Одинокий лепесток сакуры

      Такая тихая и спокойная ночь вдруг резко наполнилась шумом, пришла в движение. Из-за ужасного крика все близ стоящие дома стали включать свет, люди принялись выглядывать на улицу. Из гильдии тоже народ высыпался, во главе с Зерефом, который первый ринулся к выходу. — Люси! Люси! — вскричал он, подбегая к блондинке.       Она все ещё кричала и плакала, сидя на земле и прижимая к лицу руки. На попытки их отодрать, она лишь замотала головой, закричав ещё сильнее. Зереф весь побледнел, пытаясь понять, что случилось. Он что-то тихо шептал блондинке, но та не поддаваясь на уговоры, только дёргалась всем телом и захлёбывалась в рыданиях. Гильдия столпилась вокруг, никто не решался подойти. Все выжидательно смотрели, кто-то что-то кричал и говорил, но слов из-за галдёжа нельзя было разобрать. Макаров напряжённо смотрел на рыдающую девушку, пока не решаясь подойти. — Эй, там Нацу! — вдруг воскликнул чей-то голос и все дружно повернулись к дереву, стоявшему в нескольких метрах от них.       На земле лежал Драгнил, не подавая признаков жизни. Грей и Эрза сию минуту кинулись к нему, подняв друга за руки. Лицо Нацу приобрело медленно-бледный оттенок, от тела шёл могильный холод, он висел в руках друзей с закрытыми глазами и немного приоткрытым ртом. Повисла тишина, которую нарушали лишь всхлипы Люси, но её Зереф прижал к себе, оставив попытки оторвать руки от лица. — Она его укокошила что ли? — послышался бесцеремонный голос какого-то новичка с противной внешностью: острый подбородок, нос с веснушками, а ещё кудрявый и рыжеватый. Он враждебно косился на Люси с самого начала и сейчас не упускал возможности доказать себе, что она безжалостная предательница, вставшая на путь Зерефа. — Нет, он жив. Без сознания, — отчеканила Эрза, всё ещё нежно поддерживая друга как младшего брата. В её взгляде читалась тревога и она переводила взгляд то на Люси, то на Нацу. В её голове кружились самые разные мысли.       Макаров тяжело опираясь на свою трость, подошёл к Нацу и провёл рукой над его головой. — Ощущается сильная тёмная сила. Кажется, какая-то злая энергия некоторое время обитала в его теле и сейчас ушла. И от резкого перепада магии, он потерял сознание. Как при поглощении молний Лаксуса, — напряжённо пробормотал он. — Мастер, похоже на них напали, — подал голос Грей. — Мы должны немедленно найти виновного и… — Нет! — неожиданно прокричала Хартфелия, дрожащим голосом, всё так же громко всхлипывая и сжимаясь в комок в объятиях Зерефа. — Люси, что произошло? Что случилось между вами? — обернулся Макаров. — Он... Он х-хотел поговорить… Н-начал нести чушь, поэтому я в-вскоре сказала, что уйду об-братно… Я уже ш-шла, он к-кричал. И я решила обернуться и тут… — она снова зашлась в рыданиях, съёжившись в маленький комочек. — Что случилось? Что сделал Нацу? — Он кинул в меня камень! — резко воскликнула девушка, отнимая руки от лица и выпрямляясь.       Венди испуганно вскрикнула и сама зажала глаза руками, по рядам остальных прокатил растерянный вздох. Глаз Люси… красивый карий глаз был выбит камнем. На его месте темнела пустая глазница, с неприятными ошмётками и парой тонких нитей. — Мы сейчас же отведём тебя к Полюшке! — воскликнул ошарашенный Мастер. — Эрза, Мира, пожалуйста, проводите Люси…       Он глубоко вздохнул и резко замолчал. Но девушки поняли и без этого. За ними последовал белый от гнева Зереф, который до этого не сказал ни слова, но было видно, что он еле сдерживается от того, чтобы не переубивать тут всех к чёртовой матери. — Когда я приоткрыла на секунду лицо, чтобы видеть выражение Нацу, он уже лежал… — слабо пробормотала Люси, чуть ли не безжизненной куклой вися в руках придерживающих её бывших подруг. — Не расстраивайся, Люси, — успокаивающе бормотала Эрза. — Полюшка вылечила мой глаз, хотя мне тоже его изуродовали. Не просто выбили, а превратили в кашу. Всего неделька и всё будет в порядке. Она знает своё дело и без всяких проблем вылечит тебя.       Но Люси не слушала. Кровь стучала в ушах, сердце бешено колотилось. Перед глазами всё мелькали картинки. Вот она оборачивается, на секунду видит, что в неё что-то летит и неожиданно острая боль. И темнота. Левого глаза у неё больше не было. Сейчас её страх смешивался с отчаяньем и осознанием собственной глупости. Зачем? Зачем она обернулась? Зачем она подошла к Нацу? Главное: зачем она упросила Зерефа приехать сюда?! Если бы они до сих пор были дома, то ничего бы не произошло! В этот вечер, Хартфелия поклялась себе, что больше она и не помыслит о том, чтобы куда-то далеко удалиться от Заповедного Леса. Больше никогда она не пойдёт на поводу своего эгоизма. Но девушка и представить не могла, что это лишь начало всех проблем.

