Другая песня

Толпа пьянчужек в пабе начинала бесноваться. Для их подогретых выпивкой умов резкое отключение света было веским поводом затеять ничего и никого не щадящую драку. Бормотания в бреду и невнятный смех стали превращаться в оскорбления, короткие выкрики и злые жесты, подкрепленные звоном бьющихся бутылок и пока тихим треском стульев. Ухура боялась. Боялась, что Скотти будет долго чинить проводку, боялась, что из ее зарплаты опять вычтут кучу денег, потому что она, видите ли, "отвратительно умеет следить за посетителями, поэтому-то они и бьют посуду, ценность которой несоизмерима ни с чем". Она боялась всего сидящего перед ней стада, которых и людьми-то назвать трудно. Ей было слышно, как возился за стенкой Скотти, держа над инструментами керосиновую лампу, свет которой выплывал клубами пыли из служебной каморки. Постепенно в пабе поднимался ор. Нийота прошмыгнула к Монтгомери, с силой прикрыв дверь в общий душный зал: - Ради бога, пожалуйста, быстрее. Я не справляюсь с ними. Скотти только нервно пожал плечами: - Еще несколько минут. - Они поубивают друг друга немедленно. - Займи их чем-нибудь! - Монтгомери вспылил и тут же заметно осунулся. - Ты же знаешь, Скотти, они словно дикари! Это не экипаж нашего звездолета. - Так и мы не на борту, лейтенант, - бросил он и подался вперед к чуть дымящимся проводам на стене. Ухура коротко кивнула и прошла к привычному месту за стойкой паба - типично прокуренного, пошлого и сильно шумящего. Она волновалась. - А ну тихо! - Нийота стукнула по столешнице, настроенная слишком уж решительно. - Сейчас будет светло, а пока успокойтесь! Люди перед ней притихли. Ухура обвела их укоряющим взглядом и, положив дрожащие руки на колени, запела, чтобы хоть немного успокоиться. Она пела не так хорошо, как обычно - сказалась боязнь получить пустой бутылкой по голове от какой-нибудь пьяни, - но так, будто для родного Энтерпрайза. Паб слушал и тихо переговаривался. Мерзкое бессознательное визжание растворилось в ее голосе. Ухура пела, как пела бы Споку. Или МакКою с Кирком. Как пела бы любому, кто просил бы ее об этом на просторах понятного (более понятного, чем вся эта сомнительная публика) космоса. За стеной раздалось победное восклицание, и через мгновение лампы под потолком светились. Нийота замолчала. Кто-то одобрительно прошипел, кто-то даже вяло похлопал. Пара стульев валялась на полу, но Ухура сочла это благоприятным исходом. Она с облегчением, но все с такими же трясущимися руками, взяла со стойки недавно вымытый стакан, чтобы протереть его насухо. Слышались довольные перешептывания. Кто-то, слишком громко глотая, по-свински, потягивал дешевое пойло, отчего-то очень сильно напоминавшее лейтенанту саурианское бренди.