Мечта?

      Милана была счастлива. Девушке совершенно было наплевать в сию минуту на весь мир вокруг. Есть она, есть он, его дыхание, его руки, его губы, его неповторимый запах. Пересмотрев все внутри Мила пришла к единственному выводу, любовь к Джину в ней жила все это время. Ее не убило ни жестокое прошлое, ни неумолимое время, ни глупое настоящее. Где-то в глубине души все это время тлел огонек, который сейчас ярко горит ясным прекрасным светом, окутывая сердце теплом. Милана удобнее устроилась в объятиях дремавшего брюнета, отчего тот нахмурился и чуть усилил хватку, словно боялся, что девушка исчезнет, стоит ему лишь чуточку расслабиться.       Джин недовольно наморщил нос, почувствовав шевеления Милы. Они проболтали до пяти утра. Парень, вымотанный бессонными ночами, задремал. О чем говорили эти двое? Обо всем на свете. Милана рассказала свою историю: о детстве, о исчезнувшей мечте, о ее любви к музыке, о ее тяге к нему, о своих мечтах, о маме... Джин все время молчал, давая возможность выговориться. Парень узнал, насколько Милана Кан сильна духом. Певец был поражен, что такая хрупкая девушка смогла найти в себе силы встать с колен, после тех испытаний, что обрушились на ее плечи. Вот он не смог. Впал в депрессию. Метьюз во всей мере ощутил себя полным ничтожеством, нулем. Достоин ли он быть рядом с таким человеком? Однако во взгляде Миланы не было ни капли жалости или негатива, ее синие озера были наполнены нежностью, теплом, жизнью и легкой дымкой грусти. На тихое "прости" певца, девушка нахмурила брови: - Запоздал ты со своими извинениями, - выдохнула она, скрещивая руки и чуть отстраняясь, - Но знаешь, я тебе в какой-то мере даже благодарна. Ведь частично именно благодаря тебе я сейчас такая как есть. Я знаю, что могу преодолеть любые горы, могу разрушить стены Тем более у меня появился Даниэль, - Мила вздохнула, - Спасибо, - легкий поцелуй и озорной блеск в глазах, - Теперь ты от меня так просто не избавишься, Джин Метьюз.       Парень пару секунд подзависал, а затем громко рассмеялся. Мила снова поцеловала смеющегося брюнета, который с радостью ответил.       Мила с интересом наблюдала, как просыпается Джин. Певец поморщился, ощущая боль в шее от неудобной позы, а затем разлепил глаза. - Доброе утро. Хотя нет... уже день, - девушка протянула Принцу чашку с кофе. - Как спалось? - с просонья у певца был низкий хриплый голос, от которого у Милы по спине пробежали мурашки. - Замечательно, - она врала, ведь не спала, а всю ночь рассматривала своего возлюбленного. - Да? - одна бровь поползла вверх. - Да. - А я вот отвратительно, - Джин вновь поморщился, потирая шею и отпивая горячий кофе. - Господи, как мы в молодости могли спать где угодно и как угодно... Старею, видимо. - Пф, - девушка прыснула, - ладно, приводи себя в порядок, дедушка, у нас с тобой есть одно дело. - Какое? - парень с нескрываемым интересом разглядывал Милану. Он бы сейчас занялся с ней одним делом, но явно не тем, которым планировала рыжеволосая бестия. Джину очень хотелось наплевать на все и взять ее прямо здесь, на чертовом неудобном диване, однако, он не хотел ее пугать и отталкивать от себя. Метьюз боялся. Банально боялся, что все это его воспаленное воображение, и Мила сейчас растворится. - Хей, - девушка повысила голос, видя, что собеседник завис. От нее не укрылись взгляды парня, горящие глаза и прерывистое дыхание, но Мила не хотела торопиться. Было кое-что, что она хотела услышать. Было то, что ей важно было знать. - Да? - Хватит спать, - она улыбнулась. - У нас есть несколько дел, которые мы должны сделать. - М? - Ну первое, у нас все еще есть Кейт! - Да, Кейт, - брюнет пытался сосредоточиться на том, что говорила Милана. - А второе, вот, - девушка подошла к парню и вручила ему конверт. - Это что? - Джин, я понимаю, что ты не выспался, но выключай уже дурака, ладно? Открой и посмотри.       