losing

Хиде все ищет глазами в лицах прохожих единственные такие серо-карие. Хиде дышит слишком рвано, хрипло, до дрожи, с силой давит педали, разрывая сценарий. Хиде не мчится, он еле ходит: трудно жить, когда забыл, каково это – спать по ночам. Печатает лица, но на стендах возводит лицо того, кто отдался багровым тонам. Хиде учится вовсе не плакать: он сильный (ведь сильный – это почти что уже неслабый), выбрасывает напрочь вид плиты могильной, пытается разобраться в количестве фабул. И на губах его лишь только привкус кофе: терпкий и крепкий. Такой же, как и те глаза. Хиде все помнит, и в зрачках, как в полуштофе, плещется жидкая скорбь, жутко боясь исчезать. Хиде стал совсем умным, и это похвально. Глотает книги, точнее, Такацуки Сен. Он поглощает взглядом весь мир сюрреальный, мечтая получить лучшего друга взамен. Хиде отныне же ничего не боится: появись перед ним гуль или – жуть! – человек. Он – в мире невзрачном пустая частица, что ищет один на двоих спокойствия брег. Хиде знал с начала: серо-карие – в прошлом, теперь же – кроваво-черная та еще дрянь. Но его смиренно-отчаянный крик истошный не услышит только самая низкая пьянь. На лице – та улыбка, на теле – толстовка — солнечный мальчик прячет сердце свое в металл. И, зная, что не будет от этого толку, Хиде все ищет того, кого давно потерял.