Найди кусочки своего счастья

«— Чуми, тебе придётся этому научиться, — присев рядом с девочкой, произнёс пухлый старичок. — Это основное заклинание, без него — никуда. — Но у меня не получается, — девчушка размазывала слёзы по щекам. — У меня выходят только лиловые искры, а я не хочу, не хочу… — она залилась слезами. — Ну-ну, — академик прижал её к себе и начал гладить по спине. — Не всё так плохо. — Не плохо?! — Чума уставилась на Сарданапала. — Я чувствую, как тьма и некромагия проникают в меня, и не могу с этим ничего поделать! И это не плохо? Я не хочу быть тёмной, не хочу! — Если ты этого действительно хочешь, то сможешь победить тьму, — попытался успокоить Черноморов. Он сам не верил до конца в свои слова, но нужно было утешить бедную девочку, которой не очень повезло с родословной. Родственные узы сказывались, и Чума начинала становиться тёмной, как и её предшественники. Тьма пустила свои корни в сердце девочки и этого не изменить. — Сегодня ко мне во сне приходила мама, — уставившись в одну точку пустым взглядом, обречённо сказала Чуми. — Она называла меня ничтожеством и говорила, что я позор семьи, что не имею права обитать в их семье. — Чуми, твоя семья состояла из тёмных магов, а ты не хочешь быть такой, в этом нет ничего плохого, — поглаживая рыжие волосы, сказал академик. — Завтра ты полетишь к Ягге, она даст тебе что-нибудь от ночных кошмаров. — Хорошо, — также отозвалась будущая Чума-дель-Торт. — Ну, думаю, на сегодня хватит, — вставая и подавая руку девочке, произнёс Сарданапал. Чуми не приняла помощи и встала сама. Черноморов прошёл за свой стол. Девчушка пошла к выходу из кабинета главы Тибидохса. Уже открыв дверь, она криво улыбнулась и с ненавистью сказала: — Только Вы не дослушали. Мама, перед тем как я проснулась, сообщила мне интересную вещь. — И что же это за вещь? — поинтересовался Сарданапал, боясь, что знает ответ на этот вопрос. —«Можешь сколько угодно пытаться стать светлой, всё равно в тебе течёт кровь тёмных магов. В тебе все тёмные силы нашей семьи, ты самая могущественная благодаря этому. Ты — тёмная и будешь ею. Можешь потратить зря своё время и пытаться стать светлой, а можешь развивать свой талант, дарованный тебе Танталом. Но итог будет один — Чума-дель-Торт», — ответила рыжеволосая. Она усмехнулась и покинула кабинет. Сфинкс на двери зашипел и попытался поцарапать Чуми, но та уклонилась и пошла в свою комнату. — Ох, девочка моя, — покачав головой, сказал никому академик. — Добро требует выдержки, зло же только присутствия. Добро нужно изучать и совершенствовать, зло же достаточно продумать. Добро и зло есть всегда, но выбор предоставляется каждому. Что ты выберешь, то и будет развиваться… — Ты сссерьёзно?! — прервал чей-то насмешливый голос. Сарданапал понял, что это его старая знакомая. Правда, она уже как лет 100 умерла, но не суть. Сейчас её тело заменяли различные животные, книги, статуэтки, а иногда и люди с магами. В этот раз была змея. — Ты всегда умела правильно выбрать облик, — заметил Сарданапал. — Отпустите девочку, дайте хоть ей пожить и научиться добру. — Добру?! Добру?! — зашипела гадюка. — В нашей семье не будет добра. Она не сможет победить тёмные и некромагические силы. Они уже в ней, понимаешь? — Прекрасно понимаю, — кивнул Черноморов. — Но Чуми могла бы это сделать, если бы… — Она не Чуми, — вновь прервала змея. — Она — Чума-дель-Торт и точка. — Чуми могла бы это сделать, если бы не твои приходы во снах и речи, которые подавляли уверенность в себе и дарили обречённость, — спокойно продолжил академик. — Она ведь твоя дочь, зачем ты так? Нельзя оставить её в покое? — У нас нет исключений, — чётко ответила гадюка. — А то, что она мо дочь ничего не меняет. Для нас семья — это только кровь, которая связывает группу людей. Любовь, счастье, поддержка и другие бесполезные понятия неизвестны в нашей семье. Каждый сам за себя. С этими словами змея исчезла, оставив на полу фотокарточку. На ней была изображена рыжеволосая женщина, которая держит на руках не менее рыжую девочку и счастливо улыбается. Сзади них стоит мужчина, который делает «козу» пальцами и тоже улыбается. Перевернув карточку, академик