Потухшее солнце.

Вновь проснувшись от воплей орущего будильника, я протёрла глаза и взглянула на часы, висящие на противоположной от кровати стенке. 08:30. Встав с кровати, я лениво поплелась в душ. Не клиника, а каторга какая-то. Вернувшись после процедур и обеда в свою комнату, я легла на кровать, чтобы хоть полчаса попереваривать все «извращения» надо мной. За эти два дня я, понимая, что одна, чертовски соскучилась по дому. По папе, маме, Джастину, в конце концов. Чёрт, сегодня же 17... 17 марта. Я привстала на локти, чтобы взять с тумбочки телефон. Хочу позвонить своим. — Алло? — послышалось в трубке. — Привет, пап. Как вы там? — С нами всё хорошо, милая, перестань каждый день спрашивать, хорошо? Мне немного не понравился этот упрёк, но я постараюсь... — Хорошо... — несмело отозвалась я. — Чем вы сегодня занимаетесь? — решила перейти на другую тему, чтоб не раздражать отца. — Ничем таким, что тебе было бы интересно, дочка. — сухо ответил тот. — Ладно. А ты знаешь, какой сегодня день? — 17 марта, кажется... А что? — А то, что у мамы 24 день рождения. Ты помнишь? — нарочно спросила я, зная обратное. — Да, да, конечно, я помню, Эш... — задумчиво бормотал мужчина, сейчас явно копавшийся в своих бумажках и особо не вслушивающийся в наш с ним разговор. — Меня, к сожалению, не будет, так что поздравь её от меня, хорошо? — Да, да, конечно... — повторялся тот. — А сейчас, Эшли... Извини, но мне надо работать... Ладно? — Хорошо. — грубо отрезала я. — Пока, пап. И я тут же скинула. Господи, у него не возникает никаких чувств, когда я звоню ему! Это так, мать его, обидно... Даже когда я была дома, и то ноль эмоций. Только сутками напролёт в своих бумагах и всё безрезультатно... Я искренне не понимаю того, зачем он меня сюда отправил. Почему именно сейчас? Потому что я чуть не убила себя, да? Тогда почему в клинику, а не в психушку? Почему я должна нежиться в ванне, на массажах, обёртываниях, когда душа рвётся на части? Чем я это заслужила? От этого мне станет лучше? Видимо, должно. Я не знаю, улучшений пока не наблюдается. Решив убить время, я включила телевизор и стала искать, что можно посмотреть. Так прошло два часа. Ничего особо интересного не показывали и я решила идти на полдник. Перекусив какао с пончиками, я вернулась в палату и не знала, чем себя занять. Подойдя к окну, я отодвинула тюль и взглянула на вечереющую округу. На улице уже смеркалось. Солнце вызывало такой трепет внутри, находясь на закате. С ним будто кончалась ещё одна жизнь. Жизнь внутри меня. Каждый раз, когда мне удаётся застать заход солнца, внутри меня зарождается тоска. Наверное, у всех так бывает. Прекрасное порождает необратимое. Ведь каждый хотел бы что-то вернуть в своей жизни, не так ли? Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и мне показалось, что я почувствовала аромат любимого маминого парфюма. Но, открыв глаза, лишь опечалилась. Иллюзия... Я сидела в своей комнате перед зеркалом и старательно красила ресницы маминой тушью. Потому что своей у меня не было, мне всего лишь 14. Сидя в платьи, вся такая милая, прилежная, я расчёсывала волосы и тут входит мама: — Ты куда? Тебя куда-то... Пригласили? — осторожно предположила женщина, крадясь ко мне поближе. — Да. — покраснев, робко ответила я. — Я его знаю? — начала расспрашивать она. — Он из параллели. — тихо сказала я, опустив голову. — Ты ему нравишься, да? — она подняла мою голову за подбородок, тепло всматриваясь в мои глаза. — Наверное. — мой голос всё ещё оставался тихим и несмелым. — Ну, тогда не всё потеряно. — мило улыбнулась она и снова произнесла: — Сиди здесь, у меня для тебя кое-что есть. Я