нее был большой и древний, так что приходилось держать его в спальне. Мама всегда говорила, что плохо ставить телевизор в спальне, потому что он портит циклы сна, но Пайпер думала, что это удобно, когда хочется просто полежать и не выходить из комнаты, чтобы что-то посмотреть. Она запрыгнула на кровать рядом с Берти, когда начались титры. Пес осторожно положил голову ей на бедра, глядя на нее боковым зрением. Он хотел чизкейк, но не получит его. — Даже не думай, дружище. Пайпер была уверена, что Джейн Остин может решить все мировые проблемы, особенно те, что связаны с мужиками. А еще в фильмах по Джейн Остин были горячие парни, что даже лучше. Джонни Ли Миллер в роли Найтли, вероятно, лучшее, что случилось с миром за долгие годы, чем Пайпер и наслаждалась, сидя возле изголовья и попивая водку идеальной температуры. Она не собиралась напиваться, лишь немного выпить, но переступила черту, даже не заметив этого. Завтра на работе будет трудно. Бросив бутылку на пол, чтобы потом убрать, Пайпер устроилась на кровати и перекатилась на бок, заключив Берти в объятия. Он тут же повернулся, прижавшись к ней, чтобы согреть. Она погладила его за ухом, из-за чего пес немного подергался, потому что был немного чувствительным к щекотке. Она обожала его щекотать. — Ох, Берти, почему все всегда так трудно? Почему так трудно быть взрослым? — Берти наклонил голову, словно думал о чем-то серьезном, но, конечно, не мог говорить, так что молчал. — В смысле, я хочу быть взрослой, правда. Посмотри на Гарри. Гарри взрослый — и это одно из лучших его качеств, потому что он выглядит серьезным и мужественным и все такое. А я что? Маленькая девочка. Маленькая девочка, которая напивается одна в комнате с собакой и плачет над мини-сериалом «Эмма». Надо привести жизнь в порядок. Берти засопел и уткнулся носом ей в шею. Пайпер слегка наклонила голову, чтобы поцеловать его в лоб. — Я очень люблю тебя, Берти. Ты мой самый любимый пес в мире. И хорошо обнимаешься, — она крепче обхватила его, и он ответил ей, лизнув в шею, из-за чего Пайпер стало немного щекотно. — Ты не Гарри, Берти, — шепотом сказала она собаке, желая, чтобы рядом оказался кто-то сильнее и кто-то большее человечный, чем собака, — но ты прав.