Shut Up and Dance With Me

Запись из дневника Драко Малфоя: Рождество. Пять лет спустя после войны. Мир понемногу приходил в себя, да и я, впрочем, тоже. Пятое Рождество среди авроров, Поттера, точнее двух, ибо Джинни с недавних пор вернулась на работу после рождения первенца, Уизли, которых было просто несметное количество в Министерстве, и Грейнджер. Спасибо одной, вторую я бы не выдержал. Ну ладно, кому я лгу, выдержал бы, да и рад бы был. Ведь с этой у меня уже ничего не получится, а вот с второй я бы счастья попытал. - Драко, оставляю тебя за главного, – сказал Мальчик-Который-Выжил. И да, он сказал это мне, Драко Малфою, сыну Пожирателя Смерти. И да, Поттер оставил меня за главного. - Джеймсу привет, – кратко говорю я и подхожу к барной стойке. Вечеринка проходит в бывшей штаб-квартире Ордена, здесь собираются только близкие люди. Миссис Уизли хлопочет над малышкой Виктуар, которая отказывается надевать связанный бабушкой свитер на красивое платье. Для малышки она была уж очень умна. Я только улыбнулся этой картине. И как меня занесло в этот семейный очаг Уизли, борцов за справедливость и хранителей всего волшебного мира? Очень просто - после войны многое изменилось. Изменились правила и порядки, изменились и люди. Я изменился раньше всех остальных, чем горжусь по сей день. Многие говорили, что я спасал свою шкуру, притворялся и лгал. Что ж, смею огорчить недоброжелателей – Драко Малфой и вправду стал нормальным человеком. Поначалу было непривычно не делать подлянки ни Поттеру, ни Уизли (а хотелось), ни Грейнджер. А потом стало непривычно не пить кофе по утрам без очкарика, шуток рыжего и упрёков заучки. Мы уже давно повзрослели, и виной этому война, которая сделал из нас тех, кем мы являемся сейчас. Но не в канун Рождества вспоминать о плохом. Поговорим о хорошем. Например, о Грейнджер. Она разошлась с Уизли год назад, теперь они «друзья». Опять. Сейчас-то она стоит и болтает с Джинни, которая хитро улыбается и держит в руках нетронутый бокал с шампанским. Гермиона о чем-то тихо говорит, улыбается и смахивает с шеи каштановые волосы, которые и по сей день крутятся непокорной гривой. Но вот только Грейнджер начала их укладывать в красивую прическу, что делало ей много чести. Ну ладно, признаюсь опять, не только нормальные волосы сделали ее в моих глазах симпатичной! Просто эта девчонка, точнее уже женщина, нам как-никак по двадцать два года уже, совершенно не изменилась. Как была самой умной волшебницей своего времени и самой преданной подругой, так и осталась ею. Музыка играла негромко, но всеобщий смех не затмевал ее звучания. Гарри подошел к Джинни с маленьким сыном на руках, и Гермиона широко открыла глаза. Смех и только, самая умная волшебница своего поколения не знает, что делать с ребенком. Поттеры смеются над девушкой, а я спешу на выручку. - Ну-ка, Грейнджер, пойди пока почитай в книжке, что делать с ребенком, а я поиграю с ним. – Смеясь вместе с Гарри, говорю я и беру на руки малыша. Джеймс все время вертится у меня в руках и тянется руками к матери, но я-то держу его крепко. Дракла ты выпадешь, меня потом либо уволят, либо убьют, маленький Поттер. - Тебе пора заводить свою семью, Драко. С ребенком управляешься и с женой справишься. – Прижимаясь к мужу, говорит Джинни, глядя на недовольную Гермиону. Ой, ну не хотел я тебя обидеть, ну не злись ты. - Куда ему семью, он сам еще ребенок. – Бурчишь ты, и потом внезапно странно улыбаешься и качаешь головой. Этого я до сих пор не понял, но Джинни опять-таки хитро улыбнулась. Джеймса уже забрали, и мне было не с кем даже поговорить. Все Уизли на меня все еще смотрели с недоверием, и я их прекрасно понимал. Я им тоже не доверял, к слову. Потеряв последнего собеседника в лице Джеймса Поттера (отец бы умер, прочитав