Shepard's Insurance Policy

— Сколько времени прошло? Я имею в виду, с тех пор, как мы остановили Сарена? — спросила Шепард, когда они вернулись на новую Нормандию. Она не доверяет Церберу, не меньше этого не доверяет Призраку. Даже при всей продолжительности того времени, когда она отсутствовала, было бы глупо лгать ей об этом. Но она все еще хочет слышать правду от тех, кому может доверять, и от тех, кто хотя бы не работал с Призраком. Гаррус отвлекся от орудий, разглядывая её. — Чуть больше двух лет. Большую часть этого времени, ты, конечно, была мертва, — сказал наконец он. — Мне стало лучше. — Я вижу, — ответил он. Настала долгая пауза, во время которой они просто неловко рассматривали друг друга. — Желаешь узнать что-то, в чем тебе не поможет календарь? — спросил в конце концов Гаррус. — Я был бы счастлив помочь. Шепард фыркнула и улыбнулась, несмотря ни на что. — Извини. Просто все на этом корабле было любезно предоставлено Призраком. — Хоть я и думаю, что лгать тебе о том, сколько времени прошло, было бы невероятно глупо с его стороны, я все же рад, что ты не доверяешь Церберу, — сказал Гаррус. — Я видела, на что они способны, Гаррус. Я знаю, что им нельзя доверять. Но зато мы можем использовать их ресурсы, — ответила капитан. Гаррус впился взглядом в шрамы на ее щеке: — Они вернули тебя к жизни. Люди готовы пересматривать приоритеты и за меньшее. Шепард, кашлянув, шагнула к Гаррусу. Она была совершенно уверена, что Цербер шпионит за ними. — Миранда сказала, что они ничего не изменили в моей личности, — едва слышно сказала Шепард, серьезно глядя на него. — Это хорошо. Ты вполне нравилась мне такой, какой была, — сказал турианец, и она почувствовала его теплое дыхание на своем лице. — Но я не знаю, могу ли я довериться ей в этом. Гаррус, ты знал меня прежде. Если ты заметишь во мне какие-либо изменения — угрозу — я поручаю тебе позаботиться об этом любыми необходимыми способами. Турианец отшатнулся от нее, широко раскрыв глаза: — Капитан, я даже не знаю... — Пожалуйста, Гаррус, — произнесла Шепард. — Ты видел то, что они могут сделать. Убить одного из их чудовищ — акт милосердия. — Ты определено не одна из них, — ответил Гаррус. — Ты хотя бы в состоянии связно говорить. — Это может измениться. Или они могли придумать нечто совершенно новое, — сказала Джейн. — Пожалуйста, ты единственный на борту, кто может увидеть то, что я не похожа на себя, и позаботиться об этом. Джокер и доктор Чаквас тоже могли заметить, но не смогли бы ее остановить. Гаррус отвернулся и начал возиться то с одной контрольной панелью, то с другой. — Ты не представляешь, каково было без тебя. Смотреть, как все вокруг выдают тебя за безумного человека... Даже твоя собственная команда. Знать о существовании великой угрозы, в то время как все остальные упорно ее игнорируют. Твое возвращение меняет все. — Извини. Уверена, они бы назвали меня безумной, даже будь я жива. С угрозой Жнецов сложно смириться. — Если кто-то и может заставить их прислушаться, так это ты, — сказал Гаррус. Шепард покачала головой: — Я не могу. И я так же не могу стать просто инструментом Цербера, Гаррус. Обычно я никогда ничего не прошу у людей — особенно у людей под моим командованием — но сейчас я умоляю тебя. Если ты решишь, что они изменили меня и я стала опасна, убей меня. — Ладно, — сказал в итоге Гаррус, поворачиваясь к ней. На его лице отражался внутренний конфликт, и она очень удивилась тому, когда же успела научиться распознавать эмоции турианцев по лицу. — Если начнешь говорить о том, что признаешь только людей, назовешь меня турианской гнидой или просто станешь неразборчиво кряхтеть, я тебя уберу. Обещаю. Шепард кивнула с еле заметной улыбкой: — Спасибо, Гаррус. Хотя перед тем, как решишься сделать это, убедись, что я получила свой кофе. Иногда я даже предложения связываю с трудом, пока не выпью хорошую кружку кофе. — Разумеется, капитан, — беспечно произнес турианец. — Это, вероятно, будет и моей смертью тоже — видят духи, ты точно не сдашься без боя — так что я намерен убедиться наверняка. Шепард, фыркнув, похлопала его по плечу: — Хорошо снова видеть тебя. Я рада, что ты на борту. — Чтобы было кому прикончить тебя, когда ты слетишь с катушек? — сухо поинтересовался Гаррус. — Хорошо, что ты это ценишь. Шепард уж было собралась съязвить в ответ, но воздержалась, поскольку хотела быть честной. — Потому что ты отличный боец и член экипажа, – ответила Шепард. – Я доверяю тебе прикрывать меня, а еще мне нравится твоя компания. Гаррус наклонил голову. — Спасибо. Рад снова быть на борту и рад, что ты вернулась к жизни. Без тебя все было... неправильно, Шепард. — Постараюсь больше не умирать. — Звучит обнадеживающе, — сказал турианец. В наступившей паузе он лишь неловко прочистил горло. — Я, эмм... Должен, наверное, возвращаться к калибровке. — Конечно. Тогда я тебя оставлю, — ответила капитан. Она еще долго на него смотрела, прежде чем направиться к главной палубе новой Нормандии. С тех самых пор, как она очнулась, он был первым, кто заставил ее почувствовать себя на верном пути.