Русская душа, или AU для Гравити Фолз.

Близнецы сидели на чердаке. Наступил тот час, который в колонии строгого режима детском садике назывался послеобеденный сон. Хотя для кого как: Маша с Димой весело болтали, попивая какао вприкуску с овсяным печеньем. Ребята долго гуляли по лесу и пропустили обед. Дома детям не разрешали носить еду по комнатам, но дяде Степе было, кажется, уже все равно. Сам Степан не помнил даже, когда в последний раз протирал пыль в лачуге. Маша нещадно избивала ногами старенькую кровать, явно видавшую дни и получше, и с полным ртом печенюшек пыталась донести до брата потрясающую идею валенок, которые при ходьбе мяукают и стреляют мягкими игрушками в форме кошачьих голов. — Я назову их кото-валенки! Нет, лучше так: мяу-мяу валенки! Дим, как лучше? Дииим? Мальчик не отвечал, держа на уровне глаз амулет, который близнецы Сосновы отгопачили забрали у Гриши. Маша уже начала жалеть, что не раздавила блестяшку в овраге — брат на ней просто помешался. — Дима, ну может хватит? Скоро станешь вторым Годуновым, а этому городу достаточно одного, — пошутила близняшка. Соснов смутился и убрал амулет. — Извини, увлекся. Просто я не понимаю, как эта штука может ломать все законы физики. Амулет наверняка генерирует силовое поле, которое на молекулярном уровне воздействует на тело и … — Бла-бла-бла, — передразнила брата девочка. — Ну хватит, а то у меня мозги запекаются от всяких заумных слов. Ух ты, а что это? — последняя реплика относилась к картинке на раскрытой странице Дневника, на которой были изображены песочные часы и числа рядом с ними. Все числа были четырехзначные, от 1980 до 2088. — Эти часы — мощный артефакт, позволяющий перемещаться во времени. А это года, в которые можно переместиться. Вот только я не знаю, где находится эта штука… Я где-то ее видел, но никак не могу вспомнить где… — Вот было бы здорово, — Маша легла на кровать брата, закинув руки за голову, — переместиться в прошлое, в 1980 год… Интересно, как тогда выглядела Избушка? — Это было тридцать лет назад. Вряд ли она тогда вообще была, — произнес Дима задумчиво. А если и была, то в ней не находилось ни одной сверхъестественной фигни. — Вот тут ты прав, — произнесла Маша. Близнецы засмеялись. — Слушай, Дим… А как ты думаешь, если бы это все, — отсмеявшись, спросила девочка и провела перед собой рукой — происходило не в России? А, например, в Америке? Как бы называлось Гравипадово, какие были бы имена у его жителей — и у нас? — Ну, я думаю… — мальчик потер переносицу. — Ты была бы… Мейбл. Дядя Степа — дядей, ну к примеру, Стэном… — А Вика — Вэнди, например, — предположила близняшка. — Ага… — как только речь заходила о Кордрой*, мозг Димы всякий раз начинал глючить. Видя, что брат уже минуту явно не здесь, Маша толкнула братишку в плечо. Однако она маленько не рассчитала силы, и в себя близнец приходил уже на дощатом полу. Выражение лица у Димы было такое, что стало ясно: мальчика явно заинтересовала идея Американских Имен… Но из Машиной головы она уже вылетела. Девочке стало скучно, и она, схватив брата за руку, помчалась вниз, доставать будить дядю Степу, коему Соснов мысленно не позавидовал.

