losing

первый удачный эксперимент, не человек, не монстр, а полугуль. стороны обе так рьяно тянулись на свет, только лишь ты погружался глубже во мглу, только лишь ты опускался ниже на дно, где тебе место — ты четко сначала знал, Сасаки Хайсе, ты носишь его лицо, чувствуешь ли, как близится твой финал? Сасаки Хайсе, все будто бы невсерьез, ты в это не верил, но все-таки делал вид, в волосы прочно впиталась чужая кровь и надолго застыл в ушах посторонний крик. Хайсе, так вышло, что ты теперь не одно, и он, что хотел, слепил из тебя вконец, ты как на Бога смотришь лишь на него и называешь зачем-то его — «отец». и все твои мысли, все действия — это он, он за тебя давно уже все решил, игры в семью изначально — всего лишь ложь, только идешь по пути, что он проложил. только не надо быть непременно тобой, чтобы понять, что плещется там, внутри. Сасаки Хайсе снова выходит в бой: «папочка, видишь? папочка, посмотри». ты давно понял, что у вас и к чему, ты давно понял, чье это все кино, но раз ты понял, скажи уже, почему ты на себе еще носишь его лицо?