Успокоительное для души

      Всем вернувшимся из экспедиции был дан приказ отдыхать, однако последовали ему единицы, - большинство боялись даже просто закрыть глаза, потому что в голове сразу возникали образы ужасных событий прошедшей миссии. И чтобы хоть чем-то себя занять, солдаты просиживали штаны в общей столовой, отвлекаясь на бессмысленные разговоры. Отряд Леви аналогично находился здесь же: Леви не препятствовал уставшим ребятам, но и не одобрял такое поведение. Как он считал, молодому организму легче восстановить свои силы во время сна, а вот взрослый должен иметь дополнительный запас сил, негласно называемый «вторым дыханием».       В помещении не стояла тишина, но и обычного хохота тоже не было слышно. Эрен перевёл взгляд с одной трещины на столе на другую, его кулаки попеременно сжимались и расслаблялись, выдавая его нервную мозговую деятельность. Микаса по привычке наблюдала за зеленоглазым юношей, готовая в любой момент защитить его. Армин, сложив руки на груди, бесцельно пялился в какую-то, видимую только ему, точку. Жан откинулся на спинку стула и запрокинул голову, при этом закрыв глаза. С виду парень был абсолютно спокоен, но никто не видел, как подёргивалась его бровь, когда рядом раздавался хруст откусываемой Сашей булочки. Прожорливая девушка как обычно находила свой антистресс в еде. Конни лёг головой на стол и почти заснул. За прошедшие часы, проведённые в столовой, Леви выпил около шести чашек чая. Сейчас у него в руках на половину выпитая седьмая. Мужчина привычно закинул одну руку за спинку стула и о чём-то думал.       Приблизительно в час дня в коридоре раздались торопливые шаги: молодой парень-курсант, как вихрь, ворвался в столовую и резко притормозил около капрала: – Сэр, это невероятно! Но я только что видел, как совершенно здоровая Кира стояла у окна! – от волнения голос парня слегка подрагивал. – Это невозможно, ты её с кем-то спутал, – не обращая внимания на курсанта, спокойно возразил Леви. – Нет, Вы не поняли! Я был на осмотре вместе с врачом, когда мы зашли проведать Киру, - юноша очень волновался. – Когда мы вошли, она стояла рядом с кроватью, переминаясь с ноги на ногу! – Капрал резко посмотрел на парня. – Врач прощупал её ноги и, пролепетав, что она здорова, в ужасе выбежал из комнаты! А я побежал к Вам…       Эрен, слышавший всё, резко вскочил и выбежал из столовой. – Эрен, стой! – Микаса побежала следом, а за ней помчались все остальные.       Леви нахмурился, ему совершенно не нравилась сложившаяся ситуация. Мужчина с грохотом поставил недопитую чашку на стол и с помрачневшим лицом направился в комнату Бельц.       Десять минут назад.       Кира открыла глаза, прищурившись от яркого света. В комнате было светло и жарко. Девушка откинула лёгкое одеяло и, помогая руками, медленно села на кровати. Её взгляду тут же предстали две перебинтованные ноги, прикреплённые к палкам. Бельц пощупала бёдра, отмечая, что они обычной температуры. В голове брюнетки витала одна назойливая, непонятно откуда взявшаяся, мысль – «Я здорова», поэтому без зазрения совести Кира разбинтовала себя. Когда бинты лежали аккуратной стопочкой рядом, девушка окончательно проснулась: – И что ты сделала?       Тяжело вздохнув, Бельц начала забинтовывать себя обратно, однако явное ощущение целостности костей её остановило. Брюнетка с опаской придвинулась к краю кровати и на свой страх и риск опустила обе ноги на пол, – никакой боли, всё как обычно. Кира заволновалась, когда абсолютно спокойно встала и прошлась от кровати до окна и обратно. «Что здесь происходит? Почему они целые?» Девушка учащённо дышала, пытаясь найти разумное объяснение происходящего и не паниковать. В это время дверь в её комнату открылась, впуская внутрь врача с помощником-курсантом. – О, Вы уже очнулись…       Доктор перестал улыбаться, когда увидел разбинтованную пациентку, стоящую около кровати. – У Вас сломаны обе ноги! Немедленно ложитесь на кровать! – молодой мужчина запричитал хуже старенькой бабушки. – Доктор, они обе срослись, – Бельц наконец-то совладала с собой. – Что?.. – Проверьте сами, – спокойно попросила брюнетка.       