Метьюз поставил чашку на пол, потряс головой отгоняя остатки сна и уставился на конверт. Тонкий, серый, в таких обычно приносят договоры или присылают уведомления. Повертев его немного в руках и мельком взглянув на Милу, кусающую нижнюю губу, певец вскрыл его и вытащил оттуда два листка бумаги. Сначала на лице Принца появилось недоумение, затем сменилось интересом, затем удивлением. Парень вскочил с дивана и посмотрел на замершую Милану, затем перевел взгляд на лист, затем снова на девушку. - Это же... - Да, знаю, - Мила заломила руки, не понимая, как ей оценивать реакцию, - когда я нашла твой песенник, то запомнила мелодию. А после последней встречи у меня в голове был такой сумбур, я распсиховалась, потом на кладбище у мамы... Мы поговорили, а потом у меня родилась идея... - тараторила девушка, но увидев выражение лица Джина резко затихла. Появилось чувство, что она что-то испортила, - П-прости, - только и смогла выдавить Кан, опуская голову.       Внезапно сильные руки притянули ее к себе, заставляя вздрогнуть. Дыхание Джина опалило ухо. - Спасибо, - сиплый голос Принца. Одно слово, в которое он пытался вложить все, что накопилось внутри.       Милана Кан - уникальный человек. Джин вновь в этом убедился. И он, обретя ее, ни за что в жизни не отпустит. Будет биться за нее и защищать. Девушка нашла в том потрепанном ежедневнике одну из первых песен Джина, когда парень утопал в агрессии к окружающему миру, когда ему хотелось кричать, хотелось биться в истериках, хотелось разрушать, но он все держал в себе, не позволяя миру увидеть ту искаженную сущность, монстра, взращенного негативом, ненавистью отца и несправедливостью общества. Та мелодия так и осталась недоработанной, брошенной, словно не хватило сил дописать. Певец помнил, что испугался тогда самого себя. Вокруг нот были разбросаны слова: "умри", "боль", "кровь", "кричи", "гори", "ад", "сдайся"... Даже повзрослев парень больше никогда не возвращался к той песне, словно чувствовал грязь трущеб, в которых вырос. Но вот спустя столько лет, ее нашла Милана. Она не только нашла. Она ее поняла, дописала. Джин чувствовал в каждой ноте себя, прошлого и настоящего, запуганного израненного наивного побитого жизнью парнишку и истерзанного самобичеванием глупостью депрессиями лживыми слухами молодого мужчину. Милана свела все к точке. Мелодия обрела форму, а текст наполнил ее, давая возможность осязать. - Я хочу, чтобы ты ее спел, - прошептала Мила, прижимаясь щекой к груди брюнета. - Что? - отодвинул за плечи, заглядывая в синие глаза. - Мила, я еще не готов... И не уверен, что смогу. - Сможешь, - девушка приложила ладонь к его щеке, - я верю в тебя. Я не говорю, что ты должен завтра же скакать на сцене, но эта песня... Ты словно описываешь всех нас... тех, кто пережил боль и трагедию. Я знаю, что ты сможешь.       Джин промолчал, он просто прижал любимую к себе, впитывая ее тепло, ее уверенность в нем.       Анна Кан тяжело вздохнула. Подготовка к свадьбе отнимала уйму сил. Патрик сейчас был в Китае на съемках для одного весьма известного журнала, поэтому вся его помощь сводилась к видео звонкам и подбадриваниям. Анна ужасно соскучилась по своему будущему мужу, который заваливал ее эсэмесками каждый день, присылал цветы и различные безделушки. Он тоже скучал, но работа есть работа. Зато потом они отдохнут. Патрик уже купил билеты и забронировал для них коттедж в Исландии. Они никогда не любили спокойный отдых, оба всегда жаждали движения и приключений.       