***

      Эта ночь, как и день, привели всех в шок и повторное уныние. Казалось, всё так ведь прекрасно начиналось? Нацу и Лисана объявили о помолвке, и вся гильдия на радостях захватила алкоголя вдвое больше, чем обычно. Эрза привезла аж шестьдесят три торта с разными вкусами. Все веселились, радовались, разыгрывали призы. Все ждали, когда вечером лягут на траву, и в темноте будут смотреть, как листья сакуры переливаются всевозможными оттенками, отбрасывая свет и создавая непередаваемую красоту. Нежную и волшебную атмосферу спокойствия под тихую песню цикад. И все планы вот так вот сорваны. И сорваны такими серьёзными обстоятельствами. Теперь все гадали, что делать с Зерефом, что будет с Люси, что произошло с Нацу?       Бедная Лис сидела такая же бледная, как и её жених. Она всю ночь от него не отходила, да и никто в гильдии не мог сейчас и помыслить о сне. Через часа два вернулись Эрза и Мира. Обе выглядели усталыми, но вполне спокойными. — Мы отвели её к Полюшке, — громко сказала Эрза, обращаясь ко всей гильдии. — Она была «очень» рада нас видеть в столь поздний час, но Люси обещала помочь. Нас выгнала, и мы вернулись сюда. Знаю, многих интересует вопрос насчёт Зерефа. Сначала Полюшка выгнала его вместе с нами, и мы пытались приказать ему следовать за нами в гильдию, чтобы точно быть уверенными в его… м-м-м… не опасности для нас. Но он сказал, что никуда не пойдёт и уселся рядом с домом Полюшки. И пригрозил нам, что если попытаемся силой его заставить, нам не поздоровится. Но тут вышла и сама целительница и разрешила ему войти, сказав, что сидящий под окнами он раздражает её ещё больше, чем когда сидит возле кровати Люси. Сама Хартфелия… сейчас она спит. Полюшка сделала всё, что пока от неё требовалось. На лечение уйдёт какое-то время.       На этом новости на ночь закончились и все разбрелись — каждый со своими мыслями.

