Хэпзиба

Жизнь вообще странная штука, кто бы что ни говорил. Такие коленца выбрасывает, что ни одному фантасту не приснится. Нет, вроде все естественно – умерла и умерла. Как все приличные люди, от старости. И вдруг… сюрприз. Узнаю, что за высшие силы так нелепо пошутили, обязательно наглядно поясню, что они должны были сделать со своим нездоровым чувством юмора. Никогда не верила ни в бога, ни в черта. Видимо, поэтому они не спешат явиться под мои светлы очи для разъяснения своих поступков либо выдачи пафосной миссии за второй шанс на новую жизнь. Одно хорошо - тело мне досталось соответствующее. Не представляю, как бы я жила молодухой со своим старушечьим брюзжанием и аналогичным поведением. Из-за какой-то мелочи, вроде смены тела, я не собиралась изменять своих привычек. А так, старуха–затворница, мизантроп и коллекционер, еще более древняя, чем была я в прошлой жизни, выходец аж из семнадцатого века… у нас даже мировоззрение и отношение к жизни оказались похожи. Да и судьба тоже. Наверное, поэтому и наложились души и воспоминания без всяких проблем и отторжений. Не знаю, хорошо это или плохо. Это просто есть. - Миссис Смит, ваш заказ еще не прибыл. Я пришлю вам сову, – быстро затараторил резкий голос, вырывая меня из воспоминаний. Кто это такой смелый? Я недовольно покосилась на источник шума. А-а… Берк, неприятный малый, но единственный достойный из поставщиков Лютного. Точнее, единственный полулегальный. Остальных конкурентов повывел. И стучит, дятел обыкновенный. В Аврорат. Но это ерунда, все равно я у него только мелочи заказываю, вот если бы я здесь не появлялась – это было бы подозрительно. - Выплатишь неустойку за задержку, - проскрипела я, разворачиваясь, чтоб покинуть лавку. - Миссис Смит, как можно! Вы же совсем разорите меня! – возмутился владелец «Горбин и Бэркес». – Войдите в положение старого друга… - Не передергивай и в друзья мне не набивайся, - отрезала я, угрожающе взмахнув рукой, на мгновение в тусклом свете мелькнули крупные камни в массивных перстнях, унизывающих мои сухие длинные пальцы. – Контракт есть. Вот и выполняй его условия. Берк скис, злобно зыркнув на меня из-под густых бровей. Бродить по Лютному переулку в одиночестве я совершенно не боялась. Смысл иметь богатую коллекцию артефактов, если ей не пользоваться в полной мере. Идиотов напасть на меня нет. А те, что были, уже давно кончились, никакой фантазии у магов. Дверь тихонько скрипнула и внутрь лавки проскользнула невысокая фигурка, я мазнула по ней безразличным взглядом. Молодая девица, да еще и непраздна. По привычке недовольно поджала губы, но сдержала рвущиеся слова про безрассудную и глупую гулящую молодежь. Не мое дело. Но против воли задержалась, желая посмотреть на развитие событий. - Нищим не подаем! – брезгливо скривился Берк, окинув презрительным взглядом девушку, зябко кутающуюся в тонкую потрепанную мантию. - Простите, мне некуда больше обратиться, - пролепетала она. – Мне сказали, что вы скупаете старые вещи. Купите у меня медальон, пожалуйста… В полумраке сверкнули инкрустированные изумрудами чеканные змейки на чистом не потемневшем от времени серебре. Я знаю этот медальон. И девушку знаю. Мысль пришла быстро и четко. - Я куплю, - громко и слишком резко ответила я. Девушка вздрогнула и, обернувшись, посмотрела на меня с безудержной надеждой во влажных, черных с легким косоглазием очах загнанной лани. Да, это именно она. Меропа Гонт. Я покосилась на выпирающий живот. Уже Риддл. - Позвольте, миссис Смит, девушка пришла ко мне, - запротестовал старый пройдоха, почуявший выгоду, которая медленно уплывала из его рук. - Иди за мной, - скомандовала я