Врач застыл в проходе, а на его лице отразилась паника. Из-за спины мужчины боязливо выглядывал курсант. Кира подняла обе руки в «сдающемся» жесте: – Смотрите, я безоружна. Проверьте, пожалуйста, мои ноги.       Девушка отметила, как доктор нервно сглотнул и медленно к ней подошёл. Молодой мужчина протянул подрагивающие руки и, едва касаясь, провёл по бёдрам в местах переломов. – Ну? – как можно мягче спросила Бельц, стараясь не спугнуть врача. – Они целые… Ты совершенно… здорова, – в голосе молодого мужчины скользило недоверие к своим словам.       Доктор резко отпрянул, попятился и выбежал прочь из комнаты. За ним убежал и помощник. Брюнетка тяжело вздохнула, безвольно опустив руки. Кира подошла к окну и облокотилась об оконную раму, печально всмотревшись вдаль. Через считанные минуты в коридоре раздался топот спешащих людей, который явно приближался к комнате девушки. Вскоре в неё влетел запыхавшийся Эрен: – Кира! Это правда?!       Бельц ничего не ответила, лишь медленно закрыла глаза. По прекратившемуся топоту брюнетка поняла, что до её комнаты добежали все желающие. Кира равнодушно посмотрела на столпившихся ребят: – Негоже мужчине видеть даму в неглиже.       Все парни покраснели и опустили взгляды, только капрал продолжал в упор смотреть на девушку. Его фигура напряжённо подпирала косяк двери. –Бельц, ты же понимаешь, что я не могу отпустить тебя, пока мы не выясним, на чьей ты стороне? – Да, я понимаю, – спокойно ответила брюнетка, выпрямившись.       Леви перевёл взгляд на кого-то в коридоре: – Вы двое, арестуйте её и отведите в самую дальнюю камеру в подвале.       Караульные торопливо направились выполнять приказ. Эрен возмущённо повернулся к Леви: – Но капрал!.. – Замолчи, – тихо перебил мужчина. – Все быстро разошлись по комнатам и чтобы носа не показывали без моего разрешения. – Заметив некую растерянность, капрал нахмурился и повысил голос. – Чего встали? Вон осюда!       Первой на выход пошла Микаса, потянувшая за собой названого брата. Зеленоглазый парень увидел лишь, как тяжёлые кандалы защёлкнулись на запястьях Киры.       Бельц посадили в самую дальнюю камеру, самую холодную и заброшенную. Леви со словами «Я доложу Эрвину» не стал сопровождать арестанта, просто понимая, что она не станет прибегать к бегству. Брюнетку разместили на жёсткой кровати и оставили одну в полной тишине и слабом освещении. Кира опустила голову и закрыла глаза, чувствуя, как медленно стучит сердце и как пусто в голове. Внутренне девушка даже удивилась тому спокойствию, что воцарилось в её душе. Невольно разрозненные пазлы начали складываться, но Бельц отмахнулась от них, словно от назойливых мух. Впереди было тёмное время для пустых мыслей.       Прошло много часов, прежде чем Кира услышала звуки шагов. Девушка периодически проваливалась в тяжёлые сновидения и за это время устала ещё больше. Полутемень разогнал свет факела, и вскоре ближайшие канделябры были зажжены. Напротив Бельц за решёткой поставили стул, который занял задумчивый командор Эрвин. Леви чинно облокотился сзади о стену, заняв место по правую сторону от командора. – Здравствуй, Кира, – начал Смит. – С момента ареста прошло чуть меньше суток. Времени было много, что можешь рассказать?       