эти строки), я отправился к бару. Допивая третий бокал вина, я заметил, что люди вокруг танцуют. Признаюсь больше, я заметил, что комната украшена очень даже симпатично, а ёлка сияет тысячью огнями, на ней висят множество фото. Ветки ёлки висели на каждой двери, по углам была развешена омела. В голове промелькнула мысль затащить Грейнджер под нее, но здравый смысл сказал алкоголю приспустить коней и молча пить дальше. Обилие красного и зеленого немного вводило меня в атмосферу праздника. Но, вернусь к той же елке. Вместе с моим новым собеседником – бокалом вина я прошел мимо танцующих Артура и Молли, мимо Билла, который танцевал с маленькой дочерью на руках, мимо Гарри и Джинни, которые ворковали как на шестом курсе, мимо Рональда Уизли с недовольной миной. Скажу честно, последнее мне доставило немало удовольствия. Подойдя к ёлке, я на секунду замер. Кроме игрушек, сладостей, гирлянд и сотен прочих милых вещичек, я увидел фото. Просто колдографии, подвешеные на ниточки и надетые на ёлочные иголки. Я улыбнулся, видя, как малышка Виктуар, держа в руках новую куклу, ударила ее головой об пол, и захохотала. Ну, хоть одна Уизли не будет скучно правильной. На второй колдографии были Молли и Артур, которых пугали счастливые Фред и Джордж. Даже мне стало немного горько. Мы может даже бы подружились, выживи оба близнеца. Но чем дальше в лес, тем меньшая вероятность, что на шашлыки... Чуть выше висела колдография родителей Гарри. Как я узнал? Я вы часто видите мужчину с копной каштановых волос, круглыми очками и Поттеровской улыбкой и женщину с невероятно зелеными глазами, как у того парня, который спас мир? Вот и я не часто. Ниже висели фото Гарри, Рона и Гермионы с первого курса. Захотелось блевануть, уж простите. Еще ниже висел...я. Я, Поттер, и Грейнджер. Поттер обнимает нас за плечи, я пытаюсь выдавить улыбку, Грейнджер очаровательно улыбается на камеру, обнимая Гарри. Наше первое командное задание. Фотографировал Рон. Мне было приятно увидеть и себя на этих фото, которыми украсили ёлку. Значит, меня все-таки ждали. Приятное чувство, должен сказать. Улыбнувшись собственным мыслям, я отпил из бокала еще алого напитка, и услышал быструю музыку. Все словно оживились, и я тоже. Обернувшись, я увидел, как сама Гермиона Грейнджер шагала ко мне навстречу. Волосы ее уже совсем выпали с прически и непокорной гривой спадали на плечи, а голубое платье напомнило мне Святочный Бал. Нда, дорогуша, тогда-то все вспомнили, что Гермиона Грейнджер, в первую очередь, – девушка, а потом энциклопедия. Сейчас и разговора не было – она была прекрасна. Я думал, она, как обычно, пройдет мимо, вздернет нос, и ни слова не скажет. - Хватит пить, Малфой. – резко говорит объект моих мыслей, и я забываю, что нужно сострить, сказать что-то, и вместо этого опять пью свое вино. Речь возвращается плавно, и мне показалось, что прошла вечность, на деле – секунда. - У меня нет альтернативы лучше. – Скучным голосом начинаю я, и сам же себя ругаю. Ну чего ты как синий чулок, сноб… слизеринец в общем. – Предложишь что-то лучше – и я с удовольствием соглашусь. Другое дело, предложишь ли ты что-то стоящее. И предложишь ли ты вообще. Грейнджер…- дальше я молол полную ересь. Я просто так давно хотел с тобой поговорить, что совсем забыл, как нужно это делать. Грейнджер покачала головой, улыбнулась, и, взяв меня за руку, резко сказала: - Заткнись и потанцуй со мной. В тот вечер я танцевал только с ней. Да и вообще потом я танцевал только с ней. И на дне рождение Альбуса (опять привет папаше), и на нашей свадьбе. P.S. Грейнджер, я знаю, что ты читаешь мой дневник. Прекрати, иначе я зачитаю на следующем Рождестве некоторые фрагменты из твоего дневника. P.P.S. Малфой, спешу напомнить, что я уже как два года не Грейнджер.