***

      Наутро очнулся Нацу. Такой же бледный, как и ночью, с пустыми непонимающими глазами, он оглядывался по сторонам и пытался понять, что он делает на столе гильдии, а не у себя дома. Хэппи радостно летал рядом, принявшись тут же рассказывать ему всё, что произошло. Ох, лучше бы он этого не делал. Драгнил неожиданно снова побледнел, пробормотав, что он ничего не помнит, и вдруг снова упал без сознания. Очнулся быстрее, уже через час. Мира заботливо принесла ему стакан воды, а он сам пытался осмыслить услышанное. — Я выбил Люсе глаз? — хриплым от волнения голосом, в который раз спрашивал Драгнил. — Я… что я натворил?.. Как? Почему?.. — Нацу, что ты помнишь? Попытайся хоть что-нибудь найти в своей памяти, — серьёзно спрашивал Мастер, хмурясь и опираясь на свою трость.       Драгнил отмахивался ещё два часа. Но после воспоминания начали аккуратно приоткрывать щелочку в его пострадавшей памяти. —Я помню… говорил с Люси. Меня как бес попутал. Я прижал её к дереву, пытаясь убедить, чтобы она вернулась в гильдию. Она вырвалась и поспешила обратно к вам. Я несколько раз её позвал, она не откликнулась… Д-да, вроде так всё было… А потом… —он нахмурил брови, его серые глаза были сосредоточены. Он упорно копался в памяти. — Голос. В голове вдруг зазвучал голос. Он был приятным. И он шептал: «Кинь в неё маленький камушек. Ничего не случится, она обернётся». Сначала я противился, а потом разум как заволокло туманом. Помню лишь ощущение холодной поверхности в руке, а потом… — он вздохнул и схватился за голову. Кажется, от перенапряжения она начала болеть.       В гильдии повисла неприятная тишина. С одной стороны, Драгнил бы точно такого не сделал. И единственное разумное объяснение — его разумом управляли. Мастер фактически это доказал. Но с другой стороны, он выбил Люси глаз. И не все были уверены, что она поймёт и примет это. А если вдруг она настолько изменилась, что захочет отомстить и вместе с Зерефом, они разнесут всю Магнолию? А то и весь Фиор? У каждого в голове были тысячи мыслей, одна хуже другой. Даже после стольких лет, Хартфелия оставалась их другом, но и Нацу, поменявшийся и повзрослевший, тоже не незнакомец с проезжей дороги. И чью сторону принять в этой ситуации? Сказать, что виноват Драгнил? Но он ведь это неосознанно. — Но кому понадобилось управлять Нацу? — недоумённо спросил Грей, пусть и негромко, но буквально перекрикнув мысли остальных. — Неужели Зерефу? — спросил кто-то из толпы. — Но он бы не стал калечить Люси, — возразила Леви, мотая головой. — Все видели, как он пытался её успокоить? — Или каким гневным был, когда узнал о случившемся, — поддакнула Венди. — Нельзя сказать точно, что он добр к нам. Но он точно не причинит вреда Люси.       Снова повисла смущённая тишина. Все переглядывались, но никто не мог сказать, что его правда волновало. — Они правы, — выступила вперёд Мавис. — Это не магия Зерефа. Совсем не она. — Но тогда кто? — удручённо поинтересовался Хеппи. — Кому надо использовать Нацу?       Но ответить никто не смог. Дверь гильдии распахнулась и вошла Люси, которую аккуратно поддерживал Зереф. Её глаз был скрыт за повязкой, волосы собраны в хвост. Она выглядела бледной и необычайно усталой. Скарлетт лишь понимающе покачала головой. Восстановление было вещью неприятной, сильно изматывало и требовало много собственной магической силы, которую использовали для регенерации. — Мы просим прощения, — пробормотала Хартфелия и тут же закашлялась. Слова она произносила с трудом, неприятно царапая ими горло. Поэтому слово взял Зереф. — Полюшка рассказала нам, что произошло. Поэтому Люси не держит гнев на Нацу. Так же, она сказала, что восстановление глаза не займёт много времени и не вызовет никаких осложнений. Мы лишь пришли выразить благодарность за помощь и принести наши извинения. К сожалению, до конца недели мы вынуждены остаться в Магнолии, потому что Люси должна находиться под присмотром. И она всё ещё слаба для телепортации. Я подпитываю её своей магией для более быстрой регенерации, поэтому глаз восстановится через два-три дня, но ей нужно немного времени окрепнуть. Уже после этого, мы уйдём.       