Брюнетка выпрямилась, приготовившись к долгому разговору: – Моя жизнь не отличается от жизни любого другого человека, но есть небольшая несостыковка – я абсолютно не помню свою жизнь до 14 лет. Это не имело столь большого значения, поэтому я не обращала никакого внимания на отсутствие памяти, считая её бесполезной информацией. Всё началось, когда я попала в разведкорпус: у меня начались приступы. – Приступы? – переспросил командор. – Да, – кивнула девушка, – внезапно сильная головная боль раскалывала мою голову, и я теряла сознание. Это могло произойти когда угодно и где угодно. В то время, когда я лежала без сознания, я видела странные картины: заброшенное здание, решётки, маленькие дети и люди в белых халатах. – Об этом кто-нибудь знал? – спросил Эрвин. – Нет, – Бельц твёрдо посмотрела в глаза Смиту. – Я знал, – произнёс Леви.       Командор, нахмурившись, повернулся к капралу: – Почему не доложил? – Я посчитал эту информацию неважной, – спокойно, как есть, ответил Аккерман.       Эрвин ничего не сказал и снова обратил внимание на брюнетку: – Расскажи более детально о видениях. – Как я поняла, это картины из моего забытого прошлого. Видения сначала были разными, потом стали повторяться. Как я уже говорила, всё происходило в заброшенном здании, в котором были точно такие же камеры с решётками, – Кира опустила взгляд на противоположную спинку кровати, воскрешая в памяти картины видений. – В камерах находились дети, в основном маленькие. А в комнате рядом была лаборатория: множество пробирок, склянок, медицинского инструментария и посередине помещения большой железный стол с кандалами. Чаще всего с нами работали двое мужчин: первый был высоким худощавым мужчиной с короткими рыжими волосами, второй – мужчина среднего роста, коренастый, тёмные волосы собраны в хвостик, носил круглые очки. Из видений я поняла, что главным в этой паре был темноволосый, именно он руководил всем и был более гуманным. Рыжеволосый же откровенно издевался: ему доставляло удовольствие видеть, как дети корчатся от боли и плачут. Он развлекался, когда темноволосый уезжал. Более пока ничего рассказать не могу. – Что ж, в целом ситуация ясна. – Эрвин кивнул головой одному из караульных. – Срочно вызовите сюда майора Ханджи и скажите, чтобы она захватила с собой красную папку, она поймёт, – глаза командора странно блеснули. – Командор, Вам что-то известно? – Бельц проводила взглядом убежавшего караульного. – Есть одна мысль, не дающая мне покоя. Если она подтвердится, то дело примет новый оборот, – Смит сложил руки в замок, прокручивая эту самую мысль в голове.       Внезапно брюнетка схватилась за голову и сжалась в комочек. Громкий звон цепей привлёк внимание начальства. – Это приступ, – сказал Леви.       Кира зажмурилась, скривившись от неожиданности нахлынувшей боли. Командор встревоженно наблюдал за застывшей Бельц, пока руки брюнетки не упали, и всё тело не расслабилось. – Она потеряла сознание, нужно подождать, – прокомментировал ситуацию капрал.       Эрвин в течение трёх минут, показавшихся часами, неотрывно смотрел на Киру. Девушка вздрогнула и подняла уставшие глаза на командора: – Извините, я снова потеряла сознание. Много времени прошло? – Три минуты. Лучше скажи, что ты видела? – попросил Смит. – Ничего нового, это видение уже было. – Ясно.       Вскоре в подвал вошла Ханджи, деловитой походкой направившись к командору. – Алоха! Что-нибудь прояснилось? – глаза женщины привычно поблескивали безумным огоньком. – Сейчас всё выяснится, – Эрвин взял папку из рук майора.       