Паром Эстония. Билет в один конец.

— Это ненормально! Мы рискуем и кораблём и пассажирами! — на мостике царила суматоха. Все ходили взад-вперёд, перебирая всякие бумаги и время от времени щёлкали кнопочки и рычажки. Капитана на мостике не было, в данный момент все обязанности капитана лежали на его помощнике — Аво Пихт, который, в свою очередь, не особо контролировал ситуацию. Как и положено человеку в его звании — сохранял непоколебимое спокойствие, а именно занимал своё сидячее место и попивал вечерний кофе. Всю панику и суматоху создавали штурман, рулевой, их помощники. — Уже ничего не помогает! Крен почти тридцать пять градусов и постепенно растёт, в то время как сорок градусов — критическое состояние! — Мистер Кумб, слегка полноватый мужчина средних лет, будто впал в панику, заставляя других паниковать тоже. — Ну раз капитан ничего не предпринимает, сделайте Вы хоть что-нибудь! Кумб уже напрямую обращался к Пихту, на что тот лишь отмазывался простыми предложениями. — Пока есть капитан и с ним всё нормально, я тут никто. И ослушаться приказа капитана было бы полным неуважением. Так что… За такие ответы, помощник капитана ловил на себе гневные взгляды. Но что поделать — слово капитана — закон. — Свяжитесь со старшим механиком, что ли… Может они там что-то покрутят. Приказ быстро был исполнен одним из помощников. В машинном отделении царила совсем другая обстановка. Главное отличие от мостика — расслабленная обстановка. Все сидят, где хотят и занимаются тем же. Кто-то один химичит с силовыми и электрическими установками, нажимая что-то или дубася их гаечным ключом. Другие же лениво смотрят за его работой, попивают чай с кофе и жуют бутерброды. Ну как говориться один пашет, семеро руками машут. Внезапно у одной из панели раздался резкий и противным телефонный звонок. Человек, сидящий рядом, поднял трубку. — Старший механик на связи. Ага. Да. Хорошо. — зевая, он отвечал на вопросы. — Сделаем всё, что в наших силах. На этих нотах он повесил трубку, затем встал. — Итак, парни. — он оглядел всех присутствующих своим сонным взглядом. — Мостик недоволен нашей работой, мы должны менять ситуацию. — Да они там совсем охренели? Сами ничего не решают, только на нас всю работу валят! Рабочим явно не понравились такие приказания. — Нам теперь что, дно кораблю расширять, чтобы он ровно стоял?! — Спокойно, спокойно. Просто следите за всеми показаниями приборов и камерами наблюдения, докладывая обо всём, что по-вашему мнению странно. Выполняем! После этого старший механик вновь уселся на своё место, а его подчиненные, в принципе, продолжили занимать тем же, только на этот раз, поглядывая в мониторы. Ну столь незначимые, пока что, проблемы, не мешали вечерней жизне парома. Хотя уже и наступила ночь, спать идти решилась только около половины пассажиров. Даже в голову не лезет, как при таком шторме возможно заснуть? Ответ довольно прост — не первый раз. Другая же половина находилась в караоке баре, либо рядом с ним, поскольку это одно из двух мест парома, работающих круглосуточно. Второе такое место — закусочная с фастфудом. Наша компания собралась там же. Финес, Ферб и Изабелла выбрали самый дальний столик, чтобы просто послушать музыку. Взрослые же, наоборот, подвинулись ближе, дабы быть в центре событий. Пожалуй, самым активным среди них был учитель немецкого в школе Денвилля — Хайнц Фуфелшмерц. Он не только применял все свои танцевальные навыки на практике, но даже пел в дуэте и отдельно. Со стороны, конечно, не более, чем танцы простого пенсионера, вспоминающего молодость. Но в кругу, окружающих его людей Фуфелшмерц был своим. Или даже больше… Кстати остальные учителя Финеса и Ферба далеко не ушли тоже. Каждый занимался своим делом, у каждого было своё место. Мы знаем обо всех, кроме двух человек. Несложно догадаться, что речь идёт о Балжите и Бьюфорде… За несколько часов до полночи — Может нам не следовало сюда