Неправильные.

— Когда они начали встречаться? — удивилась Кэр, заходя в класс одной из последних. Она села перед Колом — поразительно, но будучи такими разными они смогли стать лучшими друзьями. Если Кол был зачастую груб и шутил далеко не по-джентельменски, то Кэролайн была довольно наивной и очень, очень доброй, но при этом они идеально сошлись. Никаких романтических чувств и поползновений, чистая, неразбавленная дружба. Их обоих это устраивало. — Они не встречаются, — пожал плечами Кол, но Кэролайн вскинула брови и он, вздохнув, продолжил, — ну смотри, краткий экскурс в мир моего братца. То, что его язык в глотке Маршалл — ничего не значит. То, что ее руки под его футболкой, а его руки на ее заднице — ничего не значит. То, что их новая классная компания, для которой мы оказались слишком обычными… — Ничего не значит, я поняла, — кивнула Кэролайн и выложила учебники на парту. Смотреть на то, как Клаус и Хейли целуются после всего одного дня знакомства было противно. — Ты слишком старомодна, — хмыкнул Кол, тыкая ее ручкой в плечо. — Я считаю, что они слишком юны для такого поведения, — зашипела Форбс, оборачиваясь на Майклсона и недовольно кивая на парочку, которая облюбовала заднюю парту соседнего ряда. — Ему восемнадцать, ей — семнадцать, в чем проблема, Форбс? — кажется, Кол действительно не понимал, как можно вырасти неиспорченной и приличной девушкой. В его обществе таковой являлась только его сестра, но и та была слишком мала, чтобы начинать о чем-то говорить. В класс зашел профессор Зальцман. Ребята притихли, даже неугомонные Клаус и Хейли сели на свои места. Кэролайн старательно пыталась выкинуть картинки прошлого Клауса из головы и не могла. Но ей так отчаянно не хотелось чувствовать всю эту невыносимую боль. Весь урок Форбс пыталась отчаянно игнорировать поток мыслей своих одноклассников, но выходило это только тогда, когда она строчила конспект. А из-за Кола, сидящего за спиной и бесстыдно тыкающего ее в спину потому что ему «скучно», делать это было весьма проблематично. Когда наконец прозвенел звонок, Кэр спешно начала собирать вещи. Мысли, мысли, мысли — они разные, но при этом одинаково оглушающие, — Мисс Форбс, мистер Майклсон, — подошел к ребятам профессор и мягко улыбнулся им. Стало легче, — не могли бы вы подойти к этому кабинету в восемь вечера? Там вам все и сообщат. — Только мы? — осведомился Кол, вскидывая бровь. — Нет, конечно же нет. Там будут уже ваши знакомые ребята — Никлаус, Катерина, и ваши новые одноклассники. А теперь, пожалуй, спешите на урок. Мисс Монро будет недовольна, если вы опоздаете, — откланялся Зальцман.

***

— Как думаешь, что тут будет? — поинтересовалась Кэтрин у Клауса и Деймона. Они пришли первыми и стояли у запертого кабинета. — Я вам ничего не расскажу, хочу посмотреть на ваши лица, когда вы все узнаете, — довольно улыбнулся Сальваторе, складывая руки на груди. — Вы типа секты? Кто сюда еще ходит? — спросил Никлаус, переводя взгляд с крайне счастливого Деймона на обеспокоенную Кэтрин. Он мог ее понять, сам волновался. Жизнь никогда не была из тех классных штук для богатых детей. Даже до проявления мутации. Для Кола например, была, но не для старшего сына четы Майклсон. Так что, по сути-то, что ему волноваться? Он в естественной среде обитания. Но что-то необъяснимое словно грызло его изнутри. Поэтому-то они с Кэт и подружились — она чувствовала тоже самое. Вообще, их отношения с Пирс совершенно не были похожи на ту же внезапно вспыхнувшую дружбу между Колом и Кэролайн. Они не сближались. Совсем. Да, общались на отвлеченные темы, которые ничего личного не выявляли. Они не спрашивали о прошлом друг друга. Они просто сосуществовали, словно пытаясь отчаянно доказать всем (да и самим себе), что они не одиноки. — Ну, ребята из нашей компании. Хейли, Тай, Энзо. Теперь еще вы двое. Мой братец ходит, да, — взгляд Деймона на секунду изменился. Кэтрин не знала, как это объяснить, возможно, он просто его стыдится? — та блондиночка из вашей комнаты, Ками, Шельма ходит, только не расстраивайте ее, еще та истеричка. Еще этих двоих взяли, вроде. Барби и Росомаху. — Росомаху? Барби? — удивилась Кэтрин. Ей, всегда достаточно скрытной девушке, сложно было приспособиться к этому новому миру. Деймону она не доверяла от слова совсем, он зачастую раздражал ее своей извечной беспечностью и сарказмом. Но она отлично понимала, что ссориться с ним не стоит. Так что приходилось притворяться и улыбаться ему. — Ну этот, — Сальваторе пощелкал пальцами, вспоминая, — Кол и Кэролайн. Клаус, кажется, хотел что-то сказать или даже возразить Деймону, но решил, что его авторитет пока недостаточно силен. Их запустили в кабинет только когда пришли все остальные. — Да начнется шоу, — широко улыбнулся Деймон.

