Некоторые проблемы нужно решать только по-гинтамовски

      Шимура очнулся на каменном полу какого-то мрачного подземелья, тускло освещенного факелами. Потребовалась пара минут, чтобы он окончательно пришел в сознание и проанализировал сложившуюся ситуацию: нападение в лесу, огромная решетка, не дающая выйти, — все указывало на то, что его схватили. Впрочем, после встречи с сереброволосым лентяем такое положение дел стало для него пугающе привычным, и он нисколько не растерялся. Поэтому, небрежно поправив своего Шинпачи, подставка с огромной силищей вцепилась в железные прутья решетки и начала орать во весь голос, словно сигнализация: — Эй вы, ублюдки, дерьма куски, волосатые задницы, выпустите меняяяя!       Частые посещения концертов Оцу-тян и участие в поддержке неподражаемого кумира дали свои плоды: орал Шин-тян так громко и раздражаеюще, что у тайно следящих за ними через магический талисман надзирателей закровоточили уши, и они уже начали жалеть, что притащили сюда эту парочку. От ужасной смерти их спало лишь то, что от криков пацуана Люси, которую парень сначала не заметил, тоже начала приходить в себя и орать в унисон ему от нестерпимой боли в ушах. Увидев ее, Шинпачи тут же бросился извиняться перед девушкой за свое ужасное поведение, раздевая ее глазами.       Кое-как остановив носовое кровотечение Шимуры силой воли самого пацуана и обрывками одежды его ненаглядной Пандемониум-сан, парочка приступила к обсуждению своих дальнейших планов. Они не знали, где очутились, и, если предположить, что схватили их те самые злополучные осэфисты, это место не смог отыскать еще ни один сыщик. Значит, рассчитывать на помощь снаружи было бессмысленно. Оружия у Шинпачи не было, еще и Люси сказала, что пропали ее ключи. Ситуация была почти безвыходная. Но Хартфилия отказывалась сдаваться так просто: — Нацу обязательно нас найдет.       Шинпачи просто представил это в своей голове. Сносящую все на своем пути, взрывоопасную, словно пожар у бензоколонки, парочку, которая думает мускулами. Мысль о том, что эти двое смогли бы разгадать загадку, которая ставила в тупик многих детективов, казалась ему фантастической. «В лучшем случае», — подумал он, — «они ничего не найдут. А в худшем просто отметелят не тех людей!»       Шинпачи предложил Люси подумать над планом побега и в мыслях начал молиться, чтобы Нацу и Кагура не разрушили этот мир. Но думал пацуан про своих друзей так плохо совершенно напрасно.       Кагура, Нацу и Хэппи тем временем возвращались в особняк заказчика с полными руками выигранных на фестивале сувениров, весело обсуждая прошедший день. Но, стоило им только пересечь границу того злополучного леса, где не так давно произошло похищение, как Нацу почувствовал запах своей подруги и с восклицанием: «О, Люси!» помчался хвастаться ей своими достижениями в местном магическом тире. Однако вместо белокурой заклинательницы духов он обнаружил только ее трусики.       Кагура реагировала на сексуальные женские трусики как самая типичная девушка — ярость распирала изнутри маленькую ято, ведь ее детское нижнее белье с медвежатами не составляло этому клочку кружева никакой конкуренции. — Фу, какая гадость! Выброси это! — прошипела она, скрывая свою досаду.       Но Нацу не обратил на ее недовольство никакого внимания. — На них напали, — сказал он, не отрывая взгляда от трусов. Несмотря на то, что иногда создавалось впечатление, будто бы Нацу абсолютно асексуален, в женских трусиках он разбирался. Особенно хорошо в трусиках Люси. Вообще терять свою одежду в разгар эпичной битвы — это особый феномен Хартфилии, объяснить который не под силу ни одному ученому. Огненный убийца драконов тоже не мог понять, как и зачем она это делала, но факт оставался фактом — если Люси без одежды, значит, ей нужна помощь.       Кагура не сразу поверила его панцу-доводам, но затем, увидев в грязи отпечаток испуганной физиономии Шинпачи и кровавую надпись «Дондаке» пришла к тем же выводам. Она не раз и не два убеждалась, что этого бестолкового девственника нельзя оставлять одного без присмотра, и в очередной раз ее сердечко тревожно за него сжалось. На всякий случай они отправили Хэппи в особняк проверить, нет ли там бедных потеряшек, а сами пошли, доверившись острому нюху Драгнила, за едва уловимым запахом в глубину леса.       Коварные похитители из тайного сообщества, знавшие все и про всех в округе, конечно, обратили внимание на рыщущих следопытов, но лишь от души рассмеялись: — Ха-ха-ха! Ни один гениальный детектив с этим не справился! Наше убежище хорошо замаскировано, и лишь истинный осэфист сможет найти к нему дорогу.       И отчасти это оказалось правдой: пройдя несколько километров, Нацу потерял след и, как бы ни пытался сосредоточиться, ходил кругами. Запахи цветов и хвои сильно его сбивали. Но тут, когда члены злодейской организации окончательно расслабили булки, наблюдая за тщетными попытками убийцы драконов, на помощь ему явилась Кагура: — О, смотри, Нацу! Тут какой-то сортир.       