увидел надпись: «Это семья Гроттер. Девочку зовут Таня. Не правда ли сходство с Чумой? Они следующие…» — Ещё долго? — стараясь перекричать ветер, спросил Ягун. — Я уже держаться не могу! «Слабак», — поспешил отослать свои мысли Дьявол Гроттер. — А вот это обидно, — крикнул ещё громче Ягун. — Он мысли читать умеет, — спокойно пояснила Таня. Она понимала, что слух у волков, как у… волков. Поэтому надрываться и не стала. — Скоро уже прибудем, — отозвался Конёк-Горбунок и ускорился. Девушка сильнее обхватила волка. Нет, что ни говори, а его жизнь ничему не учит. — Я тормозить научился, — буркнул Дьявол. Таня улыбнулась. Ей нравилась скорость. Ощущение полёта, ветер в волосах, ушах и голове. Мысли выветривались в миг, и становилось легко. Появлялся азарт и какая-то сумасшедшая необходимость в опасности. Скорость помогала расслабиться, но в то же время напрягала. Врежешься или нет? Успеешь ли вовремя остановиться? Не случиться чего-нибудь за время «полёта»? Другому человеку эти мысли показались бы, по меньшей мере, странными, но не Тане. Когда есть скорость, когда упругий воздух летит навстречу и забирается в лёгкие, надеясь остановить, только тогда Гроттер жила и дышала по-настоящему. — Самоубийца, — хмыкнул волк. Он испытывал такие же чувства, но не ожидал такого от девчонки. — Мне вспомнить о камне? — легкомысленно отозвалась Таня. Только так она могла сейчас отозваться. — Не успеешь, — буркнул Дьявол и начал тормозить. Выходило это плохо, так что они ещё прокатились несколько метров. Они оказались на поляне среди леса. Огромные деревья скрывали солнечный свет, пропуская лишь маленьких солнечных зайчиков. Цветы разной окраски, воздух, наполненный разными ароматами, и оттого круживший голову. Казалось, что время, заботы и прочие неприятности остались позади и на поляну они не проберутся. Таня вдохнула воздух всей грудью и выдохнула с огромным облегчением. — Вот это да, — мечтательно отозвалась она. Избушка, которая стояла посреди всей этой красоты была подобна среде обитания. Крыша, покрытая соломой, ставни, разукрашенные резными узорами, цветастые шторы за окнами, крыльцо, маленький навес над ним, который удерживают две тонкие деревяшки. Избушка была из дерева, так же, как и уютная скамейка под одним из окон. Маленький огород, с различными овощами и травами, располагался под другим окном. — Мне кажется, что я здесь раньше бывал, — глядя на домик, задумчиво сказал Баб-Ягун. Через несколько мгновений его лицо исказилось гримасой запредельного счастья и даже появились маленькие капельки слёз в уголках глаз. Он бросился к избушке со всех ног, не обращая внимания ни на что вокруг. — Ягун! Ты куда? Не вежливо же так вламываться! — закричали, было друзья, но скоро замолкли, понимая, что Баб-Ягун ничего не слышит. В это время он подбежал к крыльцу и начал тарабанить в дверь. — Кто там? Да иду я, иду! Перестаньте, дверь же вышибите, ироды, — заскрипел из-за двери старческий голос. Вскоре послышалось отодвигание чего-то громоздкого и препятствие между Баб-Ягуном и жительницей этой избушки отворилось. На пороге показалась маленькая худая пожилая женщина в цветастой шали. Она держала в руках что-то похожее на маленькое брёвнышко — видимо им и подпиралась дверь — и сковородку. Сначала она начало было ругаться и даже заносить оружие массового поражения над Ягуном, но вдруг так и замерла с открытым ртом и занесённой рукой. Следующие мгновения достойны Оскара: сковородка выпадает из рук старушки, с бревном происходит тоже самое. Сама бабушка хватается за сердце, опирается одной рукой за косяк дверного проёма, плача и улыбаясь, спрашивает: — Ягун, ты ли это? Не молчи, ответь! Скажи что-нибудь! — старушка уже почти упала, но Баб-Ягун её успел поймать. — Я, милая, хорошая, любимая! Я, ох, мамочка моя бабуся! Я, беглец не доделанный, я, — парень начал целовать руки бабушки и при этом обнимать её. — Нашёлся, нашёлся, — прошептала старушка и упала в обморок. — Бабушка, бабушка, — счастливо запричитал он, с нотками заботы. — Помогите мне её в дом затащить. Друзья сдвинулись с места и подбежали к парню. Аккуратно положив на Дьявола домовладелицу, они прошли в дом.

