Аристократия. Путь к власти

3 План Альбуса был идеален! Он восхищался собственной изобретательностью, своими хитростью и коварством! По истине великий замысел сегодня вступил в первую фазу. Старик предвкушал предстоящее возмездие, и радость разливалась по телу горячими волнами. Дурмстранг и Шармбатон подтвердили свое участие в турнире, а уж об остальном он позаботился. Было нетрудно догадаться, куда уехали учиться Поттеры, учитывая дружеские отношения Снейпа и Каркарова. И конечно, было весьма обидно потерять такого замечательного шпиона, как Люпин, но он передал достаточно информации, чтобы Дамблдору стало понятно — уничтожение этой пары необходимо ради общего блага магического мира. Как он уже убедился на личном опыте, столь сильным магам не место на этом свете. Том и Лана устранены, и уничтожить новых Соединенных было для Альбуса делом чести. Вообще, устранение Темных Лордов стало входить в привычку. И какая разница — будет то свыше одаренный, но совершивший ошибку Геллерт, или темная тварь, коей являлся Риддл, а теперь и Поттер. Воспоминания сами собой всплывали яркими картинками в памяти старого волшебника... * * * Познакомившись с Геллертом Гриндевальдом в один из летних каникул, Альбус окончательно и бесповоротно потерял голову. Как бы он ни стремился подавить свои желания и чувства, это было невозможно. Со страшной правдой он остался наедине, не в силах больше держать себя в узде. Признание самого себя давалось с большим трудом... Он полюбил своего друга вовсе не братской любовью. Но сказать об этом было равносильно разрыву, казалось бы, прочной нити дружбы... И он молчал. Он не питал иллюзий и тихо гасил свою боль от осознания невозможности добиться взаимности, все глубже погружаясь в учебу. Но в один не лучший для Альбуса день, случилось непоправимое. Он с нетерпением ожидал скорейшего визита Геллерта у себя дома в первый день каникул. Новые наработки вариантов поиска Даров Смерти он уже изложил в плотной стопке пергаментов. И наконец раздался стук в дверь... На пороге дома Дамблдоров стоял сам Гриндевальд, а под руку с ним была очень знакомая блондинка небольшого роста в Хогвартской мантии... — Кетрин? Приятно удивлен нашей... И тут он заметил на руке девушки знакомое кольцо, что показывал ему друг — фамильное обручальное кольцо Гриндевальдов, оставшееся ему от матери... — Альбус, хочу тебе представить мою невесту Кетрин Мальсибер. Вы, конечно, знакомы, но звучит неплохо, да, друг? — с улыбкой Геллерт протянул руку Альбусу, но тот ее не пожал. Кетрин была очень хорошо знакома Дамблдору. Девчонка из обанкротившейся семьи, студентка Слизерина, не обладающая выдающимся умом, и просто падкая на деньги сучка. Она была знаменита в школе именно своей страстью к деньгам и богатым наследникам, хотя открыто об этом не говорили. Отозвав поговорить своего друга, Альбус поспешил предостеречь его от опасности... — Пойми, друг мой, ты пригрел на груди змею! Она ведь охочая за деньгами мелкая стерва с плохой репутацией! Она не достойна такого... Такого, как ты! Ты сильный, смелый... Завораживающий взгляд темных глаз, что пьянил его все эти годы, впервые показался понимающим... Рука Альбуса потянулась к его щеке... — Ал, ты больной?! Фу, твою мать! Ты... Я... Как ты смел подумать, что я... Я! Твою мать! Меня сейчас стошнит! Лицо Альбуса помрачнело, его мир только что рухнул... И появилась злость. Нет, даже не злость, а ярость. Она плавно застилала мысли... — Ал, я убежденный натурал! Мы с Кетрин любим друг друга, так что будь добр не отзываться так в ее адрес! Только из-за того, что ты был моим другом, я не вызову тебя на дуэль чести. Да и вызывать дам на бой не в моих правилах. А теперь извини, нам с Кэт пора. В этот момент ярость окончательно взяла верх над Дамблдором и он выкрикнул: — Зря ты так, Геллерт... Ты оскорбил меня дважды! Я вызываю тебя на дуэль! Он швырнул в своего бывшего друга заклятье снятия кожи, а дальше все происходило, словно в тумане... На их крики неожиданно выбежала Ариана, а он, не заметив ее, стал без разбора кидать проклятия в ошеломленного Гриндевальда... Вот он, тот злополучный щит, что отразил одно из проклятий, и пепельно-серый луч впился в грудь младшей сестры... Ошеломленные результатом, они остановились. Дамблдор подбежал к сестре... Но Ариана уже не дышала. -Ал...