Анна вновь вздохнула рассматривая результаты тестирования своих подопечных. За последнюю неделю на удивление все пошли в положительную сторону. Даже Кейт Моррисон. Девочка стала более общительной. Обзавелась парой друзей в центре. Хотя больше все же общалась с Миланой и Джином, которые регулярно посещали клинику и создавали вокруг себя какой-то хаос. Пусть и в положительном направлении.       Психотерапевт заметила кардинальные изменения и в певце. Джин стал более открытым. Да, он все еще шарахался толпы, его била дрожь, голос иногда садился, но рядом с Миланой парень расцветал, словно забывая про все недуги и переживания. Он сидел и играл на пианино, или гитаре. Иногда, сам того не замечая, подпевал той или иной композиции. Даже Кейт стала проводить в кабинете с инструментами кучу времени. Девушка порой приходила сюда одна, просто включала проигрыватель и часами слушала музыку, прикрыв глаза.       Анна в который раз убедилась, что ее сестра обладает неуловимой аурой. Она влияет на все и вся, что ее окружает. Этим качеством Мила напоминала Анне мать. Виктория всю жизнь купалась в чужом внимании. Ей не требовалось усилий, чтобы привлечь чье-то внимание, люди сами замечали ее. Шли за ней. Им хотелось хоть вскользь коснуться воздуха, который окружал великую оперную певицу. Поначалу Анну пугала мысль, что сестра так похожа на мать, ведь та сгорела так рано, оставив детей и мужа, но позже старшая уловила различие между этими двумя женщинами. Свет матери подавлял, затмевал других, позволяя цвести только ей. Милана же одаривала других, позволяя им расцветать, не сдаваться, искать свой путь. Виктория - была пламенем, в котором можно было сгореть, Мила же - теплым согревающим светом.       Анна вздохнула. ей достался характер отца. Холодный и расчетливый. Она с детства видела людей и училась мыслить согласно разуму, а не сердцу. Да, даже сейчас в женщине жила легкая зависть к младшей сестре, но она была теплой, потому что Анна всегда знала, что Мила обожает ее. Для своей сестры Анна - надежная крепкая стена, и так будет всегда.        Женщина отложила результаты в сторону и посмотрела в окно, где разливался золотыми красками закат. Взяв в руки телефон, она набрала Милану: - Привет, ты где? Что значит - неважно? Милана Кан, а по жопе? Ладно-ладно. Я через два часа буду в ателье. Жду тебя там.       Милана беззвучно подпевала радио. Настроение было отличное. Саманта усмехнулась, разглядывая подругу. - Если не прекратишь, я тебя на полной скорости выброшу из машины, - фыркнула Сэм. - Что я сделала? - Мила округлила глаза. - Нашла себе парня и притворяешься дурочкой. - Пф, - Мила замахала руками, - какого еще парня... - Джина Метьюза... - Саманте не нравился этот самовлюбленный засранец, но раз подруга счастлива, ей стоит тоже порадоваться. - Стоп-стоп-стоп... - Ой, Мила, только идиот не поймет, что между вами ничего нет.       Милана закусила губу. Она посмотрела в окно. Конечно же Саманта была права. Они с Джином вели себя как два влюбленных придурка. Хотя и старались быть равнодушными на публике. - Ваши эти взгляды и тайные знаки, вам же не по семнадцать лет... - девушка закатила глаза. - Не понимаю о чем ты, - Мила решила до конца играть роль крашеной глупенькой блондинки. - Тогда в следующий раз, когда вам приспичит высосать из друг друга воздух, закрывайте дверь на замок!       