Лови Меня

— Да ладно тебе! Все люди когда-нибудь влюбляются. — Мне всегда нравилась эта внимательность в Никите, он замечал всё, как я веду себя рядом с Ваней, что я говорю и как я это делаю. — Ваня готов ради тебя набить морду любому, но если Он тебя обидит, морду набью ему я. — Никит, какой любви ты хочешь? — Конечно же, было приятно, что с проектом появились те, которые дорожат тобой и не хотят причинять тебе боль. Сейчас я подумала. А какой любви хочу я? — Такой, чтобы не задаваться вопросом, любят меня или нет. Юля, да, я тебе не мама, даже не родственник. — Орлов рассматривал бутылки с алкоголем, но изредка поглядывая на меня, я видела его яркосветящиеся глаза наполненные энтузиазмом и радостью. Это вызывало улыбку и у меня. — Но я хочу, чтобы ты поняла это с моих слов, а не с горьким опытом. Никто не обязан любить нас, а Ваня полюбил тебя, он увидел в тебе что-то особенное, это привлекло его. Но никто не обязан любить нам. Если люди что-то делают для тебя, это значит, что они сами захотели этого. Никто не живёт ради нас, но ты можешь стать тем человеком, который будет заставлять делать невозможное. Только сейчас я увидела в парне не просто веселого и интересного собеседника, но и понимающего. Орлов видел во мне нуждающееся в помощи, и я первый раз не стала это отрицать. В кармане завибрировал телефон, неужели, ответ от Вани? Да. Телефон выпадает из рук, последнее, что я успеваю подумать перед падением на колени, это «Никто не обязан любить нас». Мир перевернулся для меня, я открываю глаза и понимаю, в аэропорту я упала в обморок. Ноги ужасно онемели на больничной койке, рядом сидит мама и смотрит заплаканными глазами. — Юленька, Юленька! Солнышко моё! — Прибежал врач с медсестрой, которая пыталась успокоить мою маму. — Девушка, вы помните, как упали? — Начались длительные расспросы, а когда был задан последний, снова захотелось плакать. Почему я так резко упала? Иван Можайкин сейчас лежит в гостиничном номере с девушкой, а я в больнице. — Мне плохо, я хочу спать. Можно, я останусь одна? — И нет, я не собираюсь плакать, я собираюсь затопить вашу больницу слезами. Подушка уже стала влажной, щеки покраснели, а температура поднялась из-за непрерывного плача. Сейчас на меня не подействуют шутки только что зашедшего Никиты Орлова. Он присел на край кровати и смотрел на меня, скорее всего, жалостными глазами. — Знаешь, почему я ни капельки не жалею тебя? — Ты издеваешься? — Ваня потерял сногсшибательную девушку.. — Хочу каменное сердце. Не хочу чувствовать всё это. — А что ты чувствуешь? — Чувствую, что меня опустошили. Думала, что 2015 год запомню как самый-самый лучший год в моей жизни, но нет. Ты сказал, что Ваня увидел во мне что-то особенное. Но это не так, сейчас я не особенная, я шестнадцатилетняя девочка впадшая в депрессию. И, какого черта, ты говорил мне то, что я хотела услышать? А не теми словами, которые говорил он? — Я говорил чистую правду, я замечал, как Ваня смотрел на тебя, каждое его движение, связанное с тобой было крайне нежным, он очень дорожит тобой. — Дорожил. Ты понимаешь, что он переспал с другой девушкой и скинул их совместное фото?! — Голос переходил на крик.

***

Я не знал, что делать. Но всегда найдется человек, который подтолкнёт в правильном направлении. Я не сразу заметил пропущенные вызовы от Орлова. Но когда он позвонил снова, пришлось взять трубку. — Привет, как дела? У тебя все хорошо? — Странно, мы только вчера виделись. — Не очень-то. Никит, случилось что? — Мне самому не помешает помощь. — Да, я не хочу, чтобы Юля говорила о том, что ты бы вернулся, если бы она была бы тебе нужна. Знаешь, ты окончательно добил её. Ей не хватало твоих прикосновений, твоих улыбок. Как бы это не звучало грубо, но я рад, что она попала в больницу не из-за попытки суицида. Поздравляю, Вань. Ты думаешь, к чему я это говорю? Мне она нравилась, но после ее взглядов, обращенные в твою сторону, я был уверен — она будет с тобой счастлива.