Леви кинул взгляд на заглавие, и Кира отметила тень удивления, пробежавшую по лицу мужчины. Смит отыскал какую-то бумагу и показал её Бельц: – Кира, это тот человек, которого ты описывала? Брюнетка удивлённо подняла брови: – Такое ощущение, что Вы видели мои воспоминания своими глазами. Да, это один из них. Кто это? – Это невероятно… – командор развернул портрет к себе. – Это Гриша Йегер, отец Эрена.       В помещении повисла атмосфера крайнего удивления. Эрвин снова посмотрел на караульного. – Немедленно вызовите сюда Эрена Йегера. – Когда караульный ушёл, мужчина обратился к задумавшейся Кире. – Можешь подробнее описать второго? – Не стоит, – покачала головой девушка. – Почему? – Я его убила, – будничным тоном пояснила Бельц. – Однажды он отвлёкся, и я решила отомстить ему за все страдания, причинённые нам, – я проткнула ему шею острым концом ложки. Он умер от кровотечения. – Что ж, это облегчает задачу, – ответил Смит.       В это же время в помещение ворвался Эрен, торопливо приближаясь. Парень кинул встревоженный взгляд на Бельц и отдал честь перед старшими: – Эрен Йегер прибыл. – Эрен, скажи, как часто твой отец был в командировках? – спросил командор. – А-а, ну-у, обычно две недели его не было дома, потом на неделю он приезжал, – парень немного растерялся. – Какое это имеет отношение к случившемуся? – Так ли это было, Кира? – Эрвин перевёл взгляд на брюнетку. – Да, две недели он был с нами, потом на неделю исчезал. – Эрен, Кира признала в твоём отце того, кто ставил над ней эксперименты. – Слова Смита повергли в шок зеленоглазого парня. – Можешь что-нибудь рассказать? – Я… – Взгляд Йегера судорожно бегал по полу. – Я ничего не знаю! Я никогда не расспрашивал отца, его командировки были чем-то обычным… – Успокойся, Эрен, – проговорил Леви. – Ну, хорошо, на сегодня достаточно, – мягко улыбнулся командор. – Можешь идти. И да, сохрани этот разговор в тайне. – Слушаюсь… – Эрен неуверенно обвёл взглядом собравшихся и, отсалютовав, медленно направился на выход.       Когда юноша скрылся, Эрвин махнул рукой караульным, чтобы те вышли за дверь, оставив командование и арестанта наедине. – Есть ещё одно важное дело: сегодня утром пришёл приказ о твоей казни.       Кира недоумённо подняла бровь. – Пока ясно лишь то, что в штабе завёлся шпион. Леви, есть идеи? – Смит повернул голову к капралу. – Есть несколько идей. – Замечательно, составишь пофамильный список. Теперь вернёмся к самой проблеме: казнь назначена на завтра, тебя приговорили к ней, обвиняя в шпионаже. У меня есть план, но для этого мне нужно знать твои возможности, – командор загадочно смотрел в глаза Бельц. – Эрвин, ты решил устроить грандиозное шоу? – Леви понимающе прищурился. – Именно. Кира, что думаешь? – Я согласна. – Замечательно! – Эрвин встал и повернулся к молчавшей до этого Ханджи. – Поручаю разработку программы экспериментов над Кирой тебе. – Э-э, что?.. Но я никогда раньше не экспериментировала над людьми…– Ханджи попятилась, выставив руки вперёд. – Я это сделаю, – раздался твёрдый голос Леви. – Ты уверен? – переспросил Смит. – Всё, что касается моих людей, относится только ко мне, – капрал, не шевелясь, в упор смотрел на Бельц. – Хорошо, вечером жду отчёт. Ханджи будет тебе помогать, – командор окинул взглядом оставшихся и направился в свой кабинет. – Эй, вы там, отоприте решётку и внесите стул, – Леви обратился к вошедшим караульным.       Двое солдат суетливо начали исполнять приказы, боясь получить нагоняй. Когда стул поставили возле кровати, капрал вошёл внутрь, оценивая поле деятельности: – Снимите с неё оковы. – Караульные замялись. – Что, боитесь, что она сбежит? Не смешите мои сапоги и быстрее шевелитесь, – мужчина иронично поднял бровь.       Ключ звякнул в замочной скважине, и тяжёлые цепи с грохотом попадали на пол. Кира встала с постели, ожидая дальнейших указаний. Леви окинул её непроницаемым взглядом: – Снимай всю верхнюю одежду.       