Саманта пожалела, что не может бросить руль и сфотографировать неповторимое выражение лица Миланы. Глаза девушки стали просто огромными, рот открылся, мордашка вытянулась. Сэм совершенно случайно застукала парочку влюбленных, когда решила заскочить к подруге в офис, однако была сильно удивлена нереальной тишине, открытой двери и отсутствию Даниэля. Зато ее взору предстала картина из эротических романов и романтических фильмов, когда парень впечатывает девушку в стену, а тавсем телом вжимается в него. Сэм мотнула головой... - Подожди минутку... - Мила собралась с мыслями, - это ты когда... Черт, а я еще думала, кто там ходит. - Так я вас спугнула? - усмехнулась пышногрудая особа. - Ну тебя, - Мила залилась краской и отвернулась к окну, пытаясь остыть. - Ладно-ладно, приехали, помидорина...       Анна с интересом наблюдала, как в ателье заходит хохочущая Саманта и красная как помидор сестра. - Привет, что такого веселого произошло? - поинтересовалась старшая, откладывая журнал в сторону. - Привет, Анна, - Сэм обняла женщину. - Да так, с Милой обсуждаем крепость стен и замков. - Прекрати, - фыркнула на нее младшенькая, дуя губы.       Анна в недоумении посмотрела на обеих, но развивать тему не стала. - Добрый день, мисс Кан, все готово, - обратилась к Анне миниатюрная женщина с медовым цветом кожи и карими глазами. - Добрый, Лаура.       Примерка свадебного платья и нарядов подружек невесты прошла на ура. Измотанные трехчасовыми примерками и подгонами, девушки сидели в ресторане и ужинали. - Я последнее время редко вижу Даниэля, - произнесла Саманта. - Мы тоже, - ответила Милана, - он занят подготовкой к поездке. - Он куда-то уезжает? - Да, на лечение, - Мила сказала это бесцветным голосом, давая понять, что данную тему она развивать не намерена. Тем более последнее время их отношения с Дэном слегка остыли. Миле это не нравилось, но и давить на парня она не хотела. Ему нужно время.       Остаток ужина прошел в тихой дружеской атмосфере. После чего Саманта развезла подруг по домам.       Джин топтался на парковке уже битый час. Ему порядком надоели косые взгляды жильцов и охраны. Маска, кепка, очки, абсолютно не спасали Принца от посторонних любопытных взглядов. - Ты чего тут делаешь? Сталкер недоделанный, - раздался за спиной насмешливый голос.       Джин обернулся и встретился взглядом с самыми синими глазами в мире. Мила стояла в метре от него. Облаченная в длинное легкое платье, туфли-лодочки и жакет, она походила на героиню какого-нибудь романа, правда всю картину портили два бумажных пакета, набитые продуктами. - Дай сюда, - парень забрал пакеты, за что получил смазанный поцелуй в щеку. - Ну ты и замаскировался, - прыснула девушка, идя впереди певца. - Это не помогает, на меня все равно все пялятся. - На тебя пялятся, потому что ты выделяешься своим ... эм... прикрытием, - она обвела пальцем маскировку.       Джин вздохнул. Скорее всего Милана была права, но и разоблачить он себя не мог, ведь тогда могли поползти очередные слухи, и Милана вновь может пострадать. А этого он допустить не мог. Лифт довез их до нужного этажа. Мила быстро открыла дверь и впустила Джина внутрь. - Поставь на столе, - Мила бросила ключи на тумбочку, сняла туфли и прошла вслед за гостем. - Сейчас разберу пакеты. Ты голоден? - Очень, - Джин прижался к девушке со спины и поцеловал в шею, отчего руки Миланы задрожали, а по телу пробежала волна возбуждения. - Я тогда ужин приготовлю... - Это подождет, - прохрипел Принц покрывая шею девушки легкими поцелуями. - Джи-ин, - Мила выгнулась. - Да? - парень не спешил выпускать ее из объятий. - Прекращай это. - А то что? - в хриплом голосе появились игривые нотки. - А то я за себя не ручаюсь, - выдохнула Милана, прижимаясь к крепкому телу. - Обычно это мужчины говорят, - усмехнулся брюнет. - Пф, наивный... - Мила как бы невзначай провела рукой по внутреннему бедру парня и остановила руку на ощутимо набухшем члене. - Черт!       