"Наследник"

Он сидел на краю обрыва, греясь в последних лучах заходящего солнца… Мир вокруг замер, тишиной провожая небесное светило и любуясь огненно-красным закатом, но ему не было дела до чарующей красоты природы. Длинные волосы, забранные в хвост, едва развевались на морском ветру; на легком серебряном ожерелье, украшавшем его шею, играли солнечные блики. Он сидел, прижавшись лбом к своей катане, не раз выручавшей его в тяжелых битвах, и, казалось, мирно дремал. Внезапно он вздрогнул и поднял глаза к небу: там, среди облаков, медленно кружил ястреб. Он поднял руку и щелкнул пальцами – через несколько мгновений птица грациозно села на его плечо. — Вернулся, Така? Где же тебя носило весь день? Ястреб издал клёкот и спрятал голову под крыло. — Устал? Ну, отдохни немного… Последний луч на мгновение коснулся его щеки и погас; он лишь вздохнул и закрыл глаза. — Саске… Она подошла к нему тихо, как лишь она одна умела – ее легкие шаги не потревожили ни один камешек на дороге, а примятая трава тут же выпрямлялась, стоило ей сойти с нее. — Пора домой. Солнце уже село, скоро станет холодно. — Знаю. Дай мне еще минуту, Карин. Она вздохнула и встала за его спиной, глядя на темную воду Холодного моря. — В тот раз оно было неспокойным, — Саске слегка повернулся к ней. – Помню, как тогда брызги его волн попадали на мое лицо и смешивались со слезами. Я был один – убийца родного брата, покинувший свою деревню ради мести и живущий лишь черной злобой… — Саске, ты не знал… — Разум не знал, но сердце кричало,что это неправда… А я не обращал внимания… — Саске… Она села рядом и обняла его за плечи.Потревоженный ястреб недовольно захлопал крыльями и взлетел в вечернее небо. — Порой я так завидую этой птице! Будь у меня крылья, я бы никогда больше не спустился на землю, а парил бы в вышине, среди облаков, свободный и одинокий… — Почему ты все время хочешь остаться один? Это неправильно, особенно теперь, когда ты не можешь сам о себе позаботиться! Он словно окаменел, и Карин вздрогнула, увидев его чакру – черную и холодную. — Столько лет прошло, а в твоем сердце по-прежнему нет тепла. Неужели Наруто так и не достучался до него? — Не говори мне о Наруто! Этот идеалист так и не понял, какая боль терзает меня. — Зря ты так… Наруто – твой друг, единственный, кто до сих пор продолжает верить в то, что ты вернешься. — Из-за Наруто я лишился своих глаз, Карин! – он вскочил, крепко сжимая катану и тяжело дыша. — Ты лишился зрения из-за собственной глупости, Саске, и прекрасно об этом знаешь, — прошептала она, и прозрачные слезы заструились по ее некогда красивому лицу. – Даже глаза Итачи, отданные тебе Мадарой, не помогли – ты все так же продолжал слепнуть, используя техники Шарингана. В том бою Наруто пощадил тебя, увидев твои кровавые слезы… — Лучше бы убил! Ты понятия не имеешь, каково это – лишиться зрения! — Зато я знаю, что значит лишиться близкого человека… Он закрыл лицо ладонями и глухо ответил: — Прости, Карин… за Суйгецу… — Я уже давно простила, Саске. Но простил ли ты себя сам? Тяжелый вздох был ей ответом. — Их лица каждую ночь приходят ко мне во сне – Итачи, Джуго,Суйгецу и все, кого я лишил жизни. Я уже давно ослеп, но их боль до сих пор словно выжигает мои глаза, а вместе с ними и душу. Я не понимаю, почему ты осталась со мной – после того, как я едва тебя не убил в битве с Данзо и оттолкнул после боя с Наруто. — Мама! Восьмилетний мальчик смотрел на них широко распахнутыми глазами, в которых отражалась черная ночь. — Вот тебе и ответ, Саске, — Карин улыбнулась сыну и поманила его к себе. – Я не захотела оставлять Итачи в Конохе, хотя выбранную жизнь с тобой райской не назовешь. — Предпочла скитаться со мной по свету? – он горько улыбнулся. – Твой сын нуждается в хорошем учителе, Карин, может, стоит вернуться в Деревню Листа? Уверен, Наруто с радостью возьмется за его обучение. — Нет! Мы столько раз уже говорили об этом, но мой ответ неизменен. Ни Наруто, ни кто другой из Конохи не сможет обучить его. — Тогда, может, отправимся в Деревню Тумана? Думаю, гены Суйгецу передались мальчишке, а значит, нужно найти кого-то, кто владеет Водной стихией. — Саске, — она зажала его рот рукой,— дай мне сказать! Он сжал ее руку и медленно отвел от своего лица. — Говори. — Я не зря просила тебя найти Хатаке Какаши. Во всем мире шиноби лишь он один сможет стать учителем Итачи. — Дался тебе этот Какаши! Говорят,что он стал бродить по свету и писать книги, как когда-то Джирайя. Где мы его найдем? И почему для тебя так важно, чтобы твоего сына, которого ты назвала именем моего брата, обучал именно Копирующий Ниндзя? Он почувствовал, как дрожь пробежала по телу Карин. — Вчера в глазах Итачи проснулся Шаринган, — тихо ответила она. Где-то в небе раздался крик одинокого ястреба… …Мальчик осторожно дотронулся до катаны Саске. — Твой меч холодный. А ты теплый. При звуке звонкого детского голоса он вздрогнул. — Итачи… Карин взяла сына на руки и прижала к себе. — Прости, Саске, что не сказала сразу. Мы были близки с тобой лишь раз – до твоего боя с Наруто, и этот момент стал самым счастливым для меня, он определил всю мою оставшуюся жизнь. Жаль, что ты не видишь Итачи – он очень похож на тебя. — Я думал, он сын Суйгецу… — Нет. Мы никогда не были близки с Суйгецу… Вот почему я ушла из Конохи вслед за тобой: со временем люди заметили бы, как сильно Итачи похож на тебя, и боюсь, тогда даже Наруто не смог бы его защитить. В Деревне Листа осталось слишком много тех, кто ненавидит клан Учиха. — Итачи… Саске протянул вперед руку, слепо пытаясь найти сына. Маленькая ладошка на мгновение сжала его пальцы, а потом несмело прикоснулась к незрячим глазам. — Я никогда не буду использовать Шаринган во зло, отец. Может быть, именно по этой причине все Учиха теряли зрение – пытаясь через кровопролитие обрести силу? Он улыбнулся, удивившись мудрым словам восьмилетнего мальчика. — Идем домой, — Карин отпустила сына с рук и обняла за плечи Саске. Ночной воздух пах соленым морем, что лениво катило свои волны под обрывом, на котором они стояли; молодой месяц серебрился на водной глади, и его мягкий свет отражался на лезвии катаны. Саске улыбнулся и поманил сына к себе двумя сложенными вместе пальцами – так когда-то звал его к себе старший брат. — Ты – мой наследник, Итачи, единственный представитель клана Учиха, в чьих глазах живет Шаринган. Я не смогу передать тебе техники красных глаз, но мои руки по-прежнему сильны, а ноги быстры. Очень скоро ты услышишь крик тысячи птиц, что зовется Чидори… Идем домой, нам нужно хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой… — Куда мы пойдем, отец? Он щелкнул сына по лбу и впервые за долгие годы рассмеялся от всей души, услышав его недовольное шипение. — Мы пойдем искать Хатаке Какаши!..