- начал Гриндевальд. — Что ты наделал!!! — взревел Дамблдор и уже собрался возобновить драку, как вдруг в кухню влетел Абефорт. Увидев бездыханно лежащую Ариану и палочку в руках брата, он со всей силы заехал Альбус в челюсть. В это время Геллерт побежал в гостиную и, взяв под руку Кэтрин, аппарировал к себе в замок. — Что ты наделал, Альбус?! Она... Она же мертва! Она мертва, и ты ее убил?! — закричал Аберфорт и тихо заплакал над телом сестры. — Это не я... Это был Геллерт. Я не мог этого сделать, — побледнев и все еще не осознавая происходящего, Альбус аппарировал в лишь ему известном направлении. * * * Отогнав от себя печальные воспоминания, директор Хогвартса с любовью поправил черную ленточку на портрете сестры, что вечно стоял на его столе. — Это еще не конец, моя милая Ариана... Я все исправлю, обещаю... * * * Едва майское солнце направило свои лучи в окна небольшой комнаты в розово-зеленых тонах, хозяйка сего безобразия уже была на ногах. В комнате Элизабет по всему полу были расставлены стопки толстенных фолиантов, стол был завален пергаментами, а кровать потерялась в раскрытых листах пяти новых томов "Moderne dunkle Magie. Gustav Grün". Девочка же разглядывала себя в большом зеркале у входа в гардеробную. Поверх традиционного черного платья в пол с длинными рукавами и корсетом, на груди поблескивала серебряная перевернутая пентаграмма, что свидетельствовало для знающих магов о пристрастии ведьмочки к черной магии и постоянной готовности прибегнуть к самым изощренным и страшным искусствам с помощью маленького украшения. Лиз закрутила черные волосы в локоны, чтобы хоть немного соответствовать сегодняшнему празднику — дню ее рождения. Малышка стала ненавидеть все памятные даты с момента смерти родителей, а все свободное время посвящала поискам возможности их воскрешения. Она понимала, что знаний в ее голове не достаточно, чтобы читать что-то сложнее учебников школьной программы, поэтому ее целью стало ускоренное изучение всей магии в целом. Но недавно она поняла, что "светлая магия" ей в таких делах не поможет, а значит, надо копать глубже Темную магию. Все предрассудки англичан, что вдалбливали в Хогвартсе о строгом делении и тонкой грани Черного и Белого, она давно засунула куда подальше. В магии нет сторон. Есть лишь способы добиться своего. А способы влекут за собой жертвы, которые ты готов принести ради своей цели. Если ради быстрого омоложения ты готов принести в жертву тринадцать маггловских новорожденных — вперед, это твое дело. Если твои принципы не позволят этого кощунства — беги создавать Философский Камень. Или укради его — тоже вариант. Но вот в вопросе возвращения к жизни, к сожалению, все было не так просто. Зацепиться в этом мире еще будучи живым — не проблема, но насколько ей известно, родители ничего подобного не делали. В который раз оглядев себя, она поморщилась. Как бы ни хотелось Бетти быть похожей на маму, ей было очень далеко до рыженькой красавицы Лили. Вместо округлых бедер и тонкой талии в зеркале отражались узкие плечи и прямые контуры тела, не разделенные женственными изгибами. Единственным, что выдавало в ней гены матери, были глаза. Зеленые глаза, совсем как у брата. Но что ей совершенно не нравилось в отражении, так это рост. Бетти едва дотягивалась до верхнего шкафчика кухни, и это крайне раздражало. Ведь она знала, какие девушки нравятся ее избраннику. Еще в Хогвартсе она все время наблюдала за Невиллом. Невозможно было проглядеть, что ему очень симпатичны рыжие девушки среднего роста с кротким нравом, но в то же время твердым характером. Он встречался со Сьюзен Боунс, заглядывался на Джинни Уизли, что было заметно лишь тем, кто хорошо его знал и мог внимательно наблюдать. Как Лиз. А сейчас, судя по рассказам Панси, у него появился новый объект воздыхания — Катерина Репнина. И дернул же черт братца отослать их с Милли подальше! Мда, очередная рыжая, да еще и старше на два года... Бетти не обладала ни рыжими волосами, ни кротким нравом, ни женственной фигурой, а изменять себя ей не хотелось — много