Бельц удивилась, но больничные штаны и тунику сняла, затем сложив в аккуратную стопку на кровати. Стоящие рядом солдаты зарделись, когда увидели стройное, подтянутое женское тело, не лишённое форм и одетое лишь в нижнее бельё. – Садись. Закрепите её руки ниже и выше локтя, также ноги – ниже и выше колена.       Пока караульные возились с верёвками и невзначай поглаживали то руки, то бёдра девушки, Бельц, смотря сверху-вниз, испепеляла их презрительным взглядом. Эти прикосновения не укрылись и от капрала. – Руки, – процедил мужчина, зло сузив глаза.       Солдаты вмиг закончили и вытянулись по стойке. – Дай мне один клинок. – Стоящий рядом с Леви солдат засуетился и отсоединил рукоять от привода, нарушая целостность системы. – А сейчас выйдите оба за дверь и носу сюда не суйте, пока я не закончу, – лезвие опасно сверкнуло в руках мужчины, и караульные спешно покинули помещение.       Капрал стянул с себя форменную куртку, аккуратно повесив её на угол кровати, и закатал рукава белоснежной рубашки. – Ханджи, будешь записывать всё и потом сдашь отчёт Эрвину.       Леви подошёл к Кире на расстояние полуметра. – Капрал Леви, разрешите просьбу, – девушка подняла взгляд на мужчину, ожидая кивка. – Так сложилось, что все люди, причинившие мне боль, убиты мной, а я не хочу возненавидеть ни Вас, ни майора. Прошу, завяжите мне глаза.       Капрал недовольно стянул жабо и крепко повязал вокруг головы брюнетки. – Спасибо, – тихо поблагодарила Кира.       У лишённого зрения человека всегда обостряются остальные чувства. В повисшей тишине девушка слышала даже лишь едва уловимое потрескивание огня в канделябрах. Бельц была расслаблена, однако бездействие начинало напрягать. Внезапно холодный металл коснулся кожи ниже ключиц. Острое лезвие медленно прочертило линию. Брюнетка никак не отреагировала. Царапина получилась глубокой, и через секунду её полость заполнила прибывающая кровь. Однако за края жидкость не вытекла – также быстро у всех на глазах вытекшая кровь всосалась, и края раны затянулись, не оставив даже шрама после ранения. Леви и раньше видел подобную регенерацию у Эрена, поэтому не особо удивился. Мужчина крепче сжал рукоять и с большей силой полоснул по бедру подопечной. Кира дёрнулась, немного склонив голову вбок. Лезвие разрезало плоть до кости, поэтому кровь заструилась из раны, стекая на стул и по ноге девушки. Ханджи замерла и во все глаза наблюдала, как очень быстро края кожи, как и раньше, срослись. Теперь капрал решил играть крупнее: он вклинил острый конец лезвия между мизинцем и безымянным пальцем ноги Бельц и резко надавил, пока железо не звякнуло о каменный пол. Брюнетка резко вдохнула, дёрнув головой назад, Отрезанный палец покатился в угол, а на его месте тут же появился новый. Мужчина шагнул назад и замахнулся для удара. – Леви, стой! – Ханджи отвлекла его. – А вдруг не отрастёт конечность, ты же не хочешь оставить её инвалидом.       Капрал внял доводам учёной, размышляя над другой «целью». – Капрал Леви, – даже с завязанными глазами Кира точно посмотрела на мужчину, – рубите. Я почему-то уверена, что она отрас…       Девушка не договорила, лишь успев прикусить губу, – клинок легко рассёк даже кость, и кисть с характерным шлепком упала на пол. Вскоре раздался звук разбивающихся о камень густых алых капель, которому вторило эхо. Прошло с десяток секунд, как кровотечение прекратилось, и ткани начали регенерировать. – Кира, что ты чувствуешь? – майор со слезами, но в то же время широко открытыми глазами наблюдала за процессом. – Боль… жгучая… колющая… боль… – между словами Бельц тяжело вдыхала.       