Стоявшая рядом Люси совершенно не менялась в лице, не подавала признаки разумного. Она просто стояла, держась за Зерефа, и, безжизненно смотря куда-то в одну точку, словно кукла или умственно-отсталая. Казалось, происходящее её вообще не волновало. Вперёд выступил Макаров. Пристально посмотрев на Зерефа, а после на девушку возле него, он тяжело вздохнул, по себя отмечая, что уже староват для подобных приключений. — Где вы собираетесь жить? — спросил он. — Где и что будете есть? — Полюшка разрешила остаться нам у неё на ночь, днём будет сидеть недалеко от её дома. О еде не беспокойтесь, — прохрипела Люси и тут же закашлялась. Гуго, появившийся откуда-то из-за спины Зерефа, тут же перепрыгнул к ней на плечо, заботливо гладя по золотым волосам маленькой лапкой. — Вы можете заходить иногда в Хвост Феи. Мира вас чем-нибудь накормит, — предложил Мастер, но тут же сурово добавил, — для наблюдения за вами, конечно.       В гильдии послышался неоднозначный шёпот. Кому-то не нравилась мысль о том, что они будут приходить сюда, другие говорили им, что лучше так. Они хотя бы следят за Зерефом. Пара же переглянулась, испытывая совершенно не положительные эмоции от подобного. Они понимали, что Макаров предложил первое движимый неведомой им мыслью, а второе добавил для оправдания. Но они бы предпочитали держаться от Хвоста Феи подальше. Сейчас же это поставило их в затруднительное положение. Если бы звучала только первая часть предложения, у них был бы шанс вежливо отказаться, но при таком положении отказываться не было возможности. Гильдия бы сразу что-нибудь заподозрила и силой заставила находится под их присмотром. Вступать в бой — самое наименьшее, что им хотелось бы сделать. Магам ничего не оставалось, как снова переглянуться и кивнуть, в знак согласия. После извинившись, они удалились. Гильдия снова погрузилась в молчание. — Быть может… — неловко предложил неизвестный Люси парень, тот самый с носом усыпанным веснушками, —…мы позовём Джерара? Они ведь охотники за чёрными магами? Разве эта пара не прекрасно подходит под описание?       Да, Люси парня не знала. А в гильдии он уже успел засветиться прилично: своим необычайно длинным языком и яростной борьбой за справедливость. Что многих раздражало. Видимо, понятия справедливости были разные. С заостренного лица смотрели подозрительные чёрные глаза, которые совсем не подходили под яркие и по-детски большие веснушки. Обычная белая футболка, на неё он набросил красную полосатую рубашку: слишком длинную и большую для его щуплого тела, а руки всегда засовывал в карманы бежевых брюк, при этом всегда горбясь, когда стоял. Имя он, скорее всего, выбирал себе сам — Ганц. Колдовал с помощью дудочки и мог две вещи: играя весёлую мелодию, заколдовывать врагов так, что они пускались в пляс, а играя нечто спокойное, враги впадали в сонливость и начинали еле-еле двигаться. И действие продолжалось, пока Ганц играл или, по крайне мере, они слышали его музыку. Это была довольно удобная способность для сражения в команде, но в одиночку он мало что мог. Разве что, ударить кого-то дудочкой по голове. Но, по словам Ганца, он сделал это всего раз. Инструмент благополучно сломал. — Попридержи язык, — посоветовала Леви. — Они не причинили нам вреда. Даже повреждение глаза Люси не дало повода для того, чтобы твою рыжую голову вытаскивали из под обломков гильдии.       Оскорблённый всеми уголками души, наглый юноша повернулся, чтобы дать отпор голубоволосой коротышке, но стоявший рядом Гажил кинул на него такой красноречивый взгляд, что Ганц заткнулся. Решил, что рано ему ещё лежать в госпитале Магнолии. На этом, в общем-то, ненужные разговоры прекратились.