чести. Хотя Пэнс писала о стервозном характере Катерины, ей слабо верилось, что она не очередная стеснительная красавица. Может, у них и правда все серьезно, и пора оставить в Хогвартсе, вместе с прошлой жизнью, свою влюбленность? В конце концов, она леди. А леди могут только позволять себя любить, самим влюбляться не позволительно. Пф. Поправив корсет и спрятав пентаграмму, Элизабет схватила с пола сумку для школы и поспешила вниз. Как обычно. Чертова куча подарков на диване, радостные лица, от которых тошнит, и розовый торт на столе. Дрянь редкостная. Слишком приторная мастика. И свечки. Аж бесят. — С Днем Рождения, Бетти! — сестра кинулась на нее с объятиями. Закатив глаза, девочка выдержала натиск молча, стараясь не реагировать. Когда от нее отлипла маленькая Роуз и Нимфадора, она наконец безразлично оглядела присутствующих. — Всем спасибо, я пошла, — не собираясь дальше смотреть на это представление, она вышла из дома и свернула на дорожку, что шла вдоль улицы. Дора и Милли в который раз тяжело вздохнули. Что бы они не делали, привести в чувства младшую Поттер не получалось. Равнодушные глаза, что еще год назад задорно сверкали, потеряли всю жизнерадостность. Про поведение в школе вообще не хотелось думать. Ее оценки были отличными, но вот резкость и хамоватая манера общения стали нормой. Однокурсницы обходили ее стороной, а учителя относились настороженно. Преподаватель дуэльного класса же неоднократно отмечал ее необоснованную жестокость в отношении спарринг-партнеров. Последней надеждой были скорые каникулы в Германии, куда прибудут новоиспеченные Дурмстранговцы. Нимфадора молила Мерлина, чтобы Гарри смог помочь сестре... — Милли, поспеши за ней, а то еще убьет кого-нибудь по дороге, — грустно улыбнувшись, она подала школьную сумку девушке. — Конечно... Бетти шла вдоль Грин Террас стрит в сторону леса. Где-то позади были слышны шаги ее сестры, но останавливаться ради нее девочка не планировала. Она достала из кармана небольшое прямоугольное зеркальце, на крышке которого синим по белому были выведены аккуратные буквы "P-mirror". Этот прототип подобия маггловского телефона стал новым средством связи, а первые изделия попали в руки ребят в январе. И если раньше у той же Бетти в сумке валялось целых пять зеркал, то сейчас отпала необходимость даже в двух. Сириус отослал по зеркалу каждому, кому доверял. — Панси Паркинсон. Пэнс, это Лиз. Можешь говорить? Да, звонить вовремя она уже научилась. Если в штате Массачусетс сейчас было 8:20 утра, то в Дурмстранге местные часы показывали 4:20 вечера. — Привет, Лиз! С Днем Рождения тебя! — в отражении зеркала показалось лицо невесты брата. — Ты получила наш подарок? — Да, спасибо. Хотела спросить, в этой серии всего пять томов или есть еще какие-то книги? — Честно говоря, я не знаю. Их нам заказал Алекс, тот, что преподает Темную магию. Спросить у него? — Спроси. Хочу полное собрание книг этого Густава Грина. Я ради них зелье с немецким языком даже закажу. — Пансик, дай зеркало, — "за кадром" послышался приглушенный голос братца. — Привет, сестренка. Рассказывай, зачем тебе эти книги? — Ну... Автор очень интересно излагает мысли. Мне понравилась его лаконичность... — А теперь не ври. Ты немецким за ночь овладеть не могла. — Да я и не вру! Я всю ночь со словарем в обнимку каждую строчку переводила! — Ли-из, не верю. — Ладно... Просто у него в предисловии говорится о том, что есть еще серия книг этого Густава Грина конкретно по некромагии... — Я просил тебя не лезть в эту область? — Ну, просил... Гарри, но ведь там возможно есть способы воскрешения! — Лиз, нет! И точка! Даже не проси! Нельзя нарушать равновесие, понимаешь ты или нет? — Я всё равно достану эти книги, с твоей помощью или нет! — девочка начала выходить из себя. Она нервно фыркнула и провела ладонью по стеклу, прерывая разговор. Вот же гад! Но ничего, она сама все узнает... * * * В большой общей комнате, где шестой курс проводил свободное время, еще недавно находилась вся группа. Чуть ранее к ним заглянул Алекс и оповестил о неожиданном собрании, что состоится в административном дворце в пять. Собрания устраивались крайне редко: если кого-то отчисляли, объявляли