Ято, следуя своей старой привычке, захотела сходить в туалет в самый ответственный момент и очень обрадовалась, когда увидела маленькую деревянную кабинку, завешенную пушистыми ветвями деревьев, словно ее мысли вдруг научились материализовываться. От услышанного злодеи, наблюдающие за ними через магический экран, подавились своим покорном. — Чееееерт! — завопил один из них. — Нас обнаружили! Нас обнаружили!!!       Второй, который чуть не умер от попкорна в дыхательных путях, но спасенный в последний момент своим паникующим союзником, ответил на это. — Не торопи события. Возможно, они пройдут мимо… — Ого, какая там глубокая яма, — вопреки его надеждам любопытная Кагура уже спускалась вниз по ступенькам, насвистывая мелодию из любимой дорамы. — Чеееерт!!! — завопили похитители снова. — Срочно задержать их!       Огромная толпа магов в черных балахонах побежала не очень гостеприимно встречать самую убийственную парочку за всю историю Магнолии, которые, впрочем, были очень щедры на ответные пинки. От самой лестницы завязался громадный махач.       В этот раз для Кагуры все было по-другому. Встретив Нацу в первый раз, она не обращала на него особого внимания — так, какой-то прибившийся сбоку нахал. Они столько дрались друг с другом, но не были до конца серьезны. А теперь, в битве с несколькими десятками врагов, он сражался так, словно являлся дьяволом. Техники огненного убийцы драконов настолько впечатлили юную ято, что на скенду в светлой ее головушке промелькнула мысль: «Сражайся он серьезно со мной, я могла бы и проиграть…»       Но гордость и высокомерие, перешедшее к ней в наследство от Гин-сана, очень скоро взяли верх над плохими мыслями, и рыжеволосая девушка тоже захотела чем-нибудь поразить Нацу. Не придумав ничего получше, Кагура засунула два пальца в рот и начала давить на корень языка, вызывая рвоту. — Рев блевотного дракона! — пафосно добавила она, затопив содержимым своего желудка парочку коридоров. Деморализованные враги в слезах повалились на пол, вырубившись от шока.       Нацу был просто потрясен: такой разрушительной и одновременно омерзительной техники он не видел никогда. — Ого, круто, — похвалил Драгнил и без того гордую за себя Кагуру. — Не знал, что ты владеешь магией.       Даже Нацу, хорошо известный своим аппетитом, считал такое количество рвотных масс волшебством. — Да-да, это была магия, — закивала рыжеволосая ято, хотя на самом деле это было не так. — Я могу открывать портал в другое измерение и призывать оттуда сколько угодно блевотины. — Похоже на техники Эльзы, — подметил Нацу.       Кагура отвернулась, так, чтобы парень не смог видеть ее лицо, щечки ее раскраснелись и счастливая улыбка засияла на лице. Она вдруг и сама поверила, что владеет магией, и теперь представляла, как с помощью своего волшебства проучит кучерявую гадину и принца садистов.       Наблюдающие за этим лидеры осэфистов тоже временно обомлели. Но, придя в себя, отдали приказ остановить этих монстров любыми способами. А смертоносный дуэт пробирался все дальше и дальше, Нацу дышал огнем направо и налево, а Кагура вовсю начала использовать свою блевотную технику. Враги уже совсем отчаялись и готовились не к самой приятной кончине, когда ято вдруг осознала, что ее желудок опустошен. — Моя техника больше не работает! — отчаянно воскликнула она и упала на землю, словно раненная. Силы резко покинули рыжеволосую девчушку, и в слезах Кагура добавила. — Теперь я бесполезна. Оставь меня, Нацу, и иди дальше. Ты нужен им…       Пока обессиленная Гурако драматично прощалась со своим другом, враги, почувствовав, что сейчас у них больше шансов, стали окружать парочку. — Кагура, Люси и Шинпачи рассчитывают на нас. Вставай! — попытался поставить девушку на ноги Нацу, но в Гинтаме магия дружбы работала чутка слабее, чем в Хвосте Феи.       Маги в черных балахонах набросились на них со всех сторон, и огненный убийца драконов дал им отпор в одиночку, не желая бросать умирающую подругу. Но терпение его подходило к концу: врагов было слишком много, чтобы одному колотить их всех. — Ты же представитель сильнейшей расы убийц, так что вдруг случилось? — спросил он. — Ой, точно, — вспомнила Кагура, и силушка резко вернулась к ней. Такое случалось с ято время от времени: так сильно вживалась в роль, что совсем забывала, кто она есть.       Одним пинком эти двое раскидали всех в стороны и продолжили свой путь. Похитители неслабо взмокли, ожидая расправы, но с Кагурой вновь случилось неладное. Пустой желудок рыжей девчушки заревел, как гризли, и теперь сила ее покинула окончательно. — Есть хочу! Умираю! — прохрипела она. Живот Кагуры резко провалился, щеки впали, и даже на руках и ногах каким-то образом выступили кости и сухожилия, как будто последний раз она ела не два часа назад, а в позапрошлом месяце. Так прикидываться умирающей умела только Кагура.       Нацу хотел продолжить путь, но не на шутку за нее испугался. Люси и Шинпачи сильные, Драгнил верил в своих друзей. А вот состояние ято действительно внушало страх. Хмыкнув с горькой досадой, он посадил Кагуру на спину и, последний раз взглянув в сторону темного коридора, произнес: — Люси, Шинпачи, мы вернемся за вами!