***

      Зереф осторожно держа Люси за талию, беспокойно оглядываясь, вёл её по городу. И лишь когда они вошли в лес, наконец, успокоился. Они дошли до полянки, не так далеко от дома Полюшки, где могли мирно проводить время, не мешая старой целительнице. Гуго улёгся на большой лист лопуха, скучающе оглядываясь. Этот лес был ему незнаком, он не чувствовал себя дома, поэтому не носился с радостными визгами по поляне, как делал это в Заповеднике. Люси тяжело улеглась на траву, издав полу-свистящий, полу-хрипящий вздох. Зереф лёг рядом, аккуратно проведя кончиками пальцев по её щеке, медленно испускаясь к шее. — Ты в порядке? — спросил он, прекрасно понимая, что спросил глупость. «Конечно, она не в порядке, глупый ты старик. Её утомила такая дальняя прогулка!» — яростно думал он, но внешне оставался совершенно спокойным. — Да… — Люси немного кивнула, тяжело вздохнув.       Казалось, что она заболела чем-то тяжёлым. Магическое истощение тяжёлая вещь. Дойдя кончиками пальцев до хрупких выпирающих ключиц, он остановился и чуть подался вперёд, целуя девушку в лоб. На мгновение, кожа вновь приобрела здоровый оттенок, щёки покрылись румянцем, магия потекла по телу Люси, но лишь на мгновение, пока дарованная ей сила, снова не ушла. Зелье, которое она пила, с радостью забирало всё волшебство, отправляя его на регенерацию больного глаза. И всё, что Зереф мог, это давать «пищу» этому пылесосу, чтобы она скорее поправлялась. Хартфелия была ужасно слаба. Она не могла говорить, а любая попытка вызывала приступ мучительного кашля. Всё что девушка делала, это лежала под тёплым солнцем на поляне, в полу-дрёмном состоянии и набиралась сил.

