Так кто ж ты, наконец?

Сквозь горы и леса, Немыслимою тягой, Влечёт хромого Пса Нежелание быть бродягой. Он хищным видом обладает: Всегда немой и строгий. И призраком во тьме блуждает, Внушая ужас многим. Пёс чёрной мастью одарён И нравом диким, Но в эту ночь он увлечён Желанием великим: Принюхиваясь, ищет, Не Фауста, уж нет, А ту, кто даровала Закаты и рассвет. Которая теплом касаний И нежностью очей Без всяких колебаний, Смогла развеять мрак ночей. Чьи волосы сияли Огнём листвы осенней, Чьи жесты открывали Нрав кроткий и степенный. Чей голос, будто щебет, Чей омут томных глаз. Внушали сердцу трепет, И страх принять отказ. В чёрном мраке естества, И в безмятежности души, Поселилась вдруг ОНА - В том мире чувств, что не рушим. Покой души навек утратив, В огне безудержных страстей, Он даже позабыл о брате, Оставив месть суду людей. Когда в бреду забвения Лежал он весь дрожа, Забыв про исцеление - Ведь грош ему цена. Воспоминания жутких пыток, Слёз унижения на щеках, И образ глаз давно забытых - Испепеляли сердце в прах. Но будто феникс воспарил он, Исполненный новым стремлением - Подарить деве северный трон, И услышать вновь сладкое пение. Испив до дна чашу скорбного грешника, Во весь опор, презрев границы, Из цепких лапок пересмешника Он кинется освобождать волчицу. К ней в бурой рясе подойдёт, Своей походкой тяжкой, По щёчке нежно проведет, Шепнув ей тихо: «Пташка…»