Ключи от...

В выходные Эрен любил валяться в постели до победного. Когда солнечный свет ударил в глаза, он все еще был уверен — сегодня выходной. Зажмурившись крепко-крепко, он перевернулся на живот и сунул голову под подушку. Довольный смешок и чьи-то холодные руки, легшие на спину, безжалостно вырвали его из дрёмы. И напомнили, что он месяц как живет не один. Прорычав что-то страшное, обещающее кару небесную, Эрен поймал Хисторию и уложил рядом. Прижимая ее к себе, он улыбался в светлую макушку и, щекоча, с удовольствием рассказывал, что негоже в доме Эрена Йегера в выходные вставать — он оглянулся на часы: полдесятого! — ни свет ни заря. В ответ Хистория извивалась змейкой и просила пощады, задыхаясь, невинно хлопала ресницами, а затем, воспользовавшись его минутной заминкой, чмокнула в нос и вырвалась из захвата. И, убегая от летящей в нее подушки, кричала, что завтрак готов. Эрен смотрел ей вслед и недовольно качал головой, но, падая обратно в кровать, уже смеялся не сдерживаясь. Черт подери, он съехался с Хисторией! Эрен особо не задумывался о будущем, о семье и прочей ерунде. Ему двадцать три! Еще рано, говорил он, отношения нужны для здорового парня, кивал сам себе, провожая одногруппницу взглядом. Тогда Эрен не знал, что добиться внимания, а главное, благословения подруги этой самой одногруппницы будет непросто. Тогда Эрен не знал, что через два года сам предложит Хистории переехать к нему. Друзья шутили и делали ставки, когда Хистория сбежит от него. Лишь Жан, сидя в шумном кругу, внимательно посмотрел на Эрена и, ухмыльнувшись, поставил сотку, что они протянут дольше, чем все думают. Поступок был настолько неожиданным, что Эрен не нашелся с ответом, только благодарно кивнул, поднимая челюсть с пола. Из тридцати одного дня пятнадцать были тяжелыми. Но кто говорил, что будет легко? Нужно притереться, привыкнуть, советовал Армин, хлопая Эрена по плечу. Эрен и притирался: гипнотизировал взглядом вторую зубную щетку в стакане и расческу, на которую едва не сел. Привыкал к грохоту на кухне по утрам, особенно в выходные, и учился снисходительно улыбаться на подгоревшую или пересоленную еду. Это от волнения, уверенно заявляла Саша, отправляя в рот сочный кусок мяса. И, пережевывая, вспоминала, что готовила для Конни так же в их первые дни, хотя это было неожиданным ударом по ее самолюбию. Пройдет, главное, чтобы желудок не возникал, вторил Конни, счастливо улыбаясь до ушей. Эрен слушал друзей и учился жить не один. Все-таки из тридцати одного дня шестнадцать были неплохими. Эрен потер лицо, пытаясь проснуться окончательно, взлохматил волосы и выскочил из постели. Он любил поспать, но теперь ворчал на Хисторию только для вида. Минуты с ней оказались дороже сна. Кто услышит его мысли, заклеймит романтиком. Фыркая себе под нос, Эрен пошел в душ, наткнулся на стаканчик с двумя щетками и вспомнил слова Армина. Похоже, и вправду притерся, привык.