***

— Ягун! Ягун! — резко присела на кровати, закричала старушка. В комнату быстро вбежала рыжеволосая девушка и попросила успокоиться проснувшуюся. — Где? Где мой внук? — обеспокоенно стала спрашивать у неё бабушка. — С ним всё хорошо. Он окучивает грядки на Вашем огороде, — укладывая обратно очнувшуюся, произнесла Таня. — Слава Богу, — улыбнувшись, произнесла домовладелица. — Со мной всё в порядке, не волнуйся. Как звать-то тебя? — Таня, — ответила Гроттер. — А Вас, должно быть, Ягге? — Во-первых, спасибо, что не Яга, — уже собираясь вставать, заметила Ягге. — А во-вторых, меня так действительно зовут. Небось, оболтус мой подсказал? — Нет, он ничего ещё не успел рассказать, — ответила Таня. Не говорить же, что не помнит её внук. Хотя, должен вспомнить, раз побежал к избушке, впрочем, неважно. — Мне… мама… сказала, что нужно ехать к Вам, Вы поможете, — запинаясь, продолжила Гроттер. После увиденного она всё ещё не могла спокойно вспоминать о родителях. Старушка почти встала с кровати, но услышав слова девушки, резко остановилась. — А как тебя по батюшке величать? — дрожащим голосом спросила Ягге. — Леопольдовна, — вздрогнув, сообщила Таня. — А фамилия? — с жалостью глядя на девушку, всё так же спросила бабушка. — Гроттер. Ответ прогремел для старушки, как гром среди ясного неба. Нет, не может быть. Та-Кого-Нет не добралась до неё, но как? — Как же так? Как же так? — запричитала она. Потом вдруг резко встала и подошла к Тане. — А как ты на мать похожа, очень похожа. И отца видно, характер в тебе его. Но Сарданапал же хранил тебя в лопухоидском мире, как ты здесь оказалась? Стой, не здесь! Сейчас пойдём за стол, и за чаем мне всё расскажешь! — видя, что девушка собирается начать рассказывать, замахала руками Ягге. Таня кивнула и пошла за старушкой на кухню. Ягге поставила на печку чугунный чайник и потянулась к шкафчикам. Достав плетённую корзиночку с печеньем и поставив её на стол, домохозяйка присела на стул, жестом пригласив девушку присесть на противоположный. Рыжеволосая приняла приглашение. Ягге уже хотела начать разговор, как услышала звук шипения с печки. Она вскочила и осторожно принялась брать чайник, положив при этом на руку полотенце. Таня тем временем начала рассматривать кухню. Стены, потолок, пол, всё было из дерева. Прямо за столом было большое окно, хотя снаружи окна казались маленькими, как и сама избушка. Цветастые шторы, которые пропускают свет, окунали комнату в полумрак, но полумрак был каким-то волшебным, что ли. Узоры на шторах проявлялись на полу, а стайки пыли были видны в луче солнца. Стол, который покрывала скатерть в неизменных цветочных узорах. Три стула, каждый перед одной из сторон стола. Дальше шли шкафчики, где располагались различные вкусности. Полки между этими шкафчиками открывали вид на банки, наполненные травами. Печка была виде маленького железного шкафчика с открывающейся дверью и длинной трубкой, тоже железной, с «крышей» на конце. Порог, разделяющий сени и кухню, небольшой проём для выхода и входа в комнату из сеней. Над проёмом висит подкова, на стенах развешены засушенные травы. Лестница, ведущая на чердак, находилась возле входа в комнату, откуда они вышли. Дверей как таковых не было, были лишь декоративные шторы, сделанные из лёгкой ткани, похожей на тюль, в бесцветном узоре различных цветов. Вся атмосфера как кухни, так избы и окружающей среды была настолько домашней, спокойной, размеренной, что хотелось остаться здесь, или же просто вздремнуть и проснёшься уже без проблем и нагрузки. Ягге сняла чайник с плиты и достала чашки. Это были две белоснежные чашки с ручками-стеблями. — Тебе класть