losing

Девочка с чёлкой кофе пьёт у окна, девочка с чёлкой снова сидит одна, девочка ждёт, когда же заглянет брат — только Аято думать забыл про Тоуку. Девочка с чёлкой ждёт, что он навестит, а у самой опечаленный, грустный вид. Хочет кричать — кого призовёт тот крик? Разве что монстров. Монстров и так тут много. Девочка с чёлкой хочет сказать, как ей было и страшно, и холодно, только не... Некому больше. Кен снова на войне. Ну а сама она снова плывёт за бо́ртом. Девочка с чёлкой много бы отдала, чтобы увидеть снова его глаза и, по возможности, врезать ему сполна — хоть и растёт, но всё остаётся колкой. Девочка выросла — рост прибавляет, вес, а над душой по-прежнему вьётся бес. Девочка молится: хоть бы он не исчез. Ведь, в самом деле, больше и не осталось. Девочка с чёлкой кофе по-новой пьёт, ждёт, что войдёт хоть кто-нибудь. Ведь войдёт?.. Только табличка «closed» и на сердце лёд. Девочка с чёлкой тонет в своей печали. Ей захлебнуться — это же просто так, ей же подохнуть — пусть отдыхает враг. Очень устала. Надо часок поспать — кажется, что три года не высыпалась. Верила, верила и всё его ждала: Кена ли, брата — и не разобрала. Кена тут нет. Едва ли вернётся брат. Девочка с чёлкой, что же с тобою стало? Ты побледнела, стала худей на вид и потеряла гулий свой аппетит. Хочешь почить? Так в драку ввяжись — не жди. Что же ты тянешь время и ожидаешь? Девочка с чёлкой кофе пьёт за столом: горький, горячий, душит душевный стон. Так и живём теперь. Так, господа, живём. Девочка, слышишь? Кто-то тебя ломает. Кости трещат, но, эй, веселее мину! Помни о правиле: надо прямее спину. Девочка с чёлкой плачет наполовину — просто под чёлкой девочка умерла. Девочка хлещет кофе — а лучше б алко, и понимает: путь ей один — на свалку. Девочка выглядит сидя так очень жалко, но ничего. Не время о том рыдать. Девочка не теряет свою сноровку: дурит людей по-прежнему очень ловко. Словно живая. Оп — и ещё немножко можно добавить смеха. Ещё, ещё! Только фальшивый смех и фальшивы лица — девочке очень хочется исцелиться и вознестись на небо свободной птицей. Но по привычке дурней двух снова ждёт.