***

      Прошли неприятные три дня. Люси почти что физически не могла преодолеть нужное расстояние, но шла. Зереф был бы против, если бы мог позволить себе оставить её без присмотра хоть на несколько секунд, пока он навестил бы Фейри Тейл. Там на них смотрели всё с тем же неприятным выражением, и лишь Макаров выходил со спокойным лицом, чтобы узнать новости. Люси есть не могла, её сразу начинало тошнить, и эти три дня она провела голодной. Зерефу же хватало скромного завтрака, которым, с кислой миной, его угощала Полюшка. В общем, они проделывали трудный для Люси путь, чтобы лишь постоять две минуты в дверях, развернуться и уйти. Пару раз к ним пытался подойти Нацу, но невольно вздрагивал от волны чёрной магии и отступал. Когда-то, глаза Зерефа смотрели на него с мольбой и грустью, прося смерти. Теперь маг смотрел на него со злостью, и взгляд его говорил «Только посмей к ней приблизиться, и я сотру тебя в порошок». Зереф прекрасно понимал, что Нацу был, как это говорят обычные люди, одержим. А одержимым можно быть только демоном. Но маг винил его в том, что он позволил себя захватить. Хвалёный Нацу, который якобы считается таким сильным магом, оказался слаб волей. Но даже не это столько играло роль. От мысли, что Драгнил мог снова прикоснуться к Люси, мог что-то ей сказать, по его спине пробегала дрожь, а в груди всё начинало клокотать от злости.       Люси ничего не думала и не гадала. Она просто отворачивала голову в сторону, не желая его видеть. Девушка почти что боялась. Та боль. Та вспышка боли отчётливо запечаталась в её мозгу, заставляя каждый раз испуганно вздрагивать, стоило ей увидеть розовые волосы. Это был какой-то психологический страх, какой она не могла сдержать. Словно Нацу снова поднимет руку, и на неё окончательно опуститься темнота. Оттого, она сразу отворачивалась и чувствовала ледяные мурашки, бегущие по телу, пока, наконец, Зереф не выводил её на улицу, на жаркое солнце. Подобными визитами они мучили всех, в том числе и себя.

***

      Днём и вечером Люси пила лекарство. Судя по выражению её лица – отменная дрянь. Она корчилась, делала мучительные три глотка, а после ложилась на траву, плотно сжав губы и закрыв глаза. Её мутило, казалось, что она сейчас двинется, и всё это зелье окажется на земле. Люси пила лишь с той мотивацией, что её пугает темнота на месте левой глазницы. Ей страшно смотреть в зеркало на повязку, ей страшно думать о том, что что-то может не получиться, и она навсегда останется такой. Поэтому, Хартфелия послушно пила эту дрянь, всеми силами удерживая её в себе, хотя пустой желудок и жалобно урчал, прося чего-нибудь посущественнее и вкуснее. Наконец, истёк третий день. Люси сидела на низком стульчике, сжав пальцами зелёный сарафан и, напугано дрожа, как маленький зверёк, пока Полюшка суетилась где-то за её спиной. Наконец, она, устало вздыхая, вытерла руки об полотенце и подошла к девушке. — Ну-ка, посмотрим, — пробормотала женщина, аккуратно снимая повязку и протягивая Люси зеркальце.       Та вздохнула с облегчением, едва заметно улыбнувшись. Карий глаз, замученный, но ничем не отличимый от правого, с усталой радостью смотрел на неё с зеркальной поверхности. Она бы могла заплакать, но сил не было. Стоявший рядом Зереф, сжал пальцами её плечо. — Спасибо, Полюшка, — поблагодарила она, вздыхая и сжимая рукоятку зеркальца ослабшими пальцами. Казалось, словно слёзы вот-вот польются по её щекам, но ничего не произошло. Она слишком вымотана, даже чтобы плакать. — Вы можете побыть у меня ещё одну ночь, пока ты не окрепнешь, — сердитым голосом ответила женщина, — а потом выметайтесь. Уверена, что уже завтра ты будешь в порядке. — Она перенесёт перемещение? — беспокойно спросил юноша, помогая Люси встать. — Не развалится уж точно, — буркнув это, женщина ушла в другую комнату, сортировать свои склянки.