***

Дядя сидел на своей кровати, рассеянно смотря на близнецов и искренне не понимая, чего от него хотят. — Дядя Степа, поиграй с нами в карты на печеньки! Или хотя бы расскажи одну из тех смешных историй про щенков хаски, которых ты переправлял через границу, — жалобно попросила близняшка (лицо кота из Шрека — 87%). — Нет, — коротко и ясно ответил дядя и отвернулся к стене. — Но почему? (лицо кота из Шрека — 140%). — А брат тебе на что? Вот пусть он тебя и развлекает! -недовольно произнес Степан и все-таки повернулся к детям лицом. Девочка поняла, что это хороший знак и надо брать быка за рога. — Ну… Тогда дай нам денег! Степан Соснов дернулся и резко сел на кровати. — Зачем тебе? — Мы пойдем гулять! — радостно произнесла Маша. Дима захотел вставить свои пять копеек о том, что неплохо и во дворе погулять, к тому же бесплатно. Но близняшка слишком хорошо знала своего брата и пихнула в плечо, чтобы не дай Бог не помешал выканючиванию у «доброго» дедушки заветных рублей. Дима крутанулся вокруг своей оси, споткнулся об ковер и с размаху налетел на полку со всяким барахлом. Полке было не меньше сорока лет, и она, не выдержав такого накала страстей, благодарно заскрипела и отбыла в мир иной. Проще говоря, развалилась к чертям. Дима поднялся, причем не без труда, отряхнулся … и тут же забыл обо всем на свете. Перед ним лежали песочные часы — те самые, которые были в Дневнике! Но откуда они у дядушки? — Эээ, малой, ты чо творишь? — ошарашенно произнес дядя. — Этой полке больше, чем твоим предкам, так что давай чи… — Это все от недостатка денег и свежего воздуха! — как-то слишком радостно произнесла Маша. Проблема проблемой, а свою выгоду упускать не надо. Степа чертыхнулся (в мыслях выразившись гораздо непотребнее), и полез рукой под подушку. Через минуту из-под нее был извлечен увесистый бумажник. Мужчина не глядя отдал детям одну купюру, Маша цапнула брата за руку и из коридора крикнула «спасибо!». Соснов что-то буркнул и опять улегся. Дикого вопля, секундой позже донесшегося из его комнаты, близнецы уже не услышали.

***

—Зачем был весь этот спектакль с деньгами? У меня бок болит! — начал жаловаться Дима, когда дети наконец отдышались. — И где мы? — Во-первых, на центральной площади Гравипадово. Во-вторых, тут проходит ярмарка. А в-третьих, у нас есть пять тысяч рублей! — весело сказала девочка и помахала перед носом брата бумажкой с красноватым рисунком. — Чт… Что?! Как?! Только не говори мне, что дядя так хотел от нас отделаться, то дал тебе столько денег! — Дима резко остановился и только благодаря этому не врезался в фонарный столб. — Ох, ну ты ведь сам это сказал! — хихикнула близняшка, убирая заветную купюру в карман. И добавила уже тише: — Но мне кажется, он и сам этого не понял… Внезапно, девочка резко остановилась. Дима, идущий позади, впечатался ей в спину. Мальчик за весь день уже устал повторять, как попугай «что происходит», поэтому просто молча удивился тому, что увидели они с сестрой. На площади была ярмарка. Всюду раздавался смех и гомон. Несколько палаток с перекусоном, два или три шатра с тиром качества «шарики и дротики» и один большой шатер, именно вокруг него и толпилась основная масса народа. Дети несколько секунд смотрели друг на друга, а потом заулыбались. Маша снова достала из кармана деньги. «Это судьба» — подумал Дима.

***

Чтобы никому не было обидно, близнецы разменяли купюру, и у обоих было по две с половиной тысячи рублей. Маша куда-то свалила, а Дима подошел к «тиру». За два попадания давалась вечериночная дуделка, за пять — мягкая игрушка, а за все десять — очень большая мягкая игрушка. Странный симбиоз панды и попугая заинтересовал мальчика. — Привет, Дим! — раздался за спиной голос Вики. Соснов обернулся и увидел Кордрой, а вместе с ней какого-то пацана, косящего под эмо и панка одновременно. — А это кто? — хором поинтересовались парни у Вики. — А, точно… Вы же еще не знакомы. Дима, это Родя Валенков, Родя, это Дима Соснов. — Родион, — поправил Вику «эмопанк». — Ну да, — девушка кивнула. — Родя (парень недовольно скривился) учится со мной в колледже. «В этой дыре еще и колледж есть?» — мысленно удивился Дима. — А мелкий — внучатый племянник моего насяльника работодателя. Ну который Владимирович, — это высказывание явно предназначалось для Роди, который уже действительно недоброжелательно разглядывал близнеца. — Ух ты, смотрите, какой… какая… хрень! — Ребята все еще играли в популярную игру «кто кого убьет взглядом», а Вика уже рассматривала панду-попугая. — Вот бы иметь такую! — Вика, я могу выиграть ее для тебя! — радостно произнес Дима, подходя поближе к тиру. Родион явно хотел сказать то же самое, но опоздал на какую-то милисекунду. — Десять… нет, пять выстрелов, пожалуйста!