losing

никаких сомнений в убийстве гуля, никакой пощады совсем-совсем, вы давно уже этот пункт минули, и теперь ты хочешь у б и т ь и х в с е х, и теперь такое - твоя работа; за нее ты - господи - взялся сам. а район двадцатый - почти болото, затянуло так, что не описать, и теперь ты хочешь увидеть гуля, что в тот вечер плакал, но побеждал. растворившись в тени вечерних улиц, он ушел - и это твоя беда: ты теперь как будто бы одержимый, человечность ищешь в глазах врагов. Амон, ты же все-таки не машина для убийств, а просто один игрок в этой дикой, странной игре о жизни - выживает тот, кто сильней других; больше правил нет, больше нет и истин - только люди с гулями: игроки, но ты видишь в фракции обвиненных человека гуля страннее всех. Он похож на мессию на ребенка, и его ты видишь почти везде; он - ты скажешь точно - следит за вами, будто бы упорно чего-то ждет, только ждет и вовсе не нападает, ты хотел увидеть его? так вот. одноглазый этот сильней и выше, седина коснулась его волос, он не хочет слушать тебя и слышать - потому что с(ам он) не безголос, он не хочет жертвовать, быть убийцей, потому приказывает себе. так шипит и хмурится бледнолицый, ты его и просишь почти - не лезь, только он и лезет, и побеждает, в нем клокочет ярость или печаль. Амон-сан, ты помнишь. ты видел, знаешь? То как он, изранив тебя, кричал.