Неправильные.

— Вот помяни мое слово, Джеки, эти мутанты всех нас угробят! Выродки. Отлично, что их хоть в нашем горячо любимом Бомонте* нет, — тучный, пьяный мужчина выплевывал эти слова со всей ненавистью, на которую только был способен его небольшой мозг. Сегодня была суббота, соответственно, «семейный день», как любил выражаться мистер Порк. «Семейный день» заключался в том, чтобы мистер Порк сидел на диване с бутылкой пива, которая никогда не кончалась. Безусловно, она кончалась, но обязанностью Кэтрин было приносить новые так быстро, чтобы ее отчим этого не заметил. — Неправда, — возразила Кэтрин прежде, чем успела подумать. Отчим воззрился на нее своим мелкими, заплывшими глазами, а мать аж приоткрыла рот. Отступать было поздно, — мутанты — те же люди, что и все мы, просто другие. Мы же не осуждаем феминисток, ЛГБТ-сообщество, черных, азиатов… Просто природа сделала очередной скачок вперед. Это нормально. — Не перечь отцу! — возмущенно фыркнула женщина, судорожно пытаясь зажечь сигарету дрожащими руками. — Он мне не отец, — отрезала Кэтрин, вскидывая голову и горделиво смотря на «родителей». Мистер Порк медленно поднялся, его нижняя губа дрожала от ярости, а взгляд не предвещал ничего хорошего. Один взмах руки — один точный, сильный удар по бледной, впавшей щеке Петровой, и она уже лежит на полу, всхлипывая. Мать вскрикнула и вскочила, начиная верещать. Катерина проглотила проклятия, которыми мысленно осыпала отчима и попыталась подняться, но случайно задела ладонью бокал материнского вина. Жидкость выливается на нее и девушка автоматически вскинула руки - и, о чудо, напиток застыл в воздухе крупными каплями. Она заметила округлившиеся глаза мистера Порка и матери, и выдохнула — красные пятна вина расплывались на ее белой майке. — Джеки… Ты… тоже видела эту фигню? — ошалело спросил у жены мистер Порк, боясь взглянуть на падчерицу. Мать внимательно посмотрела на дочь, и вдруг покачала головой: — О чем ты, дорогой? — Я… Я… Я помою посуду, простите, — Кэтрин вскочила на ноги, схватила этот несчастный бокал и бросилась прочь. Взмах руки — и из крана полилась вода. Кэтрин схватила полотенце и начала быстрыми движениями тереть тонкую белую ткань, хоть прекрасно знала, что это не поможет. Ненависть захлестывала изнутри, и Пирс едва не дрожала от жуткого желания затопить этот дом к чертям, чтобы ее отвратительный отчим утонул. Послышался стук в дверь. — А звонок для кого? — пробурчала Кэтрин, медленно идя к входной двери и одновременно продолжая тереть непокорную ткань, пятно на которой стало все больше. Она рывком открыла дверь и хмыкнула, — здрасте, в библиях не нуждаемся, в бытовой технике тоже, другие невозможно классные штуки тоже в доме имеются. Если вы за долгами — это не ко мне, — она хотела закрыть дверь прямо перед носом незнакомца, но поняла, что не может этого сделать. Она просто застыла на месте, будто каменное изваяние. Петрова внимательно взглянула на мужчину, пытаясь не поддаваться панике. Темные волосы, средний рост, вроде бы приветливая улыбка. «Меня зовут профессор Зальцман и я телепат», — пронесся чужой голос у нее в голове и Катерина внутренне содрогнулась, — «ты мутант, Катерина. Я хочу тебе помочь.»