***

      Зереф снова поделился с Люси своей магией, и та стала увереннее себя чувствовать. По крайне мере, уже тверже стояла на ногах и могла ходить, пусть и медленно, без его поддержки. Но юноша всё равно помогал, пока они шли к зданию Фейри Тейл, сжимая её руку. В гильдии, увидев, что Люси здорова, вздохнули буквально с облегчением. В особенности Нацу. Впервые за три дня, его лицо перестало наконец быть таким мертвенно-бледным, а в глазах немного спал ужас от осознания того, что он сделал. Но подойти, Зереф так и не позволил. При его попытке, Драгнилу померещился даже красный огонёк в его глазах, каким обычно светятся глаза монстров, которые чувствуют жажду крови. — Мы уйдём завтра. Прямо на ваших глазах растворимся в воздухе и больше не появимся, — говорила Люси, гордо выпрямившись.       Голос больше не срывался на кашель, несмотря на хрипотцу, а звучал довольно бодро и звонко. Её длинные волосы чуть колыхались от небольшого ветра, и Нацу невольно отметил, какая же великолепная девушка и красавица стояла перед ним. Та, кто смог стать кем-то важным для Зерефа, та, кто жертвует собой ради всех. Но в тоже время, Драгнил чувствовал ужасную грусть, сжимающую горло. Раньше она стояла горой за десятки жизней в гильдии, готовая пойти против всего света. И сейчас блондинка действительно шла против него, против гильдии, чтобы защитить всего лишь одну жизнь. Жизнь того, кто унёс сотни, тысячи чужих жизней. Он в который раз задавался вопросом. «Почему?»       Почему Хартфелия решила поступить так? Почему Зереф так к ней привязался? Почему он сам всё не может отпустить её, хотя на его пальце сверкает серебряное кольцо, аналогичное кольцу Лисаны? Почему судьба поступила так? ПО-ЧЕ-МУ? — Мы придём проститься завтра и исчезнем, — услышал он голос Люси, который доносился как из тумана. Видел, как сверкнули её волосы. И она ушла.       Но случилось нечто непоправимое. То, что никто ожидать не мог. Когда на следующий день пара появились перед дверьми гильдии, Люси уже уверенно вышагивала сама. Кожа приобрела здоровый вид, под глазами исчезли круги, хрипотца из голоса ушла. Гуго на её плече что-то весело попискивал, и она, улыбаясь, что-то негромко отвечала. Даже Зереф, весь хмурый и жутко злой, впервые за эти три дня чуть улыбался, понимая, что она в порядке. Вся гильдия уже ждала их перед дверьми. Люси широко улыбнулась, не оставляя и следа от той девушки, которой она была всего два дня назад. Запуганной, жалкой, слабой. Она вновь попрощалась со всеми, обняла старых подруг, потрепала по голове Венди, отмечая, как же она выросла. — Мы будем скучать, Люси, — со вздохом пробормотала Эрза, обнимая её. —Да, я тоже. Но я хочу помочь ему…       Но её прервали на полуслове. Неожиданно, неизвестно откуда взявшиеся, сотни магов в пурпурных мантиях, окружили здание гильдии. Заржали кони, везде появились магические печати, готовые к бою. Даже Зереф не успел среагировать, как на его руках появились стальные анти-магические оковы, его окружили. Люси кинулась к нему, но и её быстро взяли в круг, скрутив руки за спиной. — Люси! — крикнул юноша, пытаясь вырваться.       Гильдия кинулась к ним, но ей перекрыл путь ряд из незнакомых им волшебников, все мрачные, с угрожающим выражением лица. Вперёд выступил высокий маг, с длинной седой бородой. — Так-так, опять Фейри Тейл… — пробормотал мужчина, заложив руки за спиной и быстрым шагом, направляясь к Макарову. — Итак, кроме массовых разрушений, нарушений правил и прочего… — он кинул секундный взгляд на Зерефа и Люси, всё ещё упорно сопротивляющихся. — Вы так же решили приютить у себя мага разрушений и предательницу, которая направилась к нему. Я ожидал от вас куда более верных решений, Мастер Макаров. И поступить так неосмотрительно… - медленно сказал он, растягивая каждое слово и время от времени, делая жуткую паузу. — Зельбо, да откуда твои псы из Совета Магов пронюхали о… — О, у вас прекрасные члены Гильдии, Мастер Макаров. В отличие от вас, кто посмел укрывать предателей, есть храбрый юноша, который поведал нам о Зерефе… и девчонке-изменнице, которая смеет защищать его.       Люси яростно вскинула голову, пытаясь увидеть Главу Совета, но видела лишь широкую спину в пурпурной мантии, и лысину, с пучком чёрных волос над ушами. — Он одумался! — прокричала она. — Он уже много лет никому не причинял вред, и если вы позволите нам уйти, мы больше… — Уйти? — наконец Глава повернулся к ней, с наигранным удивлением смотря на Люси. — Прекрасная дева, кто вам сказал, что кто-то при каких-либо обстоятельствах отпустит вас? В любых исходах этой ситуации вас ждёт виселица. — Но мы не виноваты! Если дадите нам уйти, мы больше никогда не потревожим людей! Зереф не виноват! —МОЛЧАТЬ! — неожиданно заорал Глава, и стоявший возле девушки маг, влепил ей звонкую пощёчину.       В ушах жутко зазвенело, в глазах поплыло… Люси услышала лишь своё имя, которое выкрикнул Зереф и вроде кто-то ещё… Она помотала головой, звон в ушах прошёл, мир встал на свои места. Но неожиданно, повисшую тишину прорезал голос Леви. — Это же Ганц вон там! Это он Люси предал! И нас всех заодно!       И действительно, в рядах магов, неуютно теснился юноша с веснушками, который старался не смотреть на гильдию. В особенности на крикнувшую это Леви. Причём, он густо покраснел и что-то пробормотал одними губами. — Довольно. Увезите их. Девчонку в городскую тюрьму, а этого… в Мордекайзер.       Люси вскрикнула, когда кто-то схватил её за волосы, Зереф что-то проорал и их разделили окончательно. Люси чувствовала, как её грубо кидают в седло лошади, отнимают ключи. Видела, как Зерефа, упирающегося, но неопасного, запихивают в маленький фургон и лошадь с несколькими магами сразу трогается и бежит куда-то… и показалось ли ей или нечто маленькое, яркого цвета, шмыгнуло под него? Приглядеться она не успела. Лошадь повернулась и двинулась вперёд. Феи кричали, она слышала всех, даже Мавис. Или же ей только казалось? Кто-то попытался вступить в борьбу, но Макаров отогнал всех назад. Лошадь рысью кинулась куда-то вглубь Магнолии. Руки Люси было крепко связаны за спиной, поза, в которой её закинули, быстро стала неудобной, но ничем помочь себе, она не могла. В голове вилось куча мыслей, одна хуже другой. Она была готова расплакаться от отчаянья. Их убьют… убьют из-за неё! Ей было страшно, но всё ещё она старалась держаться. Пусть и из последних сил, но держаться. Может быть, ей подвернётся шанс всё исправить? Она ещё спасёт Зерефа. Спасёт и они выберутся. Девушка не верила в собственные слова, но пыталась поверить, даже опустила голову. Её глаза слепо скользили по каменной брусчатке, пытаясь что-нибудь придумать.       Неожиданно, маленькая тень перескочила с одной крыши на другую, и Люси попыталась поднять глаза. Чудом, но ей это удалось. По крышам, яростно перебирая лапками, нёсся Гуго, сверкая золотой шёрсткой. Казалось, что вот сейчас он не преодолеет этот огромный провал и свалится вниз, но зверёк пружинил лапы, резко отталкивался от края и, балансируя львиным хвостом, успешно приземлялся на другой край, снова продолжая бежать. Хартфелия видела, что его дыхание уже тяжело вырывалось из груди, короткие лапы начали часто спотыкаться на разгорячённой черепице, но Гуго бежал изо всех сил. Это и был её шанс. Единственный.