идти? Думаю запрещающие знаки повесили не просто так… — Балжит постоянно что-то бубнил и оглядывался по сторонам, будто его кто-то преследует. На самом же деле они с Бьюфордом всего лишь спускались на нижние палубы, то есть автомобильные. — Хватит истерить, как девчонка! — его товарища уже начинало воротить от постоянной истерики друга. — Ты ведёшь себя, словно мы за борт прыгаем! — Но-но… — Но, но, но, но, но, но… — сморщив лицо и махая руками, как бы показывая дурачка, Бьюфорд передразнил Балжита. — Всё, пришли. Двум друзьям открылся вид на просторные палубы, и если бы тут не было машин, то помещение походило бы на огромное металлическое поле. Здесь стоял сильный гул двигателей, ведь располагались они на палубу ниже. Свет был менее ярким и пахло бензином, морской водой и чем-то, похожим на запах мусора. Автомобили стояли в несколько рядов, плотно друг к другу, между ними был проход меньше метра. Каждая машина крепилась к полу специальными тросами, дабы во время качки не повредились. — Я не думаю, что нам стоит тут задерживаться… Не только из-за того, что это запретная территория, запаха, и жуткой тряски. Здесь попросту вообще нечего делать. — Балжит старался прикрывать нос рукой. — Знаешь, такие ботаны, как ты, никогда не смогут найти веселья, не важно где. Для этого нужно тренироваться, понимаешь? «Мачо» строил из себя интеллектуального человека, даже приняв позу мыслящего человека. Но только ради развлечения, так он дразнил своего «кореша». Балжит лишь с непониманием глядел на собеседника. — Мда… Придётся показать на примере. — Бьюфорд вздохнул, быстро оглядевшись по сторонам. Его взору предстал один интересный предмет, которого, по идее, тут и быть не должно. Матрас. Матрас кое-как приклеенный скотчем к стене. — А тут-то нам повезло. Идём. Друзья подошли поближе, смотря на столь неестественную для этого места вещь. Ван Стомм сразу же осмотрел его «руками», пытаясь отлепить от стены. — Эмм… может не стоит… Его ведь сюда не просто так поставили… — Опять ты ведёшь себя, как зануда. Тебе ещё учиться и учиться у меня. Ты только представь, что можно сделать, имея такие возможности! — По возможностями ты имеешь ввиду обычный матрас? — такое изречение не особо обрадовало Бьюфорда и тот сразу же захотел «преподать» другу урок. Но кое-что его остановило… Скотч не выдержал таких нагрузок, порвавшись, он освободил матрас, вместе с которым Ван Стомм повалился на железный пол. — О, боже, боже! — индус, схватившись за голову, начал вопить во всё горло, смотрят перед собой. — Спокойно, я в порядке, не за чем так орать… — «мачо» было подумал, что его друг переживает за него, но обернувшись, понял что к чему. На металлической стене красовалась немалых размеров трещина, откуда небольшими струйками или скорее даже каплями, вода заливала пол. Вода, конечно, поступала очень медленно, образовывая очень маленькую лужу, но всё-таки поступала, а так быть не должно. — Мы все умрём! Ааааа! — Балжит носился из стороны в сторону, также держась за голову руками. — Не нужно было сюда спускаться! Я ещё так молод! Бьюфорд таки осознал свою, по его мнению небольшую, ошибку. Стремясь всё исправить, Ван Стомм силой вдавил матрас на его, в принципе законное, место и кое-как заклеил его скотчем. — Как новенький, а теперь давай уйдём отсюда подальше. — оба друга согласились со столь верным, по их версии, решением и уже минутой позже не оставили от себя никаких следов… Если бы… Полночь. Ни что не предвещало беды, посетители караоке бара вовсе не задумывались об этом. Слишком хорошее настроение вбилось им в головы, скорее всего из-за бесплатного спиртного, которое предоставляет любая уважающая себя кампания на морских судах во время шторма и бурь, дабы успокоить пассажиров, не дать возникнуть паники и в конце концов не навредить своей репутации. Лишь группа детей из трёх человек, сидящая чуть ли не в самом конце, не подавала такого же