какие-то важные новости или приезжала комиссия из правительства. Ни один из поводов приятным не был, и это невероятно напрягало. Если объявили сбор, да еще и срочный, то, как сказал Ваня, жди беды. Распутин вообще умел накалять атмосферу до предела, и при этом сам оставался спокоен, словно удав. А вот Давид и Даниил были в панике. Парни не блистали хорошими оценками, да и что там говорить, если они два года проторчали на пятом курсе? Поступали парни в один год с Крамом, и в этом семестре должны были бы уже сдавать Итоговую Аттестацию, но Каркаров, при всём уважении к их отцу, оставил ребят на второй год за полный неуд по всем предметам. И сейчас двое истинно русских богатырей нервно курили за корпусом. А веселый Распутин все продолжал их подкалывать... — Эх, ребятки. Будем по вам скучать... Любил я вас, медвежатки, да не смог уберечь от судьбинушки... Ух мы этим басурманам наваляем, когда выпустимся! Познают они силушку богатырскую! — Вань, заткнись, а? — услышал Распутин за спиной голос Блэка. — О, мой черно-белый друг, — хохотнул тот, — обкуриться? Али поддержать заклю... Тьфу, исключенных? К троим парням подошла компания из двух англичан. Поттер и Блэк в одних мантиях зябко переминались с ноги на ногу, глядя на обрыв, что начинался в пяти метрах от здания. Вид, конечно, тут открывался волшебный... Горы и скалы, уходящие в небо, черная гладь озера, к которому вели каменные ступеньки... Красота! Сейчас, когда снег почти растаял, повсюду начали зеленеть первые листья, а небо превратилось из серого и гнетущего в чистое, ярко-голубое. Ни единого облачка, лишь солнце, плавно движущееся к закату. — Фу, Давид, что за хрень ты куришь?! — поморщился Блэк. — Дамам слова не давали, — ехидно усмехнулся Распутин. — Вань, ты молчать вообще умеешь? — фыркнул Драко. — Нет, принцесса, на меня даже Силенцио не действует! У меня дар с выше! — Петрификус Тоталум, — из руки ухмыляющегося Поттера в однокурсника врезался луч заклинания, — все, теперь дайте мне сигарету. Давид молча протянул ему пачку. Да, Дурмстранг определенно портит детей. За год Поттер и Блэк с обычного баловства перешли к регулярному курению, и не сигар, что были роскошью аристократов, а обычных сигарет. Началось же все с пьяного "Да попробуй, от одного раза вреда не будет!" — Может, разморозить Ваньку? — кинув бычок в обрыв спросил Даниил. — Энервейт, — пожав плечами, произнес Поттер, всё так же не доставая палочку. — Тьфу, дементор тебя поцелуй! Поттер, это не честно! — сразу начал возмущаться Распутин. — А я говорил что-то о честности? — вскинув бровь, Гарри хитро посмотрел на товарища. — Мальчики, мы опоздаем! — из окна общей комнаты высунулась голова Анны. — Мы идем, Анечка, — с блаженной улыбкой пробормотал обычно молчаливый Даниил. Остальные парни только хмыкнули. О его симпатии к Шереметьевой не знал только слепой. Давыдов сох по Ане давно, но шансов против ее кумира — Крама — он не имел. Он прекрасно знал, что Витя, хорошенько напившись, зачастую ночует в комнате красавицы-блондинки. Фанатизм Ани окончательно зашкалил в этом году, когда Крам поймал снитч на самом громком событии года — чемпионате мира по квиддичу. С тех пор Даня окончательно окунулся в депрессию. А вот Блэк невольно начал засматриваться на девчонок пятых и четвертых курсов. Конечно, каждый раз его одергивали Невилл и Гарри, но порода и воспитание Сириуса давали о себе знать. Даже сейчас, войдя в зал, где ожидал студентов педагогический состав, Драко поймали с поличным на гляделках с очаровательной блондинкой-четверокурсницей. — Драко, не наглей. У тебя есть Милли. Проворчал ему на ухо Поттер, за что тут же получил подзатыльник от стоящего за спиной преподавателя Брокса. Недовольно поджав губы, Гарри повернул голову в сторону лестницы. — Добрый вечер, господа коммерсанты, — раздался громкий голос Каркарова, и Поттер только теперь заметил, что бюджетников в зале нет, — у меня есть важное объявление для вас. Сегодня я получил письмо от Международной Конфедерации Магов, в котором мне сообщили, что в следующем году наша школа будет принимать участие в самом знаменательном событии столетия — Турнире Трех Волшебников, — привыкшие к порядку студенты