Когда рука восстановилась, брюнетка немного расслабилась. Хотя Леви уже приготовился к новому удару.       Экзекуция продолжалась очень долго: теперь к камере было просто страшно даже подойти – весь пол был усеян отрубленными конечностями, верхними и нижними, от кисти или стопы и до плеча или бедра. Капрал методично рубил каждый раз выше предыдущего места удара, когда конечность отрастала. При этом скорость регенерации медленно снижалась. Ханджи уже давно вышла из камеры, решив присесть в уголке, она уже поняла, каковы возможности Киры. Майор не хотела видеть дальнейшие её мучения. Девушка же за всё время ни разу не вскрикнула, Бельц тяжело дышала, до крови кусала губы, жабо намокло и уже не впитывало слёзы, катившиеся теперь по щекам вниз, но она не кричала. Как Леви ни старался, его рубашка была безнадёжно испорчена – кровавые пятна уже не раз успели высохнуть, совсем потемнев. Капрал видел, что организм брюнетки исчерпал свои силы, потому что конечности больше не желали восстанавливаться, по крайней мере, так казалось. Мужчина перевёл взгляд на лицо девушки, – слезинки блестели маленькими огоньками. Почему-то Леви разозлился, считая, что увидь бы он раньше её слёзы, то раньше бы и остановился. «Эта чёртова тряпка…» Капрал резко сдёрнул жабо с лица Бельц, видя её зажмуренные глаза: – Смотри на меня, – прорычал низким голосом мужчина, грубо схватив подбородок брюнетки и повернув к себе. – Нет… – прошептала Кира. – Смотри на меня! – Леви повысил голос. – Нет, я не хочу… – Посмотри на меня, это приказ! – мужчина приблизился к уху подчинённой. – Я хочу, чтобы всегда, когда тебе больно, ты вспоминала моё лицо. – Прошу… Не надо… – девушка насколько могла покачала головой и сильнее зажмурилась.       Капрал прищурился, но отпустил её, затем отступил назад, швырнув подтупившийся клинок об стену, и, схватив куртку, широкой поступью направился на выход. За дверью караульные развлекали себя анекдотами и чуть не обделались, когда мужчина резким пинком открыл дверь. От вида Леви у солдат душа ушла в пятки: холодно-убийственный взгляд льдистых глаз заживо испепелял, а забрызганная кровью одежда нагоняла дичайший ужас. – Пора вам прибраться, – тихо проговорил мужчина, словно вынес приговор. – За мной.       Караульные на ватных ногах последовали за капралом. Представшая картина вывела солдат окончательно, – оба разбежались по углам, чтобы никто не видел, как они метали харчи дальше, чем видели. Тот, что покрепче, первым вернулся к ожидающему мужчине, солдат старался не смотреть на усеянный конечностями пол и на изувеченное тело арестанта. Вскоре боязливо подошёл второй караульный. – Я рад, что вы опустошили свои желудки, потому что именно вам предстоит здесь всё выдраить. Выдраить, уловили? – Леви источал волны раздражения, хотя по виду был лишь уставшим. – Первым делом перенесите её на постель и укройте. Если всё поняли, то вперёд и с песней.       Два солдата вошли в камеру под звуки удаляющихся шагов капрала и майора. Оба не верили в то, что изуродованное тело ещё дышит, но резко вздымающаяся, с хрипом вбиравшая в себя, и опускающаяся, со свистом выпускавшая из себя, грудная клетка арестанта говорила именно об этом. Парни, стараясь не смотреть, на что наступают, подошли с двух сторон к Кире, которая полузакрытыми глазами наблюдала за ними. – Жуть какая, – прошептал второй, от страха передёрнув плечами.       Караульные аккуратно перенесли безногое и безрукое тело на кровать, практически не запачканную кровью, и осторожно прикрыли одеялом. Девушка измученно закрыла глаза, проваливаясь в полубессознательную дрёму. А вот теперь предстояло самое ужасное, – солдаты переглянулись, боясь смотреть на пол, но также каждый понимал, что им не сносить головы, если они с должным упорством не выполнят приказ капрала Леви.       