***

— Вы являетесь одними из самых талантливых молодых людей в этой школе и полагаю, вы сами понимаете, что вам нужно научиться защищать себя и ваших близких. На наших уроках вы научитесь этому гораздо лучше, но и учеба будет сложнее, — объяснял профессор Зальцман, — вы, — обратился он к новоприбывшей четверке, — должны понять, что эти ребята теперь являются вашей командой и обнажить свою душу. У нас есть специальная комната, где вы в дальнейшем будете тренироваться, и сейчас там вы встретитесь со своим страхом, своим худшим воспоминанием и попробуете показать свои способности. Кэтрин сглотнула и непонимающе обернулась на ребят — Хейли откровенно ухмылялась, Стефан ободряюще улыбался, а Шельма как-то отстраненно на нее взглянула и кивнула, мол, давай. Первой пошла она. Как только захлопнулась дверь комнаты, она очутилась в кромешной тьме. Как бы не силилась Петрова услышать хоть что-то, ничего не выходило. — Лучше бы у меня было суперзрение, — проворчала она и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Когда она их открыла, то наконец-то появился свет. Приглушенный, по сути, ничем особо не помогающий, но однако это был свет. Кэтрин чуть прищурилась, пытаясь привыкнуть, а затем ахнула — она знала это место. Она знала чувство, которое захлестывало ее сейчас — липкий, противный страх и желание зарыдать в голос. Когда раздался стук, брюнетка резко повернула голову и начала медленно двигаться к гостиной. Она быстро все вспомнила — это ее дом. Ей семь. Это пришли коллекторы к отцу, который где-то шляется. Когда коллекторы выбили дверь с громким стуком, Кэтрин упала на пол в дверном проеме и попыталась проползти к дивану и спрятаться за ним. Начался приступ неконтролируемой паники. — Где этот подонок? — закричал один из мужчин и его взгляд упал на торчащие из комнаты ноги. В три прыжка он добрался до Пирс и грубо, держа за волосы, поднял ее на ноги, — где твой папаша? Второй подошел практически сразу. Кэт заплакала от страха и от боли. — Я не знаю, — мужчина сжал ее плечо, — я не знаю! Как хорошо, что сейчас ей было уже не семь. Пирс извернулась и пнула коллектора в живот. Он согнулся пополам и она снова рухнула на землю, но в этот раз уже смогла подняться и побежала вперед, к окну. Они жили неподалеку от набережной. Хорошая была квартира. Петрова схватила стул и со всей силы кинула в окно. Как ни странно, оно разбилось. Побег был, сказать честно, так себе — за ней следовали коллекторы и она знала, что убежать вряд ли получится. Но девушка таки смогла выпрыгнуть из окна. Упала она на колени и застонала от боли, продолжая плакать. Несмотря на то, что жили они на первом этаже, такое падение было весьма ощутимо. Первый мужчина уже вылез следом и нанес первый удар в живот. Петрова снова отбилась ногами и бросилась к реке — единственное, что она могла сейчас сделать, так это попробовать хотя бы напугать их. Спустя три минуты невозможно быстрого бега, она наконец упала рядом с мутной водой. Катерина слышала, как за ее спиной остановились коллекторы, тяжело дыша. Прежде чем обернуться, она взмахнула рукой и подняла воду над своею головой. Такое количество жидкости точно должно было сбить их с ног. — Получайте, ублюдки, — зарычала девушка и направила волну на коллекторов.