сахар? — поинтересовалась заботливо она, разливая ароматный чай по чашкам. — Нет, спасибо, — улыбнулась Таня, беря в руки поданную чашку и осторожно дуя на поверхность чая. Сразу же она почувствовала вкуснейший аромат. — А что это за чай? — Да так, — чуть заметно улыбнувшись, отмахнулась Ягге. — Настойка для того, чтобы воспоминания были ярче, да и просто вкусные травы. Мне они всегда помогали успокоиться и вспомнить о… Впрочем, неважно. Так как ты сюда попала? Как Сарданапал поживает? — Сарданапал хорошо поживает, — чуть растерявшись, ответила Таня. Как бы долго она здесь не пробыла, всё же непривычно было наблюдать магию, да ещё и видение… — Вам рассказывать с самого начала? — Да, если можно, — кивнула старушка. Ей было интересно абсолютно всё, что происходило с Танюшей с момента потери родителей. — Но можешь рассказать, если тебе не будет трудно, что с тобой было после того, как… — Ягге не смогла подобрать слов и задумалась, растерянно смотря то на девушку, то на чашку с чаем. — Чума-дель-Торт убила мою маму, до этого убив папу? — уточнила Гроттер-младшая. — Не произноси это имя, — вжав голову в плечи, сказала старушка. — Мы называем её Та-Кого-Нет. — Мне это незачем, — твёрдо ответила Таня, глядя на спокойную гладь напитка и сжимая чашку так, что костяшки на пальцах побелели. — К Чуме я испытываю ненависть, а прятаться от человека, которого я ненавижу не в моих правилах. Тем более называть её так, будто бы боюсь встречи с ней. А встречи с ней я не боюсь, я её жду. — Она не человек, — заметила спокойно Ягге. — Сарданапал и твоя семья произносит имя без опаски, только с разными смыслами. — Как это? — не поняла Таня. — Я расскажу тебе, но после того, как ты расскажешь мне, — улыбнулась бабушка. — Хорошо, — ответила на улыбку Гроттер. — После смерти мамы, меня забрали в детдом… Таня рассказала абсолютно всё. Как Сарданапал забрал её из детдома, как она обучалась в школе, как встретила Ваньку, про работу в приюте для животных, про ситуацию, из-за которой они здесь, про все испытания, как встретили они банду, как Баб-Ягун рассказывал о членах банды, как он же спасал её из комы, в одной из которых она увидела смерть мамы, как они добирались сюда… Ягге внимательно слушала, иногда улыбаясь, иногда заливаясь смехом вместе с девушкой. Когда шёл рассказ про видение, она была жутко напряженна. — Ох, повеселила ты старушку, — вытирая маленькие крупинки слёз на глазах. — Но можно вопрос? — Конечно, — ответила Таня. — Это ты помогла своей матери победить Ту-Кого-Нет? — с жалостью спросила Ягге. Она всё ещё помнила, как радовались Леопольд и София появлению Тани, как радовался весь учебный состав Тибидохса, и она в том числе. — Наверное, — неуверенно ответила Гроттер. — А теперь Ваша очередь говорить. Я хочу, наконец, разобраться во всём и Вы мне можете в этом помочь. — Мне тоже интересно, что всё-таки происходит, — раздался голос Баб-Ягуна в сенях. Вот и он сам показался. — Бабуся, тебе уже лучше? — Всё хорошо, Ягун, — просветлев, ответила Ягге. Ей ещё не до конца верилось в то, что потерявшийся много лет назад внук вернулся домой. — И мне, — сказал Дьявол, который шёл за парнем. — Ты грядки помогал окучивать? — ошарашено спросила Таня. — Ага, помогал он, как же, — прыснул Ягун. — Он другую работу делал. — Если рабский труд это работа, то да, — возмутился Конёк-Горбунок. — Сначала я ходил за водой, потом таскал в погреба картошку, а, в конце концов, этот тиран, — кивая на Баб-Ягуна, который начал рассматривать потолок и пытаться сделать дыру в полу носком ноги, продолжал возмущаться волк. — Заставил меня идти в лес за дровами и искать какие-то