Светлое счастье во мраке

Проснулся Эрик от лёгкого шелеста тихих шагов по ковру и от негромко скрипнувшей двери. Судя по всему, Ленора уже встала и неслышно выскользнула из спальни. Мигом встав с кровати и натянув пиджак, Эрик заглянул в соседнюю комнату через незакрытую дверь и увидел тонкую фигуру девушки в свете нескольких свечей. Элеонора сидела на диване, держа в руках книгу, однако взгляд её был устремлён мимо страниц, на крохотное пламя свечи. Свет от него красиво отливал на золотистых локонах девушки, свободно рассыпавшихся на её полуобнажённых плечах, и на тёмно-фиолетовой атласной ткани ночного платья. Эрик невольно залюбовался ей. Он будто только сейчас заметил её загадочную, даже немного потустороннюю красоту. Мужчина с неподдельным интересом и азартом шпиона наблюдал за девушкой, будто за таинственной нимфой или ундиной, сошедшей со страниц древних преданий... Внезапно Ленора повернула голову, и Эрик всем телом ощутил на себе пронзительный взгляд её чистейших голубых глаз. Девушка улыбнулась, взглянув на возлюбленного. - Между прочим, шпионить нехорошо, - в шутку пожурила она его. - Прошу прощения, - улыбнувшись, ответил Эрик, присаживаясь рядом с Элеонорой. - Ничего, - ответила девушка, - я тебя разбудила, наверное... - Нет-нет, я сам проснулся. А ты отчего встала? - Эрик взглянул на часы, которые показывали полпервого ночи, - что-то не так? - Нет, всё в порядке, - улыбнулась Ленора, - просто не спится... - Она вновь перевела взгляд на пламя свечи. - И... часто ты так встаёшь по ночам? - усмехнулся Эрик, окинув беглым взглядом фигуру Элеоноры. - Иногда бывает... Обычно, когда мне не спится, я играю на фортепиано, пока снова не захочется спать. А теперь... решила просто так посидеть. Не хотелось тебя будить лишний раз. Эрик лукаво улыбнулся. - Ну... раз уж я всё равно проснулся, то... не возражаешь? - он осторожно притянул девушку к себе и накрыл её губы нежным, но одновременно страстным поцелуем, тут же получив на него ответ. Призрак бережно прижимал возлюбленную к себе, ласково поглаживая ладонью бархатную кожу её плеч, отчего по телу Элеоноры пробежала приятная дрожь. Отчего-то в голове девушки всплыла фраза из арии Графини: "Серафимо, притворство это прочь! Хоть ты и нем, целуй меня, Для нас эта ночь..."