счастья, как их взрослые спутники. Поскольку чувство равновесия они не потеряли, качку они чувствовали не слабенькую. Если быть точнее, то полный антоним слову слабо. Возникало чувство, будто волны были метров под десять высотой, и били по кораблю они словно железная кувалда по дереву. Сильный треск и скрежет также сопровождали эти «американские горки»… И вот очередное представление на сцене подошло к концу, теперь преступила новая очередь для караоке, которое так заманчиво для всех подвыпивших пассажиров. Но стоило только одному из таких людей взять в руки микрофон, начиная запивать слова песни «Take On Me», как грохот неимоверной силы оглушил всех присутствующих в этом зале. Грохот не был похож на другие, он был раз в двадцать сильнее и, так сказать, тяжелее. Это было только начало… Вместе с грохотом, в ту же секунду, корабль тряхнула со всей силы на правый борт. Тут даже трезвый человек бы не смог устоять на ногах, не говоря уже о пьяной толпе, которая тут же дубом рухнула на пол с криками. Посуда тоже полетела вниз, разбиваясь и падая на людей. Барная стойка не выдержала, весь алкоголь и стаканы посыпались с нею. После резкого толчка во всех помещениях вырубило свет, его заменило красное аварийное освещение, которое к тому же ещё и мигало. Зазвучал сигнал тревоги. Вместе всё это напоминало ад… — Что это, чёрт возьми было?! — в машинном отделение, где ранее царила полнейшие спокойствие, теперь царила та же обстановка, что и в баре. Все сразу чем-то завозились: начали щёлкать какие-то кнопки, выписывать что-то с мониторов и бегать взад вперёд. Суматоху прервал телефонный звонок, трубку поднял тот же человек, что и раньше. Звонили с мостика. — Что у вас там внизу происходит?! У нас половина приборов просто не работает, судя по ним у нас крен уже превышает сорок градусов, что невозможно! — Сэр, мы делаем всё, что в наших силах! Но и тут мы имеет технический предел! Мы не можем, поймите, не можем починить всё судно прямиком изнутри! Мы все-таки не волшебники, а простые рабочие! Ему хотелось добавить что-то ещё, но связь оборвалась и на другой стороне провода слышалось лишь шипение. — Этого только не хватало… — Сэр, вы только взгляните на это! — один из рабочих окликнул его довольно встревоженным голосом. Начальник тут же устремился к мониторам, на которые ему показали. То что он узрел на небольшом экране повергло его в шок до такой степени, что он мигом утратил дар речи. Несколько раз протерев глаза, дабы убедиться в верности всего происходящего, картина оставалась та же. На экране отчетливо было видно, как потоки воды стремительно заполняли одну из палуб парома. Пощёлкав на некоторые другие камеры, стало ясно — потоки воды шли со всех сторон, затопив правую часть парома из-за чего и возник крен. Кое-как отойдя от шока, старший механик приказал немедленно связаться с диспетчерской, либо попытаться устранить неполадки со связью. Первый вариант казался более выполнимым, чем второй. Много времени для этого не понадобилось, уже через пять минут мостик был в курсе всего происходящего на нижних палубах. На мостик был вызван капитан, который в свою очередь приказал запустить насосы и в ручную затопить левую палубу, дабы судно вновь выпрямилось. Довольно рискованный шаг, но он нередко применяется для удержания судов в равновесии. Еще через полчаса судно вновь стояло ровно, а вода поступать перестала. Осматривать палубы, конечно, не стали, так как они были затоплены… В дальнейшем паром всё-таки замедлил ход, так как наличие пробоины уже со стопроцентной точностью имелось, неизвестно было насколько крупной пробоины. По громкой связи также ничего не сообщили, решив что создание паники ни к чему хорошему не приведёт. Однако пассажиры и сами уже начали о чём-то догадываться, толчок был ведь не просто так… От прежний весёлой атмосферы почти ничего не осталось — все стали расходиться, либо просто остались молча сидеть.