***

— Ник, дашь прикурить? — раздался сладкий голос над ухом Майклсона. Он, сжав зубы, сел на кровати и грубо сказал: — Я тебе не Ник, это раз, — Клаус запустил руки в волосы и едва сдержал едкой улыбки от того, что увидел в зеркале. Перед ним сидел семнадцатилетний парень, с примятыми волосами, идеальным прессом и прочими радостями богатого наследника многомиллиардной корпорации, а за его спиной стояла на коленях ошарашенная француженка. Он вспомнил, что вчерашней ночью ее придыхание после каждого слова показалось очаровательным, рыжие кудряшки — милейшей прической на свете, а очевидная глупость — простым недопониманием. И то, что она была полностью обнажена вчера его повеселило, а сегодня заставило чувствовать неприязнь. Парижский алкоголь плохо на него влияет, — и проваливай отсюда, это два. — Но… Но… Никки! — обиженно надула губы девушка, — ты вчера говорил… — Мало ли, что я вчера говорил, — фыркнул Майклсон, натягивая вчерашние джинсы и джемпер. Воспоминания о вчерашнем походе в закрытый клуб сильных мира сего были расплывчатыми и неполными. Никлаус помнил, как приехал туда. Как заказал первые пять бокалов коньяка. А следующее было — смазливо-томный вопрос его спутницы-на-одну-ночь. Девица захныкала, но таки натянула на себя легкое кремово-бежевое платьице и начала ползать по номеру в поисках своей обуви. Клаус подошел к подоконнику, где почему-то лежал его телефон и заметил, что его нерадивый братец отправил ему СМС: От: Кол Ник, я нашел любовь всей своей жизни и мы стащили самолет папочки. Короче, я уже в Вашингтоне. Чао, амиго! — Познавательно, — буркнул себе под нос Клаус и кинул телефон на кровать. Каждый Божий день Кол находил свою новую огромную любовь и всегда она было «той самой». Но на утро «те самые» оказывались не «теми». Последние лет шесть младший Майклсон поступал так постоянно, никто уже и не удивлялся его безалаберности. Громко хлопнула дверь. Парень усмехнулся — парижанка покинула его скромные покои вместе со своим крайне оскорбленным достоинством. Но в дверь снова постучали, и Клаус лениво пошел открывать, готовясь к длинной тираде. — Чего тебе еще надо? — грубо произнес он прежде чем сообразил, что перед ним стояла высокая чернокожая девушка с белыми волосами. — Меня зовут Ороро Монро, — ослепительно улыбнулась она, заставив Клауса вопросительно поднять бровь, — я — королева Ваканды, прекрасно выгляжу и просто умная девушка. А еще я мутант. — Я… — дыхание сперло. Клаус стремительно терял контроль, который он старательно пытался освоить с четырнадцати лет. Три года попыток и трудов летели к черту от одного только слова "мутант", — я вызову копов. Мутанты противозаконны. — Тогда ты тоже вне закона, — девушка по-хозяйски зашла в номер, захлопнув за собой дверь, — я — Шторм. Управление погодой, геокинез, всякие такие штучки. А ты что умеешь, Ник Майклсон? — Я не Ник, — прошипел парень, сжимая кулаки. — Прости, прости, — примирительно закивала Ороро, — мне стоит называть тебя Клаус? Или тебя зовут Мальчик-который-управляет-металлом?

***

— Эта вечеринка должна стать безупречной! — заявила Кэролайн, подкрашивая губы в зеркале. Когда ты живешь в Луисвилле**, то быстро понимаешь, что любое развлечение — это хорошо. Так рассуждали Кэролайн Форбс и ее лучшая подруга Бонни Беннет, чей статус варьировался от «надоедливых девчонок» до «почти королев школы». — Знаешь, не представляю, что может быть хуже, чем быть подростком в старшей школе, — протянула Бонни, выразительно фыркая, — отвратительная пора. Всем на тебя плевать, а ты хочешь этого меньше всего. — Мне кажется, быть мутантом в разы хуже, — горько заметила Кэролайн. Она сказала это, не подумав, но зато Беннет была шокирована. Мутация в современном обществе была из разряда запретных тем, - ну, это так мусолят по телевидению, что и думать о чем-то другом уже сложно. Утром — мутанты зло, днем — мы поймали пару мутантов, вечером — мутанты уроды и отбросы общества. — А, — выдохнула брюнетка, — вот ты о чем. Думаю, ты права. Вот ты знала, что ты тоже одна из них? Одна из мутантов? — С чего ты взяла? — мгновенно ощетинилась Кэролайн, готовая обороняться. — У тебя голубые глаза. А это уже особенность ДНК, — рассмеялась Бонни и Кэр облегченно вздохнула. Подруги направились к двери, готовясь покорить всю школу, если не одно отягчающее обстоятельство — замок заклинил. Бонни разразилась ругательства, совершенно ей не свойственными. Форбс почувствовала странную радость от этого. Четыре года назад она стала свидетельницей того, как ее лучшую подругу Эйприл Янг сбило машиной. Именно тогда ее мутация усилилась и она смогла читать чужие мысли. Теперь она уже умеет залезать в чужую память и создавать иллюзии. Но не это главное ее проклятие — после сильнейшего психического потрясения, она, пытаясь успокоиться, превратилась в органический алмаз. В этой форме она не чувствует боли, обиды, страха или долга. Кэролайн до сих пор не полностью раскрыла свои способности, но полтора месяца назад блондинка дала себе обещание как можно меньше их использовать. Вдруг она сможет стать нормальным человеком. Зато теперь она могла остаться в помещение и не быть в постоянном напряжении от того, лишь бы не прочитать чужие мысли. Спустя пару часов бессмысленных криков о помощи, Бонни наконец-то уснула на плече у уставшей Кэр. Она еле сдерживалась от того, чтобы залезть в мозг подруги и просмотреть ее сны. Но обещание есть обещание — никакой телепатии. «Кэролайн, меня зовут профессор Зальцман и я мутант», — раздалось в мыслях Кэролайн. — Да ладно! — застонала девушка. Вот тебе и никакой телепатии.