Дом. Пустует

Никогда не хотел путешествовать. Есть в этой романтике костров и фотографий рук на фоне водопадов что-то отталкивающее. Думаете, что я не скажу — что именно? Нет-нет. Нет. Нет. Скажу. Это не правда. Такого не бывает. Каждый кадр рук — может первый, или второй, но, так или иначе, выбранный из сотни. И как можно удобно сидеть у костра, вдвоём, ещё и укутавшись в плед? Если я захочу в туалет — мне придётся терпеть, что бы не дай бог не нарушить романтики ночи. А если станет жарко (понятное дело — рядом костёр и тут ещё это тело под боком, ко всему ещё и плед) — нельзя ничего делать, надо только молчать. Вру. Я лжец. Хочу оказаться у водопада, что бы плед был и рядом кто-то сидел. Много людей. Пожалуйста. Это всё, чего я хочу. Лёгкий ветер, такой, что волосы слегка колышет. Плохая была идея рассказывать всё это. Снова и снова переживать то, с чем надеялся никогда не столкнуться. Вспоминать, что хотел забыть. Но если у меня нашёлся читатель, значит всё не зря. Значит я могу продолжать. Простите, эти слёзы… Их нельзя контролировать. Меня зовут Марк. Маркус Панфилов. Сейчас я дома. Лёгкий ветер колышет мои волосы, губы обветрены. Облизываю их — солёные. Лева скула сильно болит — на ней нет кожи, но это не ужасно — счесал её, когда падал. Ногти немного отросли и под них забилась грязь. Самый красивый парень, даже дух захватывает. Если серьёзно — где я? Что я делаю? Как дошёл до жизни такой? Я дома. И сейчас не образно называю это чёртово дерево домом, но в мире, в реальности в которую я попал — сижу в своей комнате по адресу Больший Рим, улица Освободителей, дом 4. Кстати, вы знали, что у старой нации азиатов — китайцев — четыре было не счастливым числом. Потому, что четыре было созвучно со словом смерть. Даже смеяться не буду — насмеялся тот, кто им язык придумывал. Кстати, вы знали, что моё имя на каком-то древнем языке означает «плохой шутник»? Стекло разбито. Правда, пластиковой рамы и половины стены, где-то метр в ширину и высотой от пола до потолка, тоже нет, но обидней всего за стекло. В Большом Риме мы только установили новые окна. Как давно это было? С улицы доносится тишина. За дверью тишина. Тишина. Тишина. Тишина! Я сижу на полу и чувствую, как солнечный луч касается здоровой щеки. Поворачиваю голову и теперь всё лицо освещает солнце. — Марк! Мы просто поговорим и, честное слово, я расскажу тебе, как вернуться домой! Она не знает где я. Не знает, в какой именно комнате. Тихо и быстро поднимаюсь. В левом ухе звенит, но звон не дезориентирует. Я не контужен, просто избит. Не буду ничего брать, хотя точно уверен, что за тумбочкой в футляре стоит клюшка для гольфа и с ней, теоретически, можно попробовать побороться, но один против четверых с клюшкой для гольфа — самый плохой для меня вариант. Быстро подхожу к стене и смотрю вниз. Там всё в воде. Целая река, чёрт возьми, вместо улицы. Объясните кто-нибудь — как они это делают? — Марк, это очень серьёзно! Ты не можешь уходить от разговора! Могу. Я подросток и я закрылся в своей комнате. Всё, я послал наш разговор к чёрту. Ах, ещё учитывая, что, возможно, разговора не будет вовсе и меня просто убьют. Как — другой вопрос. Стою как идиот. Клюшка отпала изначально, прыгать в воду не плохой вариант, но я не знаю какая глубина у этой «искусственной реки» и боюсь перестать бороться даже не начав. А зачем я борюсь? Зачем хочу попытаться, когда нет никакой определённости, когда не уверен в людях и даже в физике? Потому что верю. Кому? Это, наверное, было с каждым — ты хочешь верить человеку не зная его, просто один раз увидев мельком. Выше упоминал о видениях при падении в Дом. Мысленно поставьте описанные выше события на паузу и соберитесь. Забудьте, что рядом с вами, возможно, кто-то ходит, забудьте, что вокруг, кроме вас, есть кто-то ещё или вы совсем одиноки. И это падение сопровождали видения, коротки, словно обрывки исторической киноленты. Там я видел людей, много, странно одетые, они заходили в Дом. Я вспомнил. До того, как отвернуться, на меня обернулся последний входивший. На один миг он смотрел мне прямо в глаза. Вот, с чего началась чертовщина. А теперь по-порядку.