девице, проигнорировав причитания Берка. Меропа явно привыкла подчиняться, поскольку покорно покинула лавку, как сомнамбула следуя за мной. Едва за нами захлопнулись двери, я грубо схватила ее за руку, и мы аппарировали прочь из негостеприимного места. Мой дом был старым, монументальным и неприветливым, совсем как я. А еще он не любил незваных гостей. Меропа испуганно поежилась, почувствовав настроение дома, недовольного вторжением. Я молча указала ей на массивное кресло, установленное напротив камина, в котором уютно потрескивали пылающие поленья. Наследницу древнего рода не пришлось упрашивать дважды, теплу она была крайне рада, все же ее одежка была не по сезону. В промозглой Англии нет таких жестких снежных зим, к которым я привыкла, но много ли нужно измученной беременной женщине. - Похлеба! Горячего бульона нашей гостье, - распорядилась я, а затем, присмотревшись, как Меропа греет у камина тонкие худые руки с покрасневшими пальцами, добавила. – И укрепляющего зелья. Мне чаю. На низком столике, моментально сервированном услужливой домовушкой, исходила паром огромная кружка с умопомрачительным запахом куриного супа, девушка невольно сглотнула. - Сначала зелье, - и вновь молчаливая покорность. Мда, и как же ее угораздило-то, с таким воспитанием. - Показывай! – приказала я, когда она немного обогрелась. Меропа молча протянула мне медальон. Так и есть, я четко помню его описание. Хэпзиба всегда интересовалась древностями и раритетами, а теперь и я, обновленная, в полной мере сохранила эту страсть. Как можно расстаться с этим артефактом я даже не представляю. Я уж точно не расстанусь, раз взяла в руки. - И как мог потомок великих Слизеринов оказаться в такой ситуации, что пришлось продавать наследие предков? – насмешливо спросила я, возвращая ей реликвию. - Вы не купите? – испуганно пискнула моя гостья. - Я этого не говорила, - возразила я. – Я хочу знать, почему ты его продаешь и какую цену просишь? - Галлеонов сто, - сказала она, но, увидев мой скептический взгляд, быстро поправилась. – Пятьдесят… - я молчала, не зная, что на это ответить. – Десять, - едва слышно прошептала она, низко опуская голову. - А ты знаешь, деточка, - после долгой паузы ответила я. – Что медальон самого Салазара вообще бесценен? Меропа всхлипнула и подняла на меня обреченный взгляд. - Пожалуйста, - прошептала она. – У меня больше ничего нет… - А разве отец ребенка не должен о тебе заботиться? - Он… - девушка отчетливо всхлипнула, и темные глаза моментально наполнились слезами. - Не реветь! – прикрикнула я. – Тебе некуда пойти, нет средств к существованию, я правильно поняла? Меропа кивнула. Снова громко всхлипнув, но, тем не менее, сдержав слезы. - Ладно, иди за мной. Дом поддавался неохотно, не любил он чужаков и выказывал свое недовольство всеми доступными способами, но перечить мне, своей хозяйке, не смел. Снаружи он казался маленьким и неказистым домом старой ведьмы, но, попав внутрь, иллюзия беззащитности развеивалась напрочь. Особняк сам по себе был артефактом, таким же старым и ворчливым, как я, и отнюдь не безобидным. Я вела Меропу туда, где мечтали оказаться многие коллекционеры мира, и еще многие были готовы заплатить любую цену, чтоб хоть одним глазком взглянуть на те сокровища, что хранились в подвале моего дома. Многие пытались обокрасть меня, обманываясь внешним видом, где они теперь, такие смелые? Мой скрипучий верный друг надежно хранит свои тайны. Новоявленная Риддл смотрела во все глаза, не сдерживая вздохи восхищения, но, благоразумно не рискуя прикасаться к невероятным вещам и не смея отстать от меня. Благоразумия ей хватало. Но где же оно было раньше? - Положи