Джин грубо развернул свою пленницу и впился в пухлые алые губы. Мила со стоном ответила, открывая рот, давая возможность распробовать. Поцелуй вышел страстным проникновенным чуть грубым. Джин отстранился, почувствовав как чужие зубы впиваются в губу. - В спальню, - прохрипела девушка.       Джина долго уговаривать не пришлось. Он подхватил Милану на руки и продолжая зацеловывать занес в спальню, укладывая на мягкую, незаправленную постель. Мила потянула Принца за собой, прижимая его телом себя. Ей хотелось чувствовать его жар, его тяжесть на себе. Брюнет начал медленно снимать с девушки мешающую одежду. Вот жакет полетел в сторону, за ним и платье. Красивое белье телесного цвета. Такая нежная кожа, покрывающаяся мурашками от каждого его поцелуя, от каждого прикосновения. Милана не осталась в стороне, она стянула с Джина пуловер и помогла расстегнуть джинсы. Оба с минуту рассматривали друг друга. И вот Джин вновь целует, нежно гладя талию и живот, Мила чуть выгибается от приятных ощущений. Неторопливые поцелуи шеи, затем ложбинка между ключицами, пальцы ласкают спину, стягивая ненужный бюстгальтер, освобождая красивую грудь. Дыхание парня становится чуть хриплым, когда он касается соска. Мила зарывается пальцами в его волосы и чуть тянет, издавая тихие стоны, подталкивая. Джин посасывает, кусает, чувствуя, что его партнеру хорошо. Внизу живота Миланы появляется приятная истома. Девушка жаждет большего, она царапает кожу брюнета, спускается ниже, пробираясь под ткань джинс, а затем и трусов. Пальцы прижимаются к горячему твердому члену. Джин издает горловой стон, и резко сжимает рукой острый сосок, доставляя Миле удовольствие. Милана высвобождает орган из плена, а затем обхватив парня ногами резко прижимается к нему, чуть двигая бедрами, создавая трения, вырывая у брюнета полухрипы-полустоны. Джин не выдержав напора привстает, освобождая от одежды и себя и Милу. Парень нависает над раскрасневшейся от страсти Миланой, рыжие волосы рассыпались по покрывалу, губы чуть припухли, он вновь целует и осторожно входит. Мила выгибается навстречу. Она чувствует как ее заполняет. Джин дает ей привыкнуть, а затем начинает двигаться, у обоих дыхание хриплое, тела покрылись потом, глаза в глаза. Мила чувствует как волна все ближе, накатывает, с каждым движением Джина все ближе оргазм. Девушка вскрикивает выгибаясь дугой, хватаясь за плечи партнера. Джин вторит подруге изливаясь ей на живот и пачкая покрывало. Обоих трясет от оргазма, оба тяжело дышат, оба в эйфории.       За окном желтые фонари прячут от взглядов горожан звезды. Легкий туман спускается укутывая город. В квартире полумрак. Двое укутанные в одеяло лежат в объятиях друг друга. Мила осторожно поглаживает цепочку на груди возлюбленного. Джин лежит с закрытыми глазами, вдыхая аромат волос Милы, прислушиваясь к ее сердцебиению. - Ты знаешь историю этой подвески? - в ночной тишине голос Милы кажется раскатом. - Подвески? - Джин не сразу понимает, о чем говорит его подруга, но чувственно ощущает ее взгляд. - А, ты про четырехлистник... Это очень давняя история. - Да? Ты его всегда носишь с собой? - С самого детства. - Подаришь? - Мое сердце, душа, тело, голос, что угодно твое, Мил, только не это, - он сжал теплый металл в руке, закрывая глаза вспоминая, но увы... все также малышка исчезала, ускользала от него. - Ну ладно, - в голосе Миланы почувствовалось какое-то удовлетворение. И это было какое-то особое чувство счастья, ни от того, что Джин готов ей отдать всего себя, а чего-то иного. Брюнет отчетливо ощутил это. Он хотел было поинтересоваться, что она имела в виду, но заметил, что тело возлюбленной расслабилось, а сама девушка спит.       За окном тускло светят желтые фонари, укрытые густым туманом. В квартире царит тишина. На кухне так и стоят не распакованные пакеты.