послушно ждала её минуты три, пока она куда-то ходила. Когда она пришла, у неё в руках была маленькая коробочка. — Держи, они твои. — торжественно произнесла мама. — Это мои любимые. Это было незадолго до... того, как мы узнали о самом страшном... Как сейчас помню, я душилась ими куда бы ни шла... Выйдя из палаты, я подошла к административной стойке: — Извините, здравствуйте. Могу я выйти на улицу? — По какой причине? — требовательно серьёзным тоном спросила меня женщина. — Мне бы хотелось немного погулять перед сном. — Хорошо. Только недолго, вам 30 минут. Я поблагодарила дежурную и быстрым шагом посеменила к себе, чтобы переодеться. Когда вышла на улицу, мне так понравилось вокруг. Так всё аккуратно, красиво и не броско. Солнце уже скрылось за горизонтом, но и фонари ещё не горели, так как было ещё несовсем темно. Я прошлась по территории клиники, посмотрела на архитектуру дома и расположение различных клумб, беседок и скамеек. Всё было красиво украшено и чисто убрано. Мне нравилось здесь находиться, но так как никого не было, я решила выйти за пределы этой территории, хоть и времени у меня оставалось мало. Походив рядом по улице, я приметила парочку хороших магазинчиков, которые сейчас, естественно, были закрыты. Но я завтра в них днём загляну, попрошусь у дежурной подольше погулять и пораньше. Быстренько вернувшись в здание клиники, я поднялась на свой этаж и отметилась у дежурной. — Вы опоздали на 7 минут. — строго отчеканила женщина. — Но я же здесь. — глупо, конечно, но что-то же нужно сказать. — Ну ладно, идите. Спокойной ночи. — Спасибо, спокойной ночи. — ответила я и посеменила в комнату. В комнате я не стала засиживаться за просмотром телевизора или чем-то ещё, а пошла в душ, чтобы потом лечь спать. *** Сквозь сон я услышала журчание ручья. Потом стало светло в глазах, будто солнце уже в зените. Неужели я так долго спала? Немного приоткрыв глаза, я зажмурилась, потому что это не могло быть правдой. Я была около ручья где-то в лесу. Вокруг меня были деревья, пели птицы, ярко светило солнце, пробиваясь сквозь кроны деревьев. — Здесь кто-нибудь есть? — крикнула я, после чего услышала собственное эхо. — Ты чего кричишь? — спросил меня родной голос, находившийся за спиной. — Мама? — повернулась я на этот голос. Мои уши меня не обманули, передо мной стояла моя мама. — Привет, девочка моя. — начала та подходить, чтобы обнять меня. — Привет, мамочка, как ты здесь? — Со мной всё хорошо. С тобой, я знаю, тоже. И будет ещё лучше, поверь мне. — Спасибо, мама, как же я по тебе скучаю. — по моей щеке покатилась слеза. — Доченька, перестань плакать зря. Никто не стоит твоих слёз, всё ведь хорошо. Не думай о плохом. — Я не могу... Не могу думать о хорошем, когда тебя нет... — досадно прикрикнула я. — Чшш, ведь о Джастине-то думаешь, — произнесла та сладко, погладив меня по голове. — Я всегда была и буду с тобой. — Джастин только лишь мой друг. Нечего о нём и думать. — продолжала досадовать я. — Детка, ты ошибаешься, ой как ошибаешься... — Это мы ещё посмотрим... — скептично выдала я. — Ладно, девочка моя, тебе уже пора вставать. Скоро будет звонить твой будильник. До скорых встреч. — она распахнула руки для объятий. Я подошла к ней и обняла. Крепко-крепко, боясь отпустить. — Я люблю тебя, мамочка. — пролепетала я, как в детстве. — И я тебя очень люблю, Эшли. Только знай, — она отстранилась и посмотрела в мои глаза. — Не выходи за пределы клиники сегодня днём, это опасно. Как бы ты не хотела — не надо. — Но почему? Это же Швейцария, тут так красиво... — с мечтательной улыбкой протянула я. — Что бы ты не задумала, не ходи... *** Чёртов будильник...