сюда, - очередной приказ был встречен без возражений и медальон медленно опустился рядом с главной реликвией моего рода. - Это… Это же... - бормотала Меропа не в силах вымолвить связных слов, с удивлением рассматривая знаменитую чашу. Ну да, Чаша Хаффлпафф, подумаешь, эка невидаль. Она уже тысячу лет переходит по наследству в нашей семье. Я никогда не скрывала своей принадлежности к роду великой основательницы Хогвартса, а то, что окружающие принимают мои слова за браваду и старческий маразм, так это их проблемы. Все знают меня под фамилией моего мужа, а свадьба была так давно, еще в семнадцатом веке, что все давно забыли мою девичью фамилию. Память коротка даже у магов, хотя с их-то долголетием это непростительная оплошность. - Теперь ты, - продолжила я. – Смысла давать тебе деньги я не вижу, - я взмахом руки заставила замолчать вскинувшуюся было девицу. – Далеко ли ты с ними уйдешь? Оставайся здесь. - Но я не могу, - Меропа стыдливо опустила голову, обхватив руками свой выпирающий живот. - Ты меня не стеснишь, - отмахнулась я. – Дом большой, места хватит. А тебе в твоем положении не место на улице. Меропа привычно всхлипнула, но возражать больше не посмела. Похлеба споро обеспечила ее приличными вещами и мантиями и проводила в гостевые покои. Так будет правильно. Я умерла от старости, в возрасте ста с лишним лет, но до самой смерти сохраняла ясность ума и книги о знаменитой эпопее мальчика с особой приметой прочесть успела. Фентезийный мир детской книжки мне, умудренной опытом старухе, еще тогда не понравился, а уж когда я получила сомнительное счастье продолжить свое существование в нем, то вообще начала его люто ненавидеть. Ведь и в этом мире мой муж и мои дети сгинули в горниле страшной и совершенно мне не нужной войны. На следующий день нас почтил визитом целитель. Лучший и самый дорогостоящий из тех, что мог мне предложить госпиталь Святого Мунго. Я могла позволить себе меценатствовать. Молодой Сметвик оглядывал мою гостью долго, бормотал под нос глухие проклятия и трясущимися руками накладывал на девушку диагностические плетения. - Вы проводили какой-то ритуал? – наконец спросил он у смущающейся и перепуганной пристальным вниманием Меропы. Та отчаянно закивала головой и что-то еле слышно прошептала. Я не расслышала, но целитель вздрогнул. - Кто она вам? – нервно поинтересовался он, едва домовушка увела девицу. - Родственница. Дальняя, - невозмутимо ответила я, плеснув огневиски в бокал, что-то Сметвик перенервничал. – Оказалась в трудной ситуации и пришла ко мне. - Глупая девчонка! – в сердцах бросил целитель. – Кто вообще дает детям подобные книги! Надо же додуматься провести обряд Последнего шанса! Ритуал выпьет ее жизнь, все уйдет ребенку. Роды она не переживет, - закончил он глухо, словно подводя черту. - А ребенок? – задала я интересующий меня вопрос. - Ребенок здоров. Но ее действия выше моего понимания! Все еще сокрушающийся целитель нас покинул, пообещав заглянуть на неделе и проверить самочувствие пациентки. Я смотрела ему вослед и криво усмехалась. Что ты можешь понимать, молодой и еще не битый жизнью юноша со взором горящим? Что ты знаешь о женской доле, женском счастье и смысле жизни. Вот и я думаю, что ничего. Наивная дурочка Меропа и та над тобой посмеется, услышь она подобные слова. Ей не страшно умереть ради своего дитя, она пойдет на это с радостью. Все же она любила своего глупого, пугливого и бесчестного магла, чтоб обвинять в своей смерти плод их скоротечной любви. Скорее она будет безмерно любить своего ребенка и желать ему более счастливой судьбы, чем у нее самой, жаль, что недолго. Целитель, связанный Непреложным