травы. — Я тебя не заставлял! — лицо комментатора стало пунцовым. — Ты сам помощь предложил! — Ага, — согласился Дьявол. — Но помогать окучивать грядки, а не делать за тебя всю работу! — Ладно, ладно, — расставив руки в стороны, Таня встала между спорящими. Они пришли как раз тогда, когда можно было узнать очень многое и слушать их перебранку у неё не входило в планы. — Кажется, вы хотели послушать Ягге. — Хотели, — буркнули оба. — И хотим. — Сначала я расскажу вам про себя, а потом по вашему усмотрению, — продолжила так и не начатый рассказ домовладелица. — Пойдемте в другую комнату, там вам будет удобнее сидеть, да и я свои дела доделаю. Они вошли в ту комнату, в которой спала Ягге, когда была без сознания. Там был маленький камин, два уютных кресла красного и жёлтого цвета, неизменные травы на стенах, большой диван, шкафы до потолка, в которых было огромное множество книг, банки, как с травами, так и с чем-то необъяснимым. Ковёр с длинным ворсом покрывал пол, а окна, которые были днём, куда-то исчезли. Аромат был такой же, как на поляне и во всей избушке. Комфорт и уют, кажется был вечным спутником этого места. Старушка подошла к креслу, который стоял возле камина и плюхнулась в него. — Таня, присядь напротив, — попросила она. Рассказ хоть и слушали трое, но суть должна была дойти только до одной. — А вы присядьте на диван, он достаточно близко расположен, чтобы вы могли слышать меня. Диван действительно был близко. После щелчка пальцами Ягге. Поудобнее устроившись, старушка взяла в руки неоткуда взявшиеся спицы и продолжила вязать что-то наподобие жилетки. Таня села в кресло напротив и почувствовала, что чего-то не хватает. Потом взгляд упал на камин. Перед глазами девушки всплыла картинка пылающего камина. Вздрогнув, она хотела поудобнее сесть в кресле, но случайно щёлкнула пальцами. Дьявол и Ягун, услышав щелчок, вжались в диван, ожидая последствий. Ягге спокойно продолжала вязать спицами, и незаметно наблюдать за действиями Тани. От пальцев Гроттер отделился маленький алый клубочек и врезался в лежащие в камине полена. Сначала шарик потух в недрах дров, но потом полена загорелись, изначально яркой вспышкой, а уже позже размеренным огоньком. — Не представляю, что бы делал Сарданапал, пытаясь скрыть от тебя магию, — улыбнувшись краями губ, спокойно заметила Ягге. — Но об этом позже, а сейчас слушайте. Я богиня. В прямом смысле этого слова, — уточнила она, увидев выпученные глаза слушателей. — Когда-то я была участницей древнего пантеона, но он был расформирован, и я, в поисках занятия, начала работать в Тибидохсе. Был сделан магпункт, где лечились пострадавшие ученики. Пострадавшие в основном были от уроков, так как обучали в Тибидохсе отнюдь не шитью крестиком. Да и Поклёп, Великая Зуби, Медузия, Соловей, Зигмунд не были… не ставили рамки на своих уроках. Изучаемый материал же был и живой, и магически одарённый. А сглазы Зуби любила насылать, и скрывать не буду. Но были случаи, когда ко мне попадали не из-за неудачного урока. Естественно я предпочитала свою избушку магпункту, но там было тоже удобно. В итоге, когда нужны были травы, или больных не было долгое время, мне разрешалось покидать школу и прилетать сюда. Так проходило очень долгое время, пока, однажды, не появилась Чуми… — Ягге продолжала что-то рассказывать, но Таню будто оглушили. Она видела, как двигается рот бабушки, но ничего не слышала. Вскоре девушка начала терять картинку и этого. Она провалилась в темноту, видев перед собой лишь дверь. Таня начала передвигать ногами, чтобы дойти до двери, но получилось так, что она оттолкнулась от чего-то и полетела в эту дверь…