не издали ни звука, лишь многозначительно переглядываясь. — Для тех, кто не знает, это древний турнир, в котором принимают участие три мага от трех школ — Хогвартс, Шармбатон, Дурмстранг. Чемпионов выбирает магический артефакт — Кубок Огня. И как вы понимаете, из бюджетников мы берем с собой только тех, кто подойдет по возрасту, дабы не опорочить славное имя Дурмстранга. Лучшие представители нашей школы будут удостоены чести отправиться в Англию, в Хогвартс, для участия и поддержки. Хочу заметить, что по новым правилам состязаться будут исключительно совершеннолетние студенты — то есть, чемпионом станет один из студентов нашего шестого курса. Но поддержка будущему чемпиону тоже нужна, поэтому каждый, начиная с нынешнего четвертого курса, имеет право внести свое имя в список. В Хогвартсе и Шармбатоне, как вы знаете, программа многим уступает нашей. Именно поэтому именно мы одержим победу! Избранный ученик, что станет защищать честь нашей школы, обязан стать лучшим! Я прав? — Так точно, сэр! — дружный хор голосов, отражаясь от стен, просто оглушал. "Черт! Гарри, мы снова поедем в Хогвартс?!" "Похоже на то..." "Надо предупредить Сириуса... Стоп! Только не говори мне, что..." "Что я хочу убить маразматика? Не скажу. Буду молчать." "А что, если кого-нибудь из нас выберут чемпионом?! На этом турнире умирают!" "Ха, убьют, конечно! Кстати, помнишь, мы хотели сделать тату с протеевыми чарами из дневника Тома?" "Почему ты сейчас об этом... Ты хочешь это сделать?!" "А что?! Крестражи мы уже имеем, почему бы не сделать тату? Будем мысленно не только друг с другом общаться, а еще с Драко и Невом." "О, нет. Это без меня, пожалуйста. Мне и твоего голоса в голове более, чем достаточно!" "Пойдем, а то замерзаешь." Глубоко вдохнув прохладный воздух, Паркинсон взяла под руку парня и положила голову на плечо. Сейчас, находясь в этой странной школе, она чувствовала себя в безопасности. Здесь не было ни старых манипуляторов, ни идиотских правил и запретов... Свобода и независимость, омраченная лишь мыслями о родителях. В какой-то степени эта свобода как раз-таки была обусловлена их потерей... Пугала неизвестность. Щемящее чувство одиночества не оставляло ее. Что уж и говорить о бедной маленькой Бетти? Паркинсон прекрасно понимала, что сестра Гарри в полном отчаянии, как и она сама была совсем недавно... От этих грустных мыслей по щеке девушки скатилась слеза. Черт, как же она мечтала о спокойной жизни! Без интриг, без идиотских скитаний по миру в поисках убежища... Но назад пути нет. Гарри плавно увел свою спутницу за главное здание в направлении лестницы к озеру. "Ну сейчас-то что с тобой стряслось? Подумаешь, турнир." "Просто мне страшно." "Да ладно, лучше бойся экзамена по трансгрессии. Вот там есть о чем переживать." "Я уже говорила, что расщеп произошел случайно! Нормально я трансгрессирую!" "Да, да. Как и машину водишь." "Отстань. Знаешь... Хотела сказать, что хочу домой... но поняла, что даже не знаю, где теперь мой дом." "В мэноре, конечно. Где же еще? Вот прикончим петухов с Дамблдором, и будем там спокойно жить." "Странно это. Жить в том месте, где так много напоминаний о семье." "Пансик, хватит нюни распускать. Лучше вспоминай, что писал Том о входах в Тайную Комнату. Раз уж мы вновь собираемся в Хогвартс, я хочу исследовать убежище моего дедули." "Хочешь найти библиотеку Салазара?" "Ага. И его кабинет. А еще с Василиском хочу познакомиться." "Мда, ты еще его домашним любимцем сделай для полного счастья." "А это идея!" Паркинсон отвесила ему подзатыльник. "Дурак." "Давай спустимся вниз?" Не дожидаясь ответа, Поттер схватил ее за талию и произнес уже привычное "Фуджио". Парить над обрывом — зрелище невероятное, но вот пустота под тобой вызывает нешуточный страх. Паркинсон зажмурилась, обхватив парня руками. — Пансик, да что с тобой? Все ведь хорошо... — Не хорошо... Мне страшно, понимаешь? — Чего ты так боишься?! — Не знаю... Я устала. И хочу... Хочу домой. Хоть куда-нибудь, где можно сказать "я дома". "А мой дом сейчас — комната в нашем корпусе. И знаешь, мне его хватает." "Прости, я и правда что-то нюни распустила..." "Мы вместе, а значит, все будет хорошо... Веришь?" "Верю..."