обетом, врать не будет. Все мы, матери, такие, безгранично любим своих детей и стремимся дать им самое лучшее, что есть в этой жизни. У меня не получилось. Я не виню Меропу в выборе неправильного спутника жизни, тем более магла. Этим она подняла свой род из пучины забвения и генетических отклонений, вызванных межродственными связями. Так и я когда-то взяла в мужья маглорожденного волшебника, пойдя наперекор общественному мнению. Мои дети, как и ребенок моей гостьи, оказались сильными магами. Только это их не спасло, полегли вместе с моим мужем в потрясших мировое сообщество войнах: в развязанной жаждущим власти и славы Наполеоном и стоящими за его спиной магами, ратующими за новый передел мира, и недавно отгремевшей Первой мировой. Вторая моя семья разделила ту же судьбу и мои близнецы-сыновья пали в стылом сорок четвертом в войне с Гитл… Ах да, здесь еще она не началась. Но начнется. Уже вдохновенно вещает о своей идеологии Гриндевальд, вторит ему его близкий друг Дамблдор, мечтая об эфемерном Всеобщем благе. Никто не хочет слушать старую умудренную ведьму, даже Бэгшот назвала меня маразматичкой. Ну, она еще наплачется… Жаль, что в этом мире никогда не рождалась я. Сейчас я бы могла помочь моим кровиночкам, но увы… У меня отняли все, что в этой жизни, что в той другой, но кажется, теперь я знаю, кто отомстит и за меня, и за себя, и за моих детей. От такого подарка судьбы я не откажусь. Меропу я обвешала защитными артефактами, как новогоднюю елку, ну мало ли что, все же в магическом мире живем. И пару очистительных обрядов провела, вдруг любящий папочка проклял свою непокорную дочь. Меня даже совершенно не волновал тот факт, что ритуалы относятся к темной магии и давно запрещены министерством. Делать мне больше нечего, чем обращать внимание на бредни всяких глупцов, где я и где министерство? А еще мы с моей гостьей выбирали имя будущему малышу. Я просто запретила юной глупышке называть сына в честь отца. Не достоин он такого ребенка. Единственное, с чем я согласилась, это с фамилией, не нужно магическому миру раньше времени знать о возвращении великого рода. Мы долго простаивали у карты звездного неба, перебирая звезды, ведь и сама Меропа носила имя крохотного огонька из созвездия Плеяд. А ведь если вдуматься, то как ее мать угадала с именем, все-таки имена влияют на нашу судьбу, однозначно. Под конец сошлись на Эридане Марволо Риддл. Это имя казалось Меропе очень красивым, я не спорила. На имени деда настояла я. Старый Гонт признает малыша, никуда не денется, а как я это сделаю, так это моя проблема. Декабрь выдался тяжелым и холодным. Меропа постоянно мерзла и жаловалась на боль в спине. Мальчик рос очень активным и постоянно давал о себе знать, непрестанно толкаясь. Срок подошел аккурат к тридцать первому декабря. Рожала Меропа в Мунго. Я нервно ходила перед палатой, своим мрачным видом распугивая всех любопытных и шепча вполголоса древние наговоры, известные мне по обеим моим долгим жизням. Мне не по силам бороться за глупышку, рискнувшую жизнью ради своей любви, но вот ребенка я не отдам. Мрачные прогнозы Сметвика сбылись, целители не смогли вырвать мать из объятий смерти, но уходила Меропа с радостной улыбкой на губах, что еще долго будет сниться Гиппократу, проигравшему битву за ее жизнь. Может быть, когда-нибудь он и поймет. Может быть. А сейчас… - Добро пожаловать в этот постылый и прогнивший насквозь мир, мой Темный Лорд! Но не переживай, бабушка научит тебя всему, чтоб ты смог изменить его. И выживать, не разрывая свою душу на части. Ведь та, которая однажды сумела сменить тело и мир, может знать об этом чуточку больше, чем все остальные.