Наступил вечер, когда Кира снова смогла здраво ощущать мир. Руки и ноги ещё не восстановились полностью, регенерация только-только прошла локоть и колено. Сознание привыкло к постоянной жгуче-покалывающей боли, хотя дискомфорт остался. Девушка кое-как перевернулась на бок из-за затёкшей спины и снова попыталась уснуть. Провалиться в глубокий сон не получилось, однако до разбудивших её шагов Бельц всё же дремала. Брюнетка лежала лицом к стене, так что не видела, кто к ней вошёл. Тихие шаги, скрип стула о каменный пол, и посетитель замер за её спиной. – Я вижу, что ты не спишь. Повернись ко мне, – голос Леви звучал спокойно и немного устало.       Кира не шевельнулась и ничего не ответила: « Ну не скажу же я ему, что мне тяжело…» – Если тебе тяжело, то так и скажи, – капрал догадался о мыслях девушки.       Бельц недовольно сощурилась и медленно перевернулась на спину, повернув голову к начальству: мужчина сидел, сложив ногу на ногу, с закинутой рукой за спинку стула. Сначала брюнетка хотела съязвить, глядя в эти непроницаемые серые глаза, однако что-то её остановило. – Спасибо Вам, что не заставили меня открыть глаза. – За такое не благодарят. Как твоё тело? – капрал окинул взглядом одеяло, повторяющее контуры тела, – чуть ниже колена оно плавно опускалось, говоря об отсутствии конечности. – Ещё не до конца восстановилось, – Кира достала из-под одеяла пол руки и показала мужчине. – Я уже вижу, – Леви отвёл тяжёлый взгляд, не желая отбить себе сон. – Утром мы уже не увидимся, так что слушай внимательно, – капрал посерьёзнел, – завтра рано утром приедут конвоиры. Скорее всего это будут амбалы из военной полиции, не имеющие понятия о моральных устоях. Права заключённого позволяют тебе обороняться, но ты должна всеми силами сохранить себе жизнь. Без тебя план Эрвина рухнет к чёртовой матери. А это не самая удачная концовка для разведкорпуса. – Девушка понимающе кивнула в ответ. – На этом всё, – мужчина поднялся со стула и неожиданно поцеловал Бельц, просто касаясь её губ своими. – Спокойной ночи.       От неожиданности сего действа брюнетка зарделась. - Д-доброй ночи, – Кира проводила взглядом удаляющегося Леви, чувствуя, как сердце забилось быстрее: «Это что сейчас было? Приступ нежности???»       Девушка успокаивающе вдохнула-выдохнула и перевернулась на бок, желая снова заснуть. Но как тут заснуть, когда из головы не выходит последняя сцена?       Выйдя из подвала, капрал столкнулся в дверях с командором. – Леви, что ты здесь делаешь? – удивление Смита было искренним. – Не твоё дело, – капрал обошёл Эрвина и направился по своим делам.       Командор же проводил его подозрительным взглядом. Решив, что разберётся с этим потом, Эрвин направился к последней камере. Смит вошёл и уселся на стул: – Кира, не спишь?       Девушка закатила глаза, с недовольством переворачиваясь на спину: – Вы по очереди будете читать мне нотации? – в глубине тёмных глаз плескалось раздражение. – О, так вот зачем приходил Леви, – командор улыбнулся, а Бельц старалась держать маску равнодушия. – Значит, он тебе уже всё сказал. От себя добавлю, что по всем законам конвоиры не имеют права и пальцем тебя трогать, но при этом ты можешь обороняться, – глаза Эрвина заблестели загадочным огоньком. – Завтра ты будешь действовать сама. Я смогу помочь тебе только словами, остальное ложится на твои плечи. Помни, что от завтрашнего дня зависит не только твоя судьба – судьба всего разведкорпуса. Я рассчитываю на тебя. – Можете на меня положиться, – Кира улыбнулась уголками губ, уже предвкушая завтрашнее шоу.